Вперед! – Царица окинула взглядом свою немногочисленную свиту и вдруг заметила сидящую под кусточком Бабариху.
– Ну, бабуля, ты свое слово сдержала. – Лебедь величаво приблизилась к старухе. – Сдержу и я свое. Говори, что тебе надобно?
Однако Бабариха не отвечала. Блаженно улыбаясь, она разглядывала бегущие по небу облачка. Лебедь расценила ее молчание по-своему:
– Говори, не стесняйся. Обещала, что доживешь ты свой век в почете и уважении, значит, так тому и быть. Сейчас только полетаю немножко – и прямиком в казну, вознаграждение тебе выписывать.
Бабариха внезапно перестала улыбаться, сфокусировала взгляд на царице и запела тоненьким, дрожащим голоском:
– Летять у-утки, летять у-утки, – и, немного помолчав, закончила неожиданно густым басом: – и два-а гуся…
– Что это она имеет в виду? – удивилась царица, оглядываясь на Салтана. – Может, хочет сказать, чтобы я и тебя взяла в полет?
– Эх, Матренушка, – покачал головой Салтан, – одни полеты у тебя в голове. Умом бабка тронулась, неужто не видишь?
Лебедушка охнула, всплеснула руками, и на глазах у нее выступили слезы:
– Вот бедолажка…
Старуха, глянув на царицу, зашмыгала носом, как малое дитя, и громко разревелась. Просто так, за компанию.
– Надобно срочно вести ее во дворец, – засуетилась царица. – Добрынюшка, тебе поручаю цареву тещу.
Богатырь с тоской глянул на свернутые крылья (уж больно ему хотелось увидеть их в действии), но ослушаться не посмел. Подхватив Бабариху под мышки, он поволок ее в сторону дворца, попутно пытаясь утешить:
– Ну, будет тебе, бабка, плакать. Жалко дочку твою, безвременно в скатерке растаявшую, ну так всё одно – от ентих девок одна морока.
Забегая вперед, скажем, что во дворце Бабариха не прижилась: целыми днями бродила она по базару, тихонько наигрывая на гусельках и рассказывая зевакам удивительные истории. Верная своему слову, Лебедушка наряжала ее в шелка и бархат, да только честолюбивой бабке было на это уже наплевать. Среди благодарных слушателей выделялась своим постоянством рыженькая девчушечка с мечтательными глазами. Взяв на себя роль добровольной опекунши, она не отходила от Бабарихи ни на шаг, и даже подсказывала ей текст любимых сказок, в случае если на старушку находило затмение. Кто бы мог подумать, что ее прапра… внучка станет любимой нянюшкой Пушкина?
Спровадив Бабариху во дворец, Лебедь решительным шагом двинулась вдоль опушки. Схватив сверток с флайпланером, Афоня преданно помчался за ней. Салтан нехотя поднялся с пенечка и тоже поплелся следом. Иван же немного отстал от компании, чтобы перекинуться парой слов с друзьями:
– Спасибо, ребята, вы вовремя подоспели.
– Да уж, пришлось нам покрутиться, когда твое сообщение приняли. Хорошо хоть, «Хамелеошу» успели найти да со дна поднять. Егор твой молодец, очень помог с ремонтом. А бандероль с флайпланером лишь в последний момент получили, никак не могли добиться от Центра разрешения на не соответствующий техническим возможностям эпохи подарок, – проворчал Олег. – С петардами ты здорово придумал! А мы всё понять не могли, что за фейерверк тут затевается.
– Сонька уже наверняка в руках полиции, – заметил Аркадий. – Ты, Иван, молодец.
– Нет, ну каково! – не унимался Олег. – Двое из скатерки. Хоть бы предупредил нас заранее, а то вылезаем из корзины и стоим, как два дурака.
– Не обижайтесь, я даже то короткое сообщение с трудом смог передать, а уж на объяснения просто не было времени. Спасибо, что доверились мне. – Иван с благодарностью посмотрел на друзей. – Ладно, побегу вперед, а то еще заподозрит царица что-нибудь неладное. А вы догоняйте.
Иван нагнал Лебедь, собираясь начать инструктаж, но царица, сделав несколько шагов, внезапно остановилась.
Со стороны городских ворот им наперерез двигалась странная процессия. Группа девиц с распушенными волосами и неестественно искаженными лицами кривлялась и вопила, громко вскрикивая и заливаясь в причитаниях. Следом двое дюжих молодцов несли на вытянутых руках длинный деревянный футляр. Замыкали шествие скорбные бояре с зажженными свечами, а также толпа любопытствующих и сочувствующих. Птенчиков разглядел пожилого священника, бормочущего молитвы с весьма недовольным видом.
От толпы отделился Салтанов дворецкий и быстро засеменил навстречу Государю.
– Что это тут у вас? – озадаченно поинтересовался Салтан, разглядывая странный футляр.
– Так, царь-батюшка, огрызки! То есть, я хотел сказать, объедки… – дворецкий совсем смутился.
– Останки, болван! – пришла на помощь сообразительная Лебедушка.
– Так точно, останки, – с облегчением вздохнул дворецкий. – Свояченицу твою хоронить несем, змеем проглоченную.
– А что ж, гроба приличного сколотить не могли?! – взревел государь, оскорбившись за усопшую родственницу.
– Дык ты же сам указал: по размеру… – Олег тихонько подошел к Птенчикову:
– Слушай, что здесь происходит?
– Похороны Сонькиного парика. Не бери в голову, – отозвался детектив.
Плакальщицы снова взвыли дурными голосами, и скорбная процессия продолжила путь.
– Ну, государыня, – вернулся к прежней теме Птенчиков, – предлагаю для начала обсудить основы аэродинамики…
Однако царица его не слушала. Напуганная и дрожащая, стояла она посреди зеленой лужайки с отсутствующим взглядом, будто стукнул ее кто пыльным мешком из-за угла.
– Матрешенька, ты чего это? – забеспокоился Салтан.
– Я никуда не полечу, – едва слышно пролепетала Лебедь. – Вдруг меня снесет в сторону моря, и рухну я в воду, как те злополучные колдуны?
– Не беда, выудим, – пообещал самоуверенный Афоня.
– Так меня же змей сожрет, чудо морское! Будете потом косу мою хоронить… – забилась в истерике царица.
– Может, и не сожрет еще, – неуверенно предположил Салтан. Лебедь зашлась пуще прежнего.
– А ну-ка, братцы, не в службу, а в дружбу! – обратился Птенчиков к Олегу с Аркадием. – Разобрались бы вы с этим змеем. Сколько он будет жизнь людям портить?
– Издеваешься, да? – уточнил Аркадий. – Какого еще змея ты собрался нам подсунуть?
– Ужасного! – сделал огромные глаза учитель литературы. – Вон его шкура на воротах висит. Военный трофей, богатыри постарались. Очень качественная резина.
– Что ты хочешь этим сказать? – прошептал Олег.
– Сонька привезла с собой надувную игрушку, и теперь весь остров трясется от страха. Разве можно оставлять людей в таком положении? – так же тихо ответил Птенчиков.
– О, да мы этого змея в пять минут порубаем! – вскричал исполнившийся энтузиазма Сапожков. – Пойдем, друг, – потянул он недоумевающего Аркадия к воздушному шару:
– Ну-ка, отстучи шифровку: «Срочно вышлите пять метров вареной колбасы».
Птенчиков повернулся к царице:
– Ну что, может, пойдем дальше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Ну, бабуля, ты свое слово сдержала. – Лебедь величаво приблизилась к старухе. – Сдержу и я свое. Говори, что тебе надобно?
Однако Бабариха не отвечала. Блаженно улыбаясь, она разглядывала бегущие по небу облачка. Лебедь расценила ее молчание по-своему:
– Говори, не стесняйся. Обещала, что доживешь ты свой век в почете и уважении, значит, так тому и быть. Сейчас только полетаю немножко – и прямиком в казну, вознаграждение тебе выписывать.
Бабариха внезапно перестала улыбаться, сфокусировала взгляд на царице и запела тоненьким, дрожащим голоском:
– Летять у-утки, летять у-утки, – и, немного помолчав, закончила неожиданно густым басом: – и два-а гуся…
– Что это она имеет в виду? – удивилась царица, оглядываясь на Салтана. – Может, хочет сказать, чтобы я и тебя взяла в полет?
– Эх, Матренушка, – покачал головой Салтан, – одни полеты у тебя в голове. Умом бабка тронулась, неужто не видишь?
Лебедушка охнула, всплеснула руками, и на глазах у нее выступили слезы:
– Вот бедолажка…
Старуха, глянув на царицу, зашмыгала носом, как малое дитя, и громко разревелась. Просто так, за компанию.
– Надобно срочно вести ее во дворец, – засуетилась царица. – Добрынюшка, тебе поручаю цареву тещу.
Богатырь с тоской глянул на свернутые крылья (уж больно ему хотелось увидеть их в действии), но ослушаться не посмел. Подхватив Бабариху под мышки, он поволок ее в сторону дворца, попутно пытаясь утешить:
– Ну, будет тебе, бабка, плакать. Жалко дочку твою, безвременно в скатерке растаявшую, ну так всё одно – от ентих девок одна морока.
Забегая вперед, скажем, что во дворце Бабариха не прижилась: целыми днями бродила она по базару, тихонько наигрывая на гусельках и рассказывая зевакам удивительные истории. Верная своему слову, Лебедушка наряжала ее в шелка и бархат, да только честолюбивой бабке было на это уже наплевать. Среди благодарных слушателей выделялась своим постоянством рыженькая девчушечка с мечтательными глазами. Взяв на себя роль добровольной опекунши, она не отходила от Бабарихи ни на шаг, и даже подсказывала ей текст любимых сказок, в случае если на старушку находило затмение. Кто бы мог подумать, что ее прапра… внучка станет любимой нянюшкой Пушкина?
Спровадив Бабариху во дворец, Лебедь решительным шагом двинулась вдоль опушки. Схватив сверток с флайпланером, Афоня преданно помчался за ней. Салтан нехотя поднялся с пенечка и тоже поплелся следом. Иван же немного отстал от компании, чтобы перекинуться парой слов с друзьями:
– Спасибо, ребята, вы вовремя подоспели.
– Да уж, пришлось нам покрутиться, когда твое сообщение приняли. Хорошо хоть, «Хамелеошу» успели найти да со дна поднять. Егор твой молодец, очень помог с ремонтом. А бандероль с флайпланером лишь в последний момент получили, никак не могли добиться от Центра разрешения на не соответствующий техническим возможностям эпохи подарок, – проворчал Олег. – С петардами ты здорово придумал! А мы всё понять не могли, что за фейерверк тут затевается.
– Сонька уже наверняка в руках полиции, – заметил Аркадий. – Ты, Иван, молодец.
– Нет, ну каково! – не унимался Олег. – Двое из скатерки. Хоть бы предупредил нас заранее, а то вылезаем из корзины и стоим, как два дурака.
– Не обижайтесь, я даже то короткое сообщение с трудом смог передать, а уж на объяснения просто не было времени. Спасибо, что доверились мне. – Иван с благодарностью посмотрел на друзей. – Ладно, побегу вперед, а то еще заподозрит царица что-нибудь неладное. А вы догоняйте.
Иван нагнал Лебедь, собираясь начать инструктаж, но царица, сделав несколько шагов, внезапно остановилась.
Со стороны городских ворот им наперерез двигалась странная процессия. Группа девиц с распушенными волосами и неестественно искаженными лицами кривлялась и вопила, громко вскрикивая и заливаясь в причитаниях. Следом двое дюжих молодцов несли на вытянутых руках длинный деревянный футляр. Замыкали шествие скорбные бояре с зажженными свечами, а также толпа любопытствующих и сочувствующих. Птенчиков разглядел пожилого священника, бормочущего молитвы с весьма недовольным видом.
От толпы отделился Салтанов дворецкий и быстро засеменил навстречу Государю.
– Что это тут у вас? – озадаченно поинтересовался Салтан, разглядывая странный футляр.
– Так, царь-батюшка, огрызки! То есть, я хотел сказать, объедки… – дворецкий совсем смутился.
– Останки, болван! – пришла на помощь сообразительная Лебедушка.
– Так точно, останки, – с облегчением вздохнул дворецкий. – Свояченицу твою хоронить несем, змеем проглоченную.
– А что ж, гроба приличного сколотить не могли?! – взревел государь, оскорбившись за усопшую родственницу.
– Дык ты же сам указал: по размеру… – Олег тихонько подошел к Птенчикову:
– Слушай, что здесь происходит?
– Похороны Сонькиного парика. Не бери в голову, – отозвался детектив.
Плакальщицы снова взвыли дурными голосами, и скорбная процессия продолжила путь.
– Ну, государыня, – вернулся к прежней теме Птенчиков, – предлагаю для начала обсудить основы аэродинамики…
Однако царица его не слушала. Напуганная и дрожащая, стояла она посреди зеленой лужайки с отсутствующим взглядом, будто стукнул ее кто пыльным мешком из-за угла.
– Матрешенька, ты чего это? – забеспокоился Салтан.
– Я никуда не полечу, – едва слышно пролепетала Лебедь. – Вдруг меня снесет в сторону моря, и рухну я в воду, как те злополучные колдуны?
– Не беда, выудим, – пообещал самоуверенный Афоня.
– Так меня же змей сожрет, чудо морское! Будете потом косу мою хоронить… – забилась в истерике царица.
– Может, и не сожрет еще, – неуверенно предположил Салтан. Лебедь зашлась пуще прежнего.
– А ну-ка, братцы, не в службу, а в дружбу! – обратился Птенчиков к Олегу с Аркадием. – Разобрались бы вы с этим змеем. Сколько он будет жизнь людям портить?
– Издеваешься, да? – уточнил Аркадий. – Какого еще змея ты собрался нам подсунуть?
– Ужасного! – сделал огромные глаза учитель литературы. – Вон его шкура на воротах висит. Военный трофей, богатыри постарались. Очень качественная резина.
– Что ты хочешь этим сказать? – прошептал Олег.
– Сонька привезла с собой надувную игрушку, и теперь весь остров трясется от страха. Разве можно оставлять людей в таком положении? – так же тихо ответил Птенчиков.
– О, да мы этого змея в пять минут порубаем! – вскричал исполнившийся энтузиазма Сапожков. – Пойдем, друг, – потянул он недоумевающего Аркадия к воздушному шару:
– Ну-ка, отстучи шифровку: «Срочно вышлите пять метров вареной колбасы».
Птенчиков повернулся к царице:
– Ну что, может, пойдем дальше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75