Ли зарядила ружье, и Бен помог ей правильно взять его, чтобы приклад упирался в плечо.
– Отдача сильная?
– Не очень. Давай.
Ли щелкнула курком, прицелилась и, задержав дыхание, потянула спусковой крючок. Голова снеговика взорвалась облаком снега.
– Отличный выстрел, – похвалил Бен.
– Я попала!
Ли резко обернулась, выронила ружье и обняла Бена. Все получилось так естественно и непринужденно, что она даже не успела понять, что делает.
Застигнутый врасплох Бен не устоял на ногах, и они вместе повалились в снег. Ли смеялась. На мгновение они вернулись на пятнадцать лет назад. Ли откинула волосы с лица. Щеки у нее разрумянились, на ресницах застряли снежинки.
Бен и Ли застыли, глядя друг другу в глаза.
– Что мы делаем? – тихонько спросила Ли.
– Сам не знаю, – ответил Бен и погладил ее по щеке. Их лица медленно сблизились. Вначале поцелуи были легкими и неуверенными, потом Бен обхватил Ли за плечи и притянул к себе. Они долго лежали, обнявшись. Ли ерошила ему пальцами волосы, крепко прижимаясь губами к губам. На мгновение они забыли все на свете – словно и не расставались никогда.
Ли вдруг вырвалась и торопливо встала, Бен тоже поднялся. Они отряхнулись от снега.
– Бен, между нами ничего не может быть, – сказала Ли. – Ты ведь знаешь, прошлое не вернуть.
На секунду повисло смущенное молчание. Бен разозлился на себя. Подняв упавшее в снег ружье, он вытер его насухо и тронул Ли за руку.
– Пойдем-ка обратно.
Поцелуй оставил тень неловкости. Остаток дня чувствовали себя напряженно, не зная, что сказать, пересекли невидимую границу, и пути назад не было. Да и вперед тоже. Бен во всем винил себя: не сдержался. Натворил глупостей.
Чтобы отвлечься, он решил поиграть с Кларой и Максом. Громадный пес был умен, и Бен научил его ждать, пока девочка спрячется, а потом искать ее. Из Макса могла бы получиться отличная полицейская собака, будь он на несколько лет младше. Команду «жди» он освоил за три раза. Пес сидел на задних лапах, дрожа от нетерпения, внимательно всматриваясь и прислушиваясь. Бен ждал две, а потом целых три минуты, чтобы увеличить интервал внимания пса. Потом он тихо командовал: «Найди Клару», и Макс вихрем летел по снегу. Где бы ни пряталась девочка, пес ее находил – и обожал игру не меньше своей юной хозяйки.
Наступил вечер. Бен надевал рюкзак, когда почувствовал за спиной чье-то присутствие. Резко обернувшись, он увидел Ли: она грустно улыбалась, и глаза у нее влажно блестели.
– Береги себя, – сказала она и обняла его, закрыв глаза.
Бен хотел погладить ее по голове, но сдержался и потрепал по плечу.
– Скоро увидимся, – пообещал он.
– Как можно скорее, ладно? – попросила она.
Кински вел машину по заснеженным дорогам. Бену нравилось, что сержант не из тех, кто все время треплет языком. Военные и полицейские, которым часто приходилось подолгу ждать чего-нибудь вместе, обычно не отличались разговорчивостью. Тишина лучше. За час они едва перекинулись парой слов. Бен выдувал сигаретный дым в окно, напряженно размышляя. К фляжке с виски он не прикасался.
– Что тебя связывает с матушкой Хильдегард? – спросил Бен, когда они пересекли австрийскую границу.
– Я знал ее задолго до того, как она стала монахиней, – ответил Кински. – Людям как-то не приходит в голову, что монахини когда-то были обыкновенными женщинами. В то время ее звали Ильзе Кнехт. Она была писателем в Восточном Берлине.
– Как полицейский умудрился познакомиться с писательницей?
– Случайно вышло. Через друзей, на вечеринке. Ильзе пришлась мне по душе: умница, любого за пояс заткнет. Мне нравятся такие женщины. За интеллект она и пострадала.
– Как это?
– Чересчур умная оказалась и слишком громко рот раскрывала, – ответил Кински. – Она писала статьи на тему христианства для газет и журналов. Коммунистам это не нравилось. Потом она написала книгу, которую власти сочли подрывной. За Ильзе стали следить. Обнаружилось, что она общается с людьми, которые уже проходят по их картотеке, – с диссидентами, активистами и прочими маргиналами. Сам понимаешь, чем ей это грозило.
– Нет, – ответил Бен. – Я в армию пришел после падения стены.
Кински кивнул.
– Тебе повезло. В общем, власти получили предлог избавиться от Ильзе. Я узнал по своим каналам, что за ней собираются прийти, и решил, что они не имеют права посылать человека к чертям собачьим куда-нибудь в Маньчжурию только за то, что она написала книгу.
– Значит, ты ей помог.
– Я знал нужных людей, мы сумели ее вытащить. Она приехала в Австрию, стала монахиней. После объединения Германии ей предложили пост настоятельницы в монастыре. Она все еще пишет, хотя и под другим именем. Закаленный ветеран, так сказать.
– Ты спас ей жизнь.
Кински отмахнулся.
– Ерунда, всего лишь подтянул кого надо. Правда, это было нелегко. Никогда не знаешь, кому можно доверять.
– Да, я тебя прекрасно понимаю. А сейчас ты кому доверяешь?
– Ты имеешь в виду, в полиции? – Кински и сам уже давно размышлял над этим. – Есть три надежных парня – мои собственные ребята. Насчет остальных не уверен.
– А начальство?
– Своего шефа я знал почти восемь лет. Вряд ли он был в этом замешан. Кто-то нашел способ его убрать. А может, просто предложили ему побыстрее выйти на пенсию и он согласился. На этой работе шеф совсем из сил выбился.
Они помолчали; колеса наматывали милю за милей.
– Мне понадобится новое снаряжение, – сказал Бен.
– Что именно?
– Патроны для «пара-орднанса». Сорок пятый калибр, автоматические. Медные гильзы, без маркировки. Штук двести хотя бы. Не излишки с армейских складов, а что-нибудь качественное, марки «Федерал» или «ремингтон». Можешь достать?
– Попытаюсь, – ответил Кински.
– Или другой пистолет. Самый обычный, никаких наворотов. Калибром не меньше девяти миллиметров.
– Я знаю одного парня…
Снова воцарилось молчание.
– Так что там у тебя с Ли? – вдруг спросил Кински.
Бен замялся.
– Ничего.
– Я же не слепой.
Бен пожал плечами.
– Мы давно знакомы. Когда-то были близки, вот и все.
– Ладно, не стану совать нос куда не следует, – отступил Кински. – Это не мое дело. Просто я хотел сказать…
– Что?
– Если между вами что-то есть, то не разбрасывайся этим.
Бен посмотрел на Кински: лицо полицейского окаменело.
– Не потеряй это, Бен, – повторил Кински. – Такими вещами разбрасываться нельзя. Их нужно ценить. – Он помолчал, крепко стиснув руль, и тихонько добавил: – Я-то свою жену потерял.
ГЛАВА 39
На следующее утро
Австрия, Амштеттен
Бен долго искал нужный адрес под ледяным дождем. Наконец он оказался перед невзрачным зданием, ничем не выделявшимся среди других таких же домов на извилистой улочке, в десяти минутах ходьбы от железнодорожной станции Амштеттен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Отдача сильная?
– Не очень. Давай.
Ли щелкнула курком, прицелилась и, задержав дыхание, потянула спусковой крючок. Голова снеговика взорвалась облаком снега.
– Отличный выстрел, – похвалил Бен.
– Я попала!
Ли резко обернулась, выронила ружье и обняла Бена. Все получилось так естественно и непринужденно, что она даже не успела понять, что делает.
Застигнутый врасплох Бен не устоял на ногах, и они вместе повалились в снег. Ли смеялась. На мгновение они вернулись на пятнадцать лет назад. Ли откинула волосы с лица. Щеки у нее разрумянились, на ресницах застряли снежинки.
Бен и Ли застыли, глядя друг другу в глаза.
– Что мы делаем? – тихонько спросила Ли.
– Сам не знаю, – ответил Бен и погладил ее по щеке. Их лица медленно сблизились. Вначале поцелуи были легкими и неуверенными, потом Бен обхватил Ли за плечи и притянул к себе. Они долго лежали, обнявшись. Ли ерошила ему пальцами волосы, крепко прижимаясь губами к губам. На мгновение они забыли все на свете – словно и не расставались никогда.
Ли вдруг вырвалась и торопливо встала, Бен тоже поднялся. Они отряхнулись от снега.
– Бен, между нами ничего не может быть, – сказала Ли. – Ты ведь знаешь, прошлое не вернуть.
На секунду повисло смущенное молчание. Бен разозлился на себя. Подняв упавшее в снег ружье, он вытер его насухо и тронул Ли за руку.
– Пойдем-ка обратно.
Поцелуй оставил тень неловкости. Остаток дня чувствовали себя напряженно, не зная, что сказать, пересекли невидимую границу, и пути назад не было. Да и вперед тоже. Бен во всем винил себя: не сдержался. Натворил глупостей.
Чтобы отвлечься, он решил поиграть с Кларой и Максом. Громадный пес был умен, и Бен научил его ждать, пока девочка спрячется, а потом искать ее. Из Макса могла бы получиться отличная полицейская собака, будь он на несколько лет младше. Команду «жди» он освоил за три раза. Пес сидел на задних лапах, дрожа от нетерпения, внимательно всматриваясь и прислушиваясь. Бен ждал две, а потом целых три минуты, чтобы увеличить интервал внимания пса. Потом он тихо командовал: «Найди Клару», и Макс вихрем летел по снегу. Где бы ни пряталась девочка, пес ее находил – и обожал игру не меньше своей юной хозяйки.
Наступил вечер. Бен надевал рюкзак, когда почувствовал за спиной чье-то присутствие. Резко обернувшись, он увидел Ли: она грустно улыбалась, и глаза у нее влажно блестели.
– Береги себя, – сказала она и обняла его, закрыв глаза.
Бен хотел погладить ее по голове, но сдержался и потрепал по плечу.
– Скоро увидимся, – пообещал он.
– Как можно скорее, ладно? – попросила она.
Кински вел машину по заснеженным дорогам. Бену нравилось, что сержант не из тех, кто все время треплет языком. Военные и полицейские, которым часто приходилось подолгу ждать чего-нибудь вместе, обычно не отличались разговорчивостью. Тишина лучше. За час они едва перекинулись парой слов. Бен выдувал сигаретный дым в окно, напряженно размышляя. К фляжке с виски он не прикасался.
– Что тебя связывает с матушкой Хильдегард? – спросил Бен, когда они пересекли австрийскую границу.
– Я знал ее задолго до того, как она стала монахиней, – ответил Кински. – Людям как-то не приходит в голову, что монахини когда-то были обыкновенными женщинами. В то время ее звали Ильзе Кнехт. Она была писателем в Восточном Берлине.
– Как полицейский умудрился познакомиться с писательницей?
– Случайно вышло. Через друзей, на вечеринке. Ильзе пришлась мне по душе: умница, любого за пояс заткнет. Мне нравятся такие женщины. За интеллект она и пострадала.
– Как это?
– Чересчур умная оказалась и слишком громко рот раскрывала, – ответил Кински. – Она писала статьи на тему христианства для газет и журналов. Коммунистам это не нравилось. Потом она написала книгу, которую власти сочли подрывной. За Ильзе стали следить. Обнаружилось, что она общается с людьми, которые уже проходят по их картотеке, – с диссидентами, активистами и прочими маргиналами. Сам понимаешь, чем ей это грозило.
– Нет, – ответил Бен. – Я в армию пришел после падения стены.
Кински кивнул.
– Тебе повезло. В общем, власти получили предлог избавиться от Ильзе. Я узнал по своим каналам, что за ней собираются прийти, и решил, что они не имеют права посылать человека к чертям собачьим куда-нибудь в Маньчжурию только за то, что она написала книгу.
– Значит, ты ей помог.
– Я знал нужных людей, мы сумели ее вытащить. Она приехала в Австрию, стала монахиней. После объединения Германии ей предложили пост настоятельницы в монастыре. Она все еще пишет, хотя и под другим именем. Закаленный ветеран, так сказать.
– Ты спас ей жизнь.
Кински отмахнулся.
– Ерунда, всего лишь подтянул кого надо. Правда, это было нелегко. Никогда не знаешь, кому можно доверять.
– Да, я тебя прекрасно понимаю. А сейчас ты кому доверяешь?
– Ты имеешь в виду, в полиции? – Кински и сам уже давно размышлял над этим. – Есть три надежных парня – мои собственные ребята. Насчет остальных не уверен.
– А начальство?
– Своего шефа я знал почти восемь лет. Вряд ли он был в этом замешан. Кто-то нашел способ его убрать. А может, просто предложили ему побыстрее выйти на пенсию и он согласился. На этой работе шеф совсем из сил выбился.
Они помолчали; колеса наматывали милю за милей.
– Мне понадобится новое снаряжение, – сказал Бен.
– Что именно?
– Патроны для «пара-орднанса». Сорок пятый калибр, автоматические. Медные гильзы, без маркировки. Штук двести хотя бы. Не излишки с армейских складов, а что-нибудь качественное, марки «Федерал» или «ремингтон». Можешь достать?
– Попытаюсь, – ответил Кински.
– Или другой пистолет. Самый обычный, никаких наворотов. Калибром не меньше девяти миллиметров.
– Я знаю одного парня…
Снова воцарилось молчание.
– Так что там у тебя с Ли? – вдруг спросил Кински.
Бен замялся.
– Ничего.
– Я же не слепой.
Бен пожал плечами.
– Мы давно знакомы. Когда-то были близки, вот и все.
– Ладно, не стану совать нос куда не следует, – отступил Кински. – Это не мое дело. Просто я хотел сказать…
– Что?
– Если между вами что-то есть, то не разбрасывайся этим.
Бен посмотрел на Кински: лицо полицейского окаменело.
– Не потеряй это, Бен, – повторил Кински. – Такими вещами разбрасываться нельзя. Их нужно ценить. – Он помолчал, крепко стиснув руль, и тихонько добавил: – Я-то свою жену потерял.
ГЛАВА 39
На следующее утро
Австрия, Амштеттен
Бен долго искал нужный адрес под ледяным дождем. Наконец он оказался перед невзрачным зданием, ничем не выделявшимся среди других таких же домов на извилистой улочке, в десяти минутах ходьбы от железнодорожной станции Амштеттен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77