Здесь лежали все былые монархи Кейлавана. Трэвис не знал, откуда у него взялась эта уверенность, но готов был поклясться, что каждый из них выглядит точно так же, как в тот день, когда его уложили на мраморное ложе. Время не тронуло черт усопших: волосы сохранили все многообразие оттенков от песочно-желтого до серебристо-седого, лица казались лицами мирно спящих людей, и даже губы остались розовыми. Печать веков не коснулась ни облачения, ни доспехов венценосных покойников. Клинки мечей, вложенных в скрещенные на груди руки, сияли так, словно их в последний раз полировали только вчера.
Шагая вдоль постаментов, Трэвис не мог не обратить внимание на различия в убранстве мертвецов. Головы первых правителей Кейлавана, лежавших ближе ко входу в усыпальницу, украшали высокие меховые шапки, а руки и ноги — массивные медные браслеты, усыпанные грубо ограненными самоцветами. Посмертное облачение их потомков уже в третьем или четвертом поколении приобретало несравненно большую изысканность: великолепные плащи из тончайшей шерсти, золотые и серебряные украшения, сверкающие безупречными рубинами и изумрудами золотые диадемы.
Пройдя полпути, Трэвис вдруг замер, увидав первую женщину в этом скорбном ряду. Покойная королева и после смерти сохранила потрясающую красоту и гордое величие. Она тоже сжимала в мертвых ладонях эфес блистающего сталью меча — так же как ее предшественники мужского пола. Дальше были еще постаменты с телами мужчин и женщин, чьи наряды почти не отличались от тех, которые носили сейчас король Бореас, лорд Олрейн, Грейс Беккетт и ее подруга Эйрин. Еще несколько шагов — и Трэвис достиг последней занятой ниши, озаренной колеблющимся пламенем свечи.
Последний из усопших королей Кейлавана был крупным мужчиной и при жизни, должно быть, заметно выделялся высоким ростом и могучим телосложением. Несмотря на слабое освещение, фамильное сходство между покойником и его живым сыном сразу бросалось в глаза: тот же ястребиный нос, высокий лоб, такие же резкие очертания скул и челюсти и широкие плечи. Цветом волос отец Бельтана ничем не отличался от своего младшего брата Боре-аса, но выглядел намного старше и заметно уступал последнему красотой. В густой бороде усопшего обильно серебрилась седина.
В подножии мраморного ложа было вырезано изображение руны. Трэвис узнал его: Сетей — руна совершенства. Он машинально потянулся к ней, но тут же отдернул руку — правую ладонь пронзил знакомый укол, как бы предупреждая, что прикасаться к ней не стоит. Так вот каким способом сохранялись в неприкосновенности тела ушедших властителей! Врезанная в камень каждого постамента руна совершенства не позволяла распадаться плоти и предохраняла от ржавчины клинки мечей.
За посмертным ложем Бельдреаса тянулись еще постаменты — пока пустые. В общей сложности в усыпальнице их было пятьдесят; из них занятых — чуть больше двух десятков. В голове Трэвиса возник дурацкий вопрос: куда они станут девать покойников, когда все места в усыпальнице окажутся заполненными?
— Говорят, когда повелитель Кейлавана займет в свой час последнее свободное ложе в королевском склепе, Кейлаван падет, — произнес Бельтан, словно прочитав его мысли. — И вместе с ним падут все остальные доминионы. Так, во всяком случае, гласит древнее пророчество.
По спине Трэвиса побежали мурашки. Он перевел взгляд на покойного короля.
— Твой отец, похоже, был при жизни могучим бойцом. Бельтан кивнул:
— Это верно. За минувшее столетие на трон Кейлавана не восходил более сильный и грозный монарх, чем Бельдреас. При его предшественниках бароны-разбойники совсем распоясались и дерзали водить свои дружины чуть ли не под стены само-го Кейлавера. Но отец быстро умерил их прыть: сначала загнал в болота на северной границе, а потом разгромил поодиночке. Сомневаюсь, что в ближайшем будущем кому-либо из королей удастся превзойти его великие деяния.
Трэвис внимательно посмотрел на друга. Он знал, что не должен этого говорить, но его словно бес какой-то тянул за язык.
— Ты тоже мог бы стать великим королем, Бельтан! Рыцарь на миг зажмурился. По лицу его пробежала судорога.
— Нет, Трэвис, из меня никогда бы не получился великий король, — печально сказал он. — Мне нечего и мечтать сравниться с Бельдреасом. Сам подумай, какой от меня прок, коли я за столько лет не смог выполнить клятву найти убийцу отца?
— Но ты же старался изо всех сил, Бельтан! Разве это не оправдание?
— Для меня — нет! — глухо произнес рыцарь, в упор глядя на Трэвиса исполненным неизбывной тоски взором.
Тот хотел возразить, закричать, что Бельтан не прав, что он напрасно терзается, что нельзя вечно бороться с тем, чего не можешь изменить, но вместо этого лишь кивнул и прошептал:
— Я понимаю тебя. Однажды я тоже не сдержал обещание.
— Ты будешь рядом, когда я проснусь?
— Обещаю.
— Крест на пузе?
— Крест на пузе и чтоб я сдох!
На суровом лице рыцаря появилось вопросительное выражение, но Трэвис уже отвернулся и вновь обратил взгляд на мертвого короля. Бельтан, тяжело вздохнув, присоединился к нему.
От свечи остался совсем крошечный огарок. Пламя заколебалось и стало потрескивать. Рыцарь встрепенулся.
— Пора идти, — сказал он. — Мелия тебя наверняка обыскалась.
Трэвис отошел от постамента, потом остановился, шагнул назад и крепко сжал запястье друга.
— Ты сильный, Бельтан. Ты самый сильный и мужественный человек из всех, кого я встречал.
С удивлением взглянув на него, рыцарь неожиданно улыбнулся, и эта улыбка так преобразила весь его облик, что в то мгновение он показался Трэвису более величественным, благородным и прекрасным, чем любой из спящих вечным сном былых властителей Кейлавана.
— Понятия не имею, как ты меня нашел, Трэвис, но я ужасно рад, что ты это сделал!
Трэвис облегченно улыбнулся в ответ. Перед ним снова стоял прежний Бельтан. Рыцарь задул свечу, и они вместе покинули безмолвных обитателей склепа.
80
Грейс захлопнула дверь своей комнаты, прислонилась к ней спиной и глубоко вздохнула — отчасти с облегчением, но главным образом — с раздражением.
— С меня хватит! — громко произнесла она, обращаясь в пространство. — Не желаю больше видеть и слышать никаких вельмож! Никаких! Никаких вельмож!
С трудом отлепившись от двери, она проковыляла в глубь комнаты. Как странно: еще недавно она томилась в ней, как в тюрьме, а сейчас ее маленькая спальня кажется благословенной гаванью, в которой, увы, так редко удается укрыться. Отблеск драгоценного пурпурного стекла на полке привлек ее внимание. Она сосредоточила на нем взгляд и двинулась к буфету. Вино! Как раз то, что ей сейчас просто необходимо. Наполнив до краев оловянный кубок, Грейс на негнущихся от усталости ногах добралась до камина и тяжело опустилась в стоящее перед ним кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246
Шагая вдоль постаментов, Трэвис не мог не обратить внимание на различия в убранстве мертвецов. Головы первых правителей Кейлавана, лежавших ближе ко входу в усыпальницу, украшали высокие меховые шапки, а руки и ноги — массивные медные браслеты, усыпанные грубо ограненными самоцветами. Посмертное облачение их потомков уже в третьем или четвертом поколении приобретало несравненно большую изысканность: великолепные плащи из тончайшей шерсти, золотые и серебряные украшения, сверкающие безупречными рубинами и изумрудами золотые диадемы.
Пройдя полпути, Трэвис вдруг замер, увидав первую женщину в этом скорбном ряду. Покойная королева и после смерти сохранила потрясающую красоту и гордое величие. Она тоже сжимала в мертвых ладонях эфес блистающего сталью меча — так же как ее предшественники мужского пола. Дальше были еще постаменты с телами мужчин и женщин, чьи наряды почти не отличались от тех, которые носили сейчас король Бореас, лорд Олрейн, Грейс Беккетт и ее подруга Эйрин. Еще несколько шагов — и Трэвис достиг последней занятой ниши, озаренной колеблющимся пламенем свечи.
Последний из усопших королей Кейлавана был крупным мужчиной и при жизни, должно быть, заметно выделялся высоким ростом и могучим телосложением. Несмотря на слабое освещение, фамильное сходство между покойником и его живым сыном сразу бросалось в глаза: тот же ястребиный нос, высокий лоб, такие же резкие очертания скул и челюсти и широкие плечи. Цветом волос отец Бельтана ничем не отличался от своего младшего брата Боре-аса, но выглядел намного старше и заметно уступал последнему красотой. В густой бороде усопшего обильно серебрилась седина.
В подножии мраморного ложа было вырезано изображение руны. Трэвис узнал его: Сетей — руна совершенства. Он машинально потянулся к ней, но тут же отдернул руку — правую ладонь пронзил знакомый укол, как бы предупреждая, что прикасаться к ней не стоит. Так вот каким способом сохранялись в неприкосновенности тела ушедших властителей! Врезанная в камень каждого постамента руна совершенства не позволяла распадаться плоти и предохраняла от ржавчины клинки мечей.
За посмертным ложем Бельдреаса тянулись еще постаменты — пока пустые. В общей сложности в усыпальнице их было пятьдесят; из них занятых — чуть больше двух десятков. В голове Трэвиса возник дурацкий вопрос: куда они станут девать покойников, когда все места в усыпальнице окажутся заполненными?
— Говорят, когда повелитель Кейлавана займет в свой час последнее свободное ложе в королевском склепе, Кейлаван падет, — произнес Бельтан, словно прочитав его мысли. — И вместе с ним падут все остальные доминионы. Так, во всяком случае, гласит древнее пророчество.
По спине Трэвиса побежали мурашки. Он перевел взгляд на покойного короля.
— Твой отец, похоже, был при жизни могучим бойцом. Бельтан кивнул:
— Это верно. За минувшее столетие на трон Кейлавана не восходил более сильный и грозный монарх, чем Бельдреас. При его предшественниках бароны-разбойники совсем распоясались и дерзали водить свои дружины чуть ли не под стены само-го Кейлавера. Но отец быстро умерил их прыть: сначала загнал в болота на северной границе, а потом разгромил поодиночке. Сомневаюсь, что в ближайшем будущем кому-либо из королей удастся превзойти его великие деяния.
Трэвис внимательно посмотрел на друга. Он знал, что не должен этого говорить, но его словно бес какой-то тянул за язык.
— Ты тоже мог бы стать великим королем, Бельтан! Рыцарь на миг зажмурился. По лицу его пробежала судорога.
— Нет, Трэвис, из меня никогда бы не получился великий король, — печально сказал он. — Мне нечего и мечтать сравниться с Бельдреасом. Сам подумай, какой от меня прок, коли я за столько лет не смог выполнить клятву найти убийцу отца?
— Но ты же старался изо всех сил, Бельтан! Разве это не оправдание?
— Для меня — нет! — глухо произнес рыцарь, в упор глядя на Трэвиса исполненным неизбывной тоски взором.
Тот хотел возразить, закричать, что Бельтан не прав, что он напрасно терзается, что нельзя вечно бороться с тем, чего не можешь изменить, но вместо этого лишь кивнул и прошептал:
— Я понимаю тебя. Однажды я тоже не сдержал обещание.
— Ты будешь рядом, когда я проснусь?
— Обещаю.
— Крест на пузе?
— Крест на пузе и чтоб я сдох!
На суровом лице рыцаря появилось вопросительное выражение, но Трэвис уже отвернулся и вновь обратил взгляд на мертвого короля. Бельтан, тяжело вздохнув, присоединился к нему.
От свечи остался совсем крошечный огарок. Пламя заколебалось и стало потрескивать. Рыцарь встрепенулся.
— Пора идти, — сказал он. — Мелия тебя наверняка обыскалась.
Трэвис отошел от постамента, потом остановился, шагнул назад и крепко сжал запястье друга.
— Ты сильный, Бельтан. Ты самый сильный и мужественный человек из всех, кого я встречал.
С удивлением взглянув на него, рыцарь неожиданно улыбнулся, и эта улыбка так преобразила весь его облик, что в то мгновение он показался Трэвису более величественным, благородным и прекрасным, чем любой из спящих вечным сном былых властителей Кейлавана.
— Понятия не имею, как ты меня нашел, Трэвис, но я ужасно рад, что ты это сделал!
Трэвис облегченно улыбнулся в ответ. Перед ним снова стоял прежний Бельтан. Рыцарь задул свечу, и они вместе покинули безмолвных обитателей склепа.
80
Грейс захлопнула дверь своей комнаты, прислонилась к ней спиной и глубоко вздохнула — отчасти с облегчением, но главным образом — с раздражением.
— С меня хватит! — громко произнесла она, обращаясь в пространство. — Не желаю больше видеть и слышать никаких вельмож! Никаких! Никаких вельмож!
С трудом отлепившись от двери, она проковыляла в глубь комнаты. Как странно: еще недавно она томилась в ней, как в тюрьме, а сейчас ее маленькая спальня кажется благословенной гаванью, в которой, увы, так редко удается укрыться. Отблеск драгоценного пурпурного стекла на полке привлек ее внимание. Она сосредоточила на нем взгляд и двинулась к буфету. Вино! Как раз то, что ей сейчас просто необходимо. Наполнив до краев оловянный кубок, Грейс на негнущихся от усталости ногах добралась до камина и тяжело опустилась в стоящее перед ним кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246