— Дженн повернулась и вопросительно посмотрела на Финлея, словно ожидала от него ответа на вопрос. Девушка несколько раз моргнула, и глаза ее стали не такими пустыми. — Все это так трудно описать… Сначала я была онемелой, потом понемногу начала что-то чувствовать — сухую жару в комнате и холод пола. Через некоторое время я стала чувствовать… нет, воспринимать и другие вещи. Вот тогда-то я и стала слышать голоса. Что-то вроде песнопения. Слов я понять не могла.
Финлей поднялся, взял с полки кувшин, налил вина в кружку и протянул Дженн. Девушка выпила вино и стала рассказывать дальше. Теперь ее глаза прояснились; казалось, она видит перед собой то, о чем говорит, так же отчетливо, как стену пещеры.
— Это, конечно, звучит глупо, но я могла бы поклясться, что эти люди вокруг наседали на меня, совсем как члены совета в ту первую ночь, когда я появилась в Анклаве. Я не могла ни пошевелиться, ни заговорить. Я просто находилась там — не сидела, не лежала, не стояла… Я просто присутствовала. Но чем дольше я там была, тем больше я чувствовала и понимала. Уверена, вскоре я поняла бы, что означает песнопение. Я хочу сказать — поняла бы та я, какой я была во сне. А потом…
— Что потом?
Дженн бросила взгляд на Финлея и тут же опустила глаза.
— Я помню, что один из тех людей начал задыхаться. Лицо его побагровело, но остальные ничего не предприняли. Впрочем, наверное, они и не могли… Человек упал передо мной на колени, протянул руки, словно хотел меня коснуться, и умер. Знаешь, Финлей… — Дженн нахмурилась, лицо ее побледнело. — Мне кажется, я убила того человека.
Дженн была так захвачена воспоминанием, так уязвлена приснившейся реальностью, что на ее глазах появились слезы, а рука задрожала и вино расплескалось. Финлей забрал у Дженн кружку, опустился на колени перед постелью и взял девушку за руку.
— Это всего лишь сон, Дженн. Ты на самом деле никого не убила.
— Но тогда казалось, что я это сделала. И тут же все переменилось: люди перестали петь, а кто-то подошел и поднял меня. Я только тогда поняла, какая я маленькая. Но, глаза Дженн вспыхнули, я чувствовала себя такой могущественной! И еще я знала окруживших меня людей, каждого из них. Они, пока пели, сообщили мне многое, и теперь я знала все, что было известно им: не только каждому в отдельности, но всем пятнадцати, а до них еще и сотням других — даже тому, который умер. — Дженн неожиданно умолкла, затаив дыхание.
Финлей ждал. Наконец Дженн взглянула на их сплетенные руки, потом подняла глаза на Финлея.
Когда она заговорила вновь, голос ее звучал тверже, а на лицо вернулись краски.
— Есть еще одна вещь, которую я только что вспомнила. Финлей, не думаю, что это был просто сон.
— Почему?
— Под конец, когда меня выносили из комнаты, я услышала голос, но этот голос не принадлежал той, привидевшейся мне реальности. Больше было похоже на то, что это говорил кто-то за дверью.
— И что же этот голос сказал?
Таково было наше начало. Мы показали тебе свое рождение. Скоро ты покажешь нам нашу смерть.
Дженн смотрела на Финлея широко раскрытыми глазами, и впервые с тех пор, как они повстречались, девушка показалась ему совершенно беззащитной.
— Финлей, это ко мне обратился Ключ.
Веселое потрескивание огня, танец теней на стене разогнали призраков, рожденных рассказом Дженн, но все же Финлея, казалось, преследовало нечто, чему он не мог найти имени. К ним с Дженн присоединились Патрик и Арли; они все еще задавали девушке вопросы. Фиона тоже должна была бы прийти, но после сцены в библиотеке Финлею не хватило мужества обратиться к ней снова. Через некоторое время Патрик и Арли, оставив в покое Дженн, оглянулись на Финлея, ожидая от него ответа на свой безмолвный вопрос.
Его отклик был однозначным:
— Похоже на то, что между тобой, Дженн, и Ключом уже существует связь. Могу только порадоваться, что Роберта здесь нет.
— Ох, Финлей, — застонал Арли, — должен же ты понимать, как важно то, что случилось? Дженн никогда не вставала в Круг, и все же Ключ навевает ей сны, как если бы она была джабиром. Более того: мы впервые услышали рассказ очевидца о том, как был создан Ключ. До сих пор существовали лишь легенды, передаваемые из поколения в поколение, да и то неполные. Например, я никогда не слышал, будто во время процедуры кто-то умер, а из того, что говорит Дженн, следует, что Ключ несет ответственность за эту смерть.
— Ну, следует отметить, что рассказ Дженн дает ответы на некоторые важные вопросы, — сказал Патрик. — Например, каким образом Ключ оказался связан с Каликсом. Можете назвать меня глупцом, но держу пари: человек, которого Ключ убил, сообщил ему, где спрятан Калике.
— Но почему он должен был умереть? — пробормотала Дженн.
— Чтобы секрет никто не мог выдать. Подумайте хорошенько. Из слов Дженн следует, что Ключ был создан совместными усилиями тех людей, что они вложили в него все свои мысли и воспоминания. Этот процесс должен был не только наделить Ключ огромной силой, но и предоставить в его распоряжение множество деталей, которые до того никогда не собирались воедино. Так Ключ получил знание о местонахождении Каликса. Что я хотел бы знать это что еще было тогда сообщено Ключу.
— Ты имеешь в виду пророчество? — прошептал Арли.
— Именно. Из той части пророчества, которая нам известна, следует, что Роберта и Дженн связывают Узы, — но там ничего не говорится о том, что это значит. Благодаря пророчеству открылось, что они могут мысленно разговаривать друг с другом факт, который они от нас скрывали. — Патрик виновато взглянул на Дженн, прежде чем продолжил: — Пророчество назвало Дженн Союзницей, Роберта Врагом, а кого-то еще Ангелом Тьмы. Каждому из них, похоже, отведена роль в том предначертании, осуществления которого, по словам Ключа, Роберт всю жизнь старается не допустить. После сна, который видела Дженн, я склонен думать, что пророчество Ключу сообщили его создатели.
— Но было ли оно передано Ключу по частям или как единое целое? — спросил Арли. — Тут есть большая разница. За столетия мы слышали множество разных пророчеств, но никогда ничего похожего на это. Я был в пещере, когда Ключ заговорил. Его слова не показались мне похожими на пророчество. К тому же ни в одной книге его нет, может быть, дело в этом…
Дженн потянулась к Арли и коснулась его руки.
— Ты хочешь сказать, что Ключ самостоятельно выдумал это пророчество?
Арли пожал плечами:
— Не знаю. Такова просто одна из возможностей.
— А другая возможность, — тихо сказал Финлей, — что Ключу сообщил целиком пророчество тот человек, которого он убил. Может быть, пророчество хранилось в тайне из-за того… из-за того…
— Из-за чего же? — сухо спросил Патрик.
— Проклятие, откуда мне знать? Существует ведь множество пророчеств и почти во всех говорится о каком-то порождении зла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Финлей поднялся, взял с полки кувшин, налил вина в кружку и протянул Дженн. Девушка выпила вино и стала рассказывать дальше. Теперь ее глаза прояснились; казалось, она видит перед собой то, о чем говорит, так же отчетливо, как стену пещеры.
— Это, конечно, звучит глупо, но я могла бы поклясться, что эти люди вокруг наседали на меня, совсем как члены совета в ту первую ночь, когда я появилась в Анклаве. Я не могла ни пошевелиться, ни заговорить. Я просто находилась там — не сидела, не лежала, не стояла… Я просто присутствовала. Но чем дольше я там была, тем больше я чувствовала и понимала. Уверена, вскоре я поняла бы, что означает песнопение. Я хочу сказать — поняла бы та я, какой я была во сне. А потом…
— Что потом?
Дженн бросила взгляд на Финлея и тут же опустила глаза.
— Я помню, что один из тех людей начал задыхаться. Лицо его побагровело, но остальные ничего не предприняли. Впрочем, наверное, они и не могли… Человек упал передо мной на колени, протянул руки, словно хотел меня коснуться, и умер. Знаешь, Финлей… — Дженн нахмурилась, лицо ее побледнело. — Мне кажется, я убила того человека.
Дженн была так захвачена воспоминанием, так уязвлена приснившейся реальностью, что на ее глазах появились слезы, а рука задрожала и вино расплескалось. Финлей забрал у Дженн кружку, опустился на колени перед постелью и взял девушку за руку.
— Это всего лишь сон, Дженн. Ты на самом деле никого не убила.
— Но тогда казалось, что я это сделала. И тут же все переменилось: люди перестали петь, а кто-то подошел и поднял меня. Я только тогда поняла, какая я маленькая. Но, глаза Дженн вспыхнули, я чувствовала себя такой могущественной! И еще я знала окруживших меня людей, каждого из них. Они, пока пели, сообщили мне многое, и теперь я знала все, что было известно им: не только каждому в отдельности, но всем пятнадцати, а до них еще и сотням других — даже тому, который умер. — Дженн неожиданно умолкла, затаив дыхание.
Финлей ждал. Наконец Дженн взглянула на их сплетенные руки, потом подняла глаза на Финлея.
Когда она заговорила вновь, голос ее звучал тверже, а на лицо вернулись краски.
— Есть еще одна вещь, которую я только что вспомнила. Финлей, не думаю, что это был просто сон.
— Почему?
— Под конец, когда меня выносили из комнаты, я услышала голос, но этот голос не принадлежал той, привидевшейся мне реальности. Больше было похоже на то, что это говорил кто-то за дверью.
— И что же этот голос сказал?
Таково было наше начало. Мы показали тебе свое рождение. Скоро ты покажешь нам нашу смерть.
Дженн смотрела на Финлея широко раскрытыми глазами, и впервые с тех пор, как они повстречались, девушка показалась ему совершенно беззащитной.
— Финлей, это ко мне обратился Ключ.
Веселое потрескивание огня, танец теней на стене разогнали призраков, рожденных рассказом Дженн, но все же Финлея, казалось, преследовало нечто, чему он не мог найти имени. К ним с Дженн присоединились Патрик и Арли; они все еще задавали девушке вопросы. Фиона тоже должна была бы прийти, но после сцены в библиотеке Финлею не хватило мужества обратиться к ней снова. Через некоторое время Патрик и Арли, оставив в покое Дженн, оглянулись на Финлея, ожидая от него ответа на свой безмолвный вопрос.
Его отклик был однозначным:
— Похоже на то, что между тобой, Дженн, и Ключом уже существует связь. Могу только порадоваться, что Роберта здесь нет.
— Ох, Финлей, — застонал Арли, — должен же ты понимать, как важно то, что случилось? Дженн никогда не вставала в Круг, и все же Ключ навевает ей сны, как если бы она была джабиром. Более того: мы впервые услышали рассказ очевидца о том, как был создан Ключ. До сих пор существовали лишь легенды, передаваемые из поколения в поколение, да и то неполные. Например, я никогда не слышал, будто во время процедуры кто-то умер, а из того, что говорит Дженн, следует, что Ключ несет ответственность за эту смерть.
— Ну, следует отметить, что рассказ Дженн дает ответы на некоторые важные вопросы, — сказал Патрик. — Например, каким образом Ключ оказался связан с Каликсом. Можете назвать меня глупцом, но держу пари: человек, которого Ключ убил, сообщил ему, где спрятан Калике.
— Но почему он должен был умереть? — пробормотала Дженн.
— Чтобы секрет никто не мог выдать. Подумайте хорошенько. Из слов Дженн следует, что Ключ был создан совместными усилиями тех людей, что они вложили в него все свои мысли и воспоминания. Этот процесс должен был не только наделить Ключ огромной силой, но и предоставить в его распоряжение множество деталей, которые до того никогда не собирались воедино. Так Ключ получил знание о местонахождении Каликса. Что я хотел бы знать это что еще было тогда сообщено Ключу.
— Ты имеешь в виду пророчество? — прошептал Арли.
— Именно. Из той части пророчества, которая нам известна, следует, что Роберта и Дженн связывают Узы, — но там ничего не говорится о том, что это значит. Благодаря пророчеству открылось, что они могут мысленно разговаривать друг с другом факт, который они от нас скрывали. — Патрик виновато взглянул на Дженн, прежде чем продолжил: — Пророчество назвало Дженн Союзницей, Роберта Врагом, а кого-то еще Ангелом Тьмы. Каждому из них, похоже, отведена роль в том предначертании, осуществления которого, по словам Ключа, Роберт всю жизнь старается не допустить. После сна, который видела Дженн, я склонен думать, что пророчество Ключу сообщили его создатели.
— Но было ли оно передано Ключу по частям или как единое целое? — спросил Арли. — Тут есть большая разница. За столетия мы слышали множество разных пророчеств, но никогда ничего похожего на это. Я был в пещере, когда Ключ заговорил. Его слова не показались мне похожими на пророчество. К тому же ни в одной книге его нет, может быть, дело в этом…
Дженн потянулась к Арли и коснулась его руки.
— Ты хочешь сказать, что Ключ самостоятельно выдумал это пророчество?
Арли пожал плечами:
— Не знаю. Такова просто одна из возможностей.
— А другая возможность, — тихо сказал Финлей, — что Ключу сообщил целиком пророчество тот человек, которого он убил. Может быть, пророчество хранилось в тайне из-за того… из-за того…
— Из-за чего же? — сухо спросил Патрик.
— Проклятие, откуда мне знать? Существует ведь множество пророчеств и почти во всех говорится о каком-то порождении зла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136