Например, это – автоматизированный ответ. Заданный вами вопрос относится к числу часто встречающихся».
– Как ты меня понимаешь?
«На этой стадии общения я отвечаю на ваш голос, – написал Задница. – Когда вы говорите вслух, я провожу анализ ваших мозговых процессов и узнаю, каким образом действует ваш мозг, когда вы желаете связаться со мной. Через некоторый промежуток времени я буду в состоянии понимать вас без вербализации обращения. К тому времени вы также сможете научиться использовать меня без сознательно слышимых или видимых проявлений».
– Что ты можешь делать? – спросил я.
«Я обладаю широким кругом предназначений. Хотели бы вы ознакомиться с упорядоченным списком?»
– Сделай любезность.
Перед моими глазами возник обширный список.
«Чтобы ознакомиться с подразделами, пожалуйста, выберите высшую категорию и произнесите: „Развернуть[категорию]“. Чтобы выполнить действие, пожалуйста, произнесите: „Открыть[категорию]“».
Я пробежал глазами список. Несомненно, в нём было перечислено далеко не все, на что был способен мой Задница. В его возможности входило: транслировать сообщения другим новобранцам; принимать сообщения; исполнять музыку и показывать видео; играть в игры; предоставлять мне любой документ, имеющийся в системе; хранить невероятное количество данных; производить сложные вычисления; диагностировать заболевания и предлагать рецепты лечения; формировать локальную сеть среди выбранной группы других пользователей МозгоДрузей; выполнить мгновенный перевод на сотни человеческих и инопланетных языков и обратно; и даже транслировать мне поле зрения любого из других пользователей МозгоДрузей.
Последнюю опцию захотелось включить. Я и самого-то себя узнавал с большим трудом и очень сомневался, что смогу узнать кого-нибудь из остальных «Старых пердунов».
В общем и целом Задница был довольно полезной вещью, которую стоило иметь в своём мозгу.
В моей двери что-то щёлкнуло – по всей видимости, отключился механизм блокировки замка.
– Эй, Задница, – сказал я, вскинув голову. – Который час?
«12. 00», – написал Задница.
Оказалось, что я потратил на игры с ним добрых девяносто минут. Что ж, хватит. Теперь я был готов пообщаться с живыми людьми.
– Заткнись, Задница! – прикрикнул я.
«До свидания». – Текст исчез, как только я прочёл его.
И тут в мою дверь постучали.
«Скорее всего, это Гарри. Интересно, как он выглядит?», – подумал я и поспешил открыть.
Выглядел он потрясающей брюнеткой с тёмно-оливковой (зелёной) кожей и ногами, начинающимися, как говорится, от плеч.
– Вы не Гарри, – невероятно глупо пробормотал я.
Брюнетка взглянула мне в лицо, а потом окинула взглядом с головы до пят.
– Джон? – неуверенно произнесла она после долгой паузы.
Я тупо смотрел на неё. Сообразил, какое имя назвать за ничтожно короткую долю секунды до того, как перед моими глазами призрачно выплыла табличка, больше всего похожая на федеральное удостоверение личности.
– Джесси.
Она кивнула. Я всё стоял, уставившись на неё. Открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но не мог придумать что. А она схватила меня обеими руками за голову и поцеловала в губы с такой силой, что меня внесло в каюту. Пока мы падали на пол, Джесси ещё успела пнуть дверь, чтобы та закрылась. На меня это произвело немалое впечатление.
Я давно уже успел забыть, насколько быстро у молодого человека происходит эрекция.
6
Я забыл также, сколько раз и как часто у молодого человека эрекция может повторяться.
– Пойми меня правильно, – сказала Джесси, лёжа на мне после третьего (!) раза. – Но я ведь не кажусь тебе такой уж безумно привлекательной?
– Ну и слава богу, – отозвался я. – Если бы это было так, то сейчас я уже напрочь стёр бы всё, что у меня там торчит.
– Пойми меня правильно, – повторила Джесси, – ты мне очень нравишься. Даже до… – она покрутила в воздухе ладонью, очевидно пытаясь подобрать слова для описания нашего омоложения или пересадки всего тела, – до перемены ты был и умным, и добрым, и компанейским. Хорошим другом.
– Угу, – проворчал я. – Знаешь, Джесси, обычно слова «давай останемся друзьями» говорят, чтобы предотвратить близость.
– Я всего лишь хочу, чтобы у тебя не было иллюзий насчёт того, что всё это значит.
– Мне кажется, что ты под впечатлением волшебного переселения в двадцатилетнее тело так разволновалась, что тебе оказалось просто необходимо натрахаться вдоволь с первым встречным.
Джесси посмотрела на меня, а потом звонко расхохоталась.
– Точно! Именно так оно и было. Хотя, что касается меня, ты попался мне вторым. Ты же помнишь, что у меня есть соседка по комнате.
– Ну да, конечно! И как дела у Мэгги?
– О мой бог! – воскликнула Джесси. – Рядом с нею, Джон, я похожа на выброшенного на берег кита.
Я провёл ладонями по её бокам.
– Знаешь, Джесси, из тебя получился удивительно красивый кит.
– Да, я знаю! – гордо согласилась Джесси и внезапно села, оставаясь верхом на мне. Подняв руки, она закинула их за голову и выпрямила туловище, отчего её и без того на удивление полные и крепкие груди встали торчком. Я чувствовал жар, исходивший от её бёдер, сжимавших мои тазовые кости, и знал, что даже если сейчас – в данную секунду – у меня и нет эрекции, то она вот-вот снова наступит.
– Посмотри на меня! – Этот призыв был совершенно излишним, поскольку я и так не мог оторвать от неё взгляда. – Я выгляжу просто потрясающе! Я говорю это вовсе не потому, что хочу услышать от тебя комплимент. Просто в реальной жизни я никогда не была такой красивой. Даже приблизительно.
– В это трудно поверить, – заметил я.
Она схватила свои груди обеими руками и направила соски прямо на моё лицо.
– Видишь? – спросила она и пошевелила левой грудью. – В реальной жизни эта была на целый номер меньше, чем та, и обе – слишком большие для меня. С момента полового созревания у меня от их тяжести непрерывно болела поясница. И мне кажется, что такими вот твёрдыми они были в течение одной недели, когда мне было тринадцать лет. Возможно, были.
Она опустила руки, взяла мои ладони и положила на свой прекрасный плоский живот.
– И такого у меня тоже не было никогда, – сообщила она. – Брюхо всегда слегка отвисало, даже до рождения двоих детей. А после родов… ну, в общем… скажем, если бы у меня был ещё и третий, то беременности, наверно, никто не заметил бы.
Я провёл ладонями по её бокам и стиснул пальцами ягодицы.
– А как насчёт этого?
– Что, неплохая корма? – Джесси рассмеялась. – Я была большой девочкой, мой друг.
– Быть большой – это вовсе не преступление, – сказал я. – Кэти была очень даже не маленькой. И мне это безумно нравилось.
– В то время у меня с этим не было проблем, – отозвалась она. – Телесные выделения туманят любую голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Как ты меня понимаешь?
«На этой стадии общения я отвечаю на ваш голос, – написал Задница. – Когда вы говорите вслух, я провожу анализ ваших мозговых процессов и узнаю, каким образом действует ваш мозг, когда вы желаете связаться со мной. Через некоторый промежуток времени я буду в состоянии понимать вас без вербализации обращения. К тому времени вы также сможете научиться использовать меня без сознательно слышимых или видимых проявлений».
– Что ты можешь делать? – спросил я.
«Я обладаю широким кругом предназначений. Хотели бы вы ознакомиться с упорядоченным списком?»
– Сделай любезность.
Перед моими глазами возник обширный список.
«Чтобы ознакомиться с подразделами, пожалуйста, выберите высшую категорию и произнесите: „Развернуть[категорию]“. Чтобы выполнить действие, пожалуйста, произнесите: „Открыть[категорию]“».
Я пробежал глазами список. Несомненно, в нём было перечислено далеко не все, на что был способен мой Задница. В его возможности входило: транслировать сообщения другим новобранцам; принимать сообщения; исполнять музыку и показывать видео; играть в игры; предоставлять мне любой документ, имеющийся в системе; хранить невероятное количество данных; производить сложные вычисления; диагностировать заболевания и предлагать рецепты лечения; формировать локальную сеть среди выбранной группы других пользователей МозгоДрузей; выполнить мгновенный перевод на сотни человеческих и инопланетных языков и обратно; и даже транслировать мне поле зрения любого из других пользователей МозгоДрузей.
Последнюю опцию захотелось включить. Я и самого-то себя узнавал с большим трудом и очень сомневался, что смогу узнать кого-нибудь из остальных «Старых пердунов».
В общем и целом Задница был довольно полезной вещью, которую стоило иметь в своём мозгу.
В моей двери что-то щёлкнуло – по всей видимости, отключился механизм блокировки замка.
– Эй, Задница, – сказал я, вскинув голову. – Который час?
«12. 00», – написал Задница.
Оказалось, что я потратил на игры с ним добрых девяносто минут. Что ж, хватит. Теперь я был готов пообщаться с живыми людьми.
– Заткнись, Задница! – прикрикнул я.
«До свидания». – Текст исчез, как только я прочёл его.
И тут в мою дверь постучали.
«Скорее всего, это Гарри. Интересно, как он выглядит?», – подумал я и поспешил открыть.
Выглядел он потрясающей брюнеткой с тёмно-оливковой (зелёной) кожей и ногами, начинающимися, как говорится, от плеч.
– Вы не Гарри, – невероятно глупо пробормотал я.
Брюнетка взглянула мне в лицо, а потом окинула взглядом с головы до пят.
– Джон? – неуверенно произнесла она после долгой паузы.
Я тупо смотрел на неё. Сообразил, какое имя назвать за ничтожно короткую долю секунды до того, как перед моими глазами призрачно выплыла табличка, больше всего похожая на федеральное удостоверение личности.
– Джесси.
Она кивнула. Я всё стоял, уставившись на неё. Открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но не мог придумать что. А она схватила меня обеими руками за голову и поцеловала в губы с такой силой, что меня внесло в каюту. Пока мы падали на пол, Джесси ещё успела пнуть дверь, чтобы та закрылась. На меня это произвело немалое впечатление.
Я давно уже успел забыть, насколько быстро у молодого человека происходит эрекция.
6
Я забыл также, сколько раз и как часто у молодого человека эрекция может повторяться.
– Пойми меня правильно, – сказала Джесси, лёжа на мне после третьего (!) раза. – Но я ведь не кажусь тебе такой уж безумно привлекательной?
– Ну и слава богу, – отозвался я. – Если бы это было так, то сейчас я уже напрочь стёр бы всё, что у меня там торчит.
– Пойми меня правильно, – повторила Джесси, – ты мне очень нравишься. Даже до… – она покрутила в воздухе ладонью, очевидно пытаясь подобрать слова для описания нашего омоложения или пересадки всего тела, – до перемены ты был и умным, и добрым, и компанейским. Хорошим другом.
– Угу, – проворчал я. – Знаешь, Джесси, обычно слова «давай останемся друзьями» говорят, чтобы предотвратить близость.
– Я всего лишь хочу, чтобы у тебя не было иллюзий насчёт того, что всё это значит.
– Мне кажется, что ты под впечатлением волшебного переселения в двадцатилетнее тело так разволновалась, что тебе оказалось просто необходимо натрахаться вдоволь с первым встречным.
Джесси посмотрела на меня, а потом звонко расхохоталась.
– Точно! Именно так оно и было. Хотя, что касается меня, ты попался мне вторым. Ты же помнишь, что у меня есть соседка по комнате.
– Ну да, конечно! И как дела у Мэгги?
– О мой бог! – воскликнула Джесси. – Рядом с нею, Джон, я похожа на выброшенного на берег кита.
Я провёл ладонями по её бокам.
– Знаешь, Джесси, из тебя получился удивительно красивый кит.
– Да, я знаю! – гордо согласилась Джесси и внезапно села, оставаясь верхом на мне. Подняв руки, она закинула их за голову и выпрямила туловище, отчего её и без того на удивление полные и крепкие груди встали торчком. Я чувствовал жар, исходивший от её бёдер, сжимавших мои тазовые кости, и знал, что даже если сейчас – в данную секунду – у меня и нет эрекции, то она вот-вот снова наступит.
– Посмотри на меня! – Этот призыв был совершенно излишним, поскольку я и так не мог оторвать от неё взгляда. – Я выгляжу просто потрясающе! Я говорю это вовсе не потому, что хочу услышать от тебя комплимент. Просто в реальной жизни я никогда не была такой красивой. Даже приблизительно.
– В это трудно поверить, – заметил я.
Она схватила свои груди обеими руками и направила соски прямо на моё лицо.
– Видишь? – спросила она и пошевелила левой грудью. – В реальной жизни эта была на целый номер меньше, чем та, и обе – слишком большие для меня. С момента полового созревания у меня от их тяжести непрерывно болела поясница. И мне кажется, что такими вот твёрдыми они были в течение одной недели, когда мне было тринадцать лет. Возможно, были.
Она опустила руки, взяла мои ладони и положила на свой прекрасный плоский живот.
– И такого у меня тоже не было никогда, – сообщила она. – Брюхо всегда слегка отвисало, даже до рождения двоих детей. А после родов… ну, в общем… скажем, если бы у меня был ещё и третий, то беременности, наверно, никто не заметил бы.
Я провёл ладонями по её бокам и стиснул пальцами ягодицы.
– А как насчёт этого?
– Что, неплохая корма? – Джесси рассмеялась. – Я была большой девочкой, мой друг.
– Быть большой – это вовсе не преступление, – сказал я. – Кэти была очень даже не маленькой. И мне это безумно нравилось.
– В то время у меня с этим не было проблем, – отозвалась она. – Телесные выделения туманят любую голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91