Теперь до Медузы оставалось уже совсем немного, всего несколько метров. Я еще раз вскользь бросил взгляд на Медузу и чуть не обмер. Вместо волос на голове ее был сплошной клубок шевелящихся змей. Часть из них, что-то почуяв, уже подняла вверх свои головы.
Теперь все решали какие-то мгновения. Не теряя времени, я вскочил и, выхватив из ножен Меч, бросился что было сил к Медузе. Завидя меня, змеи поднялись на голове дыбом и отчаянно зашипели, пробуждая хозяйку. Медуза зашевелилась и открыла свои страшные глаза. В какие-то доли секунды я успел отвернуться от нее. Подскочив вплотную, навел на поднимающуюся с камня Медузу щит Афины. В зеркальном отражении ясно угадывалось пробудившееся ото сна страшилище. Глядя в зеркало, я примерился и, не теряя времени, с силой рубанул Мечом по шее младшей из горгон. К моему удивлению, голова отлетела с первого удара. Змеи на голове сразу же опали и повисли, словно веревки. Все еще глядя в щит, я схватил голову и быстро сунул ее в мешок. Теперь надо было как можно скорее убираться восвояси, пока не проснулись сестрицы убиенной. Стараясь не шуметь, я отошел немного от поверженного чудовища, а затем что было сил рванул к лодке. Вскоре за моей спиной раздалось хлопанье крыльев. Это всполошившиеся горгоны бросились в погоню. В голове у меня лихорадочно билась всего лишь одна мысль: каменеют ли люди от взгляда сестер Медузы? Металлическое хлопанье крыльев меж тем слышалось уже прямо над моей головой. Вот и по спине, моей проскрежетали огромные когти, сдирая кольчугу.
“Будь что будет!” — сказал я себе и обернулся, выставив вперед Меч.
Обе горгоны, словно боевые вертолеты, висели прямо надо мной. Вид их был настолько ужасен, что не опишешь. Обе сестрицы испепеляли меня взглядами, и я с ужасом почувствовал, что ноги начинают каменеть. Они перестали меня слушаться и остановились как вкопанные. Я теперь даже не мог повернуться!
“Неужели это конец! — мелькнула тоскливая мысль. — Как обидно закончить свою столь бурную жизнь каменным столбом на этом поганом острове! Неужели я теперь никогда больше не увижу Ладу?”
— Врешь! — крикнул я горгонам. — Нас за рубль двадцать не возьмешь! Морская пехота не сдается!
В ответ обе твари с диким завыванием бросились на меня. И тогда я принял бой. Мой Меч сверкал, словно молния, разя во все стороны. Горгоны, получив несколько чувствительных ударов, лишь издали сверкали своими пронизывающими глазами в надежде на то, что я скоро окаменею. Воспользовавшись мимолетной передышкой, я приложил Меч к ногам. В то же мгновение их пронзил мощный электрический заряд и я почувствовал, что мои ноги начали понемногу оживать.
Тем временем горгоны, подвывая, пошли в повторную атаку. На этот раз им не повезло. Одна из сестриц, уверовав, что мои ноги уже окаменели, весьма опрометчиво подлетела ко мне со спины. Этот маневр ее и погубил. Неожиданно развернувшись, я чиркнул кремнем и поджег одну из своих бомб. Огонь, шипя, бежал по пропитанному селитрой фитильному шнуру. Выигрывая время, я прыгнул за валявшийся рядом огромный камень. Не ожидавшая от меня такой прыти горгона пронеслась мимо. Когда она развернулась для своего второго захода, я сильным броском метнул в нее бомбу. Взрыв был столь удачен, что голову несчастной горгоны оторвало напрочь. Мертвая страшила с размаху грохнулась на землю.
Мгновенное уничтожение сестрицы произвело, видимо, сильное впечатление на последнюю из горгон. Не рискуя более, она бросилась прочь, голося на все море противным пронзительным голосом.
Проводив улетающую счастливицу взглядом, я уложил в мешок и голову второй горгоны, а затем, забросив мешок за спину, поспешил к своим друзьям.
Те хорошо слышали шум битвы и особенно взрыв, но Геракл, во избежание напрасных жертв, так и не отпустил никого ко мне на помощь. Это было, разумеется, самое правильное решение в сложившейся обстановке.
— Что там громыхнуло? — спросил меня Вышата с подозрением. — Уж не бомбу ли ты свою взорвал?
— На войне как на войне! — ответил я ему неопределенно. — Главное, что мы победили!
Покачав головой, воевода ничего не ответил. Геракла тоже заинтересовал неожиданный гром. Герою мне пришлось сказать, что с таким жутким звуком упала на землю убитая мной горгона.
— Никогда не слышал ничего подобного! — искренне удивился Геракл. — Это, видать, что-то новое у горгон появилось!
— От старости, наверное, костями громыхают! — отмахнулся я.
Не задерживаясь более на острове, мы быстро отчалили и устремились к видневшемуся вдали берегу. Обратное плавание не было столь же спокойным, как первое. Посейдон явно не желал сдерживать свое слово. Вскоре разразился настоящий шторм, и я уже готовился к самому худшему, когда оказалось, что мои спутники не теряли даром времени в мое отсутствие и сумели немного подлатать наше дырявое корытце. Вода в нем конечно же пребывала, но уже не так интенсивно, как во время плавания к острову. Волны, однако, нас заливали все больше и больше. Ветер при этом был такой силы, что, сколько мы ни выгребали против него, ничего не могли поделать, нас все дальше и дальше сносило в открытое море. Вдобавок ко всему Вакула так неистово греб, что сломал пополам свое весло. Теперь мы оказались совсем безоружны против всесильного Посейдона. Наше, казалось бы, совсем уже безысходное положение спас Геракл. Встав на носу лодки, он начал что есть мочи кричать, потрясая кулаками:
— Жалкий обманщик Посейдон! Ты обманул бога богов и хочешь погубить его любимого сына! Знай же и помни, что не будет тебе прощения ни от Зевса, ни от тех, кто послал на Землю Посланника! Дни твои отныне сочтены!
— Мы вроде бы с ним так мило побеседовали на Олимпе! — придвинувшись, прокричал я на ухо Гераклу, когда тот закончил свой гневный монолог. — Посейдон мне еще свою тельняшку показал!
— У богов нет друзей, у них есть только интересы! — прокричал мне в ответ сквозь вой ветра Геракл. — Если Посейдон решил нас утопить, значит, в том сейчас его интерес! Все очень просто!
“Да уж, проще некуда! — подумал я с горечью. — А ведь мне так понравился этот морской бог в тельнике и с бородой в водорослях!”
Встав на носу нашего утлого суденышка, я обратился с вдохновенной речью к богу морей:
— Братишка! Неужели ты хочешь смерти своего флотского собрата? Нас, настоящих моряков, не так-то много. Зачем же уничтожать тех, кто есть? Если ты бог морей, то ты, как никто, должен знать, что такое настоящее морское братство!
Для пущей убедительности я снял кольчугу и остался в одной тельняшке. Мои спутники, включая Геракла, сидели открыв рты.
К нашей неописуемой радости, моя речь свое действие возымела, шторм почти сразу улегся, хотя изматывающая душу зыбь чувствовалась до самого подхода к берегу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Теперь все решали какие-то мгновения. Не теряя времени, я вскочил и, выхватив из ножен Меч, бросился что было сил к Медузе. Завидя меня, змеи поднялись на голове дыбом и отчаянно зашипели, пробуждая хозяйку. Медуза зашевелилась и открыла свои страшные глаза. В какие-то доли секунды я успел отвернуться от нее. Подскочив вплотную, навел на поднимающуюся с камня Медузу щит Афины. В зеркальном отражении ясно угадывалось пробудившееся ото сна страшилище. Глядя в зеркало, я примерился и, не теряя времени, с силой рубанул Мечом по шее младшей из горгон. К моему удивлению, голова отлетела с первого удара. Змеи на голове сразу же опали и повисли, словно веревки. Все еще глядя в щит, я схватил голову и быстро сунул ее в мешок. Теперь надо было как можно скорее убираться восвояси, пока не проснулись сестрицы убиенной. Стараясь не шуметь, я отошел немного от поверженного чудовища, а затем что было сил рванул к лодке. Вскоре за моей спиной раздалось хлопанье крыльев. Это всполошившиеся горгоны бросились в погоню. В голове у меня лихорадочно билась всего лишь одна мысль: каменеют ли люди от взгляда сестер Медузы? Металлическое хлопанье крыльев меж тем слышалось уже прямо над моей головой. Вот и по спине, моей проскрежетали огромные когти, сдирая кольчугу.
“Будь что будет!” — сказал я себе и обернулся, выставив вперед Меч.
Обе горгоны, словно боевые вертолеты, висели прямо надо мной. Вид их был настолько ужасен, что не опишешь. Обе сестрицы испепеляли меня взглядами, и я с ужасом почувствовал, что ноги начинают каменеть. Они перестали меня слушаться и остановились как вкопанные. Я теперь даже не мог повернуться!
“Неужели это конец! — мелькнула тоскливая мысль. — Как обидно закончить свою столь бурную жизнь каменным столбом на этом поганом острове! Неужели я теперь никогда больше не увижу Ладу?”
— Врешь! — крикнул я горгонам. — Нас за рубль двадцать не возьмешь! Морская пехота не сдается!
В ответ обе твари с диким завыванием бросились на меня. И тогда я принял бой. Мой Меч сверкал, словно молния, разя во все стороны. Горгоны, получив несколько чувствительных ударов, лишь издали сверкали своими пронизывающими глазами в надежде на то, что я скоро окаменею. Воспользовавшись мимолетной передышкой, я приложил Меч к ногам. В то же мгновение их пронзил мощный электрический заряд и я почувствовал, что мои ноги начали понемногу оживать.
Тем временем горгоны, подвывая, пошли в повторную атаку. На этот раз им не повезло. Одна из сестриц, уверовав, что мои ноги уже окаменели, весьма опрометчиво подлетела ко мне со спины. Этот маневр ее и погубил. Неожиданно развернувшись, я чиркнул кремнем и поджег одну из своих бомб. Огонь, шипя, бежал по пропитанному селитрой фитильному шнуру. Выигрывая время, я прыгнул за валявшийся рядом огромный камень. Не ожидавшая от меня такой прыти горгона пронеслась мимо. Когда она развернулась для своего второго захода, я сильным броском метнул в нее бомбу. Взрыв был столь удачен, что голову несчастной горгоны оторвало напрочь. Мертвая страшила с размаху грохнулась на землю.
Мгновенное уничтожение сестрицы произвело, видимо, сильное впечатление на последнюю из горгон. Не рискуя более, она бросилась прочь, голося на все море противным пронзительным голосом.
Проводив улетающую счастливицу взглядом, я уложил в мешок и голову второй горгоны, а затем, забросив мешок за спину, поспешил к своим друзьям.
Те хорошо слышали шум битвы и особенно взрыв, но Геракл, во избежание напрасных жертв, так и не отпустил никого ко мне на помощь. Это было, разумеется, самое правильное решение в сложившейся обстановке.
— Что там громыхнуло? — спросил меня Вышата с подозрением. — Уж не бомбу ли ты свою взорвал?
— На войне как на войне! — ответил я ему неопределенно. — Главное, что мы победили!
Покачав головой, воевода ничего не ответил. Геракла тоже заинтересовал неожиданный гром. Герою мне пришлось сказать, что с таким жутким звуком упала на землю убитая мной горгона.
— Никогда не слышал ничего подобного! — искренне удивился Геракл. — Это, видать, что-то новое у горгон появилось!
— От старости, наверное, костями громыхают! — отмахнулся я.
Не задерживаясь более на острове, мы быстро отчалили и устремились к видневшемуся вдали берегу. Обратное плавание не было столь же спокойным, как первое. Посейдон явно не желал сдерживать свое слово. Вскоре разразился настоящий шторм, и я уже готовился к самому худшему, когда оказалось, что мои спутники не теряли даром времени в мое отсутствие и сумели немного подлатать наше дырявое корытце. Вода в нем конечно же пребывала, но уже не так интенсивно, как во время плавания к острову. Волны, однако, нас заливали все больше и больше. Ветер при этом был такой силы, что, сколько мы ни выгребали против него, ничего не могли поделать, нас все дальше и дальше сносило в открытое море. Вдобавок ко всему Вакула так неистово греб, что сломал пополам свое весло. Теперь мы оказались совсем безоружны против всесильного Посейдона. Наше, казалось бы, совсем уже безысходное положение спас Геракл. Встав на носу лодки, он начал что есть мочи кричать, потрясая кулаками:
— Жалкий обманщик Посейдон! Ты обманул бога богов и хочешь погубить его любимого сына! Знай же и помни, что не будет тебе прощения ни от Зевса, ни от тех, кто послал на Землю Посланника! Дни твои отныне сочтены!
— Мы вроде бы с ним так мило побеседовали на Олимпе! — придвинувшись, прокричал я на ухо Гераклу, когда тот закончил свой гневный монолог. — Посейдон мне еще свою тельняшку показал!
— У богов нет друзей, у них есть только интересы! — прокричал мне в ответ сквозь вой ветра Геракл. — Если Посейдон решил нас утопить, значит, в том сейчас его интерес! Все очень просто!
“Да уж, проще некуда! — подумал я с горечью. — А ведь мне так понравился этот морской бог в тельнике и с бородой в водорослях!”
Встав на носу нашего утлого суденышка, я обратился с вдохновенной речью к богу морей:
— Братишка! Неужели ты хочешь смерти своего флотского собрата? Нас, настоящих моряков, не так-то много. Зачем же уничтожать тех, кто есть? Если ты бог морей, то ты, как никто, должен знать, что такое настоящее морское братство!
Для пущей убедительности я снял кольчугу и остался в одной тельняшке. Мои спутники, включая Геракла, сидели открыв рты.
К нашей неописуемой радости, моя речь свое действие возымела, шторм почти сразу улегся, хотя изматывающая душу зыбь чувствовалась до самого подхода к берегу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140