— Осилишь горушку? — спросил его. Головы звероящера презрительно смерили взглядом Олимп и разом сплюнули:
— Подумаешь! И повыше летали!
— Хорошо! — обрадовался я железной самоуверенности Горыныча. — Тогда начнем посадку в аэробус!
На спину Змея мы взгромоздились всей нашей теплой компанией: я, Геракл, Вышата, Вакула, Иолай и Эго. Ну и, конечно, Всегдр.
— Держитесь крепче, чтобы не упасть, да старайтесь не ерзать, чтобы не натереть спину Горынычу! — инструктировал всех по очереди Всегдр.
Глядя на дубленую шкуру ящера, я подумал, что если мы и натрем в полете что-нибудь, то это будут исключительно наши личные проблемы, однако трогательная заботливость о Змее нашего воспитанника меня растрогала. Ведь еще несколько месяцев назад они были смертельными врагами.
— Мы так не договаривались! — неодобрительно покачались головы из стороны в сторону, увидя, с каким энтузиазмом все мы рассаживаемся на широкой спине.
— На войне как на войне! — развел я руками. — Давай поднимай!
— Может, он просто не может этого сделать? — громко спросил меня Геракл.
Головы Горыныча чуть не поперхнулись от невиданного оскорбления:
— Это мы-то не можем! Это мы-то не осилим! Вы лучше держитесь крепче! Взлетаем!
Тяжело размахивая крыльями, Горыныч оторвался от земли и стал медленно подниматься все выше и выше. Постепенно мы вошли в полосу облаков и теперь продолжали свой подъем уже в сплошном молоке.
— Здесь всегда так облачно? — поинтересовался я у Геракла.
— Боги предпочитают оставаться невидимыми для смертных! — философски ответил мне первый герой.
Пробив слой облаков, Горыныч вырвался к солнцу. Теперь нам была хорошо видна вершина Олимпа. На ней, ослепительно сверкая на солнце, виднелся белоснежный храм. Чем ближе мы приближались к нему, тем красивее он становился. Вскоре стали видны и маленькие человеческие фигурки, стоявшие на его ступенях. Это было потрясающе красиво. Все мы, включая Геракла и Иолая, затаив дыхание, глазели на обиталище богов Эллады. Наша восторженность едва не стоила всем нам жизни. Хозяева Олимпа явно не желали видеть нас своими гостями. Внезапный росчерк молнии был направлен прямо на нас. Положение спас Священный Меч. За долю секунды до удара молнии он рванулся из ножен и принял этот удар на себя. Сила молнии была такова, что Горыныч едва не закувыркался в воздухе, а мы чудом удержались на его спине. Еще секунда, и еще одна молния. Сразу же пропало солнце. Полил дождь. Сильный ветер грозил сбросить в бездну. Спустя минуту бой шел уже вовсю. Пригнувшись, мои спутники старались не мешать мне в поединке с олимпийским громовержцем.
— Зевс, ты что, не понимаешь, что своими молниями можешь убить собственного сына? — с возмущением ругался, грозя кулаками в небо, Геракл.
— Успокойся! — приободрил я его. — Твой папаша просто сильно осерчал!
— А ты, Борей! — не унимался Геракл, стремясь перекричать свист ветра и раскаты грома. — Так-то ты помнишь былое добро! Мало ли я сделал для тебя, чтобы ты сейчас меня погубил! Подожди, доберусь я до твоих мешков!
Держа Кладенец в руке, я метался по спине Горыныча, как сумасшедший, стремясь отбить град молний, сыпавшихся на нас со всех сторон. Сколько времени продолжалась эта воздушная вакханалия, точно сказать не могу. Позже Вышата говорил мне, что всего несколько минут. Мне же они показались вечностью. Некоторое время Горыныч довольно умело уходил от ударов молний, предугадывая их направление каким-то шестым чувством. Но затем бедный Змей, потеряв ориентацию, а может, и рассудок в неистовой свистопляске и непрерывном грохоте, начал кидаться из стороны в сторону, все больше удаляясь от Олимпа. Несколькими энергичными ударами его удалось привести в чувство.
— К горе! Жми к вершине! Наше спасение только там! — кричал я ему, отбивая Мечом очередную небесную стрелу. — Я тебя прикрываю, давай!
Немного взбодрившись, Горыныч подналег и из последних сил спикировал на поляну неподалеку от белоснежного чертога олимпийцев. Тяжело упав, он конвульсивно задергал крыльями и лапами. Этот полет дался нашим ВВС весьма не просто. Воздушная мощь была явно на исходе.
Уже стоя на камнях, я отбил еще с десяток молний, прежде чем их сила стала понемногу иссякать. Наконец лезвие Кладенца рассекло последний бледно-зеленый электрический разряд, и все стихло. В тот же миг прекратился дождь и ветер, вновь, как ни в чем не бывало, выглянуло солнце. Это означало лишь одно — с нами заключено перемирие!
Пошатываясь, мы сцепились в единый кулак, готовые к любому развитию событий. Вместе с нами плечом к плечу стояли и Геракл с Иолаем. Мы ждали нового нападения, но его так и не последовало. Вместо этого к нам стала приближаться невесть откуда взявшаяся женщина в белых одеждах. На левом плече ее сидела пучеглазая сова. Вместо пояса талию женщины охватывала шипящая змея. В руке женщина держала щит из козьей шкуры с головой некой змеевласой страшилы. Женщину можно было бы назвать красивой, если бы не чересчур мужественные черты лица и твердая мужская поступь.
— Я рада приветствовать тебя на божественном Олимпе! — сказала она, смотря мимо нас на Геракла.
— И я рад видеть тебя, премудрая Афина! — склонил перед женщиной голову Геракл.
О! Вначале я познакомился с первым героем античной мифологии, а теперь и со знаменитой древнегреческой богиней мудрости и справедливых войн!
— Ты пришел к нам сегодня без разрешения, а за своеволие мы караем даже героев! — произнесла Афина с милейшей улыбкой. — К тому же ты привел к нам еще и варваров!
То, что у древних греков слово “варвар” якобы не имело оскорбительного оттенка, я где-то и когда-то читал, но в устах Афины оно звучало именно оскорбительно. Вот и верь после всего этого умникам филологам!
— Они не варвары! — учтиво, но в то же время с достоинством ответил ей Геракл. — Они мои друзья, к тому же весьма просвещенные люди!
— Просвещенные варвары! Что-то новое! — Афина издевательски рассмеялась. — Это была бы хорошая шутка, Геракл, если бы сейчас было время для шуток! Иди, тебя ждет отец, он в большом гневе!
— А что будет с моими друзьями? — насупился Геракл.
— Ничего особенного! — жеманно передернула плечами могучая красавица. — Мы их вымоем в розовой воде и принесем в жертву громовержцу Зевсу!
— Не слишком ли ты молода, голубушка, чтобы меня, бабку, поджаривать! — неожиданно встряла в разговор старуха Эго.
— А это еще кто здесь? — гневно подняла брови Афина.
— Это я, потомственная ведьма! — дерзко подбоченилась старуха Эго. — А ты-то что еще за краля?
Я шикнул на нее, но было уже поздно. Обе уважаемые дамы начали переругиваться между собой так, что я скорее поверил бы, что слышу диалог двух базарных торговок, чем знаменитой богини и не менее знаменитой колдуньи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140