— Попробуй сделать так же.
— Сожалею, но могу сделать только лучше, — ответил Дэйв, беря рог. Но, повертев его в руках, был вынужден признать: — Чистая работа.
Бидж была слишком зла на него, чтобы поблагодарить. Она взяла баночку акрилата и начала перечитывать инструкцию.
Остальные ждали, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Наконец Бидж сказала Дэйву:
— Я сейчас приложу рог к месту. Держи голову, чтобы не дергалась.
— Серьезно? А я думал, мне лучше мотать головой. В первый момент Бидж подумала, что Дэйв говорит о голове единорога: животное все время наклоняло морду вниз, и фрагмент рога смещался. Дэйв раздраженно кряхтел и наконец бросил Ли Энн и Анни:
— Если это секс, то придвиньтесь поближе, если работа — то не могли бы вы отойти?
Филдс фыркнул, хотя и выглядел встревоженным. На лице Конфетки отразилось откровенное отвращение.
Бидж считала, что Дэйв все осложняет назло, пока не придвинулась сама поближе к единорогу, чтобы укрепить рог в нужном положении. Тут ей стало казаться, что у четверых держащих животное людей не может быть так много мешающих друг другу ног и локтей. Обе девушки оказались перед единорогом, а Дэйв — слишком в стороне; все они чересчур нервничали, чтобы дело пошло на лад.
Конечно, мы нервничаем, подумала Бидж. Нам же еще никогда не приходилось работать с единорогами.
Бидж вспомнила, как во время прошлогодней практики по анестезиологии Лори и Конфетка усыпили и прооперировали медвежонка. Был час ночи, и все они развлекались на вечеринке, когда позвонил кто-то из конной полиции: их машина сбила медвежонка; у того оказалась сломана лапа. Полицейский сделал медвежонку укол снотворного и привез его в ветеринарный колледж, чтобы там зверю соединили сломанную кость скобой. Лори, услышав обо всех этих подробностях по телефону, немедленно закурила сигарету.
Бидж, Диди и кое-кто еще из группы отправились в хирургическое отделение наблюдать за операцией. Лори подкатила баллоны, проверила поступление газа и села рядом, ожидая, что скажет Конфетка. Библиотека была закрыта на ночь, ключ от нее найти не удалось, а Лори, хоть и была гордостью анестезиологической службы колледжа, никогда до сих пор не имела дела с медведями, не говоря уже о детенышах.
Конфетка поразмышлял, потом сказал:
— Представь себе, что это толстая и злющая собака весом в двадцать килограммов. Лори перетянула одну из лап и ввела в вену тиамилал, потом приспособила маску, предназначенную для крупных собак, добавив еще один крепящий ее ремешок, зафиксировала лапы захватами и усыпила медвежонка изофлураном. Он прекрасно перенес операцию и поправился без всяких осложнений.
Вот как нужно вести себя в новой ситуации, подумала Бидж: соотнести ее с чем-то уже известным и по необходимости менять детали.
Бидж с уверенностью скомандовала:
— Перестаньте трястись над ним, как над стеклянным. Представьте себе, что это просто небольшая лошадь или крупный козел.
— На самом деле это не так, — возразил Дэйв, но крепче обхватил единорога за шею. Ли Энн и Анни, державшие недоуздок, передвинулись назад, чтобы не мешать Бидж и Дэйву, и начали шептать в ухо животному успокоительные слова и почесывать основание рога.
После этого все пошло гладко. Им, правда, пришлось еще подпилить обломившийся рог, но даже Дэйв не мог упрекнуть Бидж в том, что это ее вина. Девушка открыла баночку с метилакрилатом, зачерпнула немножко и осторожно и тщательно укрепила рог на основании.
Бидж попыталась представить себе, как она прореагировала бы несколько дней назад, если бы кто-нибудь сказал ей о перспективе восстанавливать рог единорога, стоя посередине содружества. Наверное, она бы рассмеялась. А потом позвонила бы матери, чтобы поделиться с ней шуткой.
Бидж надела на рог золотые кольца и добавила клей — мелкими капельками поверх каждого кольца. Капельки постепенно исчезли — клей затянуло под кромки колец. Золото, хорошо проводящее тепло, быстро нагрелось.
Если бы мать могла видеть единорогов! Когда Бидж и Питер были маленькими, у них на кухне висела мозаичная картинка из цветного стекла, изображающая единорога. Однажды мать, вытирая пыль своими неловкими непослушными руками, разбила ее и потом долго плакала — дольше, чем, как тогда считала Бидж, инцидент того заслуживал.
Бидж представила себе, как, когда все это кончится и они вернутся обратно, она позвонила бы матери и сказала:
«Мам, я только что лечила единорога». Ее мать повесила бы трубку, чтобы Бидж не пришлось платить за разговор, — она всегда так делала, — они обе приготовили бы себе по чашке чая, и тут мать перезвонила бы для неторопливой беседы. Неожиданно Бидж ощутила слезы на глазах, вспомнив предсмертную записку миссис Воган:
«Бидж, писать это — самое трудное дело, которое только может выпасть матери. Особенно тяжело это делать мне — зная, что может наступить день, когда ты окажешься перед таким же выбором…» Полицейские показали Бидж записку, но оставили ее у себя.
Она ощутила прикосновение к своей щеке, легкое, как касание листа. Один из единорогов подошел к ней совсем близко и потерся рогом, ласково и успокаивающе.
— Они чувствуют невинность, — мягко сказал, увидев это, Филдс. — Горе ведь невинно.
Ли Энн перевела взгляд с недоуздка, который держала, на пастуха:
— Мистер Филдс, если, как вы говорите, это не ваши животные, то почему вы о них заботитесь?
Он улыбнулся в ответ — улыбка каким-то образом относилась к ней ко всей, с ног до головы, — и Ли Энн попятилась, стараясь оказаться за единорогом.
— Может быть, мисс, мне нравится быть с животными, указывающими мне, кто сохранил невинность. — Он пожал плечами. — А вообще, так уж сложилось. Здесь, на Перекрестке, мы помогаем друг другу.
— Единороги — местные животные? — спросила Бидж. Филдс посмотрел на нее недоумевающе, и она поспешила разъяснить: — Я хочу сказать: они происходят с Перекрестка?
Он покачал головой:
— Никто из нас отсюда не происходит, мисс. Мы все сюда пришли. — Он улыбнулся снова, и, как ни похотлива была его улыбка, Бидж почувствовала в ней дружелюбие. — Если вы одиноки, или последний в своем роду, или нигде не находите себе места — вы всегда можете прийти на Перекресток.
Бидж, слушая его вполуха, кивнула и пощупала основание рога. Акрилат больше не был горячим, и кольца плотно сели на место.
— Приготовьтесь, — сказала она Ли Энн и Анни и слегка ударила по рогу напильником. Раздался звон — тихий, но чистый и мелодичный. Все стадо повернулось на звук. Пострадавший единорог без всяких усилий сбросил недоуздок и высоко поднял голову.
Филдс заговорил, и в голосе его прозвучало уважение:
— Он звучит… почти безупречно. Спасибо. — Он снова ухмыльнулся. — Может быть, как-нибудь вы опять окажетесь здесь и сможете наблюдать их брачные игры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109