В добавление к прозвищу он хранил (и носил) ремень с пряжкой, украшенной эмблемой Невадского общества наездников и ковбоев, сувенир времен участия в родео. Манера Конфетки читать лекции явно отражала как его жизнь на ранчо, так и богатый хирургический опыт.
С другой стороны, он носил рубашки пастельных тонов и галстуки вместо обычных на ранчо вышитых рубах и при посещении хлевов и стойл — черные резиновые сапоги вместо изукрашенных ковбойских сапожек. В тех редких случаях, когда он надевал головной убор, это была поношенная бейсболка без эмблемы клуба, а не стетсонnote 1. Конфетка редко говорил о своем прошлом, связанном с родео и работой на ранчо. «Конфетка Доббс, — заметила однажды Лори, — держится сам по себе».
И добавила (с откровенностью, которой сама же удивилась): «Ну разве не жалость!» Однако сейчас Конфетка вовсе не казался Бидж привлекательным. Подперев голову руками, он пристально посмотрел на девушку и спросил:
— Собираешься съездить домой?
На одну секунду у Бидж возникла безумная мысль сказать ему, что она собирается вовсе не «съездить», что ее отсутствие продлится гораздо дольше, чем он думает, но вслух она произнесла только:
— Да, наверное.
— Ты выглядишь посвежевшей. Только отоспаться тебе и было нужно. Что ты собираешься делать дальше?
Бидж промолчала. Сейчас, когда вся ее жизнь разлетелась на части, ей было не так уж важно, что делать дальше. Никаких желаний у нее не осталось.
Конфетка кашлянул:
— Ну, раз у тебя нет никаких планов, как насчет того, чтобы еще раз записаться в группу «Докторов на колесах»? Бидж чуть снова не выронила свои пакеты.
— Почему вы спрашиваете?
— Потому что мне нужен еще один студент. Бидж подыскивала слова для вежливого отказа, когда Конфетка добавил:
— Поставь свои пакеты и закрой дверь. Бидж неохотно подчинилась. Ей неожиданно показалось, что в кабинете нечем дышать. Обычно Конфетка, женатый человек, прекрасно знающий о своей привлекательности, неукоснительно следил за тем, чтобы при всех его разговорах с представительницами прекрасного пола дверь оставалась открытой. Что бы это могло значить?
— Я не знала, что вы будете руководить еще одной практикой по крупным животным, — нервно проговорила она.
— Это частное мероприятие. — Конфетка кивнул на ее пакеты: — Они не слишком тяжелые?
— Что? Ox… — Бидж опустила пакеты на пол. Конфетка оторвал руки от стола, но не показал ей, что держит.
— У меня тут кое-что для тебя есть. Будет лучше, если ты захватишь это с собой в одном из пакетов: не стоит оставлять его в шкафу. — Он сдвинул брови. — Что-то последнее время вещи здесь повадились обзаводиться ногами и уходить.
Бидж кивнула. Действительно, воровство в колледже не было редкостью. Пока ей везло, и ее стетоскоп и книги были в целости и сохранности, хоть она и решила продать их.
— Что вы мне даете?
— Да так, ничего особенного. — Конфетка все еще не показывал ей предмет, который держал в руках. — Пожалуй, будет лучше, если это останется в секрете.
— Вот как? — Подарок? От Конфетки? Она почувствовала испуг, хотя и была польщена. На курсе было полно более хорошеньких студенток, а уж жена Конфетки — та и вовсе красавица…
— До тех пор, пока ты не сделаешь доклад об этом перед началом практики, — подчеркнул Конфетка.
— Ox! — Бидж не скрывала смущения. «Доклад перед началом практики» означал бы долгие ночи подготовки и утра, когда глаза не открываются, работу в библиотеке, которую нужно как-то втиснуть между сменами в операционной и в отделении интенсивной терапии. Доклад должен давать широкую картину, но одновременно быть подробным; преподаватель и даже другие студенты будут дотошно допрашивать докладчика обо всем — от дозировки лекарств до послеоперационной диеты, от особенностей анестезии до обоснования того, какой толщины нить для сшивания раны нужно использовать в данном случае.
Конфетка встал из-за стола:
— Только не затопчи меня, бросившись вперед.
— Доктор Доббс, я ценю ваше предложение и вашу доброту, но я сомневаюсь…
— Конечно, ты сомневаешься, — согласился Конфетка. — Поэтому я и хочу, чтобы ты взглянула на это.
Он вручил ей то, что держал в руках.
Предмет был дюймов шести длиной, с заостренным концом. С другого конца поверхность была неровной, как если бы он был обломлен. За исключением этого его спиралевидная форма была совершенна: гладкая белая поверхность, плотная текстура, коническое тонкое острие…
Бидж повертела предмет в руках, так, чтобы свет падал на него под разными углами. Конфетка наблюдал за девушкой.
— Трудно удержаться, правда? Я тоже не мог им налюбоваться.
Бидж подняла глаза:
— Что это?
— Я не всегда буду под рукой, чтобы ответить на любой вопрос. Определи сама. — Конфетка явно развлекался.
Бидж была слишком заворожена красотой предмета, чтобы почувствовать себя задетой.
— То ли рог, то ли зуб. — Подумав, она добавила: — Если это зуб, то зуб очень крупного животного.
— А как ты определила, что это не резной камень или не коготь?
— У камня была бы другая текстура. К тому же вы не предложили бы мне сделать доклад о камне.
— Пожалуй. Хотя я люблю дурачить простофиль. Ну а почему это не может быть когтем? Бидж подняла предмет к свету.
— Любое животное с когтями такой величины неравномерно стерло бы его при ходьбе или копая землю.
— Прекрасно, Шерлок, — искренне похвалил ее Конфетка. Его вопросы были трудны, но не содержали подвоха, и он не скупился на похвалу, когда ответ того заслуживал. — Но ты так еще и не сказала мне, что это такое.
Бидж продолжала смотреть на предмет, пытаясь сообразить, где она видела что-то подобное.
— Практика будет по крупным животным?
— Более или менее. Некоторые мелкие тоже обязательно появятся.
Бидж потрогала пальцем кончик предмета. Он был острее любого известного ей рога.
— Мы будем работать с экзотическими животными? — Бидж затаила дыхание. Все будущие ветеринары зоопарков готовы были перегрызть друг другу горло, только бы попасть на практику по экзотическим животным; другим студентам нечего было на это и надеяться. Ходили слухи о месте в интернатуре в Сан-Диего по коала и в штате Вашингтон по пандам.
— Не с теми экзотическими видами, которые ты имеешь в виду, — ответил Конфетка. — Но тут есть свои интересные моменты. — Он явно не торопился рассеять ее недоумение, ожидая, что она скажет о предмете, который держала в руках.
Смутное воспоминание о чем-то, что она изучала на биологических курсах, когда готовилась к поступлению в ветеринарный колледж, промелькнуло у нее в голове. Морское млекопитающее со спиральным рогом…
— У зверя два таких рога?
— Нет.
Перед глазами Бидж встала картинка из учебника: светлая пятнистая шкура… живет в Арктике… не кит, но никогда не покидает воды… Как же он называется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
С другой стороны, он носил рубашки пастельных тонов и галстуки вместо обычных на ранчо вышитых рубах и при посещении хлевов и стойл — черные резиновые сапоги вместо изукрашенных ковбойских сапожек. В тех редких случаях, когда он надевал головной убор, это была поношенная бейсболка без эмблемы клуба, а не стетсонnote 1. Конфетка редко говорил о своем прошлом, связанном с родео и работой на ранчо. «Конфетка Доббс, — заметила однажды Лори, — держится сам по себе».
И добавила (с откровенностью, которой сама же удивилась): «Ну разве не жалость!» Однако сейчас Конфетка вовсе не казался Бидж привлекательным. Подперев голову руками, он пристально посмотрел на девушку и спросил:
— Собираешься съездить домой?
На одну секунду у Бидж возникла безумная мысль сказать ему, что она собирается вовсе не «съездить», что ее отсутствие продлится гораздо дольше, чем он думает, но вслух она произнесла только:
— Да, наверное.
— Ты выглядишь посвежевшей. Только отоспаться тебе и было нужно. Что ты собираешься делать дальше?
Бидж промолчала. Сейчас, когда вся ее жизнь разлетелась на части, ей было не так уж важно, что делать дальше. Никаких желаний у нее не осталось.
Конфетка кашлянул:
— Ну, раз у тебя нет никаких планов, как насчет того, чтобы еще раз записаться в группу «Докторов на колесах»? Бидж чуть снова не выронила свои пакеты.
— Почему вы спрашиваете?
— Потому что мне нужен еще один студент. Бидж подыскивала слова для вежливого отказа, когда Конфетка добавил:
— Поставь свои пакеты и закрой дверь. Бидж неохотно подчинилась. Ей неожиданно показалось, что в кабинете нечем дышать. Обычно Конфетка, женатый человек, прекрасно знающий о своей привлекательности, неукоснительно следил за тем, чтобы при всех его разговорах с представительницами прекрасного пола дверь оставалась открытой. Что бы это могло значить?
— Я не знала, что вы будете руководить еще одной практикой по крупным животным, — нервно проговорила она.
— Это частное мероприятие. — Конфетка кивнул на ее пакеты: — Они не слишком тяжелые?
— Что? Ox… — Бидж опустила пакеты на пол. Конфетка оторвал руки от стола, но не показал ей, что держит.
— У меня тут кое-что для тебя есть. Будет лучше, если ты захватишь это с собой в одном из пакетов: не стоит оставлять его в шкафу. — Он сдвинул брови. — Что-то последнее время вещи здесь повадились обзаводиться ногами и уходить.
Бидж кивнула. Действительно, воровство в колледже не было редкостью. Пока ей везло, и ее стетоскоп и книги были в целости и сохранности, хоть она и решила продать их.
— Что вы мне даете?
— Да так, ничего особенного. — Конфетка все еще не показывал ей предмет, который держал в руках. — Пожалуй, будет лучше, если это останется в секрете.
— Вот как? — Подарок? От Конфетки? Она почувствовала испуг, хотя и была польщена. На курсе было полно более хорошеньких студенток, а уж жена Конфетки — та и вовсе красавица…
— До тех пор, пока ты не сделаешь доклад об этом перед началом практики, — подчеркнул Конфетка.
— Ox! — Бидж не скрывала смущения. «Доклад перед началом практики» означал бы долгие ночи подготовки и утра, когда глаза не открываются, работу в библиотеке, которую нужно как-то втиснуть между сменами в операционной и в отделении интенсивной терапии. Доклад должен давать широкую картину, но одновременно быть подробным; преподаватель и даже другие студенты будут дотошно допрашивать докладчика обо всем — от дозировки лекарств до послеоперационной диеты, от особенностей анестезии до обоснования того, какой толщины нить для сшивания раны нужно использовать в данном случае.
Конфетка встал из-за стола:
— Только не затопчи меня, бросившись вперед.
— Доктор Доббс, я ценю ваше предложение и вашу доброту, но я сомневаюсь…
— Конечно, ты сомневаешься, — согласился Конфетка. — Поэтому я и хочу, чтобы ты взглянула на это.
Он вручил ей то, что держал в руках.
Предмет был дюймов шести длиной, с заостренным концом. С другого конца поверхность была неровной, как если бы он был обломлен. За исключением этого его спиралевидная форма была совершенна: гладкая белая поверхность, плотная текстура, коническое тонкое острие…
Бидж повертела предмет в руках, так, чтобы свет падал на него под разными углами. Конфетка наблюдал за девушкой.
— Трудно удержаться, правда? Я тоже не мог им налюбоваться.
Бидж подняла глаза:
— Что это?
— Я не всегда буду под рукой, чтобы ответить на любой вопрос. Определи сама. — Конфетка явно развлекался.
Бидж была слишком заворожена красотой предмета, чтобы почувствовать себя задетой.
— То ли рог, то ли зуб. — Подумав, она добавила: — Если это зуб, то зуб очень крупного животного.
— А как ты определила, что это не резной камень или не коготь?
— У камня была бы другая текстура. К тому же вы не предложили бы мне сделать доклад о камне.
— Пожалуй. Хотя я люблю дурачить простофиль. Ну а почему это не может быть когтем? Бидж подняла предмет к свету.
— Любое животное с когтями такой величины неравномерно стерло бы его при ходьбе или копая землю.
— Прекрасно, Шерлок, — искренне похвалил ее Конфетка. Его вопросы были трудны, но не содержали подвоха, и он не скупился на похвалу, когда ответ того заслуживал. — Но ты так еще и не сказала мне, что это такое.
Бидж продолжала смотреть на предмет, пытаясь сообразить, где она видела что-то подобное.
— Практика будет по крупным животным?
— Более или менее. Некоторые мелкие тоже обязательно появятся.
Бидж потрогала пальцем кончик предмета. Он был острее любого известного ей рога.
— Мы будем работать с экзотическими животными? — Бидж затаила дыхание. Все будущие ветеринары зоопарков готовы были перегрызть друг другу горло, только бы попасть на практику по экзотическим животным; другим студентам нечего было на это и надеяться. Ходили слухи о месте в интернатуре в Сан-Диего по коала и в штате Вашингтон по пандам.
— Не с теми экзотическими видами, которые ты имеешь в виду, — ответил Конфетка. — Но тут есть свои интересные моменты. — Он явно не торопился рассеять ее недоумение, ожидая, что она скажет о предмете, который держала в руках.
Смутное воспоминание о чем-то, что она изучала на биологических курсах, когда готовилась к поступлению в ветеринарный колледж, промелькнуло у нее в голове. Морское млекопитающее со спиральным рогом…
— У зверя два таких рога?
— Нет.
Перед глазами Бидж встала картинка из учебника: светлая пятнистая шкура… живет в Арктике… не кит, но никогда не покидает воды… Как же он называется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109