– Не видать тебе кувшина с виски, приятель. Ни одна рука не протянется помочь тебе выбраться из этого куста. – Он спустился с насыпи и направился к капитану, который барахтался, пытаясь встать. – Оставайся там, где ты есть, я еще не свел с тобой счеты. Я-то надеялся, что взрывом тебя прихлопнет, но теперь намерен сделать это самолично. – Он посмотрел на Фаррела. – Что предпочитаете, сэр? Пистолет или шпагу? В любом случае обещаю: ваша смерть будет долгой и мучительной.
– Возьми мои деньги, оставь мне жизнь, – жалобно проскулил Фаррел. – Обещаю больше не преследовать тебя.
– Я возьму и деньги твои, и жизнь. Никаких сделок. Ты явился за приезжим парнем, но теперь ты у меня в руках. – Крейн взвел курок и приставил пистолет к виску Фаррела. – Ну, попрощайся с Джекобом. В следующий раз увидишь меня в аду. – Его палец уже готов был нажать на курок.
На плечо Крейна легла чья-то рука. Он удивленно обернулся и увидел Рафу.
– Существует другой путь, капитан Крейн. Он не должен умереть.
– Держись от этого подальше, парень, для тебя это слишком, и вообще ни к чему вмешивать тебя, – окрысился на него Крейн. – Он умрет прямо сейчас, и это только справедливо. Если я отпущу его, мои люди подумают, что я обабился. И каждый из них постарается подмять меня под себя. А вот убью, они будут знать: я поступил так ради нашего общего дела.
– Значит, ты готов убить его, чтобы сохранить свое лицо. Какой же ты после этого человек? Ведь он не какая-нибудь собака, которую убивают, когда от нее нет больше пользы, он – человек из плоти и крови, как ты и я. – Рафа положил руку на пистолет. – Если ты убьешь его, придут другие, чтобы убить тебя. Тебе придется убить и их и продолжать убивать, пока не убьют тебя самого.
– Фаррел – драгун. Он знал, во что ввязался, когда принял свой шиллинг от короля. Он знал, что однажды это кончится именно так. Разве он думал обо мне, когда попытался снести мою голову с плеч там, в лесу? – Крейн отвел курок назад.
– Тебе не следует поступать так, как он ждет от тебя. Ты можешь чувствовать себя свободным от этого. Доброе слово изгоняет гнев. Если ты даруешь ему жизнь, это не признак слабости; это говорит о том, что в твоей власти и милосердие. Если он заодно с Демьюрелом, найдется другой путь, чтобы добиться того, чего ты действительно хочешь.
– Блит, Скерри! – позвал Крейн. – Свяжите нашего горе-драгуна, он все еще не в себе от взрыва, так что вам он не опасен. Мы оставим его здесь его найдут довольно скоро. – Крейн наклонился и посмотрел Фаррелу прямо в лицо. – Я дарую тебе право на жизнь. Не вздумай болтать, рассказывая людям сказки о том, что ты почти что схватил меня, потому что, если ты сделаешь это, я свою работу докончу. Пойдешь и скажешь своему хозяину, что ставки теперь повысились. Я желаю половину того, что он украл у людей, но не для себя. Скажи ему, чтобы оставил должок свой у древа желаний на Белой Пустоши сегодня в полночь. Если он попробует тронуть кого-нибудь из моих людей, я прикажу моим бомбардирам взорвать его дом, не оставив там камня на камне. Понятно? – Крейн отвел пистолет от виска Фаррела. – Привяжите его к терновому дереву да убедитесь, что ему там не слишком удобно.
Блит и Скерри поволокли подогнувшего колени Фаррела через прогалину к терновому дереву. Использовав остаток промасленной бечевки, они крепко привязали его руки к веткам пониже, а ноги – к стволу. Он повис там как большая, в человеческий рост, кукла. Скерри нашел шляпу капитана, измятую и изорванную, и напялил ему на голову, надвинув на глаза так, чтобы он не мог ничего видеть. Крейн жестом приказал всем молча идти вниз по тропинке, что вела к берегу.
Несколько минут спустя они выбрались на илистую кочку, откуда глазу открывался залив. Было время отлива, вода стояла низко, обнажив далеко протянувшиеся песчаные отмели. Они увидели на противоположном берегу рухнувшую в море скалу. Казалось, великан отломил кусок нависавшего над заливом мыса и швырнул его вниз. Вместе с ним обвалилась и Кинг-стрит; разрушенные дома и лавки торговцев, облепленные грязью, комьями глины и заваленные камнями, были разбросаны по всему берегу. Корабль Крейна стоял в заливе на якоре. Три километра песка отделяли их от его надежной шлюпки, сулившей свободу Рафе и Керувиму.
– Если мы пойдем вдоль берега, – предупредил Крейн, призывая к осторожности, – Демьюрел сможет проследить весь наш путь. Если же разделимся на две группы, шансов выбраться у нас будет больше. – Он повернулся к Томасу. – Вы с Кейт возьмете парня к Рубену, на мельницу, а я отправлюсь на бриг, Мартин уже должен быть там. Мы выйдем в море в шесть часов. Ждать вас дольше я не смогу. – Крейн указал на прорезанную глубокими колеями дорогу, по ней рабочие вывозили на берег к кораблям глинистый сланец, который затем переправляли в Лондон. – Ступайте по этой дороге, держитесь подальше от карьеров, доберитесь до мельницы как можно скорее. Рубен доставит вас на корабль. Я же с моими ребятами пойду этим путем, мы через час будем на месте. Удачи вам!
– Я не верю в удачу, – сказал Рафа. – Она так сильно зависит от случайностей.
Втроем они быстро зашагали в лес. Томас обернулся, он смотрел, как Крейн и два его спутника шли вдоль берега, держась как можно ближе к высокой скале, чтобы их не заметили Демьюрел и драгуны.
Капитан Фаррел болтался, подвешенный к дереву за руки и за ноги, посреди леса. Он чувствовал, что кто-то стоит с ним рядом. Надвинутая на глаза шляпа не позволяла ему что-либо видеть. Он слышал, как хрустнула ветка под ногами, на его плечо легла чья-то рука, шею овевало теплое дыхание.
– Кто здесь? Кому понадобилось терзать меня этими дурацкими играми? – рявкнул он, вне себя от собственной беспомощности и унижения.
– Это я, – услышал он мягкий женский голос, – та, кого ты любишь и кого так давно покинул. Наконец-то я нашла тебя.
– Элизабет, ты ли это? – спросил он, готовый поверить, что ему снится сон. – Если это ты, сними с меня шляпу, чтобы я увидел твое лицо.
– Что ж, если ты настаиваешь… – Голос прозвучал еще мягче и приятнее, чем прежде. Он почувствовал, как теплые длинные пальцы ласково погладили его шею.
Шляпа слетела с его головы, он открыл глаза и тут же, потрясенный, издал отчаянный вопль. Перед ним, одетый с головы до ног в черную кожу, стоял глэшан; его длинные белые волосы и козлиная бородка развевались в слабом утреннем бризе.
– О, капитан Фаррел! – весело воскликнула нечистая сила голосом Элизабет. – Как приятно вас видеть!
Глэшан захохотал и дал Фаррелу пощечину.
– Человеческое существо, грязь человеческая! – рявкнул он, скаля свои золотые зубы. – Какая неудача! Да ты только погляди на себя, жадность и похоть раздирают тебя, ты же никто, ты растерян, ты не знаешь свое собственное сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Возьми мои деньги, оставь мне жизнь, – жалобно проскулил Фаррел. – Обещаю больше не преследовать тебя.
– Я возьму и деньги твои, и жизнь. Никаких сделок. Ты явился за приезжим парнем, но теперь ты у меня в руках. – Крейн взвел курок и приставил пистолет к виску Фаррела. – Ну, попрощайся с Джекобом. В следующий раз увидишь меня в аду. – Его палец уже готов был нажать на курок.
На плечо Крейна легла чья-то рука. Он удивленно обернулся и увидел Рафу.
– Существует другой путь, капитан Крейн. Он не должен умереть.
– Держись от этого подальше, парень, для тебя это слишком, и вообще ни к чему вмешивать тебя, – окрысился на него Крейн. – Он умрет прямо сейчас, и это только справедливо. Если я отпущу его, мои люди подумают, что я обабился. И каждый из них постарается подмять меня под себя. А вот убью, они будут знать: я поступил так ради нашего общего дела.
– Значит, ты готов убить его, чтобы сохранить свое лицо. Какой же ты после этого человек? Ведь он не какая-нибудь собака, которую убивают, когда от нее нет больше пользы, он – человек из плоти и крови, как ты и я. – Рафа положил руку на пистолет. – Если ты убьешь его, придут другие, чтобы убить тебя. Тебе придется убить и их и продолжать убивать, пока не убьют тебя самого.
– Фаррел – драгун. Он знал, во что ввязался, когда принял свой шиллинг от короля. Он знал, что однажды это кончится именно так. Разве он думал обо мне, когда попытался снести мою голову с плеч там, в лесу? – Крейн отвел курок назад.
– Тебе не следует поступать так, как он ждет от тебя. Ты можешь чувствовать себя свободным от этого. Доброе слово изгоняет гнев. Если ты даруешь ему жизнь, это не признак слабости; это говорит о том, что в твоей власти и милосердие. Если он заодно с Демьюрелом, найдется другой путь, чтобы добиться того, чего ты действительно хочешь.
– Блит, Скерри! – позвал Крейн. – Свяжите нашего горе-драгуна, он все еще не в себе от взрыва, так что вам он не опасен. Мы оставим его здесь его найдут довольно скоро. – Крейн наклонился и посмотрел Фаррелу прямо в лицо. – Я дарую тебе право на жизнь. Не вздумай болтать, рассказывая людям сказки о том, что ты почти что схватил меня, потому что, если ты сделаешь это, я свою работу докончу. Пойдешь и скажешь своему хозяину, что ставки теперь повысились. Я желаю половину того, что он украл у людей, но не для себя. Скажи ему, чтобы оставил должок свой у древа желаний на Белой Пустоши сегодня в полночь. Если он попробует тронуть кого-нибудь из моих людей, я прикажу моим бомбардирам взорвать его дом, не оставив там камня на камне. Понятно? – Крейн отвел пистолет от виска Фаррела. – Привяжите его к терновому дереву да убедитесь, что ему там не слишком удобно.
Блит и Скерри поволокли подогнувшего колени Фаррела через прогалину к терновому дереву. Использовав остаток промасленной бечевки, они крепко привязали его руки к веткам пониже, а ноги – к стволу. Он повис там как большая, в человеческий рост, кукла. Скерри нашел шляпу капитана, измятую и изорванную, и напялил ему на голову, надвинув на глаза так, чтобы он не мог ничего видеть. Крейн жестом приказал всем молча идти вниз по тропинке, что вела к берегу.
Несколько минут спустя они выбрались на илистую кочку, откуда глазу открывался залив. Было время отлива, вода стояла низко, обнажив далеко протянувшиеся песчаные отмели. Они увидели на противоположном берегу рухнувшую в море скалу. Казалось, великан отломил кусок нависавшего над заливом мыса и швырнул его вниз. Вместе с ним обвалилась и Кинг-стрит; разрушенные дома и лавки торговцев, облепленные грязью, комьями глины и заваленные камнями, были разбросаны по всему берегу. Корабль Крейна стоял в заливе на якоре. Три километра песка отделяли их от его надежной шлюпки, сулившей свободу Рафе и Керувиму.
– Если мы пойдем вдоль берега, – предупредил Крейн, призывая к осторожности, – Демьюрел сможет проследить весь наш путь. Если же разделимся на две группы, шансов выбраться у нас будет больше. – Он повернулся к Томасу. – Вы с Кейт возьмете парня к Рубену, на мельницу, а я отправлюсь на бриг, Мартин уже должен быть там. Мы выйдем в море в шесть часов. Ждать вас дольше я не смогу. – Крейн указал на прорезанную глубокими колеями дорогу, по ней рабочие вывозили на берег к кораблям глинистый сланец, который затем переправляли в Лондон. – Ступайте по этой дороге, держитесь подальше от карьеров, доберитесь до мельницы как можно скорее. Рубен доставит вас на корабль. Я же с моими ребятами пойду этим путем, мы через час будем на месте. Удачи вам!
– Я не верю в удачу, – сказал Рафа. – Она так сильно зависит от случайностей.
Втроем они быстро зашагали в лес. Томас обернулся, он смотрел, как Крейн и два его спутника шли вдоль берега, держась как можно ближе к высокой скале, чтобы их не заметили Демьюрел и драгуны.
Капитан Фаррел болтался, подвешенный к дереву за руки и за ноги, посреди леса. Он чувствовал, что кто-то стоит с ним рядом. Надвинутая на глаза шляпа не позволяла ему что-либо видеть. Он слышал, как хрустнула ветка под ногами, на его плечо легла чья-то рука, шею овевало теплое дыхание.
– Кто здесь? Кому понадобилось терзать меня этими дурацкими играми? – рявкнул он, вне себя от собственной беспомощности и унижения.
– Это я, – услышал он мягкий женский голос, – та, кого ты любишь и кого так давно покинул. Наконец-то я нашла тебя.
– Элизабет, ты ли это? – спросил он, готовый поверить, что ему снится сон. – Если это ты, сними с меня шляпу, чтобы я увидел твое лицо.
– Что ж, если ты настаиваешь… – Голос прозвучал еще мягче и приятнее, чем прежде. Он почувствовал, как теплые длинные пальцы ласково погладили его шею.
Шляпа слетела с его головы, он открыл глаза и тут же, потрясенный, издал отчаянный вопль. Перед ним, одетый с головы до ног в черную кожу, стоял глэшан; его длинные белые волосы и козлиная бородка развевались в слабом утреннем бризе.
– О, капитан Фаррел! – весело воскликнула нечистая сила голосом Элизабет. – Как приятно вас видеть!
Глэшан захохотал и дал Фаррелу пощечину.
– Человеческое существо, грязь человеческая! – рявкнул он, скаля свои золотые зубы. – Какая неудача! Да ты только погляди на себя, жадность и похоть раздирают тебя, ты же никто, ты растерян, ты не знаешь свое собственное сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78