Но следить за очагом надо было очень тщательно, поэтому дом можно было оставлять лишь на самое короткое время. Когда новобрачная входила в дом мужа, одна из гутуитер разжигала для нее священный семейный огонь, с тем чтобы она поддерживала его целый год. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы он погас. Поэтому новобрачной разрешалось отлучаться только по естественной надобности. Уходить на более долгое время означало нанести оскорбление Духу Огня– благожелательному, но опасному духу. Одной из первейших обязанностей женщины было пестовать и подкармливать ту ярко сверкающую силу, которая согревала и кормила ее семью.
После того как в их дом вошла новобрачная, Ригантона, по крайней мере частично, освободилась от этой обязанности, передоверяя ее молодой женщине, когда она выходила по какому-нибудь важному делу, каким считалось и наблюдение за тем, как Туторикс судит каманахт. Незамужней Эпоне, разумеется, не дозволялось поддерживать священный семейный огонь. Но для Бридды это был едва ли не самый важный долг.
Собака гавкнула, напоминая о себе Эпоне. Конечно, Бридда только взглянет на игру и сейчас же вернется в дом. Эпона отнесла маленького любителя приключений к его матери, которая сразу же позабыла об этом случае, и уселась, чтобы поиграть со своими крохотными друзьями.
Заходящее солнце застлала пелена туч. Небо потемнело. Быстрыми шагами приближалась ночь. По крикам на площади Эпона поняла, что игра закончилась, началась обычная в таких случаях ссора; в скором времени мужчины разойдутся по своим хижинам, чтобы поужинать, а затем завалиться спать вместе с женами. Урчало и в желудке у Эпоны; она в последний раз потрепала суку по голове, поднялась и пошла домой.
В доме, их прибежище, которое неизменно приветствовало их теплом и светом, на этот раз было темно. В открытой, похожей на зияющую пасть двери стояла Ригантона; она громко причитала:
– Погас огонь. Дух Огня умер от голода под моей крышей. Мою семью ожидает суровая кара. – Скорбно согнувшись, стонала она от горя.
В доме поселилась тьма.
Эпона попятилась назад, не решаясь войти. За ее спиной толпились ближайшие родственники, они громкими восклицаниями выражали свое удивление и негодование. Затем послышался голос Бридды:
– Что случилось? Почему вы не заходите в дом?.. Огонь! Что с огнем?
С трудом сдерживая себя, Ригантона выпрямилась; ее глаза были холодны, как вода в озере. Она вышла наружу и схватила Бридду за локоть.
– Кому же, как не тебе, знать, что с огнем? – прошипела Ригантона. – Он погас только по твоей вине. На моей памяти еще ни одна женщина племени не допускала такого. Ты теперь наш враг.
Бридда съежилась перед поднятым кулаком пожилой женщины.
– Я не думала…
– Ты не думала? – прокричала разъяренная свекровь. – Ты, видишь ли, не думала, что Дух Огня умрет от голода, если его не подкармливать! Что, если бы среди нас не было гутуитер, которые могут вновь разжечь для нас пламя? Что, если бы мы были одни и у нас не было кресала? Мы все умерли бы, умерли бы и наши еще не родившиеся дети; из-за твоей беспечности могли бы пострадать многие члены племени. – Ее голос дрожал. – Ты теперь наш враг, – повторила она осуждающе. – Эпона, сходи на площадь и приведи Туторикса, потом позови Тену.
Эпона стремительно побежала за Туториксом. В прежние времена она нашла бы его в самой гуще веселой схватки. Но теперь он стоял в стороне, обнимая одной рукой своего брата Тараниса, поощряя одобрительными криками Гоиббана, который обошел сразу двоих шахтеров. Когда Эпона потянула его за рукав, он посмотрел на нее с досадой, но даже в сумерках он мог заметить, как она обеспокоена. Он тотчас же не колеблясь последовал за ней.
Вся его семья толпилась перед домом. Никто не решался войти туда, где царила кромешная тьма.
Оставив Туторикса с Ригантоной и всхлипывающей Бриддой, Эпона поспешила за Теной, Призывающей Огонь.
Дело было очень серьезное. Поскольку было нанесено оскорбление духам, требовалось немедленно созвать совет племени с присутствием всех друидов, но прежде всего необходимо было вновь разжечь огонь в доме. Вождь не должен пребывать во тьме, ибо эта тьма может распространиться на все его племя. Большая толпа наблюдала, как, распевая свои заклинания, Тена одна вошла в дом. Туторикс стоял в стороне, крепко держа руку Бридды. Прибежал и Окелос, сперва возмущенный, но затем потрясенный, как и все другие; теперь он старался держаться как можно дальше от жены. Если она навлекла на себя яростный гнев духов, неблагоразумно напоминать им, что он ее муж.
Проступок Бридды уже повлек за собой очевидные последствия. В знак солидарности с Духом Огня небеса были кромешно темными, без единой звезды. Над озером сгрудились черные тучи, отдаленные всполохи молний предупреждали о надвигающейся грозе. Кельты встревоженно перешептывались; разгневанные духи могут обрушить молнии на их жилища и спалить их. Такое уже неоднократно случалось.
Внутри дома вспыхнули искры, разлилось слабое сияние, затем, как большой алый мак, расцвело пламя. Собравшиеся облегченно вздохнули. Те, что стояли впереди, у двери, могли видеть склоненное над ямой с костром золотистое теперь лицо Тены, которая пела гимн во славу новорожденного огня.
Теперь семья вождя могла безопасно войти, и они вошли, все, за исключением Бридды, которую не впустили внутрь. Завернувшись в одеяла, она провела ночь, скрючившись, на земле около дома; Ригантона несколько раз приносила ей младенца для кормления, но делала это молча, не говоря ни слова.
Когда над горами занялся рассвет, старейшины племени и друиды собрались на торжественный совет, чтобы обсудить судьбу несчастной женщины. Она была матерью младенца, и это было смягчающим обстоятельством, однако младенец был девочкой, что говорило не в ее пользу. Еще неизвестно, родит ли она когда-нибудь воина.
От имени друидов слово держал Поэль.
– Если мы живем на свете, то лишь благодаря духам, они даруют нам огонь, и воду, и пропитание, они направляют каждый шаг нашей жизни. Если кто-нибудь из нас оскорбит духа, ответственность ложится на все племя. Мы должны действовать в общих интересах.
– В интересах всего племени, – откликнулся совет.
Туторикс встал и высоко поднял свой жезл, которым накануне вечером он судил каманахт. Но в это утро у него было куда более серьезное назначение. Если, как подсказывает его дух, он трижды ударит жезлом по земле, его слово станет законом, который не посмеет нарушить ни один член племени.
– Бридда оскорбила Дух Огня, – торжественно изрек он. – Поэтому она должна отправиться в страну духов, дабы от нашего имени попросить у них прощения.
Совет единодушно поддержал это предложение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121