Демьюрел взмахнул рукой. В единый миг все свечи в церкви погасли, словно провалились в темную дыру. В галерее над дверью все скамьи неожиданно заполнились целой армией варригалов, одетых в траур и смотревших неподвижно вниз налитыми кровью глазами.
– Заприте двери! – крикнул Демьюрел. – Они не уйдут отсюда живыми, даже если нам придется остаться здесь до Рождества.
Он опять взмахнул рукой.
– Подумайте хорошенько. Отдайте Керувима мне.
Один из варригалов нацелил свой арбалет прямо в голову Томаса. Томас поднял глаза и увидел, что варригал уже оттягивает назад рычаг.
– Мне стоит сказать только слово, и стрела пронзит тебя, ты рухнешь мертвым. Я запросто справлюсь с такими, как вы. Бидл свое отжил, поддавшись приступу сочувствия. Ты же подошел бы мне больше. Пойдем со мной, стань моим приверженцем.
– Я привержен только одному Риатаме. – Томас слышал, как его губы произносят эти непривычные слова, и глаза его наполнились слезами. – Если я умру здесь, то это будет честная смерть. Делайте что хотите, я больше не боюсь ни вас, ни смерти.
Демьюрел подал едва заметный знак варригалу с арбалетом. Стрела вылетела и просвистела в воздухе. Время остановилось. Томас видел, как стрела скользит по воздуху прямо к нему. Он улыбнулся… И не слышал ничего, кроме жужжания вращающейся стрелы.
И вдруг стрела разлетелась вдребезги, словно ударилась о воздушное пространство алтаря. Она взорвалась на полпути, осыпав Демьюрела прозрачными осколками, разлетевшимися по каменному полу.
– Смотрите! – крикнул Рафа. – Здесь царит мир. Никакие затеи Пиратеона нам не опасны.
– Скажи «черт», и он тут же явится…
Голос раздался позади Рафы, из заалтарной темноты, из самого святилища. Рафа обернулся. Там стоял Пиратеон.
– Но как?… – спросил Рафа.
– Ты забыл, что когда-то я был ангелом. И стоял перед Богом. Может, мне и не все здесь по вкусу, но какое-то время можно и потерпеть. – Пиратеон направился к Рафе. – Итак, ты и есть Рафа, целитель, хранитель Керувима. Великая работа для человека столь юного, красивого и наивного. А теперь давай-ка мне эту вещицу и перестань дурить. – Пиратеон протянул руку к Рафе, но тот не шевельнулся. – Не дразни меня, парень; если я отберу его сам, ты умрешь.
– Значит, я умру, – спокойно сказал Рафа.
И тут Пиратеон, охваченный внезапным приступом ярости, нанес мощный удар Рафе в лицо, сбив его с ног. Рафа отлетел к самой двери и, ударившись об нее головой, рухнул на пол. Керувим упал прямо к ногам Пиратеона. Рафа, скорчившись, лежал на холодном каменном полу безжизненной массой. Это была тихая смерть, совершенно неприметная. Пока душа его еще несколько секунд оставалась в теле, все видели над ним золотистое мерцание.
– Наконец-то, пять тысячелетий спустя, он снова мой!
И Пиратеон, наклонившись, поднял Керувима. Томас гигантскими семью скачками преодолел разделявшее их пространство и, буквально взмыв в воздух, вонзил свой меч в Пиратеона с такою силой и так глубоко, как только мог. Они оба упали на пол. Демьюрел взбежал по ступенькам и схватил Кейт. Пиратеон встал, варригалов меч торчал из его груди. Томас тоже начал подыматься на ноги. Пиратеон наклонился, одной рукой поднял его, подержал на вытянутой руке, а потом швырнул его Демьюрелу, так что Томас проскользил по всему полу.
– Возьми его, он еще может пригодиться, – приказал он Демьюрелу, – а ее отдай глэшанам.
В этот миг снаружи, через витражные окна церкви, на каменных стенах нефа заиграли отсветы факельных огней. В ночном воздухе медленно прокатилось эхом барабанное «трам-там-тарам», двери содрогались от яростных ударов доброй сотни кулаков.
– Всем отойти назад! – раздалась команда канонира под шипение запального шнура пушки.
Дверь разлетелась от взрывной волны, засыпав церковь щепками и обломками, ядро же, прямой наводкой попавшее в цель, подскакивая, запрыгало по церкви, расшвыривая и ломая по пути скамьи и стулья.
Как только первые из нападавших ворвались в разбитые двери с громкими криками, абордажными саблями сокрушая всех, кто оказывался у них на дороге, варригалы с мечами в руках покинули галерею. Джекоб Крейн вступил в церковь, готовый к бою, с пистолетом и обнаженной шпагой в руках; его люди сражались за каждую пядь святилища против врага, которого им никогда еще не доводилось видеть.
Варригалы отступали один за другим, пока стена шпаг не выдворила их из нефа. Джекоб Крейн подошел к Демьюрелу. Он вскинул пистолет, целясь в голову викария.
– Сейчас же отпусти их! – приказал он и взвел курок.
Пиратеон расхохотался, не веря своим ушам.
– Кто этот человек? – спросил он.
– Контрабандист, пират, надоедливый прыщ. – Демьюрел презрительно сплюнул.
И тут заскрипел механизм церковных часов, поднялись молоточки, готовые привести в движение басовый колокол: приближалась полночь.
– Как только колокол пробьет последний раз, я снесу твою голову с плеч, – спокойно проговорил Крейн, прицелясь.
– Не так-то все просто, – сказал Пиратеон. – Его (он указал на Демьюрела) можешь убить, если угодно. Он себя исчерпал. Этих алчных идиотов здесь не счесть, ну, будет одним меньше – какая мне разница? Еще минута, и мир преобразится так, как даже мне не снилось в самых моих безумных снах.
Раздался первый удар колокола. Пиратеон поднял Керувима над головой и закрыл глаза. Кейт билась в руках Демьюрела, тисками сжимавших ей горло.
Последовал второй удар колокола, затем третий. Люди Крейна отбросили варригалов и теперь стояли молча, нетерпеливо ожидая чудодейственного мгновения.
Колокол гудел – четыре, пять, шесть, – эхом отдаваясь в церковных стенах и над крышами расположенных по склону домов. Пиратеон что-то зашептал, его губы медленно шевелились. Крейн опустил пистолет и наблюдал. Кейт вырвалась и побежала к Рафе.
Керувим источал теперь слепящий свет, в церкви началась вибрация. Ночное небо светлело в ожидании наступающего дня; взошло солнце, потом зашло, потом опять взошло. Приливы то набегали в залив, то покидали его всякий раз, как всходила и заходила луна. Казалось, сама земля все быстрей и быстрей кружилась в мировом пространстве. Каждый удар колокола обозначал наступление другого дня, другого рассвета, другой ночи. Так повторялось семь, восемь, девять, десять, одиннадцать раз. Наконец раздался последний удар часового молоточка, и церковь погрузилась в молчание. Слышны были только панические крики, доносившиеся с улиц нижнего города. Весь мир погрузился во мрак. С неба исчезли солнце, луна и звезды, от поверхности моря веяло смертельным ледяным холодом.
– Итак, кончено! – ликующе возгласил Пиратеон. – Я есмь. Я ЕСМЬ! – Он смеялся. – Риатама умер!
Он швырнул Керувима на пол. Проскользив по полу, тот остановился у ног Рафы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78