Он никогда еще не видел Дьярмуда с мечом. Он слышал истории об обоих сыновьях Айлиля, но впервые видел схватку воочию и, глядя на нее, понял кое-что насчет того, почему воины Южной твердыни следовали за своим принцем с такой непоколебимой преданностью. Одни лишь игра воображения и пыл не могли бы сотворить подобные мгновения на мрачном судне в открытом море. Незамысловатая истина об этом решительно непростом человеке состояла в том, что он достигал поразительного мастерства во всем, за что ни брался. В том числе и в бое на мечах, как теперь убедился Пол, нисколько не удивляясь.
Удивило Пола то, — хотя, размышляя об этом после, он поразился, что не был готов к этому, — с каким трудом принцу удавалось удержать свой меч после первого же соприкосновения клинков.
Ибо его противником был Ланселот Озерный, и никто никогда не мог превзойти его в этом искусстве.
С той же экономной, почти абстрактной точностью, с которой он сражался со своей тенью, этот человек, который недавно лежал в чертогах на дне моря среди самых могущественных мертвецов всех миров, продемонстрировал команде «Придуин», почему не мог.
Они двигались очень быстро на качающейся палубе. Нетренированному глазу Пола казалось, что настоящая опасность таилась в выпадах и порезах, которыми они награждали друг друга. Через головы вопящих зрителей он взглянул на Лорина, а потом на Колла и прочел одинаковую тревогу на лицах обоих.
Он подумал было о том, чтобы вмешаться, знал, что его они послушаются, но тут же почувствовал бешеное биение собственного пульса и осознал, что Дьярмуд создал у него — и у всех остальных — настроение, прямо противоположное тому молчаливому унынию, в котором они находились всего пятнадцать минут назад. И не двинулся с места. Принц, понял он, точно знал, что он делает.
Постепенно, различными способами, Дьярмуду, отступающему перед головокружительным натиском Ланселота, удалось оказаться рядом с бухтой каната, лежащей на палубе. Идеально рассчитав время, он быстро отступил, обогнул бухту и, низко пригнувшись, нанес удар, словно серпом, на уровне колен Ланселота, удар в полную силу, который мог бы изувечить противника.
Его парировал отведенный клинок, очень быстрый клинок. Ланселот встал, шагнул назад и с радостным блеском в глазах воскликнул:
— Смело!
Дьярмуд, вытирая пот с глаз раздутым ветром рукавом, свирепо усмехнулся. Затем без предупреждения прыгнул вперед. Ланселот отступил, сделав несколько быстрых шагов, но затем снова его меч превратился в мелькающий вихрь, и он стал наступать, тесня Дьярмуда назад, к люку, ведущему в трюм.
Увлеченный, совершенно забыв обо всем, Пол следил за отступлением принца. Он увидел кое-что еще: отступая, парируя удары, Дьярмуд часто отводил глаза от противника и бросал быстрые взгляды на стоящего у поручней Пола или мимо него, через его плечо, в море. Пол повернулся, чтобы посмотреть, что там такое, и тут же услышал крик принца:
— Пол! Берегись!
Все присутствующие резко обернулись, чтобы посмотреть, включая Ланселота. Что позволило Дьярмуду без усилия сделать выпад клинком вслед за своим прозрачным обманом…
…И клинок был выбит из его руки и взлетел в воздух. Ланселот сделал полный пируэт и снова оказался лицом к Дьярмуду, но стоя на одном колене, а его меч со всей силой этой замкнутой, молниеносной дуги обрушился на меч Дьярмуда, и тот чуть не вылетел за пределы палубы.
Все было кончено. На мгновение воцарилось ошеломленное молчание, потом Дьярмуд расхохотался во все горло, шагнул вперед и крепко обнял Ланселота под одобрительный рев людей из Южной твердыни.
— Нечестно, Ланс, — раздался низкий голос, полный насмешки. — Ты сталкивался с этим приемом раньше. У него не было ни одного шанса. — Посреди палубы стоял Артур Пендрагон.
Пол не заметил, как он подошел. Никто из них не заметил. Пол с радостью увидел улыбку на лице Воина и ответный блеск глаз Ланселота и снова про себя поклонился Дьярмуду.
Принц продолжал смеяться.
— Шанс? — задыхаясь, переспросил он. — Мне пришлось бы его связать, чтобы получить этот шанс!
Ланселот улыбнулся, все еще сдержанный, собранный, но уже не скованный. Он взглянул на Артура.
— Ты помнишь? — спросил он. — Я уже почти забыл. Гевейн однажды это пробовал, не так ли?
— Да, — ответил Артур, все еще забавляясь.
— У него почти получилось.
— Почти, — согласился Артур. — Но не получилось. Гавейну никогда не удавалось тебя победить, Ланс. Он пытался всю жизнь.
И при этих словах надвинулось облако, хотя небо оставалось голубым, а солнце таким же ярким. Недолгая улыбка Артура угасла, затем улыбка Ланселота. Двое мужчин смотрели друг на друга, и выражение их лиц вдруг сделалось непроницаемым, в них отразился груз истории. Среди внезапно наступившего молчания на «Придуин» Артур снова повернулся и ушел на нос в сопровождении Кавалла.
С болью в сердце Пол посмотрел на Дьярмуда, который ответил ему невеселым взглядом. Позже он объяснит ему, решил Пол. Принц не мог знать: никто из остальных, кроме, возможно, Лорина, не мог знать того, что знал Пол.
Это знание он получил не от воронов и не от Древа Жизни, а из легенд своего собственного мира: знание о том, что Гевейн, один из рыцарей Круглого Стола, действительно всю жизнь пытался победить Ланселота в бою. Это были дружеские бои, все, до самого конца, который наступил для него от руки Ланселота в настоящей битве, которая была частью войны. Войны, в которую Артур был вынужден вступить после того, как Ланселот спас Джиневру от сожжения на скачках в Камелоте.
Дьярмуд попытался, печально подумал Пол. Это была доблестная попытка. Но судьба этих двоих мужчин и женщины, которая их ждала, была слишком запутанной, чтобы ее можно было хоть ненадолго облегчить смехом или радостью.
— Смотрите внимательно, лентяи! — ворвался в его мысли звучный голос практичного Колда. — Нам надо вести корабль и, возможно, еще предстоит сражаться с парусами. Ветер меняется, Дьярмуд!
Пол оглянулся и посмотрел на юго-запад, туда, куда указывала протянутая рука Колла. Ветер теперь стал очень сильным, осознал он. Он поднялся во время боя на мечах. Глядя назад, он смог различить, напрягая зрение, темную линию на горизонте.
И в это мгновение он ощутил в своей крови спокойствие, означающее присутствие Морнира.
Младшие братья не должны летать на созданиях, обладающих такой необузданной силой. И не должны так выглядеть и говорить, как прошлой ночью Табор, перед тем, как он полетел в сторону гор. Правда, она много раз слышала, как родители говорили об этом (ей удавалось многое услышать), а три ночи назад в ее присутствии отец поручил охрану всех женщин и детей одному Табору.
Но Лиана до вчерашней ночи еще никогда не видела единорога, явившегося к нему во время поста, и лишь теперь она начала по-настоящему понимать, что произошло с ее младшим братом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124