Они спустились в долину, осененную древним шпилем, и разбили лагерь в небольшом распадке, поросшем высокой, все еще зеленой травой и расположенном неподалеку от подножия башни. Вскоре все уже вольготно расположились у весело потрескивающего костерка, поглаживая раздувшиеся после быстро приготовленного Мелией сытного завтрака животы и потягивая ароматный мэддок из больших глиняных кружек.
— Разнежились, как коты на подушке, — констатировала Мелия, окинув взором эту идиллическую картинку. — Посуду тоже мне прикажете мыть?
Мужчины, виновато пряча глаза, тут же вскочили и занялись делом. Мелия удовлетворенно кивнула и присела на освободившееся место.
Устав от ночных бдений и горных троп, путники позволили себе отдохнуть до полудня. Трэвис закутался в плащ, свернулся калачиком и мгновенно уснул, а когда пробудился, солнце уже приближалось к зениту. Он протер кулаками глаза, сел и с любопытством осмотрелся. Бельтан сидел чуть поодаль в одной зеленой рубахе, любовно полируя мягкой тряпочкой звенья своей кольчуги. Мелия и Фолкен стояли у костра, разговаривая вполголоса.
— Ты уверен, что справишься в одиночку? — спросила Мелия.
— Едва ли мне что-нибудь угрожает. С другой стороны, сюда давно никто не захаживал, поэтому нельзя сказать с уверенностью, что или кто может ожидать внутри. Думаю, нет смысла рисковать всем. Вдобавок при изучении Рунного камня свидетели нежелательны.
— Будь осторожен, Фолкен, — напутствовала его Мелия, которую слова барда ничуть не успокоили.
Взоры их скрестились — как будто оба в этот миг обменялись мысленными посланиями. Потом Фолкен коротко кивнул, повернулся и начал подниматься по склону распадка в направлении башни. Трэвис проводил его взглядом. Вот бард достиг подножия циклопического строения, раздвинул руками скрывающие вход заросли кустарника и крапивы и исчез в темном арочном проеме.
Мелия отвернулась. Смерив критическим взглядом Трэвиса с Бельтаном, она сморщила носик и как бы невзначай заметила:
— В одной из сумок, помнится, было мыло. А за тем холмом протекает ручей. На вашем месте я бы не преминула воспользоваться как тем, так и другим.
Мужчины переглянулись.
— Я пошел за мылом, — сказал рыцарь, откладывая в сторону кольчугу.
Денек выдался ясным и теплее обычного. Впрочем, последнее лишь означало, что было не очень холодно, а просто прохладно. Ветра, правда, не наблюдалось, солнышко, хоть и слабо, но грело — в общем, Трэвис легко мог представить куда менее благоприятные для купания условия, при которых вначале пришлось бы вырубать прорубь. Трэвис и Бельтан поднялись на пригорок и без труда нашли упомянутый Мелией ручей, точнее говоря, ручеек, струящийся по выложенному округлой галькой руслу и едва доходящий глубиной до колен. Но немного дальше по течению они обнаружили довольно глубокую заводь с песчаным дном, идеально подходящую для их целей. Быстро сбросив одежду, оба с разбегу, чтобы не растерять кураж, плюхнулись в воду.
Холодом обожгло так, что в первое мгновение у Трэвиса свело зубы и перехватило дыхание. Но прошла минута-другая, и организм частично приспособился. Выскочив на берег, они с ног до головы намылились темным, похожим на мягкую глину мылом и снова нырнули в ручей, смывая вместе с хлопьями пены грязь многодневных странствий. Несколько секунд пребывания в погруженном состоянии показались Трэвису вечностью. Появилось ощущение, что мозги сейчас превратятся в кусок льда и разорвут черепную коробку. Он вынырнул и встал на ноги, жадно хватая ртом воздух. Поверхность воды вспучилась, и рядом с ним, как чертик из табакерки, возник Бельтан. Рыцарь встряхнулся, разбрасывая вокруг сверкающие на солнце брызги, и взревел утробным голосом:
— Ну и водичка, клянусь потрохами быка Ватриса! Трэвис аж присел от акустического удара.
— Знаешь, когда купаешься в ледяной воде, лучше бы все-таки упоминать что-нибудь другое, — заметил он укоризненно и добавил: — Чтобы не сглазить.
Бельтан насмешливо фыркнул и смахнул со лба мокрые редеющие волосы. Только сейчас Трэвис обратил внимание на покрывающие плечи и торс рыцаря шрамы.
В вопиющем противоречии с его открытой добродушной натурой следы на теле Бельтана свидетельствовали о нелегкой жизни воина, полной тягот, невзгод и кровавых схваток. Стройная мускулистая фигура кейлаванца нисколько не походила на фотографии раскормленных стероидами культуристов в журналах по бодибилдингу. Скорее он походил на дикого африканского льва-одиночку — гибкого, жилистого, голодного, с подтянутым животом и выступающими ребрами. На груди и животе рыцаря, сужаясь к паху, курчавился густой, волосяной покров, что только усиливало его сходство с хищником. Бесчисленные узкие белые штрихи образовывали своеобразный сетчатый узор на бледной коже, перемежаясь с более глубокими розоватыми бороздами. Трэвис машинально провел рукой по собственной груди. За последнюю декаду он изрядно порастряс накопленный в спокойные времена жирок, но кожа, покрытая редкой рыжеватой порослью, была гладкой и без единой отметины. Жгучий стыд охватил Трэвиса. До сих пор он искренне полагал, что жизнь его не балует, но только теперь понял, как сильно заблуждался.
— Что это с тобой, Трэвис? — нахмурился Бельтан, заметив, очевидно, как изменилось его лицо.
— Да так, ничего, — замялся Уайлдер. — Просто… извини, но твои шрамы… я не знал…
— Не бери в голову, — равнодушно пожал плечами Бельтан. — Я же рыцарь. А рыцарь и раны неотделимы друг от друга.
— И тебе ни разу не захотелось завязать? Ну, прекратить сражаться, жениться, осесть где-нибудь?
— Нет. На самом деле к крови — своей ли, чужой ли — привыкаешь довольно скоро.
— Не думаю, что я бы смог! — поежился Трэвис.
— Еще как смог бы, — рассмеялся Бельтан. — Из тебя получился бы превосходный рыцарь, поверь моему опыту, Трэвис.
Трэвис тоже рассмеялся, но смех его прозвучал натужно и фальшиво.
— Ты ошибаешься, Бельтан. Вряд ли кто-нибудь примет меня за рыцаря — разве что сослепу. А самую глубокую рану в жизни нанес мне не меч и не кинжал, а клочок бумаги.
Хотя Трэвис произнес последнюю фразу шутливым тоном, рыцарь даже не улыбнулся.
— Не все раны оставляют видимые шрамы, — проговорил он вполголоса.
Трэвис предполагал услышать в ответ что угодно, но только не эти слова. Отступив на шаг, он растерянно уставился на спутника Неужели тот догадался? Но как? Он же никогда и никому не рассказывал!
— Я люблю тебя, Трэвис.
— Я тоже тебя люблю, Элис. А теперь спи. Тебе нужно заснуть, чтобы лекарство подействовало.
— А ты будешь рядом, когда я проснусь?
— Обещаю.
— Крест на пузе?
— Крест на пузе и чтоб я сдох!
— Верю. Спокойной ночи, Большой Братец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246