А он мог думать только об одном: где она может быть? Приехав в Санта-Фе, он направил машину по Расео-де-Перальта, вокруг нижней части города. Свернул на Большой Оросительный канал. Он ехал к дому Боланда. Она будет там. Все хорошо. Именно туда она должна пойти.
Дверь была заперта, но он легко выбил ее ногой. Деревянная дверь, окрашенная в синий цвет, легко распахнулась. Не здесь. Не здесь.
Он натянул перчатки, вспомнив, что в машине был без них. Придется протереть машину, когда он завершит дело. Все казалось верным, хотя он не мог твердо сказать, почему. Он начал сбрасывать книги с полок, бить лампы, вытаскивать ящики из письменного стола, разбрасывать стулья и одежду по комнате. Он запыхался, часто и тяжело дышал. Вскоре все было приведено в нужный вид. Если бы у него была с собой видеокамера, он обязательно запечатлел бы все. Доказать Боланду: «Я в твоем доме. Ты в ней. Ты в опасности».
Никто из вас не может чувствовать себя спокойно. Один за другим вы исчезнете. Он избавится от них. Когда их не станет, она свободна.
Новая Зеландия. Там никто не будет искать. Там у него появится шанс. Если: там, в раю, без преследующего прошлого, она не полюбит его, ему придется убить ее. Чтобы освободить себя. Просто все закончить. Окончательно завершить. Наличие плана давало приятное ощущение. Но где она?
Он склонился над кухонной стойкой у телефона. Нашел блокнот. Ее почерк. Значит, вот куда она сбежала! Это гениально. Линия удачи на его ладони пересечена звездой. Ему везет. Он нашел ее записку к Боланду. Вырвал страницу из блокнота и сунул в карман.
План кадра: женщина, убегающая от кого-то, садится в самолет. Устраивается на своем месте. Смотрит, как земля уплывает вниз. Крошечные домики, горы. Поверив, что в безопасности, она закрывает глаза. Она хочет спать.
Камера отходит, дает панораму хвостовой части самолета. Люди в креслах читают журналы, пьют коктейли, глазеют в иллюминаторы на море облаков.
Среди них сидит он. Ждет».
Глава 18
Харм остановил машину возле дома. Дверь была распахнута. Он вытащил револьвер из-под переднего сиденья и вышел из джипа. Дверцу не захлопнул, чтобы не шуметь. Постоял минуту, внимательно вслушиваясь. Ветер, шорох листьев, лай собаки, классический звуковой фон для окраинной улицы. Харм тихо двинулся к гостиной, выставив перед собой револьвер. Вошел. Быстро осмотрел комнату, в которой царил хаос.
Перешагнул через одежду, сваленную кучей у шкафа. Снова настороженно прислушался. Ни звука. Ему показалось, что сердце перевернулось в груди и упало вниз. Здесь, в одной из комнат, он, возможно, найдет ее. Он свернул в кухню. Тарелки, кастрюли, сковородки были выброшены из шкафчиков. Не похоже, чтобы неизвестный что-то искал. Обыкновенный погром. Спальня не тронута. Ванная, задняя комната – не тронуты. И пусто. Он снова вернулся в гостиную, уставился на беспорядок… Вспышка раздражения. Он был здесь, искал Нию? Или предупреждал Боланда. «У меня есть доступ к тебе». Харм правильно поступил позавчера, отправив Никки к матери.
Он еще раз прошел по коридору мимо спальни и ванной. Почему эти комнаты остались нетронутыми? Вещи Нии из ее комнаты исчезли. Кое-что из одежды она пристроила в шкаф. Фиолетовая сумка оставалась возле телевизора. Сумка и одежда исчезли. Исчезли ее украшения, флакончики с кремами и лосьонами, записная книжка. Когда они уезжали в Таос, все это оставалось на столе. Он сел, положил руку на подушку. И увидел ее портфель. Ее портативную Комнату Воспоминаний, полную безделушек, причудливых подарков, фотографий. Она не оставила бы здесь портфель, если бы действительно уехала. Она оставила его, но по какой причине? Он потянулся и пододвинул портфель к себе, поставил на колени, открыл защелки, просмотрел содержимое. Много игрушек. Память о детстве? Картинка на листе, вырванном из тетради в косую линейку. Толстые жирные линии. Мягкий карандаш. Великолепный кривой домик. Над трубой – дым колечками. Цветы с желтыми сердцевинками. На окнах занавески с пышными оборками. Надпись неровными печатными буквами: «НИЯ. 7 ЛЕТ».
Он понял, что Ния никак не может расстаться с детством. Он вспомнил рассказ Дьердь Файн о привязанности Нии к матери. О их разрыве.
Он ничего не хранил из детства в своем доме. Но знал, что мать хранит. У нее целый сундук его вещей в подвале дома в Сан-Диего. Она все время пыталась всучить ему свою коллекцию, хранила все для Никки. «Когда-нибудь ты захочешь показать Никки Справочник юных скаутов». Но, в его понятии, было странно и нелогично то, что Ния таскает с собой весь этот хлам.
Он еще раз пересмотрел фотографии. Много снимков Леонарда. Леонард молодой. Постарше. С волосами до плеч. С бородой. Без бороды. С седеющими волосами. Ния на фотографиях выглядела или беспризорницей, или элегантной дамой. В изысканной одежде, она казалась намного старше, чем была на самом деле. На одной фотографии стояли Мирина и Ния. Мирина стояла чуть сзади, обняв молоденькую Нию. Черные волосы Мирины упали на обнаженное плечо Нии.
Паническая мысль пришла ему в голову. Потом оформилась. Любовная связь? Между Мириной и Нией? Почему Мирина так долго терпит роман между ее мужем и Нией? Но если между Мириной и Нией существовала когда-то любовная связь, почему Ния не упомянула об этом? Это было давным-давно.
Под фотографиями лежала пачка открыток, стянутых резинкой. Харм быстро просмотрел их. Гранд Каньон. Прага. Ленинград. Ямайка. Дойдя до одной, отпечатанной на машинке, он отложил все остальные открытки. Да, он не ошибся, тот же самый шрифт – немного подпрыгивающая «р», верхние линии «т», «г», «п» тусклые, будто металл шрифта сработался в этих местах. Давнишняя открытка от поклонника – стиль письма еще свеж и самобытен. Прислана из Кей-Веста. Из дома Эрнеста Хемингуэя.
«Недавно прочитал, что Хемингуэй придумывал что-нибудь ужасное для героя короткого рассказа, но никогда не вводил это в сам рассказ. Одно только знание этого о герое придавало творению заряд секретности и эмоционального накала. Когда я смотрю твои фильмы, у меня возникает ощущение, будто ты знаешь что-то, чего никто другой не в состоянии понять. Ты загадочна, прекрасна и скрытна. Никогда не показываешь свое настоящее лицо. Всегда что-то утаиваешь».
– Да, – прошептал Харм. – Да! – Рядом с отпечатанным посланием стоял адрес Нии, написанный печатными буквами.
Написан от руки черными чернилами. Все письма от поклонника были отпечатаны на машинке или на компьютере, тонкая бумага вставлялась в принтер. Кроме одной открытки, которую она хранила отдельно от писем.
Он отнесет открытку к графологу вместе с образцами почерка. У него есть почерк Леонарда в деле с записями Робин Риз. Есть написанные рукой Мирины заметки для Нии в бумагах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111