А внутри кругов находилось по одной более крупной руне.
— Я уже видел такие рисунки у дикарей севера, при дворе короля Кэла, — проворчал Бельтан. — Воины-северяне часто делают себе такие татуировки, чтобы все знали, на стороне какого вождя они сражаются.
В голубых глазах Эйрин появилось удивление.
— Воины? Но Эмпирей слуга.
— Я начинаю в этом сомневаться, — заявила Грейс.
— А ты знаешь, что означают руны? — спросила Мелия у Фолкена.
Бард наклонился над раненым.
— Я не уверен относительно малых рун, начертанных по границе круга. Нужно время, чтобы разобраться с ними. Однако я узнал большие. Наверху руна неба. Тут все понятно — его имя. Справа начертана руна Орлига, а слева — руна Сайи.
— Это руна Сайи? — уточнила Эйрин.
— Конечно, — кивнул Фолкен. — У каждого из Старых Богов есть своя руна. У всякого создания есть руна. За исключением Новых Богов, конечно, и драконов.
Баронесса задумчиво посмотрела на Фолкена. Грейс понимала ее сомнения; если верить колдуньям, Сайя является Матерью Зеи, и не имеет ничего общего со Старыми Богами или рунной магией. В свою очередь Толкователи рун считали, что Мировой Кузнец произнес руны и создал Зею и все остальные живые существа. А один из Старых Богов — Орлиг — украл тайну рун у драконов, которые обитали среди серого тумана, существовавшего еще до создания мира, и слышали, как произносились эти руны. Как мог Эмпирей служить одновременно Сайе и Орлигу?
— Я давно не видел этих рун, — продолжал Фолкен. — Они очень древние.
Янтарные глаза Мелии загорелись.
— Поразительно, — пробормотала она, но ничего не стала объяснять.
Грейс отбросила многочисленные вопросы, которые ей хотелось задать, и занялась пациентом. С автоматическим профессионализмом она промыла раны и наложила швы.
— Бельтан, помоги мне его посадить. Нужно сделать повязку через всю грудь, чтобы она держалась на месте.
С помощью Бельтана она усадила Эмпирея и спустила остатки рясы до пояса. Грудь юноши оказалась такой же мощной, как и спина.
— Клянусь Ватрисом, он мог бы славно управляться с мечом, — заявил Бельтан.
Грейс кивнула. Однако она сомневалась, что Эмпирей был воином. На гладкой коже груди и бицепсов обнаружились новые татуировки. Большинство — рунические символы, которые Грейс не могла расшифровать, но над сердцем она обнаружила более понятный рисунок. Грейс узнала изображение черной башни с тремя парящими над ней кругами.
Нет, это не круги, Грейс. Три луны.
Одна прибывала, вторая была полной, третья убывала. Внутри каждой луны Грейс увидела искусное изображение женского лица: девушки, красивой женщины и сморщенной старухи.
Грейс услышала удивленное восклицание. Эйрин смотрела на татуировку на груди Эмпирея. Грейс не любила говорить тайно, но в голубых глазах Эйрин появилось такое необычное выражение, что она не удержалась.
— Эйрин? — сказала она голосом, идущим по нитям Паутины жизни. — Эйрин, в чем дело?
— Этого не может быть, — послышался удивленный голос Эйрин. — Клянусь тремя лицами Сайи, такое просто невозможно. Черная башня — разве они не воздвигли черную башню?
Кто, Эйрин?
Разбиватели рун…
О чем Эйрин говорит? Что она имела в виду, когда упомянула три лица Сайи? Грейс собралась задать следующий вопрос, но тут к ней обратился Бельтан.
— Грейс, — негромко позвал он.
Она выпустила плетение Паутины жизни и увидела, что Эмпирей смотрит на нее своими кроткими карими глазами.
Грейс приложила руку к его сердцу, и на лице юноши появилась усталая улыбка. Он сделал быстрое изящное движение рукой, словно что-то зашивал.
Благодарю вас, миледи, за то, что вы меня заштопали.
Грейс не смогла сдержать ответной улыбки.
— Всегда рада помочь, Эмпирей. Не думаю, что твои раны серьезны, во всяком случае, если мы будем держать их в чистоте. Кто на тебя напал?
Улыбка исчезла, и он покачал головой. Казалось, Эмпирей подхватил ее слова из воздуха и мягко, но твердо отодвинул в сторону.
Сейчас это не имеет значения, миледи.
Он сделал еще несколько выразительных движений, написав что-то указательным пальцем на своей ладони, а потом протянул руку Грейс.
— Я не понимаю, — нахмурив брови, признался Бельтан. — Что он пытается сказать?
— Послание, — негромко ответила Грейс. — Он говорит, что принес для нас послание.
Мелия подошла поближе, не спуская взгляда с Эмпирея.
— Сообщение? От кого?
И вновь Эмпирей сделал несколько выразительных движений.
От тех, кто потерян.
Некоторое время все ошеломленно смотрели на молодого человека.
Этого не может быть, Грейс, он не знает, что они исчезли.
Но о ком еще мог говорить Эмпирей? Только о Тревисе, Лирит, Дарже и Сарете.
Все пришли в себя одновременно и заговорили, задавая Эмпирею вопросы. По его телу пробежала дрожь.
Он потерял много крови, Грейс, и ему холодно. Если он не согреется, у него может быть шок.
Она подняла руку и с удивлением обнаружила, что все замолчали. Уроки Эфезиана не прошли даром. Грейс протянула принесенное одеяло Бельтану. Женщины отвернулись, а Бельтан и Фолкен помогли Эмпирею избавиться от остатков рясы. Когда Грейс вновь посмотрела на своего пациента, он лежал, аккуратно укрытый одеялом. Эмпирей все еще дрожал, но постепенно согревался.
— Выпей это, — сказала Грейс, протягивая ему разведенного водой вина, и он повиновался.
Алкоголь подействует как слабое успокаивающее, кроме того, он уничтожит бактерии в воде. Больному сейчас ни к чему инфекция.
Поставив пустую чашку, Эмпирей сделал жест руками, смысл которого поняли все.
— Ты хочешь получить свою рясу? — спросила Грейс. — Боюсь, от нее мало что осталось.
Однако Эмпирей повторил свой жест, и Грейс подняла рясу и протянула ему. Он что-то поискал, а затем ряса вновь соскользнула на пол. В руке Эмпирей держал ключ. Довольно большой, выкованный из железа. Эмпирей протянул его Грейс.
Вы должны его взять, миледи. Взять ключ и пойти туда.
Фолкен потер подбородок рукой в перчатке.
— Куда мы должны пойти? Какую дверь открывает ключ, Эмпирей?
Молодой человек пошевелил плечами, и одеяло сползло с его левого плеча. Он показал на татуировку над сердцем — изображение черной башни.
— Клянусь Старыми Богами! — воскликнул бард. — Это Черная Башня, не так ли? Ты хочешь, чтобы мы пошли в Башню Разбивателей рун.
Эмпирей кивнул. Эйрин приложила руку к губам, чтобы сдержать крик. Грейс посмотрела на нее. Почему слова Эмпирея так смутили юную колдунью? Это как-то связано с Разбивателями рун — очевидно, баронесса что-то знает, но не говорит. Но что?
Ладно, потом. Грейс встала на колени рядом с диваном и взяла Эмпирея за руку.
— Я не понимаю. Мне казалось, что Черная Башня покинута столетия назад, а Разбивателей рун больше не осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
— Я уже видел такие рисунки у дикарей севера, при дворе короля Кэла, — проворчал Бельтан. — Воины-северяне часто делают себе такие татуировки, чтобы все знали, на стороне какого вождя они сражаются.
В голубых глазах Эйрин появилось удивление.
— Воины? Но Эмпирей слуга.
— Я начинаю в этом сомневаться, — заявила Грейс.
— А ты знаешь, что означают руны? — спросила Мелия у Фолкена.
Бард наклонился над раненым.
— Я не уверен относительно малых рун, начертанных по границе круга. Нужно время, чтобы разобраться с ними. Однако я узнал большие. Наверху руна неба. Тут все понятно — его имя. Справа начертана руна Орлига, а слева — руна Сайи.
— Это руна Сайи? — уточнила Эйрин.
— Конечно, — кивнул Фолкен. — У каждого из Старых Богов есть своя руна. У всякого создания есть руна. За исключением Новых Богов, конечно, и драконов.
Баронесса задумчиво посмотрела на Фолкена. Грейс понимала ее сомнения; если верить колдуньям, Сайя является Матерью Зеи, и не имеет ничего общего со Старыми Богами или рунной магией. В свою очередь Толкователи рун считали, что Мировой Кузнец произнес руны и создал Зею и все остальные живые существа. А один из Старых Богов — Орлиг — украл тайну рун у драконов, которые обитали среди серого тумана, существовавшего еще до создания мира, и слышали, как произносились эти руны. Как мог Эмпирей служить одновременно Сайе и Орлигу?
— Я давно не видел этих рун, — продолжал Фолкен. — Они очень древние.
Янтарные глаза Мелии загорелись.
— Поразительно, — пробормотала она, но ничего не стала объяснять.
Грейс отбросила многочисленные вопросы, которые ей хотелось задать, и занялась пациентом. С автоматическим профессионализмом она промыла раны и наложила швы.
— Бельтан, помоги мне его посадить. Нужно сделать повязку через всю грудь, чтобы она держалась на месте.
С помощью Бельтана она усадила Эмпирея и спустила остатки рясы до пояса. Грудь юноши оказалась такой же мощной, как и спина.
— Клянусь Ватрисом, он мог бы славно управляться с мечом, — заявил Бельтан.
Грейс кивнула. Однако она сомневалась, что Эмпирей был воином. На гладкой коже груди и бицепсов обнаружились новые татуировки. Большинство — рунические символы, которые Грейс не могла расшифровать, но над сердцем она обнаружила более понятный рисунок. Грейс узнала изображение черной башни с тремя парящими над ней кругами.
Нет, это не круги, Грейс. Три луны.
Одна прибывала, вторая была полной, третья убывала. Внутри каждой луны Грейс увидела искусное изображение женского лица: девушки, красивой женщины и сморщенной старухи.
Грейс услышала удивленное восклицание. Эйрин смотрела на татуировку на груди Эмпирея. Грейс не любила говорить тайно, но в голубых глазах Эйрин появилось такое необычное выражение, что она не удержалась.
— Эйрин? — сказала она голосом, идущим по нитям Паутины жизни. — Эйрин, в чем дело?
— Этого не может быть, — послышался удивленный голос Эйрин. — Клянусь тремя лицами Сайи, такое просто невозможно. Черная башня — разве они не воздвигли черную башню?
Кто, Эйрин?
Разбиватели рун…
О чем Эйрин говорит? Что она имела в виду, когда упомянула три лица Сайи? Грейс собралась задать следующий вопрос, но тут к ней обратился Бельтан.
— Грейс, — негромко позвал он.
Она выпустила плетение Паутины жизни и увидела, что Эмпирей смотрит на нее своими кроткими карими глазами.
Грейс приложила руку к его сердцу, и на лице юноши появилась усталая улыбка. Он сделал быстрое изящное движение рукой, словно что-то зашивал.
Благодарю вас, миледи, за то, что вы меня заштопали.
Грейс не смогла сдержать ответной улыбки.
— Всегда рада помочь, Эмпирей. Не думаю, что твои раны серьезны, во всяком случае, если мы будем держать их в чистоте. Кто на тебя напал?
Улыбка исчезла, и он покачал головой. Казалось, Эмпирей подхватил ее слова из воздуха и мягко, но твердо отодвинул в сторону.
Сейчас это не имеет значения, миледи.
Он сделал еще несколько выразительных движений, написав что-то указательным пальцем на своей ладони, а потом протянул руку Грейс.
— Я не понимаю, — нахмурив брови, признался Бельтан. — Что он пытается сказать?
— Послание, — негромко ответила Грейс. — Он говорит, что принес для нас послание.
Мелия подошла поближе, не спуская взгляда с Эмпирея.
— Сообщение? От кого?
И вновь Эмпирей сделал несколько выразительных движений.
От тех, кто потерян.
Некоторое время все ошеломленно смотрели на молодого человека.
Этого не может быть, Грейс, он не знает, что они исчезли.
Но о ком еще мог говорить Эмпирей? Только о Тревисе, Лирит, Дарже и Сарете.
Все пришли в себя одновременно и заговорили, задавая Эмпирею вопросы. По его телу пробежала дрожь.
Он потерял много крови, Грейс, и ему холодно. Если он не согреется, у него может быть шок.
Она подняла руку и с удивлением обнаружила, что все замолчали. Уроки Эфезиана не прошли даром. Грейс протянула принесенное одеяло Бельтану. Женщины отвернулись, а Бельтан и Фолкен помогли Эмпирею избавиться от остатков рясы. Когда Грейс вновь посмотрела на своего пациента, он лежал, аккуратно укрытый одеялом. Эмпирей все еще дрожал, но постепенно согревался.
— Выпей это, — сказала Грейс, протягивая ему разведенного водой вина, и он повиновался.
Алкоголь подействует как слабое успокаивающее, кроме того, он уничтожит бактерии в воде. Больному сейчас ни к чему инфекция.
Поставив пустую чашку, Эмпирей сделал жест руками, смысл которого поняли все.
— Ты хочешь получить свою рясу? — спросила Грейс. — Боюсь, от нее мало что осталось.
Однако Эмпирей повторил свой жест, и Грейс подняла рясу и протянула ему. Он что-то поискал, а затем ряса вновь соскользнула на пол. В руке Эмпирей держал ключ. Довольно большой, выкованный из железа. Эмпирей протянул его Грейс.
Вы должны его взять, миледи. Взять ключ и пойти туда.
Фолкен потер подбородок рукой в перчатке.
— Куда мы должны пойти? Какую дверь открывает ключ, Эмпирей?
Молодой человек пошевелил плечами, и одеяло сползло с его левого плеча. Он показал на татуировку над сердцем — изображение черной башни.
— Клянусь Старыми Богами! — воскликнул бард. — Это Черная Башня, не так ли? Ты хочешь, чтобы мы пошли в Башню Разбивателей рун.
Эмпирей кивнул. Эйрин приложила руку к губам, чтобы сдержать крик. Грейс посмотрела на нее. Почему слова Эмпирея так смутили юную колдунью? Это как-то связано с Разбивателями рун — очевидно, баронесса что-то знает, но не говорит. Но что?
Ладно, потом. Грейс встала на колени рядом с диваном и взяла Эмпирея за руку.
— Я не понимаю. Мне казалось, что Черная Башня покинута столетия назад, а Разбивателей рун больше не осталось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165