черные штаны, высокие сапоги и изрядно поношенный черный кожаный жилет со шнуровкой на груди. Дрегган, меч Фаворитов, которым его вынудили убить собственного отца, висел за плечами рядом с колчаном для метательных ножей.
Столь знакомый и в то же время такой странно чужой человек в зеркале пристально смотрел на него со спокойствием, рожденным давшимся с невероятным трудом пониманием: он — Избранный, единственный человек в мире, в жилах которого течет лазурная кровь. Совсем скоро Виг и Феган начнут обучать его искусству магии.
Путь из Призрачного леса в Таммерланд оказался нелегким. Только что ставшая матерью Шайлиха с Морганой на руках все еще страдала от последствий заклинаний, наложенных на нее волшебницами. Еще хуже обстояло дело с Феганом — изувеченные ноги позволяли магу передвигаться только в кресле на колесах.
Их сопровождали горбатый карлик Гелдон, Толстый Майкл, старейшина гномов Фегана, со своей женой Маленькой Мэри и любитель пива Малютка Шеннон, тоже с супругой, которую звали Крошка Шауна. Теперь все они скрывались в Редуте, тайном убежище в катакомбах под королевским дворцом.
— Тристан, — сонным голосом произнесла Шайлиха.
Он быстро подошел, вглядываясь в лицо сестры. Благодаря постоянным усилиям Фегана и Вига, она с каждым днем все больше становилась похожей на ту Шайлиху, которую Тристан прежде знал и любил.
— Да, Шай, я здесь.
Принц начал называть ее этим уменьшительным именем совсем недавно, и оно прижилось, несмотря на вполне предсказуемые громогласные протесты Вига, утверждавшего, что негоже столь фамильярно обращаться к принцессе. Но в ответ на недовольные взгляды старого мага брат и сестра лишь улыбались — точно так, как когда-то в детстве. В глубине души Тристан чувствовал, что Шайлихе нравится это обращение, и все же временами, услышав его, она морщила носик — к принцессе вернулась привычка поддразнивать своего младшего, родившегося на несколько минут позже ее, брата.
— Моргана еще спит? — с тревогой спросила она.
— Да, — ответил Тристан. — С ней все в порядке. Можешь не волноваться.
Мягким движением он заставил сестру опустить голову на высокие подушки.
Она сморщила свой прелестный носик. Принцу нравилось это зрелище, хотя он никогда не говорил ей об этом. Сердце Тристана изболелось за сестру, и он поклялся заботиться о ней как можно лучше.
— Я хотела бы что-нибудь съесть, — внезапно заявила Шайлиха. — Удивительно, но я просто умираю от голода!
— Отлично. — Ее брат взял со стола серебряный поднос с лепешками, которые, как он надеялся, еще не остыли. — Жены гномов приготовили завтрак.
Шайлиха с удовольствием съела несколько лепешек, запивая их чаем. Благодаря заботам магов ее состояние медленно, но верно улучшалось. Они помогали ей избавиться от последствий заклинаний, наложенных на нее волшебницами, и вспомнить свое подлинное прошлое. Труднее всего принцессе пришлось в тот момент, когда она узнала подробности о гибели матери, своего мужа Фредерика и отца — короля Николаса, которого Тристан вынужден был убить собственной рукой.
Глядя в темно-синие глаза брата, Шайлиха поставила чашку на поднос.
— Тристан, — неуверенно начала она, — Виг сказал, что наша «одаренная» кровь обладает необыкновенными свойствами. Из-за этого нас называют Избранными. Я все еще многого не понимаю и хочу, чтобы ты кое-что мне объяснил. Скажи, правда, что наши родители и Фредерик в день твоей коронации предполагали, что могут быть убиты, и все же не отказались от участия в ней? А умирая, надеялись, что мы с тобой выживем?
Принц понурил голову и закрыл глаза. «Трагический день коронации, — с болью подумал он. — День, когда все так страшно изменилось».
— Верно, Шай, так и было, — ответил он. — Маги Синклита тоже знали об опасности. Они разработали план спасения, согласно которому, в крайнем случае, должны были уцелеть мы с тобой и Виг. Этот план осуществился не в полной мере — волшебницам удалось захватить Парагон и увезти в Пазалон тебя. — Тристан вымученно улыбнулся. — Однако мы с Вигом вызволили тебя из их логова и привезли домой. И теперь, слава Вечности, с нами не только ты, но и твоя малышка. Да, Фредерик погиб, но он будет жить в вашей дочери. А родители живут в наших сердцах — ведь мы с тобой снова вместе.
Принцесса прикусила нижнюю губу, по ее щеке скатилась слеза.
— Виг сказал еще, что твой сын, Николас, умер, не успев появиться на свет. И ты похоронил его там, в Пазалоне… — Она умолкла, не находя нужных слов.
— Да, — ответил Тристан. — Я надеюсь вскоре вернуться туда, забрать тело в Евтракию и похоронить его рядом со всеми нашими родными.
Последовала короткая пауза.
— Я прощаю тебя, Тристан, — прошептала Шайлиха.
— Прощаешь? — удивился принц. — За что?
Она опустила взгляд, зная, как нелегко дадутся и ей, и Тристану следующие слова. Однако принцессе хотелось, чтобы брат понял ее правильно.
— Я прощаю тебя за смерть отца. Виг рассказал, что тебя к этому принудили. И даже сам отец приказал тебе подчиниться, поскольку иначе его ждали бы страшные муки. Я прощаю тебя, Тристан, и по-прежнему люблю.
Какое-то время близнецы, подошедшие совсем близко к тому краю, за которым могли потерять друг друга навсегда, молчали. Наконец Шайлиха улыбнулась и, протянув руку, взяла золотой медальон Тристана с изображением поднявшегося на дыбы льва и евтракийского палаша, гербом дома Голландов — подарок родителей, сделанный ему перед коронацией.
— Ты не расстаешься с ним, как и обещал, — сказала принцесса. — И я ношу точно такой же. — Она прикоснулась к медальону на своей груди. — Хотя понятия не имею, откуда он взялся.
— И я этого не знаю, да и Виг с Феганом тоже, — ответил Тристан. — Маги считают, что это, возможно, побочное действие заклинаний, наложенных на тебя волшебницами. По каким-то не известным нам причинам медальон не исчез даже после их гибели. Никаких следов заклятий на нем не осталось, и ты можешь носить его, ничего не опасаясь. Куда бы ни занесла судьба, стоит каждому из нас взглянуть на свой медальон и он сразу вспомнит, что другой такой же носит тот, кто любит его больше всего на свете.
Принц замолчал, а потом произнес:
— Знаешь, а ведь именно он спас тебя.
— Что ты имеешь в виду?
— По-видимому, медальон, блеснув, пробудил в тебе какие-то воспоминания как раз в тот момент, когда я собирался… перед тем, как я…
Слова застряли у Тристана в горле. Не говорить же ей, что именно приказал ему Виг в тот роковой день… Он должен был собрать все свое мужество и убить собственную сестру. Старый маг объяснил, что разум и душа Шайлихи по-прежнему несут в себе скверну заклинаний волшебниц и по этой причине ей нельзя возвращаться в Евтракию. Скрепя сердце, принц вынужден был согласиться с этими неоспоримыми доводами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Столь знакомый и в то же время такой странно чужой человек в зеркале пристально смотрел на него со спокойствием, рожденным давшимся с невероятным трудом пониманием: он — Избранный, единственный человек в мире, в жилах которого течет лазурная кровь. Совсем скоро Виг и Феган начнут обучать его искусству магии.
Путь из Призрачного леса в Таммерланд оказался нелегким. Только что ставшая матерью Шайлиха с Морганой на руках все еще страдала от последствий заклинаний, наложенных на нее волшебницами. Еще хуже обстояло дело с Феганом — изувеченные ноги позволяли магу передвигаться только в кресле на колесах.
Их сопровождали горбатый карлик Гелдон, Толстый Майкл, старейшина гномов Фегана, со своей женой Маленькой Мэри и любитель пива Малютка Шеннон, тоже с супругой, которую звали Крошка Шауна. Теперь все они скрывались в Редуте, тайном убежище в катакомбах под королевским дворцом.
— Тристан, — сонным голосом произнесла Шайлиха.
Он быстро подошел, вглядываясь в лицо сестры. Благодаря постоянным усилиям Фегана и Вига, она с каждым днем все больше становилась похожей на ту Шайлиху, которую Тристан прежде знал и любил.
— Да, Шай, я здесь.
Принц начал называть ее этим уменьшительным именем совсем недавно, и оно прижилось, несмотря на вполне предсказуемые громогласные протесты Вига, утверждавшего, что негоже столь фамильярно обращаться к принцессе. Но в ответ на недовольные взгляды старого мага брат и сестра лишь улыбались — точно так, как когда-то в детстве. В глубине души Тристан чувствовал, что Шайлихе нравится это обращение, и все же временами, услышав его, она морщила носик — к принцессе вернулась привычка поддразнивать своего младшего, родившегося на несколько минут позже ее, брата.
— Моргана еще спит? — с тревогой спросила она.
— Да, — ответил Тристан. — С ней все в порядке. Можешь не волноваться.
Мягким движением он заставил сестру опустить голову на высокие подушки.
Она сморщила свой прелестный носик. Принцу нравилось это зрелище, хотя он никогда не говорил ей об этом. Сердце Тристана изболелось за сестру, и он поклялся заботиться о ней как можно лучше.
— Я хотела бы что-нибудь съесть, — внезапно заявила Шайлиха. — Удивительно, но я просто умираю от голода!
— Отлично. — Ее брат взял со стола серебряный поднос с лепешками, которые, как он надеялся, еще не остыли. — Жены гномов приготовили завтрак.
Шайлиха с удовольствием съела несколько лепешек, запивая их чаем. Благодаря заботам магов ее состояние медленно, но верно улучшалось. Они помогали ей избавиться от последствий заклинаний, наложенных на нее волшебницами, и вспомнить свое подлинное прошлое. Труднее всего принцессе пришлось в тот момент, когда она узнала подробности о гибели матери, своего мужа Фредерика и отца — короля Николаса, которого Тристан вынужден был убить собственной рукой.
Глядя в темно-синие глаза брата, Шайлиха поставила чашку на поднос.
— Тристан, — неуверенно начала она, — Виг сказал, что наша «одаренная» кровь обладает необыкновенными свойствами. Из-за этого нас называют Избранными. Я все еще многого не понимаю и хочу, чтобы ты кое-что мне объяснил. Скажи, правда, что наши родители и Фредерик в день твоей коронации предполагали, что могут быть убиты, и все же не отказались от участия в ней? А умирая, надеялись, что мы с тобой выживем?
Принц понурил голову и закрыл глаза. «Трагический день коронации, — с болью подумал он. — День, когда все так страшно изменилось».
— Верно, Шай, так и было, — ответил он. — Маги Синклита тоже знали об опасности. Они разработали план спасения, согласно которому, в крайнем случае, должны были уцелеть мы с тобой и Виг. Этот план осуществился не в полной мере — волшебницам удалось захватить Парагон и увезти в Пазалон тебя. — Тристан вымученно улыбнулся. — Однако мы с Вигом вызволили тебя из их логова и привезли домой. И теперь, слава Вечности, с нами не только ты, но и твоя малышка. Да, Фредерик погиб, но он будет жить в вашей дочери. А родители живут в наших сердцах — ведь мы с тобой снова вместе.
Принцесса прикусила нижнюю губу, по ее щеке скатилась слеза.
— Виг сказал еще, что твой сын, Николас, умер, не успев появиться на свет. И ты похоронил его там, в Пазалоне… — Она умолкла, не находя нужных слов.
— Да, — ответил Тристан. — Я надеюсь вскоре вернуться туда, забрать тело в Евтракию и похоронить его рядом со всеми нашими родными.
Последовала короткая пауза.
— Я прощаю тебя, Тристан, — прошептала Шайлиха.
— Прощаешь? — удивился принц. — За что?
Она опустила взгляд, зная, как нелегко дадутся и ей, и Тристану следующие слова. Однако принцессе хотелось, чтобы брат понял ее правильно.
— Я прощаю тебя за смерть отца. Виг рассказал, что тебя к этому принудили. И даже сам отец приказал тебе подчиниться, поскольку иначе его ждали бы страшные муки. Я прощаю тебя, Тристан, и по-прежнему люблю.
Какое-то время близнецы, подошедшие совсем близко к тому краю, за которым могли потерять друг друга навсегда, молчали. Наконец Шайлиха улыбнулась и, протянув руку, взяла золотой медальон Тристана с изображением поднявшегося на дыбы льва и евтракийского палаша, гербом дома Голландов — подарок родителей, сделанный ему перед коронацией.
— Ты не расстаешься с ним, как и обещал, — сказала принцесса. — И я ношу точно такой же. — Она прикоснулась к медальону на своей груди. — Хотя понятия не имею, откуда он взялся.
— И я этого не знаю, да и Виг с Феганом тоже, — ответил Тристан. — Маги считают, что это, возможно, побочное действие заклинаний, наложенных на тебя волшебницами. По каким-то не известным нам причинам медальон не исчез даже после их гибели. Никаких следов заклятий на нем не осталось, и ты можешь носить его, ничего не опасаясь. Куда бы ни занесла судьба, стоит каждому из нас взглянуть на свой медальон и он сразу вспомнит, что другой такой же носит тот, кто любит его больше всего на свете.
Принц замолчал, а потом произнес:
— Знаешь, а ведь именно он спас тебя.
— Что ты имеешь в виду?
— По-видимому, медальон, блеснув, пробудил в тебе какие-то воспоминания как раз в тот момент, когда я собирался… перед тем, как я…
Слова застряли у Тристана в горле. Не говорить же ей, что именно приказал ему Виг в тот роковой день… Он должен был собрать все свое мужество и убить собственную сестру. Старый маг объяснил, что разум и душа Шайлихи по-прежнему несут в себе скверну заклинаний волшебниц и по этой причине ей нельзя возвращаться в Евтракию. Скрепя сердце, принц вынужден был согласиться с этими неоспоримыми доводами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106