Разбив лагерь и немного перекусив, они помыли посуду и сложили все в котомки. А потом Фолкен произнес фразу, услышать которую Трэвис страшился весь этот день:
— Мне кажется, Трэвис, нам надо поговорить.
Он сидел у костра, понурившись и прекрасно понимая, что в эту минуту на него устремлены взоры всех присутствующих: Фолкена, Мелии и даже Бельтана; последний пристроился в сторонке и с сосредоточенным видом точил меч, но по посадке головы рыцаря и излишне напряженной спине было видно, что тот прислушивается к каждому слову.
— Хотите знать, как я это сделал? — заговорил он наконец, запинаясь и заранее зная, что избрал неверную так-тику, что ему не в чем оправдываться, но все равно ощущая себя виноватым. — Как заставил его за… как начался пожар?
— Было бы любопытно выслушать твою версию, — поощрительно кивнул бард.
Зажмурив глаза, Трэвис вновь увидел перед собой искаженное безумием лицо старого лорда и костлявые руки со скрюченными пальцами, вздымающиеся к небу из охватившего его пламени. Он открыл глаза и уныло покачал головой.
— Не знаю, Фолкен. Честное слово! Сам не понимаю, как у меня получилось.
— А я понимаю.
Они обернулись. Мелия как раз закончила заплетать в косу свои роскошные иссиня-черные волосы. Ловко свернув ее, она уложила волосы на затылке в подобие короны и заколола их шпилькой. И только потом заговорила снова, почему-то обращаясь к одному Фолкену и совершенно игнорируя Трэвиса:
— Помнишь момент, когда мы только вышли из комнаты для гостей в доме Себариса? Так вот, я слышала, что он произнес!
— И что же он произнес?
— Имя руны огня.
Бард вполголоса выругался.
— Трэвис произнес имя руны? Но как он сумел? Даже подмастерьям Серой башни требуется не меньше года, чтобы выучить самые простейшие руны!
— Врожденный талант? — предположила Мелия, сверкнув очами.
Фолкен пренебрежительно фыркнул.
— Врожденный талант — это сказка, выдуманная рунными мастерами для подмастерьев, чтобы те не лоботрясничали и побольше занимались, веря, что когда-нибудь он может проснуться и в них.
— Но ты ведь сам видел результат — так же, как и я. Бард пробурчал что-то неразборчивое и задумался.
— Заодно вспомни, что произошло в Кельсиоре с разбитой связанной руной, — посоветовала Мелия. — Чем другим, скажи на милость, можно объяснить оба случая?
Фолкен воспринял ее слова без энтузиазма, но возражений у него не нашлось. Помолчав немного, он спросил:
— Ну и что прикажешь теперь с ним делать?
— Пока не знаю. Но думаю, не помешает, если ты кое-что расскажешь ему о рунах, пока он ненароком не спалил нас всех вместе, да и себя заодно.
Трэвис поморщился. Опять эти двое взялись за свое, в очередной раз решая при нем его судьбу, но при этом обращая на него не больше внимания, чем на пустое место. Он возмущенно откашлялся. Это сработало: Фолкен и Мелия наконец-то заметили его присутствие. Трэвис посмотрел на них, открыл рот и тут же увял, мгновенно определив по их лицам, что протестовать бесполезно. Он снова ссутулился, запахнул плащ и осведомился смиренным тоном:
— Когда приступаем к занятиям?
Губы барда растянулись в волчьей ухмылке.
— Прямо сейчас, если ты больше ничем не занят.
Несмотря на позднюю осень, на окружающих талатрин златолистниках еще сохранились крупные перистые золотисто-зеленые листья, за которые те и получили свое название. Трэвис и Фолкен отошли в сторону и уселись под сенью одного из древних деревьев. Бард пристально посмотрел на спутника. Выцветшие голубые глаза сверкнули сталью.
— Прежде чем мы начнем, Трэвис, — произнес он негромко, — я должен выяснить одну вещь. Откуда ты знаешь руну огня?
— Понятия не имею. Клянусь, я и не подозревал, что знаю ее!
Поймав недоверчивый взгляд Фолкена, Трэвис собрался с духом и, торопясь и перескакивая с одного на другое, выложил все как на духу: о прозвучавшем в голове голосе, когда он коснулся разбитой руны, найденной бардом в ущелье Теней, и таком же голосе, требовавшем «вспомнить Слово», когда Себарис душил его на полу коридора сгоревшей усадьбы. Единственное, о чем он умолчал, это о том, что в обоих случаях таинственный голос имел поразительное сходство с голосом его покойного друга Джека Грейстоуна.
Выслушав несколько сумбурный и бессвязный рассказ Трэвиса, бард почесал заросший щетиной подбородок.
— Честно признаться, в рунах я разбираюсь слабовато, — признался он. — Все мои познания не составят и десятой доли того, что известно рунным мастерам Серой башни, а те, в свою очередь, выглядят жалкими подмастерьями по сравнению с рунными магами былых времен. Я не могу сказать, что за голос говорил с тобой, но за годы странствий кое-чего поднабрался. Достаточно, во всяком случае, чтобы научить тебя не причинять вреда ни себе, ни окружающим, если он вдруг снова прорежется у тебя в башке.
Разгладив рукой в черной перчатке землю между корнями, Фолкен пальцем вывел на ней незнакомый символ:

— Это изображение руны огня, — пояснил он. — А произносится она так: «Кронд».
Трэвис наклонился, чтобы получше разглядеть три сходящиеся линии. Символ в точности повторял изображение на разбитой руне, которой он коснулся в заброшенной башне Кельсиора.
— Произнося имя руны, ты призываешь заключенную в ней мощь, — продолжал урок бард. — В данном случае — это мощь огня. А что из этого проистекает, ты, полагаю, забудешь не скоро.
Трэвис содрогнулся. Внезапно он встрепенулся и в растерянности посмотрел на Фолкена.
— Постой, как же так? Ведь ты сам только что произнес это слово! Почему же ничего не случилось?
— Молодец, быстро соображаешь, — похвалил бард. — А теперь заткни рот и слушай меня внимательно.
Больше Трэвис не прерывал «учителя», тем более что рассказывал тот действительно потрясающие вещи.
— Будь одного этого довольно для извлечения скрытой в рунах силы, отпала бы нужда в Серой башне, а любой неграмотный крестьянин сравнялся бы могуществом с величайшими магами прошлого. К счастью, все не так просто. Хотя рунное мастерство изрядно подзабыто и давно вышло из моды, настоящие рунные маги встречаются до сих пор, правда, крайне редко. Чтобы освободить таящуюся в руне мощь, необходимо не только назвать вслух ее имя, но и определенным образом сконцентрировать волю. Произнести слово может любой дурак, а вот правильно сфокусировать мысленное усилие несравненно сложнее. Как правило, подготовка рунного мастера требует долгих лет, если не десятилетий, неустанного обучения и практики. Для большинства людей, — добавил он, покосившись на Трэвиса.
Тот смущенно заерзал под насмешливым взглядом Фолкена, но язык по-прежнему держал за зубами.
— Мне доводилось слышать истории о подмастерьях, открывавших руны, находившиеся далеко за пределами их возможностей, — продолжал бард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246