он не мог оказаться здесь. В последний раз ты видел его в Серой Башне, в сотнях лиг и ста годах отсюда. Тем не менее это он.
— Эмпирей? — сказал Тревис.
Молодой человек широко улыбнулся, показав обрубок языка, и протянул зажатый в руке диск из белого камня; на нем чья-то твердая рука вырезала символ: два треугольника с общей вершиной, один над другим.
ГЛАВА 65
Они проговорили до поздней ночи — хотя разговором это трудно было назвать. Жесты Эмпирея отличались выразительностью, но его возможности были весьма ограничены. Однако все связанное с ним окутывал полог тайны. Эмпирей выглядел точно так же, как в тот день, когда Тревис в первый раз увидел его в Серой Башне Толкователей рун более чем сто лет спустя.
— Кто ты, Эмпирей? — спросил Тревис, когда мрак сомкнулся вокруг их костра.
Эмпирей сделал движение, словно ударил по какому-то предмету молотком.
— Я слуга, инструмент, не. более, того.
— Слуга? — сердито спросил Дарж. — Чей? Наших врагов, наверное.
Эмпирей энергично затряс головой. Он взял палку и на земле возле огня нарисовал пару символов.
— Ты знаешь, что они означают? — спросил Сарет у Тревиса.
Тревис посмотрел на символы, а потом показал на тот, что располагался слева.
— Этот я знаю. Мне рассказали о нем Рин и Дженис. Руна Одноглазого Орлига. Он был одним из Старых Богов, самым преданным Кузнецу Миров. Но я не совсем уверен относительно второго символа. Это…
Вновь у него в голове зазвучал хор голосов. Получалось, что он знает руну; нужно только внимательно слушать.
— Это руна Сайи.
Лирит ахнула.
— Руна Сайи? Невозможно!
Однако Эмпирей улыбнулся и кивнул.
— Значит, ты служишь им обоим? — с сомнением спросил Дарж.
Эмпирей поднес один палец к груди.
— Я служу лишь одному.
Они говорили до тех пор, пока луна не взошла над башней, но ответы Эмпирея не слишком пролили свет на происходящее.
— Как ты нас нашел? — спросил Тревис, наверное, в десятый раз. — И почему?
Однако Эмпирей в ответ лишь зевнул и подложил ладони под щеку.
— Пора спать.
Однако сон еще не скоро пришел к Тревису. Он лежал в темноте и водил пальцами по гладкой поверхности белого диска. Теперь они владеют всем временем мира. Почему же у него появилось ощущение, что их время истекает?
На следующее утро, после того как они выпили по чашке мэддока, Эмпирей повел их в самое верхнее помещение башни. Солнечный свет проникал внутрь через узкое окно, прорубленное под куполообразным потолком.
— Что, Эмпирей? — спросил Тревис. — Нам нужно что-то сделать с рунным камнем? — Больше они здесь ничего не нашли.
Молодой человек покачал головой и показал на руну времени в руках Тревиса, а затем поднял руку вверх и сделал разбивающее движение.
— Что он хочет сказать? — спросил Сарет.
— Я не понимаю, — недоуменно ответил Тревис.
— Мне кажется, я поняла, — вмешалась Лирит. Она коснулась плеча Эмпирея. — Ты хочешь, чтобы мы забрались на самый верх башни? И там Тревис должен разбить руну.
— Но мы не можем туда забраться, миледи, — возразил Дарж, глядя наверх. — Здесь не меньше трех морских саженей . И я не вижу лестницы.
Тут в голову Тревису пришло неожиданное предположение. Да, такую возможность нельзя исключать.
— Дайте мне немного подумать.
Он положил руку на стену и закрыл глаза.
— Сар, — прошептал Тревис.
Камни повиновались. Раздался грохот, перешедший в скрежет. Когда шум стих, Тревис услышал удивленные восклицания и открыл глаза.
Каменные блоки выступили из стен башни, формируя лестницу, которая по спирали шла вдоль стен к маленькому окну.
Тревис улыбнулся Даржу и показал на лестницу.
— После вас, милорд.
В карих глазах рыцаря вспыхнуло удивление, однако он лишь покачал головой и зашагал по каменным ступеням. Остальные последовали за ним, выбрались наружу через окно и увидели козырек, от которого начиналась еще одна, совсем узкая лестница, прилепившаяся к внешней стене башни; получалось, что до них этот путь проделал кто-то еще.
Они поднялись на самый верх и оказались в каменном круге, украшенном четырьмя коническими колоннами из оникса: рога, которые они видели снаружи. Самая большая колонна в форме обелиска стояла в центре круга. Над головами синел купол неба.
Друзья разбрелись по круглой площадке. Каменный пол украшали какие-то символы. От центральной колонны шли концентрические кольца, из центра к четырем колоннам, стоящим на краях круга, тянулись прямые лучи. Тревиса удивило, что колонны расположены по периметру несимметрично. Две стояли рядом на востоке, другие две расположились на западе. Он остановился возле центрального обелиска, скрестил руки на груди и задумался. Почему у него возникло ощущение, что он уже видел нечто похожее?
— Часы! — возбужденно воскликнул Дарж.
Да, теперь понятно!
Это сооружение напоминает Стоунхендж, Тревис, или другие каменные круги. Вспомни шоу, которое вы с Максом видели по телевизору. Кажется, тени некоторых камней в определенные дни года достигают центра круга?
Да, осматривая круг, он пришел к выводу, что не ошибся.
— Дарж, — сказала Лирит, — ты изучал движение небесных тел, верно?
Рыцарь кивнул.
— Некоторые алхимические опыты можно ставить только при определенном благоприятном расположении солнца, луны и звезд. — Он обошел круг. — Если я ничего не забыл, то на закате дня Летнего Солнцестояния этот камень отбросит тень, которая коснется центрального обелиска. — Он показал на северо-западную колонну. — А этот, — он ткнул пальцем в соседнюю, — отбросит тень на центр на закате дня Праздника Парования.
— Теперь я понимаю, — сказал Сарет, который стоял между двумя восточным колоннами. — Эти камни отбросят тени в центр на рассвете, один в день Пробуждения, другой в день Среднезимья.
Тревис знал, что Парование и Пробуждение — дни осеннего и весеннего равноденствия. А Среднелетье и Среднезимье — дни летнего и зимнего солнцестояния. Тревиса охватило возбуждение, но Лирит заговорила первой.
— Мы можем сосчитать прошедшие года и вернуться в свое время, не так ли? — Она повернулась к Тревису.
Эмпирей улыбался и кивал. Он вновь сделал движение руками, будто что-то ломает.
Ждать не имело никакого смысла. Друзья собрались в северной части круга, постаравшись встать как можно ближе друг к другу. Тревис видел все четыре колонны, а также центральный обелиск. Он сжал руну времени неожиданно вспотевшими руками. На земле сейчас 1883 год. Оставалось лишь отсчитать год, когда он покинул дом. Но как выбрать нужный день?
Как уже бывало не раз, решение нашел Дарж.
— Мы победили демона в конце ревендата. Нужно отсчитать до следующего Парования, которое наступило через неделю. Так мы исключим любую возможность…
Рыцарь помрачнел.
— Встречи с самими собой, — закончила Лирит, и Дарж кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
— Эмпирей? — сказал Тревис.
Молодой человек широко улыбнулся, показав обрубок языка, и протянул зажатый в руке диск из белого камня; на нем чья-то твердая рука вырезала символ: два треугольника с общей вершиной, один над другим.
ГЛАВА 65
Они проговорили до поздней ночи — хотя разговором это трудно было назвать. Жесты Эмпирея отличались выразительностью, но его возможности были весьма ограничены. Однако все связанное с ним окутывал полог тайны. Эмпирей выглядел точно так же, как в тот день, когда Тревис в первый раз увидел его в Серой Башне Толкователей рун более чем сто лет спустя.
— Кто ты, Эмпирей? — спросил Тревис, когда мрак сомкнулся вокруг их костра.
Эмпирей сделал движение, словно ударил по какому-то предмету молотком.
— Я слуга, инструмент, не. более, того.
— Слуга? — сердито спросил Дарж. — Чей? Наших врагов, наверное.
Эмпирей энергично затряс головой. Он взял палку и на земле возле огня нарисовал пару символов.
— Ты знаешь, что они означают? — спросил Сарет у Тревиса.
Тревис посмотрел на символы, а потом показал на тот, что располагался слева.
— Этот я знаю. Мне рассказали о нем Рин и Дженис. Руна Одноглазого Орлига. Он был одним из Старых Богов, самым преданным Кузнецу Миров. Но я не совсем уверен относительно второго символа. Это…
Вновь у него в голове зазвучал хор голосов. Получалось, что он знает руну; нужно только внимательно слушать.
— Это руна Сайи.
Лирит ахнула.
— Руна Сайи? Невозможно!
Однако Эмпирей улыбнулся и кивнул.
— Значит, ты служишь им обоим? — с сомнением спросил Дарж.
Эмпирей поднес один палец к груди.
— Я служу лишь одному.
Они говорили до тех пор, пока луна не взошла над башней, но ответы Эмпирея не слишком пролили свет на происходящее.
— Как ты нас нашел? — спросил Тревис, наверное, в десятый раз. — И почему?
Однако Эмпирей в ответ лишь зевнул и подложил ладони под щеку.
— Пора спать.
Однако сон еще не скоро пришел к Тревису. Он лежал в темноте и водил пальцами по гладкой поверхности белого диска. Теперь они владеют всем временем мира. Почему же у него появилось ощущение, что их время истекает?
На следующее утро, после того как они выпили по чашке мэддока, Эмпирей повел их в самое верхнее помещение башни. Солнечный свет проникал внутрь через узкое окно, прорубленное под куполообразным потолком.
— Что, Эмпирей? — спросил Тревис. — Нам нужно что-то сделать с рунным камнем? — Больше они здесь ничего не нашли.
Молодой человек покачал головой и показал на руну времени в руках Тревиса, а затем поднял руку вверх и сделал разбивающее движение.
— Что он хочет сказать? — спросил Сарет.
— Я не понимаю, — недоуменно ответил Тревис.
— Мне кажется, я поняла, — вмешалась Лирит. Она коснулась плеча Эмпирея. — Ты хочешь, чтобы мы забрались на самый верх башни? И там Тревис должен разбить руну.
— Но мы не можем туда забраться, миледи, — возразил Дарж, глядя наверх. — Здесь не меньше трех морских саженей . И я не вижу лестницы.
Тут в голову Тревису пришло неожиданное предположение. Да, такую возможность нельзя исключать.
— Дайте мне немного подумать.
Он положил руку на стену и закрыл глаза.
— Сар, — прошептал Тревис.
Камни повиновались. Раздался грохот, перешедший в скрежет. Когда шум стих, Тревис услышал удивленные восклицания и открыл глаза.
Каменные блоки выступили из стен башни, формируя лестницу, которая по спирали шла вдоль стен к маленькому окну.
Тревис улыбнулся Даржу и показал на лестницу.
— После вас, милорд.
В карих глазах рыцаря вспыхнуло удивление, однако он лишь покачал головой и зашагал по каменным ступеням. Остальные последовали за ним, выбрались наружу через окно и увидели козырек, от которого начиналась еще одна, совсем узкая лестница, прилепившаяся к внешней стене башни; получалось, что до них этот путь проделал кто-то еще.
Они поднялись на самый верх и оказались в каменном круге, украшенном четырьмя коническими колоннами из оникса: рога, которые они видели снаружи. Самая большая колонна в форме обелиска стояла в центре круга. Над головами синел купол неба.
Друзья разбрелись по круглой площадке. Каменный пол украшали какие-то символы. От центральной колонны шли концентрические кольца, из центра к четырем колоннам, стоящим на краях круга, тянулись прямые лучи. Тревиса удивило, что колонны расположены по периметру несимметрично. Две стояли рядом на востоке, другие две расположились на западе. Он остановился возле центрального обелиска, скрестил руки на груди и задумался. Почему у него возникло ощущение, что он уже видел нечто похожее?
— Часы! — возбужденно воскликнул Дарж.
Да, теперь понятно!
Это сооружение напоминает Стоунхендж, Тревис, или другие каменные круги. Вспомни шоу, которое вы с Максом видели по телевизору. Кажется, тени некоторых камней в определенные дни года достигают центра круга?
Да, осматривая круг, он пришел к выводу, что не ошибся.
— Дарж, — сказала Лирит, — ты изучал движение небесных тел, верно?
Рыцарь кивнул.
— Некоторые алхимические опыты можно ставить только при определенном благоприятном расположении солнца, луны и звезд. — Он обошел круг. — Если я ничего не забыл, то на закате дня Летнего Солнцестояния этот камень отбросит тень, которая коснется центрального обелиска. — Он показал на северо-западную колонну. — А этот, — он ткнул пальцем в соседнюю, — отбросит тень на центр на закате дня Праздника Парования.
— Теперь я понимаю, — сказал Сарет, который стоял между двумя восточным колоннами. — Эти камни отбросят тени в центр на рассвете, один в день Пробуждения, другой в день Среднезимья.
Тревис знал, что Парование и Пробуждение — дни осеннего и весеннего равноденствия. А Среднелетье и Среднезимье — дни летнего и зимнего солнцестояния. Тревиса охватило возбуждение, но Лирит заговорила первой.
— Мы можем сосчитать прошедшие года и вернуться в свое время, не так ли? — Она повернулась к Тревису.
Эмпирей улыбался и кивал. Он вновь сделал движение руками, будто что-то ломает.
Ждать не имело никакого смысла. Друзья собрались в северной части круга, постаравшись встать как можно ближе друг к другу. Тревис видел все четыре колонны, а также центральный обелиск. Он сжал руну времени неожиданно вспотевшими руками. На земле сейчас 1883 год. Оставалось лишь отсчитать год, когда он покинул дом. Но как выбрать нужный день?
Как уже бывало не раз, решение нашел Дарж.
— Мы победили демона в конце ревендата. Нужно отсчитать до следующего Парования, которое наступило через неделю. Так мы исключим любую возможность…
Рыцарь помрачнел.
— Встречи с самими собой, — закончила Лирит, и Дарж кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165