По кладбищу поползли дымные красные тени… Так, это что за непристойные намеки, я вас спрашиваю? У них что — до двенадцати территория как кладбище функционирует, а после как район красных фонарей?! Нехилый наезд…
Жупик опять тявкнул, возвращая нас на землю. Мы огляделись. Упырь неожиданно исчез, впрочем, как и все наши Помощнички. Вшестером мы растерянно толклись на небольшом пятачке земли, обнесенном солевой оградой.
— Нэ понимаю…— озадаченно протянула Сюнневе. — Что-то… Здесь какая-то ловушка… Будте осторожны…
— Сюнь, может, пойдем, а? — постучала я финке по плечику. — Вон мужика как от римского театра скрючило, сам отвалил на фиг! Все,миссия выполнена, можем грести валенками к Вийке с чувством исполненного долга!
Но Сюнневе задумчиво трясла рыжими косами и потирала лоб, изображая при этом на личике всю небогатую эмоциональную гамму. Перестраховщица, что с нее возьмешь…
Рядом с крестом что-то затемнелось, зашевелилось… А-а, упырюга в буфет отлучался, типа на антракт. Или в мужскую комнату — галстучек поправить, косточки поддернуть.
Но в красном свете луны рядом с крестом стоял вовсе не упырь. А один оч-чень знакомый нам молодой человек.
— Ленька! — выкатила я красивые глазки. — Ты откуда?!
Леонид стоял, безумно озираясь по сторонам, переступая с ноги на ногу. При этом раздавалось странное позвякивание.
— Ребята…— наконец выдавил он. — Где я? Что… вообще случилось?
Выглядел он уже не так свеженько, как при первом знакомстве. Джинсы выпачканы, рубашка вообще отсутствует, открывая нашим жадненьким взорам накачанный торсик (м-м, сможет ли мой Васенька подняться до таких высот… широт…), волосы растрепаны… На ногах зачем-то цепь чугунная!!! Это я разглядела, когда он подошел поближе. Причем скован пацан был странно — за большие пальцы ног.
— О мама-пилорама! — завопила я. — Лень, ты где так потусил мощно?!
— Вам больно? — запищала подружка.
— Обычай сковывать за большие пальцы ног…— Сюнневе вдруг решила переквалифицироваться в энциклопедиста и порадовать нас небольшой лекцией, но мы ее не дослушали. А жаль…
— Да, пацан, а у нас даже и плоскогубцев не валялось!
— Может, пошарить по периметру?
— Дебил, думаешь, кому в могилку набор «Юный техник» подсунули?!
— Обычай сковывать…
Вдруг налетел мощный ветер. Окончание фразы как Шоколад слизнул… Или Зефир? Путаюсь я в древнегреческой мифологии, даром что Мишка учила.
— Круг! — вдруг истерично воскликнула Сюнневе.
Слева от нее ветер разметал соль — образовался разрыв сантиметров в пять. Финка шлепнулась на колени и принялась трясущимися руками равнять линию. Ветер вырывал соль у нее из рук, белые струйки разлетались вокруг, Сюнневе вдруг начала всхлипывать…
Рядом с разрывом звякнула цепь.
Микайлина собирается
Обычай сковывать за большие пальцы ног известен давно. Так поступали с ведьмами… и колдунами. Потом их подвешивали на специальной лопате над водоемом и окунали в воду. Утонет — значит, невиновен.
Сомневаюсь, что он бы утонул. Я очутилась в большой светлой комнате. Стену прорезали разноцветные стекла витражей, посередине стоял длинный стол с тремя высокими стульями.
Больше мебели не было. Если, конечно, не считать того милого стульчика, на котором я сидела, стараясь не прислоняться к его игольчатой спинке. Хороший, кстати, способ сохранить осанку. Для большей верности я была привязана, а ноги мои украшали грубые деревянные чурки. Ой, вот врут все об изяществе испанской обуви…
Рядом на стульчике поменьше съежился Жупик, боязливо подтянув под себя хвостик и испуганно косясь на иголки. Лапы у него были связаны крест-накрест.
— Жупинька, неудобно тебе, сладенький? — хлюпнула я, отчаянно силясь не раскисать. Полли поблизости не было.
Жупинька почти по-человечески кивнул головой с тоскливо обвисшими ушами.
Леонид задорно, по-мальчишески, вспрыгнул на стол передо мной, поболтал ногами, позвенел цепью. Поморщился, щелкнул пальцами — цепи как не бывало.
— Мерзкий предатель, — с достоинством выговорила я.
Серые глаза с необычно удлиненными внешними уголками (не отвлекаться!) смеялись.
— Вот уж не думал, что ведьме отвести глаза так просто! — усмехнулся он, болтая ногами. — Хотя ведьмы-то из вас никакие. Почему доверили круг делать этой… финке обесточенной? Его же сломать — как плюнуть. Вот если бы ты сделала, тогда… Насладились бы борьбой равных. А так…
Он разочарованно присвистнул и покачал головой.
— Ты кто? — спросила я, изо всех сил пытаясь говорить четко и не выделывать зубами реквием. — Ты — Великий Инквизитор?
— Был им, — отозвался Леонид. — Пока Достоевский не выпендрился. Ненавижу повторы, пришлось сменить титул. Теперь я — Главный Инквизитор, простенько, конечно, зато отражает суть.
Я тоскливо вздохнула, глядя на идеальное, по моему мнению, мужское лицо. Ну почему единственный встретившийся мне обладатель высоких скул, длинного носа, лошадиной челюсти и бычьей шеи, а также бровей вразлет и серых глаз с удлиненным разрезом… Ох, оказался, в общем, инквизитором, мечтающим насадить меня на вертел и поджарить?!
Инквизитор оглядел себя и сдвинул брови:
— Вижу, эта личинка тебя смущает… Отвлекает от мыслей о вечном, к примеру о греховности твоей души…
Бах! С тяжелым стуком тело Леонида свалилось со стола и растянулось прямо у моих ног. М-м, если я все-таки выживу, то смогу рассказывать внукам, совсем не краснея, о том, как мужчины падали к моим ногам.
На столе скалился знакомый упырь. Застенчиво показывая остатки зубов, он кокетливо помахал мне ручкой:
— Здравствуй, девонька, здравствуй, бесовочка… А я вот какой красивый, так тебе больше нравлюсь?
— Совсем не нравитесь, — честно сказала я. Ощущение было такое, что терять уже нечего, так что я потихоньку охамевала. — От вас пахнет… нехорошо.
Дырки носа задвигались.
— Смердю, — грустно согласился упырь.
— Кому сейчас легко? — поддакнула я. — А что же вы… все в чужих телах прячетесь? Свое-то у вас имеется?
— Имеется, — осклабился упырь. — Только сначала его прятать приходилось. Представляешь, все знакомые — глубокие старики, а ты все в одной поре. Потом… иногда необходимо бывает отыскать себе другое тело. Вот как с этим…— Упырь кивнул зеленой вонючей башкой в сторону лежащего на полу Леонида. — Купилась ведь, не заметила, что аура двойная? Ну, согласись, не заметила ведь? А еще сильная ведьма называется… Да твоя тетка Роза меня бы в два счета уделала, как Бог черепаху…— Упырь мечтательно закатил глазные яблоки. — Ах, что за женщина! Сколько в ней шарма, изящества… Не тебе чета, худоба конопатая! Если б не обстоятельства, в кино б, наверное, пригласил или на выставку там какую… Одно жаль — ведьма, а все ведьмы должны гореть на костре!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Жупик опять тявкнул, возвращая нас на землю. Мы огляделись. Упырь неожиданно исчез, впрочем, как и все наши Помощнички. Вшестером мы растерянно толклись на небольшом пятачке земли, обнесенном солевой оградой.
— Нэ понимаю…— озадаченно протянула Сюнневе. — Что-то… Здесь какая-то ловушка… Будте осторожны…
— Сюнь, может, пойдем, а? — постучала я финке по плечику. — Вон мужика как от римского театра скрючило, сам отвалил на фиг! Все,миссия выполнена, можем грести валенками к Вийке с чувством исполненного долга!
Но Сюнневе задумчиво трясла рыжими косами и потирала лоб, изображая при этом на личике всю небогатую эмоциональную гамму. Перестраховщица, что с нее возьмешь…
Рядом с крестом что-то затемнелось, зашевелилось… А-а, упырюга в буфет отлучался, типа на антракт. Или в мужскую комнату — галстучек поправить, косточки поддернуть.
Но в красном свете луны рядом с крестом стоял вовсе не упырь. А один оч-чень знакомый нам молодой человек.
— Ленька! — выкатила я красивые глазки. — Ты откуда?!
Леонид стоял, безумно озираясь по сторонам, переступая с ноги на ногу. При этом раздавалось странное позвякивание.
— Ребята…— наконец выдавил он. — Где я? Что… вообще случилось?
Выглядел он уже не так свеженько, как при первом знакомстве. Джинсы выпачканы, рубашка вообще отсутствует, открывая нашим жадненьким взорам накачанный торсик (м-м, сможет ли мой Васенька подняться до таких высот… широт…), волосы растрепаны… На ногах зачем-то цепь чугунная!!! Это я разглядела, когда он подошел поближе. Причем скован пацан был странно — за большие пальцы ног.
— О мама-пилорама! — завопила я. — Лень, ты где так потусил мощно?!
— Вам больно? — запищала подружка.
— Обычай сковывать за большие пальцы ног…— Сюнневе вдруг решила переквалифицироваться в энциклопедиста и порадовать нас небольшой лекцией, но мы ее не дослушали. А жаль…
— Да, пацан, а у нас даже и плоскогубцев не валялось!
— Может, пошарить по периметру?
— Дебил, думаешь, кому в могилку набор «Юный техник» подсунули?!
— Обычай сковывать…
Вдруг налетел мощный ветер. Окончание фразы как Шоколад слизнул… Или Зефир? Путаюсь я в древнегреческой мифологии, даром что Мишка учила.
— Круг! — вдруг истерично воскликнула Сюнневе.
Слева от нее ветер разметал соль — образовался разрыв сантиметров в пять. Финка шлепнулась на колени и принялась трясущимися руками равнять линию. Ветер вырывал соль у нее из рук, белые струйки разлетались вокруг, Сюнневе вдруг начала всхлипывать…
Рядом с разрывом звякнула цепь.
Микайлина собирается
Обычай сковывать за большие пальцы ног известен давно. Так поступали с ведьмами… и колдунами. Потом их подвешивали на специальной лопате над водоемом и окунали в воду. Утонет — значит, невиновен.
Сомневаюсь, что он бы утонул. Я очутилась в большой светлой комнате. Стену прорезали разноцветные стекла витражей, посередине стоял длинный стол с тремя высокими стульями.
Больше мебели не было. Если, конечно, не считать того милого стульчика, на котором я сидела, стараясь не прислоняться к его игольчатой спинке. Хороший, кстати, способ сохранить осанку. Для большей верности я была привязана, а ноги мои украшали грубые деревянные чурки. Ой, вот врут все об изяществе испанской обуви…
Рядом на стульчике поменьше съежился Жупик, боязливо подтянув под себя хвостик и испуганно косясь на иголки. Лапы у него были связаны крест-накрест.
— Жупинька, неудобно тебе, сладенький? — хлюпнула я, отчаянно силясь не раскисать. Полли поблизости не было.
Жупинька почти по-человечески кивнул головой с тоскливо обвисшими ушами.
Леонид задорно, по-мальчишески, вспрыгнул на стол передо мной, поболтал ногами, позвенел цепью. Поморщился, щелкнул пальцами — цепи как не бывало.
— Мерзкий предатель, — с достоинством выговорила я.
Серые глаза с необычно удлиненными внешними уголками (не отвлекаться!) смеялись.
— Вот уж не думал, что ведьме отвести глаза так просто! — усмехнулся он, болтая ногами. — Хотя ведьмы-то из вас никакие. Почему доверили круг делать этой… финке обесточенной? Его же сломать — как плюнуть. Вот если бы ты сделала, тогда… Насладились бы борьбой равных. А так…
Он разочарованно присвистнул и покачал головой.
— Ты кто? — спросила я, изо всех сил пытаясь говорить четко и не выделывать зубами реквием. — Ты — Великий Инквизитор?
— Был им, — отозвался Леонид. — Пока Достоевский не выпендрился. Ненавижу повторы, пришлось сменить титул. Теперь я — Главный Инквизитор, простенько, конечно, зато отражает суть.
Я тоскливо вздохнула, глядя на идеальное, по моему мнению, мужское лицо. Ну почему единственный встретившийся мне обладатель высоких скул, длинного носа, лошадиной челюсти и бычьей шеи, а также бровей вразлет и серых глаз с удлиненным разрезом… Ох, оказался, в общем, инквизитором, мечтающим насадить меня на вертел и поджарить?!
Инквизитор оглядел себя и сдвинул брови:
— Вижу, эта личинка тебя смущает… Отвлекает от мыслей о вечном, к примеру о греховности твоей души…
Бах! С тяжелым стуком тело Леонида свалилось со стола и растянулось прямо у моих ног. М-м, если я все-таки выживу, то смогу рассказывать внукам, совсем не краснея, о том, как мужчины падали к моим ногам.
На столе скалился знакомый упырь. Застенчиво показывая остатки зубов, он кокетливо помахал мне ручкой:
— Здравствуй, девонька, здравствуй, бесовочка… А я вот какой красивый, так тебе больше нравлюсь?
— Совсем не нравитесь, — честно сказала я. Ощущение было такое, что терять уже нечего, так что я потихоньку охамевала. — От вас пахнет… нехорошо.
Дырки носа задвигались.
— Смердю, — грустно согласился упырь.
— Кому сейчас легко? — поддакнула я. — А что же вы… все в чужих телах прячетесь? Свое-то у вас имеется?
— Имеется, — осклабился упырь. — Только сначала его прятать приходилось. Представляешь, все знакомые — глубокие старики, а ты все в одной поре. Потом… иногда необходимо бывает отыскать себе другое тело. Вот как с этим…— Упырь кивнул зеленой вонючей башкой в сторону лежащего на полу Леонида. — Купилась ведь, не заметила, что аура двойная? Ну, согласись, не заметила ведь? А еще сильная ведьма называется… Да твоя тетка Роза меня бы в два счета уделала, как Бог черепаху…— Упырь мечтательно закатил глазные яблоки. — Ах, что за женщина! Сколько в ней шарма, изящества… Не тебе чета, худоба конопатая! Если б не обстоятельства, в кино б, наверное, пригласил или на выставку там какую… Одно жаль — ведьма, а все ведьмы должны гореть на костре!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87