Бэтт быстро подошла к племяннице и взяла ее за руку, словно пыталась скрыть тот факт, что девушка пришла одна.
Бэтт — внешне самая любезная и доброжелательная женщина в замке, славилась своим злобным и мстительным нравом. Элиз знала, что слуги называют ее «колли» — именем сторожевой собаки, которая всегда нападает сзади.
Леди Бэтт была привлекательной женщиной — не красавицей, конечно, но она умела себя преподнести и выставить на всеобщее обозрение свои достоинства. Удлиненное худое лицо казалось округлым благодаря особой прическе, а маленькие глазки — большими из-за умелого использования косметики. Пухлые губы, главное оружие леди Бэтт, обещали райское наслаждение — исключительно обманчивое впечатление.
— Наши гости с нетерпением ждут возможности с тобой познакомиться, — заявила леди Бэтт чересчур весело.
Собравшиеся расступились, когда они прошли по залу, мужчины кланялись, дамы приседали в реверансе перед единственной дочерью наследника дома Уиллсов — человека, сидевшего в тени и всеми забытого.
Мэнвин тоже ей поклонился, затем протянул руку и мягко, но недвусмысленно подтолкнул вперед.
— Ваше высочество, — сказал он. — Принц Нейт Иннесский.
Крупный мужчина, чье лицо и возраст скрывала густая черная борода, сдержанно поклонился.
— Ваше высочество, — проговорил он и поцеловал руку Элиз.
Она едва сдержалась, чтобы не отдернуть руку, такое невыносимое отвращение он у нее вызвал.
«Интересно, мне так сильно не нравится сам этот человек или то, что он хочет сделать?» — подумала она.
— Принц Майкл. — Мэнвин представил сына принца Иннесского.
Из толпы вышел молодой человек, и Элиз подумала, что ей еще ни разу не приходилось видеть двоих столь непохожих друг на друга людей. Сын, молодой человек примерно одних с ней лет, излучал свет и радость, в то время как отец казался скучным и мрачным. Глядя на него, возникало ощущение, что его лицо вот-вот озарит хитрая, исполненная озорства улыбка, в глазах сияло веселье. Элиз даже обратила внимание на ранние морщины — признак того, что он слишком много смеется. Высокий, с тонкой талией — еще не достигший настоящей зрелости юноша.
Принц Майкл ей сразу понравился. «А он с характером», — подумала девушка. Таинственный менестрель, явившийся специально, чтобы ее предупредить, даже не представлял себе, как она отреагирует на сына принца Иннесского.
Юноша что-то сказал — она не расслышала что, — когда наклонился, чтобы поцеловать ей руку.
У нее совсем не каменное сердце. Да и вообще она очень даже живая.
Больше всего на свете Элиз хотелось сесть, чтобы взять себя в руки и успокоиться. Ей представили какого-то кузена, которого она не запомнила, и еще кого-то из аристократов, сопровождавших принца. Их имен Элиз не слышала.
Она сразу поняла, что принц Майкл является душой свиты своего отца. Он обладал острым умом и обаянием, и озорством, привлекавшим к нему как мужчин, так и женщин. Принц вел себя то исключительно уважительно, то вдруг забывал о приличиях, причем отлично знал, в какую цель и когда следует направить свое остроумие, а когда стоит помолчать. Но главное, он насмехался над самим собой не меньше — гораздо злее и безжалостнее, чем над остальными.
Разница между отцом и сыном состояла не столько во внешности, сколько в манерах — к кому бы ни обращался принц Нейт, он демонстрировал отсутствие оригинальности и тонкости. Он относился к самому себе с исключительной серьезностью, плохо слушал других и не терпел возражений. Элиз сразу пришла к выводу, что принц — напыщенный осел, и с первой минуты его невзлюбила.
Крупный, мощный мужчина, практически без шеи, Нейт производил на нее впечатление дикого зверя, заколдованного волшебником, чтобы он лишь казался человеком. Скорее не осел, а дикий медведь, одетый в костюм благородного лорда. В обществе его считали не слишком умным и ограниченным.
Довольно скоро гостей позвали к столу, и Элиз обнаружила, что ее усадили рядом с принцем Майклом и каким-то кузеном «старого принца» — как она решила его называть. Кузен явно получил приказ следить за ней, чтобы потом доложить, о чем она будет говорить. Ее отец сидел по другую руку от принца, во главе стола, молчаливый и немного мрачный, — он считал ситуацию, в которой оказался, унизительной для себя. Даже после стольких лет.
Справа от Каррала, на почетном месте, посадили старого принца, рядом с ним — леди Бэтт. Дальше сидел Мэнвин, который чувствовал себя вполне уверенно и здесь. Все и так знали, кто здесь главный.
— Надеюсь, лорд Каррал, вы окажете нам честь и сыграете для нас, — попросил Майкл, обращаясь к отцу Элиз.
Она обратила внимание на то, что его просьба прозвучала с должным уважением, и оценила это.
Каррал наклонил голову набок:
— Ну, о какой чести может идти речь, принц? Вы к нам надолго?
— Думаю, на несколько дней. К сожалению, ненадолго. Я пытался исполнять некоторые из ваших произведений, к нам частенько приезжают менестрели, которые утверждают, будто учились у вас. Но должен признаться, что для меня они слишком сложны.
— А какой инструмент вы предпочитаете? — спросил Каррал, осторожно выбираясь из своей раковины — разговор о музыке и искренний тон принца помогли ему почувствовать себя спокойнее и увереннее.
— Лютню фаэлей. Хотя после долгих лет упорного труда дюжин лучших учителей мне удалось достичь уровня, на который, учитывая затраченные усилия, способен только абсолютно лишенный таланта человек. Очень печально, потому что я по-настоящему люблю музыку.
— Не все рождаются музыкантами, — улыбаясь, заметил Каррал, — хотя многим хотелось бы. Вне всякого сомнения, природа наградила вас исключительными способностями в других областях.
Озорная улыбка озарила лицо принца и тут же исчезла.
— Если честно, я так не думаю. Складывается впечатление, что я пришел в этот мир без единого полезного для жизни таланта. Да, конечно, говорят, что мне присуще обаяние и у меня неплохо подвешен язык, но общество, которое начнет ценить подобные вещи, тут же обнищает и придет в упадок. Нет, боюсь, у меня нет никаких способностей, хотя я с удовольствием слушаю тех, кого природа не обделила своими дарами.
— Будьте осторожны, лорд Каррал, — прорычал старый принц, — он талантливый льстец.
Леди Бэтт рассмеялась, словно услышала отличную шутку, хотя в тоне принца Нейта не было и намека на веселье.
— Я с радостью для вас сыграю, принц, — сказал лорд Каррал, — а Элиз, возможно, согласится спеть.
Элиз не могла отказать отцу, хотя от мысли, что ей придется петь для красавца принца, внутри у нее все похолодело. Рядом с ним она чувствовала себя деревенской простушкой — он держался легко и непринужденно и знал, когда и что следует сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Бэтт — внешне самая любезная и доброжелательная женщина в замке, славилась своим злобным и мстительным нравом. Элиз знала, что слуги называют ее «колли» — именем сторожевой собаки, которая всегда нападает сзади.
Леди Бэтт была привлекательной женщиной — не красавицей, конечно, но она умела себя преподнести и выставить на всеобщее обозрение свои достоинства. Удлиненное худое лицо казалось округлым благодаря особой прическе, а маленькие глазки — большими из-за умелого использования косметики. Пухлые губы, главное оружие леди Бэтт, обещали райское наслаждение — исключительно обманчивое впечатление.
— Наши гости с нетерпением ждут возможности с тобой познакомиться, — заявила леди Бэтт чересчур весело.
Собравшиеся расступились, когда они прошли по залу, мужчины кланялись, дамы приседали в реверансе перед единственной дочерью наследника дома Уиллсов — человека, сидевшего в тени и всеми забытого.
Мэнвин тоже ей поклонился, затем протянул руку и мягко, но недвусмысленно подтолкнул вперед.
— Ваше высочество, — сказал он. — Принц Нейт Иннесский.
Крупный мужчина, чье лицо и возраст скрывала густая черная борода, сдержанно поклонился.
— Ваше высочество, — проговорил он и поцеловал руку Элиз.
Она едва сдержалась, чтобы не отдернуть руку, такое невыносимое отвращение он у нее вызвал.
«Интересно, мне так сильно не нравится сам этот человек или то, что он хочет сделать?» — подумала она.
— Принц Майкл. — Мэнвин представил сына принца Иннесского.
Из толпы вышел молодой человек, и Элиз подумала, что ей еще ни разу не приходилось видеть двоих столь непохожих друг на друга людей. Сын, молодой человек примерно одних с ней лет, излучал свет и радость, в то время как отец казался скучным и мрачным. Глядя на него, возникало ощущение, что его лицо вот-вот озарит хитрая, исполненная озорства улыбка, в глазах сияло веселье. Элиз даже обратила внимание на ранние морщины — признак того, что он слишком много смеется. Высокий, с тонкой талией — еще не достигший настоящей зрелости юноша.
Принц Майкл ей сразу понравился. «А он с характером», — подумала девушка. Таинственный менестрель, явившийся специально, чтобы ее предупредить, даже не представлял себе, как она отреагирует на сына принца Иннесского.
Юноша что-то сказал — она не расслышала что, — когда наклонился, чтобы поцеловать ей руку.
У нее совсем не каменное сердце. Да и вообще она очень даже живая.
Больше всего на свете Элиз хотелось сесть, чтобы взять себя в руки и успокоиться. Ей представили какого-то кузена, которого она не запомнила, и еще кого-то из аристократов, сопровождавших принца. Их имен Элиз не слышала.
Она сразу поняла, что принц Майкл является душой свиты своего отца. Он обладал острым умом и обаянием, и озорством, привлекавшим к нему как мужчин, так и женщин. Принц вел себя то исключительно уважительно, то вдруг забывал о приличиях, причем отлично знал, в какую цель и когда следует направить свое остроумие, а когда стоит помолчать. Но главное, он насмехался над самим собой не меньше — гораздо злее и безжалостнее, чем над остальными.
Разница между отцом и сыном состояла не столько во внешности, сколько в манерах — к кому бы ни обращался принц Нейт, он демонстрировал отсутствие оригинальности и тонкости. Он относился к самому себе с исключительной серьезностью, плохо слушал других и не терпел возражений. Элиз сразу пришла к выводу, что принц — напыщенный осел, и с первой минуты его невзлюбила.
Крупный, мощный мужчина, практически без шеи, Нейт производил на нее впечатление дикого зверя, заколдованного волшебником, чтобы он лишь казался человеком. Скорее не осел, а дикий медведь, одетый в костюм благородного лорда. В обществе его считали не слишком умным и ограниченным.
Довольно скоро гостей позвали к столу, и Элиз обнаружила, что ее усадили рядом с принцем Майклом и каким-то кузеном «старого принца» — как она решила его называть. Кузен явно получил приказ следить за ней, чтобы потом доложить, о чем она будет говорить. Ее отец сидел по другую руку от принца, во главе стола, молчаливый и немного мрачный, — он считал ситуацию, в которой оказался, унизительной для себя. Даже после стольких лет.
Справа от Каррала, на почетном месте, посадили старого принца, рядом с ним — леди Бэтт. Дальше сидел Мэнвин, который чувствовал себя вполне уверенно и здесь. Все и так знали, кто здесь главный.
— Надеюсь, лорд Каррал, вы окажете нам честь и сыграете для нас, — попросил Майкл, обращаясь к отцу Элиз.
Она обратила внимание на то, что его просьба прозвучала с должным уважением, и оценила это.
Каррал наклонил голову набок:
— Ну, о какой чести может идти речь, принц? Вы к нам надолго?
— Думаю, на несколько дней. К сожалению, ненадолго. Я пытался исполнять некоторые из ваших произведений, к нам частенько приезжают менестрели, которые утверждают, будто учились у вас. Но должен признаться, что для меня они слишком сложны.
— А какой инструмент вы предпочитаете? — спросил Каррал, осторожно выбираясь из своей раковины — разговор о музыке и искренний тон принца помогли ему почувствовать себя спокойнее и увереннее.
— Лютню фаэлей. Хотя после долгих лет упорного труда дюжин лучших учителей мне удалось достичь уровня, на который, учитывая затраченные усилия, способен только абсолютно лишенный таланта человек. Очень печально, потому что я по-настоящему люблю музыку.
— Не все рождаются музыкантами, — улыбаясь, заметил Каррал, — хотя многим хотелось бы. Вне всякого сомнения, природа наградила вас исключительными способностями в других областях.
Озорная улыбка озарила лицо принца и тут же исчезла.
— Если честно, я так не думаю. Складывается впечатление, что я пришел в этот мир без единого полезного для жизни таланта. Да, конечно, говорят, что мне присуще обаяние и у меня неплохо подвешен язык, но общество, которое начнет ценить подобные вещи, тут же обнищает и придет в упадок. Нет, боюсь, у меня нет никаких способностей, хотя я с удовольствием слушаю тех, кого природа не обделила своими дарами.
— Будьте осторожны, лорд Каррал, — прорычал старый принц, — он талантливый льстец.
Леди Бэтт рассмеялась, словно услышала отличную шутку, хотя в тоне принца Нейта не было и намека на веселье.
— Я с радостью для вас сыграю, принц, — сказал лорд Каррал, — а Элиз, возможно, согласится спеть.
Элиз не могла отказать отцу, хотя от мысли, что ей придется петь для красавца принца, внутри у нее все похолодело. Рядом с ним она чувствовала себя деревенской простушкой — он держался легко и непринужденно и знал, когда и что следует сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138