Ты должен знать, что я не причиню тебе вреда. Посиди со мной и расскажи обо всем, что произошло за это время.
Альбин подчинился, и на протяжении следующего часа они проговорили между собой. Он рассказал ей обо всем, что случилось с тех пор, как Ривен бежала с королевского брачного ложа, а она объяснила ему, кто она такая и зачем она появилась тогда в Джедестроме.
— Значит, ты знала, что я разыскивал человека, умеющего играть на свирели, потому что ты прочитала мои мысли, — пробормотал Альбин. Он хорошо помнил ту волшебную минуту, когда он проснулся под чарующие трели ее музыки. Неудивительно, что свирель звучала в его ушах столь сладостно. — Подумать только, я все это время считал тебя деревенской девчонкой, которая ничем от меня не отличается, а ты всегда была богиней!
— Нет, не богиней, — поправила его Ривен. — Просто сиротой, у которой отняли принадлежащий ей камень и которая надеялась исправить причиненное ей зло тем или иным способом.
— Ты, должно быть, здорово рассердилась, когда я тогда толковал о доуми. Удивительно, как ты теперь меня выносишь.
Ривен выглядела оскорбленной.
— Как ты можешь так думать? Ты был моим другом. Может быть, ты не считаешь меня своим другом теперь, но зато я по-прежнему хорошо к тебе отношусь. Кроме того… — Ривен немного помолчала, — кроме того, теперь я повидала Джедестром и все то, что Броун сумел сделать, пока носил камни, и теперь я понимаю многое из того, что ты говоришь.
— Ты хочешь сказать, что не станешь наказывать нас весенними наводнениями?
— Конечно, нет.
— И ты не собираешься объединиться с остальными доуми, чтобы помочь им снова завладеть их камнями?
— Я даже не знаю их. Правда, однажды я видела Дриону, но это было тогда, когда я была еще очень маленькой. Так что я не вхожу в союз со всеми остальными доуми. Я ничем им не обязана и никаких чувств к ним не питаю. Тебе и народу Полуострова не нужно меня бояться. На самом деле я желаю вам только добра.
Альбин мрачно смотрел на Ривен и думал о том, что вряд ли все закончится так мирно, как она надеется, во всяком случае, этого не будет до тех пор, пока на юге Полуострова полыхает война со стьюритами и пока король находится вне себя от гнева и унижения, после того как Ривен бежала из дворца. Да к тому же Ривен носит под сердцем его ребенка!
Альбин заметал легкую полноту ее талии и догадался, что это может значить.
— А король? — спросил он. — Ты ненавидишь его?
Ривен быстро отвернулась, чтобы скрыть выражение своих глаз.
— Нет, я его не ненавижу.
Альбин наклонился вперед, он хотел взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть, но в последний миг испугался даже прикоснуться к ней.
— Он любит тебя, Ривен.
— Ох, Альбин…
— Да, любит! Я видел его на следующее утро после того, как ты убежала. Он был вне себя.
— От ярости, надо полагать.
— От боли, Ривен. Ты причинила ему своим поступком сильнейшую боль.
— Да. Я обманула его точно таким же способом, каким он обманул мою мать. Я одурачила его, — Ривен коротко, невесело рассмеялась. — Я не хочу говорить с тобой о Броуне, Альбин. Когда увидишь его в следующий раз, передай ему, что я не затаила зла ни против него, ни против жителей Полуострова. Скажи ему, что, если он оставит меня в покое, все останется так, как было прежде. Никаких наводнений, никаких потопов, никаких размытых посевов и потопленных стад. Я собираюсь управлять водами Полуострова ко всеобщему благу. Так что давай не будем больше говорить о Броуне, Альбин, давай лучше поговорим о тебе. Что заставило тебя так измениться?
— Измениться? — Альбин попытался прикинуться непонимающим.
Чистые серые глаза Ривен внимательно исследовали его лицо.
— Тебе не удастся скрыть этого от меня. Мой камень говорит мне, что ты несешь с собой его собрата. В эту самую минуту я чувствую, как камни протянулись один к другому.
Королевский гонец длинно и тяжело вздохнул:
— Надеюсь, ты не станешь пытаться отнять его у меня.
— Конечно, нет. Мне ничего не нужно от чужого камня. Кроме того, камень нельзя отнять силой. Но что все-таки происходит? Что ты задумал?
Альбин подробно рассказал Ривен о своем последнем опасном свидании с Эолом.
— Броун дал мне белый камень, чтобы я сумел защитить себя от него, — пояснил он в завершение своего рассказа.
Ривен удивленно приподняла брови.
— Значит, король доверяет тебе больше, чем кому бы то ни было, — сказала она.
— Я только боюсь, что мне не удастся оправдать его доверия. Что, если мне не хватит сил миновать Эола даже с этим камнем за пазухой? До сих пор этот камень ничего полезного для меня не сделал, только пугал.
Ривен оценивающе посмотрела на посланца.
— Я слышала, что Эол бывает жесток, и если тебе придется с ним встретиться, любая помощь может тебе пригодиться. — Мрачное выражение ее лица внезапно куда-то пропало, и Ривен засмеялась: — Похоже, я могу дать тебе кое-что.
— Что?
— Эол очень любит азартные игры. Он готов играть на что угодно и при этом не прочь сплутовать. — Ривен запустила руку в карман своего плаща и вытащила оттуда пару игральных костей из слоновой кости. — Их мне подарил один очень азартный игрок. Плутишку зовут Батин, и его любимое занятие — надувать партнеров по игре. Испытай их.
— Как?
К Ривен вложила кости в руку Альбина, и смущенно уставился на них.
— Задумай число и бросай. Давай. — Ривен слегка подтолкнула Альбина.
Тот пожал плечами:
— Пожалуйста. Скажем, я задумал число «восемь». — Альбин кинул кости, и ему вышло две четверки.
Ривен снова улыбнулась:
— Какое бы число ты ни задумал, такое число тебе и выпадет. Батин выиграл у меня три моих лучших свирели, прежде чем я поняла, чем он тут занимается. Он отдал мне кости в знак того, что он просто шутил, но мне они не нужны. Оставь их себе. Кто знает, они могут тебе пригодиться.
Но для Альбина любой подарок Ривен был сокровищем. Сжав кости в кулак, он поблагодарил ее:
— Спасибо, Ривен.
— Не за что. Жаль, что я ничем больше не могу помочь тебе. Мне очень не хватало тебя все это время.
— Я тоже скучал. — Альбин сглотнул. Ах, если бы только он осмелился сказать ей, как!
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, потом Ривен встала и протянула руку для прощания:
— До свидания, Альбин. Желаю тебе удачи, и пусть у тебя все сложится хорошо.
* * *
— Семечки из лучших подсолнухов садовника, ягоды из королевской теплицы, свежее зерно, отборное мясо — и ты ничего не ешь? — скрипя зубами, Тропос при помощи прутика вытолкнул из клетки Сэл плоское блюдечко с кормом, так что оно глухо звякнуло о поверхность стола. — Я вижу, что ты решила скорее умереть, чем помочь мне в осуществлении моих планов. Но я этого не допущу! — свирепо пробормотал колдун.
Сэл снова не ответила, и Тропос придвинул лицо почти вплотную к клетке и зашипел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Альбин подчинился, и на протяжении следующего часа они проговорили между собой. Он рассказал ей обо всем, что случилось с тех пор, как Ривен бежала с королевского брачного ложа, а она объяснила ему, кто она такая и зачем она появилась тогда в Джедестроме.
— Значит, ты знала, что я разыскивал человека, умеющего играть на свирели, потому что ты прочитала мои мысли, — пробормотал Альбин. Он хорошо помнил ту волшебную минуту, когда он проснулся под чарующие трели ее музыки. Неудивительно, что свирель звучала в его ушах столь сладостно. — Подумать только, я все это время считал тебя деревенской девчонкой, которая ничем от меня не отличается, а ты всегда была богиней!
— Нет, не богиней, — поправила его Ривен. — Просто сиротой, у которой отняли принадлежащий ей камень и которая надеялась исправить причиненное ей зло тем или иным способом.
— Ты, должно быть, здорово рассердилась, когда я тогда толковал о доуми. Удивительно, как ты теперь меня выносишь.
Ривен выглядела оскорбленной.
— Как ты можешь так думать? Ты был моим другом. Может быть, ты не считаешь меня своим другом теперь, но зато я по-прежнему хорошо к тебе отношусь. Кроме того… — Ривен немного помолчала, — кроме того, теперь я повидала Джедестром и все то, что Броун сумел сделать, пока носил камни, и теперь я понимаю многое из того, что ты говоришь.
— Ты хочешь сказать, что не станешь наказывать нас весенними наводнениями?
— Конечно, нет.
— И ты не собираешься объединиться с остальными доуми, чтобы помочь им снова завладеть их камнями?
— Я даже не знаю их. Правда, однажды я видела Дриону, но это было тогда, когда я была еще очень маленькой. Так что я не вхожу в союз со всеми остальными доуми. Я ничем им не обязана и никаких чувств к ним не питаю. Тебе и народу Полуострова не нужно меня бояться. На самом деле я желаю вам только добра.
Альбин мрачно смотрел на Ривен и думал о том, что вряд ли все закончится так мирно, как она надеется, во всяком случае, этого не будет до тех пор, пока на юге Полуострова полыхает война со стьюритами и пока король находится вне себя от гнева и унижения, после того как Ривен бежала из дворца. Да к тому же Ривен носит под сердцем его ребенка!
Альбин заметал легкую полноту ее талии и догадался, что это может значить.
— А король? — спросил он. — Ты ненавидишь его?
Ривен быстро отвернулась, чтобы скрыть выражение своих глаз.
— Нет, я его не ненавижу.
Альбин наклонился вперед, он хотел взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть, но в последний миг испугался даже прикоснуться к ней.
— Он любит тебя, Ривен.
— Ох, Альбин…
— Да, любит! Я видел его на следующее утро после того, как ты убежала. Он был вне себя.
— От ярости, надо полагать.
— От боли, Ривен. Ты причинила ему своим поступком сильнейшую боль.
— Да. Я обманула его точно таким же способом, каким он обманул мою мать. Я одурачила его, — Ривен коротко, невесело рассмеялась. — Я не хочу говорить с тобой о Броуне, Альбин. Когда увидишь его в следующий раз, передай ему, что я не затаила зла ни против него, ни против жителей Полуострова. Скажи ему, что, если он оставит меня в покое, все останется так, как было прежде. Никаких наводнений, никаких потопов, никаких размытых посевов и потопленных стад. Я собираюсь управлять водами Полуострова ко всеобщему благу. Так что давай не будем больше говорить о Броуне, Альбин, давай лучше поговорим о тебе. Что заставило тебя так измениться?
— Измениться? — Альбин попытался прикинуться непонимающим.
Чистые серые глаза Ривен внимательно исследовали его лицо.
— Тебе не удастся скрыть этого от меня. Мой камень говорит мне, что ты несешь с собой его собрата. В эту самую минуту я чувствую, как камни протянулись один к другому.
Королевский гонец длинно и тяжело вздохнул:
— Надеюсь, ты не станешь пытаться отнять его у меня.
— Конечно, нет. Мне ничего не нужно от чужого камня. Кроме того, камень нельзя отнять силой. Но что все-таки происходит? Что ты задумал?
Альбин подробно рассказал Ривен о своем последнем опасном свидании с Эолом.
— Броун дал мне белый камень, чтобы я сумел защитить себя от него, — пояснил он в завершение своего рассказа.
Ривен удивленно приподняла брови.
— Значит, король доверяет тебе больше, чем кому бы то ни было, — сказала она.
— Я только боюсь, что мне не удастся оправдать его доверия. Что, если мне не хватит сил миновать Эола даже с этим камнем за пазухой? До сих пор этот камень ничего полезного для меня не сделал, только пугал.
Ривен оценивающе посмотрела на посланца.
— Я слышала, что Эол бывает жесток, и если тебе придется с ним встретиться, любая помощь может тебе пригодиться. — Мрачное выражение ее лица внезапно куда-то пропало, и Ривен засмеялась: — Похоже, я могу дать тебе кое-что.
— Что?
— Эол очень любит азартные игры. Он готов играть на что угодно и при этом не прочь сплутовать. — Ривен запустила руку в карман своего плаща и вытащила оттуда пару игральных костей из слоновой кости. — Их мне подарил один очень азартный игрок. Плутишку зовут Батин, и его любимое занятие — надувать партнеров по игре. Испытай их.
— Как?
К Ривен вложила кости в руку Альбина, и смущенно уставился на них.
— Задумай число и бросай. Давай. — Ривен слегка подтолкнула Альбина.
Тот пожал плечами:
— Пожалуйста. Скажем, я задумал число «восемь». — Альбин кинул кости, и ему вышло две четверки.
Ривен снова улыбнулась:
— Какое бы число ты ни задумал, такое число тебе и выпадет. Батин выиграл у меня три моих лучших свирели, прежде чем я поняла, чем он тут занимается. Он отдал мне кости в знак того, что он просто шутил, но мне они не нужны. Оставь их себе. Кто знает, они могут тебе пригодиться.
Но для Альбина любой подарок Ривен был сокровищем. Сжав кости в кулак, он поблагодарил ее:
— Спасибо, Ривен.
— Не за что. Жаль, что я ничем больше не могу помочь тебе. Мне очень не хватало тебя все это время.
— Я тоже скучал. — Альбин сглотнул. Ах, если бы только он осмелился сказать ей, как!
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, потом Ривен встала и протянула руку для прощания:
— До свидания, Альбин. Желаю тебе удачи, и пусть у тебя все сложится хорошо.
* * *
— Семечки из лучших подсолнухов садовника, ягоды из королевской теплицы, свежее зерно, отборное мясо — и ты ничего не ешь? — скрипя зубами, Тропос при помощи прутика вытолкнул из клетки Сэл плоское блюдечко с кормом, так что оно глухо звякнуло о поверхность стола. — Я вижу, что ты решила скорее умереть, чем помочь мне в осуществлении моих планов. Но я этого не допущу! — свирепо пробормотал колдун.
Сэл снова не ответила, и Тропос придвинул лицо почти вплотную к клетке и зашипел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100