По весне был я там, крепкий еще домишко, и инструмент не тронут. А все оттого, что поговаривают люди, мол кузнец тот не большой был святости. Наоборот скорее, со всякой поганью знался, дружбу водил.
— Это старый кузнец то? — Поддержала леди Хорстемптона. — Всем известно, колдун он был. Вечно у гномов в их пещерах пропадал. Случалось в нему в кузницу и ведьмы прилетали, а срамные гоблины, те вечно, что ни день, на задворках топтались.
— Вот от того мастерская и пустует. — Закончил лорд Хейгар. — Мы от тебя ничего не скрыли, лорд Сигмонд. Устроит ли такое место?
— Вполне устроит. Очень подходяще. — Заторопился Сигмонд. Сегодня же и поедем.
— Да куда вы, так скоро. — Заволновалась леди Хейгар. — Уже вот, банька протоплена, вас дожидается. Куховары упрели, к пиру явств наготовили. Отдохнули бы, таких страстей испытать довелось.
Но Гильда видела, что не терпится Сигмонду свою задумку исполнить. — Это тамплиеры страсти терпели, когда их витязь мечем рубал. За радушие спасибо, да ехать нам надобно.
— Ну, воля ваша. — Лорд был несколько расстроен, что придется в одиночку пировать. Но повелел предводителю клана собрать витязя в дорогу.
Тот отправился выполнять волю своего господина. По дороге пожимал плечами, хмурил брови, качал головою.
— Эх, стар становлюсь. В голове нескладница выходит. Чудеса какие то: межа паханная, круг магический, разъезды, заставы, и все заради одного человека, чужеземца, да в оберег от другого одного. Чудно, право чудно. И Сигмонд этот, работники ему надобны, сговор тайный, кузница колдовская. А глаголет так, что и не уразумеешь о чем таком речь ведет: ка-эс-пэ, ка-пэ-пэ, заклинания у него такие, или что еще? Не уразумею. А вот Гильда, почитай дите еще, а ей все ясно, понятна ей витязева говорка. Свинья эта с ними, все по залам шастает, все высматривает, хижо так на людей зыркает, на собак, нелегкая, гавкает. Оборотень, чисто слово, оборотень.
— Старею. Пора на покой. Вот все с Сигмондом, с его задумкой улажу, пойду к лорду, попрошу отпуска. Умаялся.
Такие думы, однако, не мешали предводителю клана распоряжаться секретными сборами весьма толково, к нуждам гостей заботливо. А думал он такое об отпуске уже не первый год, да все находилась докука, все не можно было ему покинуть своего лорда, на молодых передоверить маяты.
Скоро и отправились в горную мастерскую, по настоянию Сигмонда, хитрым маневром. Работники хорстемтонские поехали отдельно, мол, для лорда посмотреть, нельзя ли заброшенное строение к хозяйским нуждам приспособить. Сигмонд же с хозяевами замка прилюдно попрощался, поехал в другую сторону, якобы домой. Кружным путем, на следующий только день, добрались до кузницы. А там уже работники все приготовления сделали. Инструменты разложили, дров накололи, кузнечный горн разогрели. Стряпуха, которую предусмотрительный предводитель вместе с мастерами отправили, щей наварила, пирог испекла.
Не мешкая, только отобедав, приступили к работе. Сигмонд рубаху снял, стругает, точит, кует, веревки вяжет. Ну Гильду, ее ничем не удивишь, витязь вечно что-то чудное, необычайное сотворяет. Только, видать, не все у него выходит. От света до света трудятся, делают, переделывают. Потом Сигмонд посмотрит, руками попробует, помнет. — Нет, не то. В утиль.
Все заново начинают. Опять куют, опять стругают.
Гильда, стряпухе помогает, Ингрендсоны в дозоре службу несут, чтоб чужие без спросу не совались, чтоб тамплиеры не проведали Сигмондовы приготовления, не дозрели витязевого изделия. Малыш, то к гридням сбегает, то за Гильдой ходит, в ноги тыкается, то подойдет к Сигмонду, труды наблюдает, похрюкивает.
А изделие, мало-помалу изготавливается. Сигмонд посвистывает, работает споро, истово, умело. Мастера с уважением смотрят, и где только научился высокородный ремеслам разным? Глядя на витязя и себе стараются, чтоб, значит, в грязь лицом не ударить, позору на свой клан не накликать. В азарт вошли. Кипит работа.
Наконец, одним днем, заходит довольный Сигмонд на куховарню. Рожа, что у демона пещерного, черная в копоти да саже, по могучей груди пот ручейками стекает. А глаза веселые, озорные.
— Пошли, Гильда, дельтаплан смотреть.
Пошли, посмотрели. Сенешалевна ахнула, увидя чудовище, ее витязем сотворенное. Пред ней, хищно распластав гигантские кожаные крылья, стояло нечто страшное, черное, видом кошмарное.
Обошла, осторожненько, кругом рукотворного зверя. — Воля твоя, витязь. Может оно по-твоему и дельтапланом зовется, да вот только сдается мне, что утворяхали вы лихолетного нетопыря-кровопивицу. Мыслю, и колдун-кузнец такого б упыря забоялся.
Рядом мастера стоят, затылки почесывают. Горды, что управились с хитрым таким заданием, пред чужеземным витязем не осрамились. Да уж, действительно, сработали они несусветное страшилище, вещь колдовскую. Верно Сигмонд порешил все в тайне держать. Незачем людям ведать, что у них получилось. Дурное говорить будут.
Сигмонд посмеивался. Обнял за плечи подругу, ласково посмотрел. И на свое детище с улыбкой. — И правда. Это ты его верно нарекла. Конструкция конечно убогая, вот бы мои Йельские приятели бы посмеялись. Но летать будет, а лучшего здесь не сделать.
Гильда, обхватив богатырский стан, на страшилище больше не глядела. Смотрела на друга милого, предчувствовала скорую злую разлуку.
— А теперь мыться, кушать. — Гильда была права. — Подремлю немного, и в дорогу.
К вечеру поднялся с соломенного ложа. На лице знакомая сенешалевне холодная отрешенность. Одел свой черный облегающий тело наряд, натянул на лицо маску. Мечей не брал, только саи за пояс засунул, да захалявные ножи прихватил. Обмотал вокруг пояса веревку с крючьями.
Солнце садилось. Горячий воздух, от разогретых за долгий день скал, дрожал над утесами, подымался вверх.
Сигмонд подошел к аппарату. — Эх, испытать бы его! Ладно…
Гридни перенесли нетопыря на крутой склон, Витязь встал под крыльями, ухватился за лапы зверя. Сделал шаг, другой… и взлетел. Обомлела и Гильда и гридни Ингрендсоны, видя, как Сигмонд, ночным крылатым сыроядцем взмывает в воздух. Набирая высоту сделал круг над кузницей и растаял в смекающейся дали, за рекой, в стороне тамплиерской.
* * *
На донжоне крепости Шурваловал позевывал ратник. Только еще смена началась, а так на сон клонит, сил нет. Напрасно он за ужином выпил лишку эля. Да и выпил то, хоронясь за столами, чтоб вельделяй не углядел. А углядел бы. Ох, беда!
Нынче стали порядки строгие. И не сядь на посту, и не покури, с товарищем не покалякай, лишку не выпей. Все это Локи завел.
Зябко поежился сторож. — У тамплиеров искони строгость в почете была. Но Локи, вовсе лют. Откудова на наши головы такой злобный взялся? Вон давеча косого Мордренда насмерть батогами засекли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— Это старый кузнец то? — Поддержала леди Хорстемптона. — Всем известно, колдун он был. Вечно у гномов в их пещерах пропадал. Случалось в нему в кузницу и ведьмы прилетали, а срамные гоблины, те вечно, что ни день, на задворках топтались.
— Вот от того мастерская и пустует. — Закончил лорд Хейгар. — Мы от тебя ничего не скрыли, лорд Сигмонд. Устроит ли такое место?
— Вполне устроит. Очень подходяще. — Заторопился Сигмонд. Сегодня же и поедем.
— Да куда вы, так скоро. — Заволновалась леди Хейгар. — Уже вот, банька протоплена, вас дожидается. Куховары упрели, к пиру явств наготовили. Отдохнули бы, таких страстей испытать довелось.
Но Гильда видела, что не терпится Сигмонду свою задумку исполнить. — Это тамплиеры страсти терпели, когда их витязь мечем рубал. За радушие спасибо, да ехать нам надобно.
— Ну, воля ваша. — Лорд был несколько расстроен, что придется в одиночку пировать. Но повелел предводителю клана собрать витязя в дорогу.
Тот отправился выполнять волю своего господина. По дороге пожимал плечами, хмурил брови, качал головою.
— Эх, стар становлюсь. В голове нескладница выходит. Чудеса какие то: межа паханная, круг магический, разъезды, заставы, и все заради одного человека, чужеземца, да в оберег от другого одного. Чудно, право чудно. И Сигмонд этот, работники ему надобны, сговор тайный, кузница колдовская. А глаголет так, что и не уразумеешь о чем таком речь ведет: ка-эс-пэ, ка-пэ-пэ, заклинания у него такие, или что еще? Не уразумею. А вот Гильда, почитай дите еще, а ей все ясно, понятна ей витязева говорка. Свинья эта с ними, все по залам шастает, все высматривает, хижо так на людей зыркает, на собак, нелегкая, гавкает. Оборотень, чисто слово, оборотень.
— Старею. Пора на покой. Вот все с Сигмондом, с его задумкой улажу, пойду к лорду, попрошу отпуска. Умаялся.
Такие думы, однако, не мешали предводителю клана распоряжаться секретными сборами весьма толково, к нуждам гостей заботливо. А думал он такое об отпуске уже не первый год, да все находилась докука, все не можно было ему покинуть своего лорда, на молодых передоверить маяты.
Скоро и отправились в горную мастерскую, по настоянию Сигмонда, хитрым маневром. Работники хорстемтонские поехали отдельно, мол, для лорда посмотреть, нельзя ли заброшенное строение к хозяйским нуждам приспособить. Сигмонд же с хозяевами замка прилюдно попрощался, поехал в другую сторону, якобы домой. Кружным путем, на следующий только день, добрались до кузницы. А там уже работники все приготовления сделали. Инструменты разложили, дров накололи, кузнечный горн разогрели. Стряпуха, которую предусмотрительный предводитель вместе с мастерами отправили, щей наварила, пирог испекла.
Не мешкая, только отобедав, приступили к работе. Сигмонд рубаху снял, стругает, точит, кует, веревки вяжет. Ну Гильду, ее ничем не удивишь, витязь вечно что-то чудное, необычайное сотворяет. Только, видать, не все у него выходит. От света до света трудятся, делают, переделывают. Потом Сигмонд посмотрит, руками попробует, помнет. — Нет, не то. В утиль.
Все заново начинают. Опять куют, опять стругают.
Гильда, стряпухе помогает, Ингрендсоны в дозоре службу несут, чтоб чужие без спросу не совались, чтоб тамплиеры не проведали Сигмондовы приготовления, не дозрели витязевого изделия. Малыш, то к гридням сбегает, то за Гильдой ходит, в ноги тыкается, то подойдет к Сигмонду, труды наблюдает, похрюкивает.
А изделие, мало-помалу изготавливается. Сигмонд посвистывает, работает споро, истово, умело. Мастера с уважением смотрят, и где только научился высокородный ремеслам разным? Глядя на витязя и себе стараются, чтоб, значит, в грязь лицом не ударить, позору на свой клан не накликать. В азарт вошли. Кипит работа.
Наконец, одним днем, заходит довольный Сигмонд на куховарню. Рожа, что у демона пещерного, черная в копоти да саже, по могучей груди пот ручейками стекает. А глаза веселые, озорные.
— Пошли, Гильда, дельтаплан смотреть.
Пошли, посмотрели. Сенешалевна ахнула, увидя чудовище, ее витязем сотворенное. Пред ней, хищно распластав гигантские кожаные крылья, стояло нечто страшное, черное, видом кошмарное.
Обошла, осторожненько, кругом рукотворного зверя. — Воля твоя, витязь. Может оно по-твоему и дельтапланом зовется, да вот только сдается мне, что утворяхали вы лихолетного нетопыря-кровопивицу. Мыслю, и колдун-кузнец такого б упыря забоялся.
Рядом мастера стоят, затылки почесывают. Горды, что управились с хитрым таким заданием, пред чужеземным витязем не осрамились. Да уж, действительно, сработали они несусветное страшилище, вещь колдовскую. Верно Сигмонд порешил все в тайне держать. Незачем людям ведать, что у них получилось. Дурное говорить будут.
Сигмонд посмеивался. Обнял за плечи подругу, ласково посмотрел. И на свое детище с улыбкой. — И правда. Это ты его верно нарекла. Конструкция конечно убогая, вот бы мои Йельские приятели бы посмеялись. Но летать будет, а лучшего здесь не сделать.
Гильда, обхватив богатырский стан, на страшилище больше не глядела. Смотрела на друга милого, предчувствовала скорую злую разлуку.
— А теперь мыться, кушать. — Гильда была права. — Подремлю немного, и в дорогу.
К вечеру поднялся с соломенного ложа. На лице знакомая сенешалевне холодная отрешенность. Одел свой черный облегающий тело наряд, натянул на лицо маску. Мечей не брал, только саи за пояс засунул, да захалявные ножи прихватил. Обмотал вокруг пояса веревку с крючьями.
Солнце садилось. Горячий воздух, от разогретых за долгий день скал, дрожал над утесами, подымался вверх.
Сигмонд подошел к аппарату. — Эх, испытать бы его! Ладно…
Гридни перенесли нетопыря на крутой склон, Витязь встал под крыльями, ухватился за лапы зверя. Сделал шаг, другой… и взлетел. Обомлела и Гильда и гридни Ингрендсоны, видя, как Сигмонд, ночным крылатым сыроядцем взмывает в воздух. Набирая высоту сделал круг над кузницей и растаял в смекающейся дали, за рекой, в стороне тамплиерской.
* * *
На донжоне крепости Шурваловал позевывал ратник. Только еще смена началась, а так на сон клонит, сил нет. Напрасно он за ужином выпил лишку эля. Да и выпил то, хоронясь за столами, чтоб вельделяй не углядел. А углядел бы. Ох, беда!
Нынче стали порядки строгие. И не сядь на посту, и не покури, с товарищем не покалякай, лишку не выпей. Все это Локи завел.
Зябко поежился сторож. — У тамплиеров искони строгость в почете была. Но Локи, вовсе лют. Откудова на наши головы такой злобный взялся? Вон давеча косого Мордренда насмерть батогами засекли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78