— Ура Кожину!
Сорвались солдаты с мест и рысцой вниз к кострам, к теплу. Притащили и носилки с Иваном.
— К огню его, к огню, — кричат. — Пусть отогревается. Заслужил! Всех выручил!
Осветило пламя Иваново лицо. Глянули солдаты и замерли. Лицо обожжено. Брови спалены. А на месте глаз…
— Братцы, да он же слепой! — прошептал кто-то.
Смотрят солдаты. Там, где глаза, у Кожина пусто. Выбило вчера в арьергардном бою французской гранатой глаза солдатские.
«РАЗРЕШИТЕ ПОСТРАДАТЬ…»
Преодолели герои горы. Впереди открылась долина. Сгрудились солдаты на скалах, смотрят вниз. Там, внизу, долгожданный конец похода.
— Ура! — закричали солдаты.
Однако рано радовались герои. Оборвалась у самых солдатских ног козья тропа. Подойдешь к краю обрыва — голова кружится. Выделил Суворов отряды. Облазили те округу — нет спуска в долину.
Задумался Суворов, собрал генералов и офицеров на военный совет. А солдаты остались над пропастью и тоже решают.
— Надо назад, — говорит один.
— Куда же тебе назад? — возражает второй. — Надо вперед.
— Ну, а куда вперед?
Солдат задумался.
— Туда, — показал пальцем в долину.
— «Туда»! — передразнили его товарищи. — Это и без тебя ясно. Только как же туда?
— Надо подумать.
— Братцы, — вдруг произнес плечистый парень из апшеронцев, — а что, ежели…
Солдаты повернулись к нему.
— У нас в деревне, — стал вспоминать парень, — ого-го какая круча была, так мы, бывало, ребятами с той кручи на чем сидишь съезжали.
— Тьфу! — сплюнул с досады какой-то усач. — «На чем сидишь»! Да тут от тебя и мокрого места не останется…
— Тут как богу будет угодно, — перебил его сосед. — Поди, все же правду говорит парень. Ну, ежели не сидя, так лежа, может, и получится.
— Можно и лежа, — соглашается парень.
И снова заспорили солдаты. Одни за то, что получится, другие — что в этом деле верная гибель.
— Эхма! — вздохнул парень. — Была не была! — Скинул шапку, бросил о камни. — Разрешите, — говорит, — пострадать за православный народ.
Перекрестился парень, ружье под мышку — и к пропасти. Лег на спину.
— Ты куда? — подбежали солдаты.
— Разрешите пострадать… — повторил парень и отпустил руки.
Летит парень, переворачивается то с боку на бок, то через голову. Ударяется о камни. Сюртук растрепало, ружье выпало.
Смотрят солдаты, а у самих мурашки по телу. Пролетел парень еще метров сто и вдруг перестал катиться. Поднялся, замахал товарищам.
— Жив! Жив! — закричали солдаты.
— Бра-атцы! — раздается снизу далекий голос — Смелей, бра-атцы!
Зашумели солдаты. Задвигались. Бросились к пропасти. Один, второй, третий…
Вскоре вся русская армия кончила спуск. К вечеру того же дня солдаты достигли города Иланц.
Альпийский поход был закончен.
— Ну и ну! — поражались австрийские генералы. — Оленьими тропами — и провести целую армию!
— А что, — улыбался Суворов. — Там где олень пройдет, там и солдат пройдет. Где олень не пройдет, так и там российскому солдату пути не заказаны.
ГЕНЕРАЛАМ ГЕНЕРАЛ
За Альпийский поход Суворову был присвоен чин генералиссимуса русских войск.
Возвращаясь с группой солдат на родину, фельдмаршал остановился передохнуть в пограничном трактире. Зашел в избу, заказал себе холодной телятины, миску гречневой каши и стопку вина.
— Ну и каша, дельная каша! — нахваливает Суворов. — Давно такой не едал. И винцо дельное. Не грех за российского солдата такое винцо выпить.
Около избы расселись солдаты. Тоже едят кашу и пьют вино.
— Дельное вино, — хвалят солдаты. — Крепкое. Не грех такое за фельдмаршала выпить.
И лишь один Прошка крутился около лошадей. Его и обступили местные мужики.
— Что же это за такой непонятный чин теперь у твоего барина? — стали спрашивать они у суворовского денщика.
— А чего тут непонятное? — отвечал Прошка. — Тут все ясное. Генералиссимус надо разуметь так: генералам всем генерал. Самой главной персоной теперь получается.
— Ты смотри! — произнес парень в онучах.
— А что, верно! — вставил хилый мужичонка в драных портках.
— Заслужил, — согласился мужик с бородой.
А Суворов стоял на крыльце и все слышал.
— Не я! Не я! — закричал он с порога. — Не я, — повторил, подойдя к мужикам. — Вон Прошка мой самый главный. Вон тот, — ткнул в сторону рябого высоченного солдата. — Вот этот, — показал на приземистого седоусого капрала. — Вон они, — обвел рукой остальных солдат.
При этих словах Суворов сел в таратайку и приказал погонять лошадей.
Поднялись, двинулись в путь солдаты. Заклубилась дорожная пыль. Грянула солдатская песня.
Остались мужики на дороге. Стоят, недоумевающе смотрят вслед.
— Пошутил барин, — наконец обронил парень в онучах.
— Чудное что-то сказал, — произнес мужичонка.
— Эх, вы! — заявил мужик с бородой. — Правду сказал фельдмаршал. Без солдата они никуда. В народе — русская сила. Он и есть генералам генерал настоящий.
ПТИЦА-СЛАВА
Рассказы об Отечественной войне 1812 года
Год 1812. Огромная, полумиллионная армия французского императора Наполеона I напала на нашу родину.
Наполеон был очень опытный полководец. Его армия считалась самой сильной в мире.
Много мужества, стойкости и великую сыновнюю преданность родине проявили наши деды и прадеды, защищая свою Отчизну.
О наших прославленных прадедах — героях войны 1812 года — и написаны эти рассказы.
Глава первая
ЛЬВИНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
ИДУТ ПО МОСТУ СОЛДАТЫ
Год 1812. Лето. Мост через реку Неман. Граница России.
Колонна за колонной, полк за полком идут по мосту солдаты. Слышна непонятная речь. Французы, австрийцы, пруссаки, саксонцы, итальянцы, швейцарцы. Жители Гамбурга, жители Бремена, голландцы, бельгийцы, испанцы. Идут по мосту солдаты. Сотрясает деревянные фермы солдатский шаг.
— Императору вива!
— Франции вива!
— Слава, слава, слава! — несется со всех сторон.
Наполеон сидит верхом на рослом арабском коне, смотрит на переправу. Задумчив император французов. Треугольная шляпа надвинута низко на лоб. Мундир застегнут до самого верха. У глаз собрались морщинки.
Сзади, образовав полукруг, в почтительном молчании замерла свита. Слышно, как в утреннем небе прожужжал деловито шмель.
Неожиданно Наполеон поворачивается к одному из своих приближенных. Это генерал Коленкур.
— Вы не француз! — кричит император.
Коленкур не отвечает.
— Вы не француз! — с еще большим озлоблением выкрикивает Наполеон.
Дерзкие слова произнес Коленкур вчера на военном совете. Единственный из всех маршалов и генералов он был против похода в Россию:
— Это дорога в ад.
— В моем лагере русские, русские! — кричал Наполеон, показывая на Коленкура.
Вот и сегодня он не может спокойно смотреть на генерала.
— Отрастите русскую бороду, — издевается Наполеон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Сорвались солдаты с мест и рысцой вниз к кострам, к теплу. Притащили и носилки с Иваном.
— К огню его, к огню, — кричат. — Пусть отогревается. Заслужил! Всех выручил!
Осветило пламя Иваново лицо. Глянули солдаты и замерли. Лицо обожжено. Брови спалены. А на месте глаз…
— Братцы, да он же слепой! — прошептал кто-то.
Смотрят солдаты. Там, где глаза, у Кожина пусто. Выбило вчера в арьергардном бою французской гранатой глаза солдатские.
«РАЗРЕШИТЕ ПОСТРАДАТЬ…»
Преодолели герои горы. Впереди открылась долина. Сгрудились солдаты на скалах, смотрят вниз. Там, внизу, долгожданный конец похода.
— Ура! — закричали солдаты.
Однако рано радовались герои. Оборвалась у самых солдатских ног козья тропа. Подойдешь к краю обрыва — голова кружится. Выделил Суворов отряды. Облазили те округу — нет спуска в долину.
Задумался Суворов, собрал генералов и офицеров на военный совет. А солдаты остались над пропастью и тоже решают.
— Надо назад, — говорит один.
— Куда же тебе назад? — возражает второй. — Надо вперед.
— Ну, а куда вперед?
Солдат задумался.
— Туда, — показал пальцем в долину.
— «Туда»! — передразнили его товарищи. — Это и без тебя ясно. Только как же туда?
— Надо подумать.
— Братцы, — вдруг произнес плечистый парень из апшеронцев, — а что, ежели…
Солдаты повернулись к нему.
— У нас в деревне, — стал вспоминать парень, — ого-го какая круча была, так мы, бывало, ребятами с той кручи на чем сидишь съезжали.
— Тьфу! — сплюнул с досады какой-то усач. — «На чем сидишь»! Да тут от тебя и мокрого места не останется…
— Тут как богу будет угодно, — перебил его сосед. — Поди, все же правду говорит парень. Ну, ежели не сидя, так лежа, может, и получится.
— Можно и лежа, — соглашается парень.
И снова заспорили солдаты. Одни за то, что получится, другие — что в этом деле верная гибель.
— Эхма! — вздохнул парень. — Была не была! — Скинул шапку, бросил о камни. — Разрешите, — говорит, — пострадать за православный народ.
Перекрестился парень, ружье под мышку — и к пропасти. Лег на спину.
— Ты куда? — подбежали солдаты.
— Разрешите пострадать… — повторил парень и отпустил руки.
Летит парень, переворачивается то с боку на бок, то через голову. Ударяется о камни. Сюртук растрепало, ружье выпало.
Смотрят солдаты, а у самих мурашки по телу. Пролетел парень еще метров сто и вдруг перестал катиться. Поднялся, замахал товарищам.
— Жив! Жив! — закричали солдаты.
— Бра-атцы! — раздается снизу далекий голос — Смелей, бра-атцы!
Зашумели солдаты. Задвигались. Бросились к пропасти. Один, второй, третий…
Вскоре вся русская армия кончила спуск. К вечеру того же дня солдаты достигли города Иланц.
Альпийский поход был закончен.
— Ну и ну! — поражались австрийские генералы. — Оленьими тропами — и провести целую армию!
— А что, — улыбался Суворов. — Там где олень пройдет, там и солдат пройдет. Где олень не пройдет, так и там российскому солдату пути не заказаны.
ГЕНЕРАЛАМ ГЕНЕРАЛ
За Альпийский поход Суворову был присвоен чин генералиссимуса русских войск.
Возвращаясь с группой солдат на родину, фельдмаршал остановился передохнуть в пограничном трактире. Зашел в избу, заказал себе холодной телятины, миску гречневой каши и стопку вина.
— Ну и каша, дельная каша! — нахваливает Суворов. — Давно такой не едал. И винцо дельное. Не грех за российского солдата такое винцо выпить.
Около избы расселись солдаты. Тоже едят кашу и пьют вино.
— Дельное вино, — хвалят солдаты. — Крепкое. Не грех такое за фельдмаршала выпить.
И лишь один Прошка крутился около лошадей. Его и обступили местные мужики.
— Что же это за такой непонятный чин теперь у твоего барина? — стали спрашивать они у суворовского денщика.
— А чего тут непонятное? — отвечал Прошка. — Тут все ясное. Генералиссимус надо разуметь так: генералам всем генерал. Самой главной персоной теперь получается.
— Ты смотри! — произнес парень в онучах.
— А что, верно! — вставил хилый мужичонка в драных портках.
— Заслужил, — согласился мужик с бородой.
А Суворов стоял на крыльце и все слышал.
— Не я! Не я! — закричал он с порога. — Не я, — повторил, подойдя к мужикам. — Вон Прошка мой самый главный. Вон тот, — ткнул в сторону рябого высоченного солдата. — Вот этот, — показал на приземистого седоусого капрала. — Вон они, — обвел рукой остальных солдат.
При этих словах Суворов сел в таратайку и приказал погонять лошадей.
Поднялись, двинулись в путь солдаты. Заклубилась дорожная пыль. Грянула солдатская песня.
Остались мужики на дороге. Стоят, недоумевающе смотрят вслед.
— Пошутил барин, — наконец обронил парень в онучах.
— Чудное что-то сказал, — произнес мужичонка.
— Эх, вы! — заявил мужик с бородой. — Правду сказал фельдмаршал. Без солдата они никуда. В народе — русская сила. Он и есть генералам генерал настоящий.
ПТИЦА-СЛАВА
Рассказы об Отечественной войне 1812 года
Год 1812. Огромная, полумиллионная армия французского императора Наполеона I напала на нашу родину.
Наполеон был очень опытный полководец. Его армия считалась самой сильной в мире.
Много мужества, стойкости и великую сыновнюю преданность родине проявили наши деды и прадеды, защищая свою Отчизну.
О наших прославленных прадедах — героях войны 1812 года — и написаны эти рассказы.
Глава первая
ЛЬВИНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
ИДУТ ПО МОСТУ СОЛДАТЫ
Год 1812. Лето. Мост через реку Неман. Граница России.
Колонна за колонной, полк за полком идут по мосту солдаты. Слышна непонятная речь. Французы, австрийцы, пруссаки, саксонцы, итальянцы, швейцарцы. Жители Гамбурга, жители Бремена, голландцы, бельгийцы, испанцы. Идут по мосту солдаты. Сотрясает деревянные фермы солдатский шаг.
— Императору вива!
— Франции вива!
— Слава, слава, слава! — несется со всех сторон.
Наполеон сидит верхом на рослом арабском коне, смотрит на переправу. Задумчив император французов. Треугольная шляпа надвинута низко на лоб. Мундир застегнут до самого верха. У глаз собрались морщинки.
Сзади, образовав полукруг, в почтительном молчании замерла свита. Слышно, как в утреннем небе прожужжал деловито шмель.
Неожиданно Наполеон поворачивается к одному из своих приближенных. Это генерал Коленкур.
— Вы не француз! — кричит император.
Коленкур не отвечает.
— Вы не француз! — с еще большим озлоблением выкрикивает Наполеон.
Дерзкие слова произнес Коленкур вчера на военном совете. Единственный из всех маршалов и генералов он был против похода в Россию:
— Это дорога в ад.
— В моем лагере русские, русские! — кричал Наполеон, показывая на Коленкура.
Вот и сегодня он не может спокойно смотреть на генерала.
— Отрастите русскую бороду, — издевается Наполеон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113