- Весь годовой запас, - гордо
добавил он.
- Никишка! - Китоврас подбоченился и грозно уставился на любителя
медовухи. Толпа домовых охнула. - Тебя ведь предупреждал Колдун, что пора
заканчивать. Тебе что, обычных слов мало!
- Китоврасушка! - домовой восторженно взмахнул руками, как будто
встретил нежданного, но дорогого гостя. - Ты уже здесь. И Ученика привел,
- но, видя, что его слова не произвели на кентавра должного впечатления,
совсем льстиво добавил. - Смотрите, молодец какой.
- Сумасшедший дом, - простонал Павел и бросил тяжелый сук на землю. -
Сумасшедший дом на отдыхе, вот что здесь такое.
- На посошок! - загомонили домовые и вразброд потянулись в лесную
чащу по другую сторону просеки.
Перед кентавром остался стоять один Никишка, держа перед собой, как
букет, пучок черемши.
- Стараешься для тебя, стараешься, - обиженно заметил он Китоврасу, -
а благодарности не дождешься. Чуть что, так все "Никишка, да Никишка". С
друзьями попрощаться не дал.
- Ничего, и без тебя справятся. Там, наверное, Колдун заждался, так
что давай, поторапливайся.
Домовой совсем по-детски шмыгнул носом и, сунув пучок черемши под
мышку уже не как букет, а как веник, повел странную группу за собой.
Гарм задыхался от бешенства. Сдавивший горло ошейник не давал ему
лаять, и пес только хрипел, рискуя опрокинуться на спину из-за
натянувшейся до предела цепи.
Павел не успел даже толком разглядеть дом на внезапно открывшейся
поляне, как пес кинулся им навстречу. Китоврас и тот остановился на опушке
леса; один Никишка бесстрашно продолжал идти как ни в чем не бывало, на
ходу успокаивая беснующегося стража.
Гарм походил на собаку не больше, чем тигр на суслика.
Павел видел яростные, налитые кровью глаза пса почти на уровне своего
лица. Металлический ошейник вдавился в горло так, что у Гарма
перехватывало дыхание, но он все равно стремился вперед, как будто для
него в жизни не было никакой иной цели, кроме одной - разорвать.
- До чего злопамятный пес, - вздохнул Китоврас, глядя, как Гарм,
беснуясь, несколько раз щелкнул громадной пастью. - И ведь лягнул-то всего
один раз сто лет назад, когда еще тот был щенком. А надо же, помнит.
- А цепь где? - удивился ставший после встречи с дакинями очень
осторожным Тим. - Цепи не вижу.
- И не увидишь, - Китоврас терпеливо дожидался, пока домовой успокоит
пса или на крыльцо выйдет Колдун. - Его цепь - всего лишь заклятие.
Древние скандинавы говорили, что Гарм сидит на цепи, сделанной из кошачьих
шагов, рыбьего дыхания и птичьей слюны. Очень образно, но не совсем верно.
Павел еще хотел спросить кентавра, добрались ли они наконец до цели,
но не успел, так как во внезапно наступившей тишине послышался скрип
стальных петель, дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышел Колдун.
То, что это именно Колдун, а не кто другой, не вызвало у Павла ни
малейшего сомнения.
Высокий белобородый старик в длинной, похожей на кафтан одежде
картинно застыл в дверном проеме, опираясь одной рукой на посох, а другой
держась за косяк. Суровое с крупными правильными чертами лицо было
спокойно и не выдавало никаких чувств.
Вполне обычное лицо, может быть, даже слишком обычное, если бы не
глаза, глядящие из-под тяжелых век пронзительно и страшно.
Следуя за Китоврасом, Павел и Тим прошли мимо пятящегося пса и
поднялись на крыльцо.
Из темных лиственничных бревен избы при желании можно было бы
построить и крепость, непроизвольно отметил Павел, прежде чем войти в
горницу. Он так устал от непрерывно следующих друг за другом непонятных
событий, что воспринял встречу с Колдуном почти равнодушно. То, что
казалось совершенно невероятным два часа назад, стало вполне обыденным, и,
окажись изба каким-нибудь, например, центром управления космическими
полетами или наоборот средневековой хижиной, это вряд ли поразило бы его
воображение. Но внутреннее убранство комнаты было вполне привычным и
земным.
Обычный дом с грубой рациональной мебелью.
Стулья, лавка, стол, высокий шкаф с плотно прижатыми корешками книг,
большая русская печь. Кругом чистота и в довершении всего совершенно
домашние ситцевые занавески на окнах.
Павел оглянулся как раз вовремя, чтобы заметить, как неловко
протискивается в комнату кентавр. Следом за Китоврасом вошел и тщательно
прикрыл за собой дверь Колдун.
Несмотря на то, что внутри дом оказался достаточно просторным, в
комнате стало тесновато. Павел несколько раз обеспокоенно взглянул на
копыта кентавра, мелко переступавшие около самых его ног.
Домовой сразу же подался поближе к печи и, открыв заслонку, загремел
какими-то горшками и кастрюлями. Никто не решался первым прервать неловкое
молчание. Не знал, что сказать приличествующее случаю и Павел, поэтому он
просто скинул на пол брезентовый мешок и помог снять рюкзак Тиму.
Больше пока делать было нечего.
- Здесь вы в безопасности, - Китоврас также снял, стянув перевязь
через голову, колчан со стрелами и положил на стол сверкающий
хромированными деталями арбалет. - Так что располагайтесь, отдыхайте,
спрашивайте. Теперь можно.
- А раньше было нельзя? - не удержался от язвительного замечания
Павел.
- Какой разговор на ходу, - кентавр остался невозмутимым. - В общих
чертах я все вам уже рассказал. Остались детали.
- Хороши детали. Я как не понимал ничего, так и не понимаю. Что здесь
вообще происходит? Вы кто, пришельцы?
- А что, сильно похожи? - усмехнулся, ответив вопросом на вопрос,
Колдун.
- Вы, может, и нет, - Павел смерил Колдуна взглядом. - А вот
кентавров мне видеть еще не доводилось. А на тропе что произошло? С кем мы
там встретились? А в озере кто живет? Зачем мы вам понадобились? - Павел
оглянулся на Тима, как бы ища у того поддержки.
Колдун неторопливо прошелся от двери к окну, при этом занавеска едва
заметно дернулась, но осталась висеть на месте, и сел на лавку, поставив
между колен посох. Он задумчиво покивал головой, словно отвечая про себя
каким-то своим мыслям, и пронзительно взглянул на Павла.
Павел дернулся, как от удара, и в следующее мгновение отчетливое
понимание происходящего заставило его вслепую нашарить стул и опуститься
на жесткое сиденье.
- Не может быть, - растерянно прошептал он. - Неужели это правда?
- Что правда, что? - дергал его за рукав Тим. - Я тоже хочу все
знать.
- Сейчас узнаешь, - прошептал Павел и повернул побледневшее лицо к
своему спутнику.
Ночь выдалась ясной и холодной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
добавил он.
- Никишка! - Китоврас подбоченился и грозно уставился на любителя
медовухи. Толпа домовых охнула. - Тебя ведь предупреждал Колдун, что пора
заканчивать. Тебе что, обычных слов мало!
- Китоврасушка! - домовой восторженно взмахнул руками, как будто
встретил нежданного, но дорогого гостя. - Ты уже здесь. И Ученика привел,
- но, видя, что его слова не произвели на кентавра должного впечатления,
совсем льстиво добавил. - Смотрите, молодец какой.
- Сумасшедший дом, - простонал Павел и бросил тяжелый сук на землю. -
Сумасшедший дом на отдыхе, вот что здесь такое.
- На посошок! - загомонили домовые и вразброд потянулись в лесную
чащу по другую сторону просеки.
Перед кентавром остался стоять один Никишка, держа перед собой, как
букет, пучок черемши.
- Стараешься для тебя, стараешься, - обиженно заметил он Китоврасу, -
а благодарности не дождешься. Чуть что, так все "Никишка, да Никишка". С
друзьями попрощаться не дал.
- Ничего, и без тебя справятся. Там, наверное, Колдун заждался, так
что давай, поторапливайся.
Домовой совсем по-детски шмыгнул носом и, сунув пучок черемши под
мышку уже не как букет, а как веник, повел странную группу за собой.
Гарм задыхался от бешенства. Сдавивший горло ошейник не давал ему
лаять, и пес только хрипел, рискуя опрокинуться на спину из-за
натянувшейся до предела цепи.
Павел не успел даже толком разглядеть дом на внезапно открывшейся
поляне, как пес кинулся им навстречу. Китоврас и тот остановился на опушке
леса; один Никишка бесстрашно продолжал идти как ни в чем не бывало, на
ходу успокаивая беснующегося стража.
Гарм походил на собаку не больше, чем тигр на суслика.
Павел видел яростные, налитые кровью глаза пса почти на уровне своего
лица. Металлический ошейник вдавился в горло так, что у Гарма
перехватывало дыхание, но он все равно стремился вперед, как будто для
него в жизни не было никакой иной цели, кроме одной - разорвать.
- До чего злопамятный пес, - вздохнул Китоврас, глядя, как Гарм,
беснуясь, несколько раз щелкнул громадной пастью. - И ведь лягнул-то всего
один раз сто лет назад, когда еще тот был щенком. А надо же, помнит.
- А цепь где? - удивился ставший после встречи с дакинями очень
осторожным Тим. - Цепи не вижу.
- И не увидишь, - Китоврас терпеливо дожидался, пока домовой успокоит
пса или на крыльцо выйдет Колдун. - Его цепь - всего лишь заклятие.
Древние скандинавы говорили, что Гарм сидит на цепи, сделанной из кошачьих
шагов, рыбьего дыхания и птичьей слюны. Очень образно, но не совсем верно.
Павел еще хотел спросить кентавра, добрались ли они наконец до цели,
но не успел, так как во внезапно наступившей тишине послышался скрип
стальных петель, дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышел Колдун.
То, что это именно Колдун, а не кто другой, не вызвало у Павла ни
малейшего сомнения.
Высокий белобородый старик в длинной, похожей на кафтан одежде
картинно застыл в дверном проеме, опираясь одной рукой на посох, а другой
держась за косяк. Суровое с крупными правильными чертами лицо было
спокойно и не выдавало никаких чувств.
Вполне обычное лицо, может быть, даже слишком обычное, если бы не
глаза, глядящие из-под тяжелых век пронзительно и страшно.
Следуя за Китоврасом, Павел и Тим прошли мимо пятящегося пса и
поднялись на крыльцо.
Из темных лиственничных бревен избы при желании можно было бы
построить и крепость, непроизвольно отметил Павел, прежде чем войти в
горницу. Он так устал от непрерывно следующих друг за другом непонятных
событий, что воспринял встречу с Колдуном почти равнодушно. То, что
казалось совершенно невероятным два часа назад, стало вполне обыденным, и,
окажись изба каким-нибудь, например, центром управления космическими
полетами или наоборот средневековой хижиной, это вряд ли поразило бы его
воображение. Но внутреннее убранство комнаты было вполне привычным и
земным.
Обычный дом с грубой рациональной мебелью.
Стулья, лавка, стол, высокий шкаф с плотно прижатыми корешками книг,
большая русская печь. Кругом чистота и в довершении всего совершенно
домашние ситцевые занавески на окнах.
Павел оглянулся как раз вовремя, чтобы заметить, как неловко
протискивается в комнату кентавр. Следом за Китоврасом вошел и тщательно
прикрыл за собой дверь Колдун.
Несмотря на то, что внутри дом оказался достаточно просторным, в
комнате стало тесновато. Павел несколько раз обеспокоенно взглянул на
копыта кентавра, мелко переступавшие около самых его ног.
Домовой сразу же подался поближе к печи и, открыв заслонку, загремел
какими-то горшками и кастрюлями. Никто не решался первым прервать неловкое
молчание. Не знал, что сказать приличествующее случаю и Павел, поэтому он
просто скинул на пол брезентовый мешок и помог снять рюкзак Тиму.
Больше пока делать было нечего.
- Здесь вы в безопасности, - Китоврас также снял, стянув перевязь
через голову, колчан со стрелами и положил на стол сверкающий
хромированными деталями арбалет. - Так что располагайтесь, отдыхайте,
спрашивайте. Теперь можно.
- А раньше было нельзя? - не удержался от язвительного замечания
Павел.
- Какой разговор на ходу, - кентавр остался невозмутимым. - В общих
чертах я все вам уже рассказал. Остались детали.
- Хороши детали. Я как не понимал ничего, так и не понимаю. Что здесь
вообще происходит? Вы кто, пришельцы?
- А что, сильно похожи? - усмехнулся, ответив вопросом на вопрос,
Колдун.
- Вы, может, и нет, - Павел смерил Колдуна взглядом. - А вот
кентавров мне видеть еще не доводилось. А на тропе что произошло? С кем мы
там встретились? А в озере кто живет? Зачем мы вам понадобились? - Павел
оглянулся на Тима, как бы ища у того поддержки.
Колдун неторопливо прошелся от двери к окну, при этом занавеска едва
заметно дернулась, но осталась висеть на месте, и сел на лавку, поставив
между колен посох. Он задумчиво покивал головой, словно отвечая про себя
каким-то своим мыслям, и пронзительно взглянул на Павла.
Павел дернулся, как от удара, и в следующее мгновение отчетливое
понимание происходящего заставило его вслепую нашарить стул и опуститься
на жесткое сиденье.
- Не может быть, - растерянно прошептал он. - Неужели это правда?
- Что правда, что? - дергал его за рукав Тим. - Я тоже хочу все
знать.
- Сейчас узнаешь, - прошептал Павел и повернул побледневшее лицо к
своему спутнику.
Ночь выдалась ясной и холодной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22