И что же это за мир, когда в единый миг всю энергию, всю сущность жизни можно задуть, как свечу? Томас думал о том, что это, должно быть, злой Бог, который дает человеку жизнь, хотя бы и самую тяжкую, а потом в мгновение ока отбирает ее и обрекает его на небытие…
Проснувшаяся Кейт оторвала его от этих мыслей. Она подтолкнула его ногой, подняла брови и сделала ему гримасу. Томас приложил палец к губам и шепнул:
– Тесс!
Он перевел взгляд на пол, давая понять, что старается услышать разговор там, внизу. Кейт опустилась с ним рядом, приложив ухо к щелке в полу. Между тем разговор на кухне продолжался. К нему присоединились даже Беалда и Эфриг. Кейт услышала, как Рубен назвал ее имя. Его низкий, хрипловатый от лакричника голос свободно проникал сквозь щель в полу. В этот момент Томас услышал скрип ступенек, кто-то поднимался к ним. Дверь распахнулась, в спальню влетел Беалда и, споткнувшись о Томаса и Кейт, растянулся на полу.
Он расхохотался так, как умел хохотать только он. Этот смех начинался в желудке и подымался вверх, словно лава к кратеру огромного вулкана, и затем выплескивался изо рта взрывами утробного хрюканья. Для своих лет он был просто великаном, и кисти рук у него были как у мужчины. Он встал и, все еще хохоча, схватил Томаса и Кейт и поднял их с пола.
– Мой отец хочет поговорить с вами внизу, – объявил он. – У нас посетитель. Он хочет вас видеть. У него есть новости о вашем друге.
Они понимали, что Беалда имеет в виду Рафу. Заспавшись, они забыли о своем друге. Теперь на них нахлынули воспоминания о минувшей ночи. Томас поглядел в окно. Нарисованное дерево обрамляло полную темноту. Значит, сейчас ночь. У Томаса было такое чувство, что время мира и безопасности подходит к концу, как прилив подымается к человеку, выброшенному на рифы. Он понимал, что им придется покинуть нынешнее убежище, приветливую мельницу Боггла, чтобы сразиться с Демьюрелом.
Пришлось волей-неволей спуститься вслед за Беалдой вниз.
Кухня была залита восхитительным янтарным пламенем свечей, несколько больших подсвечников украшали каминную полку и подоконник. Томас окинул помещение тревожным взглядом. Здесь были Рубен, Изабелла, близнецы и… Джекоб Крейн.
Крейн сидел возле самого камина, одетый во все черное с головы до заляпанных грязью сапог. Он наклонился вперед и пристально посмотрел на Томаса и Кейт своими узкими пронзительными глазами. Томас почувствовал, как в горле набухает ком от страха и он не может проглотить его. Он знал: Крейн не тот человек, с которым можно побеседовать без особой на то причины. И вот Крейн здесь, перед ним, он восседает в дубовом кресле и смотрит на него, как огромный черный зловещий ворон, выжидающий момента, чтобы прыгнуть и растерзать его в клочья.
Томас кивнул Крейну; Кейт постаралась держаться позади него, спрятаться в его тени. Крейн заговорил первым:
– Садитесь, вы оба. У меня есть новости о вашем друге… он сейчас в большой беде.
Крейн говорил медленно, подчеркивая каждое слово. Изабелла встала и, взяв от стола два стула, пододвинула их для Томаса и Кейт. Они смотрели на языки пламени, взгляд Томаса уходил куда-то вглубь, сквозь горячую красную завесу огня.
– Вы двое взялись за то, что вам не по силам, и вашего друга можете считать покойником. – Он сцепил руки, потирая сухие ладони. – То, что вы натворили вчера ночью, могло сделать меня бедняком, почти нищим. – И он метнул острый взгляд на Томаса.
– Мы только хотели попасть в…
Крейн мгновенно перебил его.
– Вы делали только одно – бегали по подземному ходу, где у меня было пятьдесят бочек бренди и двадцать четыре ящика чая, все только что привезено на лодке и дожидалось там, пока дадут хорошую цену. – С каждым словом он повышал голос. – Демьюрел понятия не имел, что все это там, пока не спустился в подземный ход, разыскивая вас и вашего друга. Вы стоили мне целого состояния. Все запасы чая и бренди – за один вчерашний вечер. Двести фунтов… довольно-таки дорогое удовольствие. – Он не отрывал глаз от Томаса.
Кейт едва сдерживала слезы, ее сердце отчаянно колотилось при мысли о том, что с ними сделает Крейн.
Узкое лицо Крейна исказилось от ярости. Словно бы каждый мускул двигался произвольно. Он все бешенее тер ладони, и они скрипели, словно песчаник, трущийся о дерево.
– Ну, и что теперь будет, Томас? Как ты собираешься расплатиться со мной?
Томас проглотил ком в горле.
– Скажите, что с нашим другом? Он жив? – спросил он.
– Считай, что уже мертв. Демьюрел сам сказал мне это нынче утром. Он выжег ему на плече клеймо, букву «Д», как рабу. Теперь он будет долбить сланец, пока не подохнет, от истощения или на висилице – значения не имеет.
Томас уже открыл было рот, но Рубен не дал ему заговорить.
– У мистера Крейна есть план, – сказал он примирительным голосом. – Мы рассказали ему все, что знаем о вас, и он намерен помочь. – Он помолчал, глядя на них обоих. – Это может спасти жизнь Рафе, и вам тоже.
– Кто сказал вам о Рафе? Мы не упоминали его имени. – Томас глянул на Кейт.
– Я сказала Изабелле, – отозвалась она. – Мне нужно было кому-нибудь рассказать. Из-за этих страшилищ… Они меня напугали.
Кейт заплакала, утирая слезы рукавом платья. Изабелла обвила ее рукой и прижала к себе.
– Колдовскими штучками Демьюрела меня не испугаешь, – проговорил Крейн презрительно. – Пусть призывает на помощь хоть все силы ада, я ни за что не позволю ему стать на пути моего бренди. Пусть кличет хоть самого Сатану, чтобы остановить меня, мы еще поглядим, как ему понравится свинцовый шарик или удар абордажной саблей. – Крейн засмеялся. – У меня двадцать ребят и быстрый корабль, который стоит на якоре там, в заливе. От вас мне требуется только одно: быть для Демьюрела приманкой, – и тогда я добуду вам вашего друга и то, за чем он приехал. Я хочу вернуть мое беспошлинное бренди и кое-что из тех денег, которые я платил старому псу последний десяток лет.
– Не верь ему, Томас. Мой отец говорил, что он вор и убийца. – Кейт шагнула к Крейну, она напоминала сейчас кошку, готовую вцепиться в него когтями.
Изабелла удерживала ее, но Кейт отбивалась изо всех сил. Крейн не шевельнулся, даже не отклонился в сторону.
– Твой отец, Кейт Коглан, – заговорил он, – такой же попорченный человек, как и я. Он помогал мне протащить контрабандой столько бренди и чая, что ими можно было бы заполнить весь порт Уитби. Он вытащил больше денег из моего кармана, чем тебе могло бы присниться, на эти деньги он кормил и одевал тебя после того, как умерла твоя мать.
– Лжец, лжец! Мой отец состоит в акцизном управлении, он служит королю. Он ловит контрабандистов! – кричала Кейт Крейну в лицо. – Он никогда не стал бы работать на вора и убийцу вроде тебя. Он честный человек, но тебе этих слов никогда не понять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Проснувшаяся Кейт оторвала его от этих мыслей. Она подтолкнула его ногой, подняла брови и сделала ему гримасу. Томас приложил палец к губам и шепнул:
– Тесс!
Он перевел взгляд на пол, давая понять, что старается услышать разговор там, внизу. Кейт опустилась с ним рядом, приложив ухо к щелке в полу. Между тем разговор на кухне продолжался. К нему присоединились даже Беалда и Эфриг. Кейт услышала, как Рубен назвал ее имя. Его низкий, хрипловатый от лакричника голос свободно проникал сквозь щель в полу. В этот момент Томас услышал скрип ступенек, кто-то поднимался к ним. Дверь распахнулась, в спальню влетел Беалда и, споткнувшись о Томаса и Кейт, растянулся на полу.
Он расхохотался так, как умел хохотать только он. Этот смех начинался в желудке и подымался вверх, словно лава к кратеру огромного вулкана, и затем выплескивался изо рта взрывами утробного хрюканья. Для своих лет он был просто великаном, и кисти рук у него были как у мужчины. Он встал и, все еще хохоча, схватил Томаса и Кейт и поднял их с пола.
– Мой отец хочет поговорить с вами внизу, – объявил он. – У нас посетитель. Он хочет вас видеть. У него есть новости о вашем друге.
Они понимали, что Беалда имеет в виду Рафу. Заспавшись, они забыли о своем друге. Теперь на них нахлынули воспоминания о минувшей ночи. Томас поглядел в окно. Нарисованное дерево обрамляло полную темноту. Значит, сейчас ночь. У Томаса было такое чувство, что время мира и безопасности подходит к концу, как прилив подымается к человеку, выброшенному на рифы. Он понимал, что им придется покинуть нынешнее убежище, приветливую мельницу Боггла, чтобы сразиться с Демьюрелом.
Пришлось волей-неволей спуститься вслед за Беалдой вниз.
Кухня была залита восхитительным янтарным пламенем свечей, несколько больших подсвечников украшали каминную полку и подоконник. Томас окинул помещение тревожным взглядом. Здесь были Рубен, Изабелла, близнецы и… Джекоб Крейн.
Крейн сидел возле самого камина, одетый во все черное с головы до заляпанных грязью сапог. Он наклонился вперед и пристально посмотрел на Томаса и Кейт своими узкими пронзительными глазами. Томас почувствовал, как в горле набухает ком от страха и он не может проглотить его. Он знал: Крейн не тот человек, с которым можно побеседовать без особой на то причины. И вот Крейн здесь, перед ним, он восседает в дубовом кресле и смотрит на него, как огромный черный зловещий ворон, выжидающий момента, чтобы прыгнуть и растерзать его в клочья.
Томас кивнул Крейну; Кейт постаралась держаться позади него, спрятаться в его тени. Крейн заговорил первым:
– Садитесь, вы оба. У меня есть новости о вашем друге… он сейчас в большой беде.
Крейн говорил медленно, подчеркивая каждое слово. Изабелла встала и, взяв от стола два стула, пододвинула их для Томаса и Кейт. Они смотрели на языки пламени, взгляд Томаса уходил куда-то вглубь, сквозь горячую красную завесу огня.
– Вы двое взялись за то, что вам не по силам, и вашего друга можете считать покойником. – Он сцепил руки, потирая сухие ладони. – То, что вы натворили вчера ночью, могло сделать меня бедняком, почти нищим. – И он метнул острый взгляд на Томаса.
– Мы только хотели попасть в…
Крейн мгновенно перебил его.
– Вы делали только одно – бегали по подземному ходу, где у меня было пятьдесят бочек бренди и двадцать четыре ящика чая, все только что привезено на лодке и дожидалось там, пока дадут хорошую цену. – С каждым словом он повышал голос. – Демьюрел понятия не имел, что все это там, пока не спустился в подземный ход, разыскивая вас и вашего друга. Вы стоили мне целого состояния. Все запасы чая и бренди – за один вчерашний вечер. Двести фунтов… довольно-таки дорогое удовольствие. – Он не отрывал глаз от Томаса.
Кейт едва сдерживала слезы, ее сердце отчаянно колотилось при мысли о том, что с ними сделает Крейн.
Узкое лицо Крейна исказилось от ярости. Словно бы каждый мускул двигался произвольно. Он все бешенее тер ладони, и они скрипели, словно песчаник, трущийся о дерево.
– Ну, и что теперь будет, Томас? Как ты собираешься расплатиться со мной?
Томас проглотил ком в горле.
– Скажите, что с нашим другом? Он жив? – спросил он.
– Считай, что уже мертв. Демьюрел сам сказал мне это нынче утром. Он выжег ему на плече клеймо, букву «Д», как рабу. Теперь он будет долбить сланец, пока не подохнет, от истощения или на висилице – значения не имеет.
Томас уже открыл было рот, но Рубен не дал ему заговорить.
– У мистера Крейна есть план, – сказал он примирительным голосом. – Мы рассказали ему все, что знаем о вас, и он намерен помочь. – Он помолчал, глядя на них обоих. – Это может спасти жизнь Рафе, и вам тоже.
– Кто сказал вам о Рафе? Мы не упоминали его имени. – Томас глянул на Кейт.
– Я сказала Изабелле, – отозвалась она. – Мне нужно было кому-нибудь рассказать. Из-за этих страшилищ… Они меня напугали.
Кейт заплакала, утирая слезы рукавом платья. Изабелла обвила ее рукой и прижала к себе.
– Колдовскими штучками Демьюрела меня не испугаешь, – проговорил Крейн презрительно. – Пусть призывает на помощь хоть все силы ада, я ни за что не позволю ему стать на пути моего бренди. Пусть кличет хоть самого Сатану, чтобы остановить меня, мы еще поглядим, как ему понравится свинцовый шарик или удар абордажной саблей. – Крейн засмеялся. – У меня двадцать ребят и быстрый корабль, который стоит на якоре там, в заливе. От вас мне требуется только одно: быть для Демьюрела приманкой, – и тогда я добуду вам вашего друга и то, за чем он приехал. Я хочу вернуть мое беспошлинное бренди и кое-что из тех денег, которые я платил старому псу последний десяток лет.
– Не верь ему, Томас. Мой отец говорил, что он вор и убийца. – Кейт шагнула к Крейну, она напоминала сейчас кошку, готовую вцепиться в него когтями.
Изабелла удерживала ее, но Кейт отбивалась изо всех сил. Крейн не шевельнулся, даже не отклонился в сторону.
– Твой отец, Кейт Коглан, – заговорил он, – такой же попорченный человек, как и я. Он помогал мне протащить контрабандой столько бренди и чая, что ими можно было бы заполнить весь порт Уитби. Он вытащил больше денег из моего кармана, чем тебе могло бы присниться, на эти деньги он кормил и одевал тебя после того, как умерла твоя мать.
– Лжец, лжец! Мой отец состоит в акцизном управлении, он служит королю. Он ловит контрабандистов! – кричала Кейт Крейну в лицо. – Он никогда не стал бы работать на вора и убийцу вроде тебя. Он честный человек, но тебе этих слов никогда не понять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78