— Более подробные данные даст судебное следствие — быть может, придется учинить вскрытие. Покойный был вашим родственником?
— Я его кузен, — ответил Маршалл. На мгновение он задумался, а затем решил спросить: — Скажите, вы не допускаете, что здесь налицо отравление?
Доктор Орвин сжал губы и внимательно посмотрел на задавшего вопрос.
— Вы полагаете, что он сам отравился? — спросил он.
— Он сам или кто-либо другой его отравил, — ответил Аллердайк. Потом сказал более уверенным тоном: — Я не понимаю этой ссылки на болезнь сердца. Он был сильным и энергичным мужчиной — полным энергии и жизнерадостности. Во всяком случае, я бы желал внести ясность в происшедшее.
— Вскрытие внесет полную ясность, — пробормотал доктор Орвин. — Он обернулся к своему коллеге и добавил: — Если вы на некоторое время оставите нас наедине, то мы сможем провести более тщательный осмотр и затем сообщить вам более исчерпывающие сведения.
Аллердайк выразил свое согласие. В сопровождении управляющего и Гаффнея он вышел из комнаты. Он захватил с собой маленький портфель, в котором были сложены вещи покойного Джемса.
Глава 3
ЗОЛОТАЯ ПРЯЖКА
Покинув комнату, Аллердайк обратился с просьбой к управляющему предоставить ему номер из двух комнат и поместить Гаффнея где-нибудь поблизости. Он вынужден, сказал он, до окончания дознания остаться в отеле, а также позаботиться о похоронах своего кузена. Управляющий отвел его в апартаменты, состоящие из трех комнат и выходившие дверьми в этот же коридор. Аллердайк снял их, послал Гаффнея вниз за вещами и задержал управляющего у
себя.
— Я допускаю, что вчера из Осло прибыло на пароходе довольно много пассажиров,.— начал он.
— Их было от пятнадцати до двадцати человек, — ответил управляющий.
— Вы не заметили, не вел ли мой кузен разговоров с кем-либо из них? — продолжал расспрашивать Аллердайк.
Управляющий пожал плечами, он не был уверен в этом, но ему казалось, что покойный мистер Джемс беседовал со многими из пассажиров «Периско».
— Вы же знаете, как это водится, — продолжал он. — Всевозможные гости прибывают сюда, встречаются в холле, беседуют, переходят от одной группы к другой. Мне кажется, он как-то беседовал с этим врачом, который находится теперь с доктором Орвином в комнате и затем как-то беседовал с дамой, также прибывшей на пароходе. К нам прибыло несколько дам и пассажиры были повсюду—в холле, в кафе, в баре. Помимо них, у нас было много гостей.
— Вы должны понять меня, — сказал Аллердайк. — Меня отнюдь не удовлетворило то, что я пока слышал от этих обоих врачей. Возможно, что они и правы, но я все же хочу узнать все, что только можно выяснить, и поэтому наибольший интерес для меня представляют люди, с которыми встречался мой двоюродный брат. Никогда нельзя знать, что собственно произошло — иногда лишь впоследствии выясняются важные обстоятельства, ранее неизвестные.
— Я надеюсь, что ничего не пропало из его комнаты? — обеспокоился управляющий.
— Ничего из того, что мне было известно, — ответил Аллер-дайк. — Мой шофер и я осмотрели все, что было при нем, и сложили все вещи в портфель — я сейчас осмотрю их вторично. Насколько я могу судить, ничего не пропало.
— Угодно вам, чтобы я послал за полицией?
— Пока что мне это нежелательно, — ответил Аллердайк, — во всяком случае, не ранее того времени, когда врачи выскажутся определеннее — они ведь вторично осматривают его. Нет ли у вас списка всех лиц, ночевавших сегодня в вашем отеле?
— Они все записаны у нас и список вы можете посмотреть в любую минуту, но вы должны обратить внимание на то, что многие были проездом и с наступлением утра уедут.
— Я посмотрю список потом, — ответил Аллердайк. — Сперва я хочу осмотреть эти веши. Пришлите мне кофе, если кто-нибудь из прислуги еще не спит после ухода управляющего он раскрыл портфель и принялся за изучение его содержимого. Прежде всего, он считал необходимым изучить все предметы личного обихода, находящиеся в карманах его кузена. Ценные вещи интересовали его в меньшей мере. Мысль о том, что смерть Аллердайка явилась результатом преступления, вызывала у него уверенность в том, что не грабеж был целью преступления.
У Джемса, бывшего состоятельным человеком, была привычка носить при себе много денег — но ведь Гаффней нашел при нем большое количество монет и банкнот. Кроме того, у Джемса были часы большой ценности и два кольца с крупными камнями — они также не исчезли. Если и произошло ограбление, то это было ограбление далеко не обыкновенного свойства. Быть может, произошло ограбление более тонкое и своеобразное? Джемс вел крупные дела — он мог иметь при себе ценные бумаги или, наконец, документы, представляющие для кого-то большой интерес. Быть может, он вез документы о патентах, представляющие для преступника такой значительный интерес, что он пошел на убийство? Существовало множество пред-
положении, и все они основывались на малой вероятности его естественной смерти. Маршалл Аллердайк чувствовал, как все сильнее росло в нем чувство подозрения, что все происшедшее таило в себе что-то неладное. Джемс и он выросли вместе и за последние тридцать пять лет разлучались не дольше, чем на один месяц. Он знал Джемса лучше, чем кто бы то ни было. Джемс никогда не жаловался на недомогание, да он никогда и не хворал.
А что касается болезни сердца, то Маршалл вспомнил о том, что несколько лет тому назад Джемс застраховал себя на очень крупную сумму, и что осматривавшие его врачи нашли его совершенно здоровым человеком. Разумеется, за это время в нем мог развиться болезненный процесс, но ведь и шесть недель назад Джемс был олицетворением здоровья. Примерно то же самое засвидетельствовал и видевший его вчера управляющий. Целый ряд сомнений заполнили мозг Маршалла. Существовал ли человек, желавший смерти Джемса? Кто мог преследовать его?
— Ах, что там! —- воскликнул он наконец, пытаясь отвлечь себя от этих мыслей. — Все это происходит от того, что я предполагаю возможность убийства. А какие у меня есть на то данные? Никаких.
Но ведь среди вещей, сложенных в портфель, были и документы и записная книжка, в которую Джемс вкратце заносил все события истекшего дня.
Маршалл принялся за осмотр книжки и обратил внимание на запись, отмечавшую отъезд Джемса. 30 марта он выехал через Берлин в Варшаву. На обратном пути он побывал в Стокгольме и Осло. После переезда в Англию в Гулле его настигла неожиданная смерть.
Маршалл Аллердайк не находился в непосредственной деловой связи со своим двоюродным братом, но он был осведомлен, хоть и в общих чертах, о его намерениях... Поэтому ряд фирм, занесенных в книжку, оказались ему знакомыми — с некоторыми из них он сам состоял в деловых отношениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Я его кузен, — ответил Маршалл. На мгновение он задумался, а затем решил спросить: — Скажите, вы не допускаете, что здесь налицо отравление?
Доктор Орвин сжал губы и внимательно посмотрел на задавшего вопрос.
— Вы полагаете, что он сам отравился? — спросил он.
— Он сам или кто-либо другой его отравил, — ответил Аллердайк. Потом сказал более уверенным тоном: — Я не понимаю этой ссылки на болезнь сердца. Он был сильным и энергичным мужчиной — полным энергии и жизнерадостности. Во всяком случае, я бы желал внести ясность в происшедшее.
— Вскрытие внесет полную ясность, — пробормотал доктор Орвин. — Он обернулся к своему коллеге и добавил: — Если вы на некоторое время оставите нас наедине, то мы сможем провести более тщательный осмотр и затем сообщить вам более исчерпывающие сведения.
Аллердайк выразил свое согласие. В сопровождении управляющего и Гаффнея он вышел из комнаты. Он захватил с собой маленький портфель, в котором были сложены вещи покойного Джемса.
Глава 3
ЗОЛОТАЯ ПРЯЖКА
Покинув комнату, Аллердайк обратился с просьбой к управляющему предоставить ему номер из двух комнат и поместить Гаффнея где-нибудь поблизости. Он вынужден, сказал он, до окончания дознания остаться в отеле, а также позаботиться о похоронах своего кузена. Управляющий отвел его в апартаменты, состоящие из трех комнат и выходившие дверьми в этот же коридор. Аллердайк снял их, послал Гаффнея вниз за вещами и задержал управляющего у
себя.
— Я допускаю, что вчера из Осло прибыло на пароходе довольно много пассажиров,.— начал он.
— Их было от пятнадцати до двадцати человек, — ответил управляющий.
— Вы не заметили, не вел ли мой кузен разговоров с кем-либо из них? — продолжал расспрашивать Аллердайк.
Управляющий пожал плечами, он не был уверен в этом, но ему казалось, что покойный мистер Джемс беседовал со многими из пассажиров «Периско».
— Вы же знаете, как это водится, — продолжал он. — Всевозможные гости прибывают сюда, встречаются в холле, беседуют, переходят от одной группы к другой. Мне кажется, он как-то беседовал с этим врачом, который находится теперь с доктором Орвином в комнате и затем как-то беседовал с дамой, также прибывшей на пароходе. К нам прибыло несколько дам и пассажиры были повсюду—в холле, в кафе, в баре. Помимо них, у нас было много гостей.
— Вы должны понять меня, — сказал Аллердайк. — Меня отнюдь не удовлетворило то, что я пока слышал от этих обоих врачей. Возможно, что они и правы, но я все же хочу узнать все, что только можно выяснить, и поэтому наибольший интерес для меня представляют люди, с которыми встречался мой двоюродный брат. Никогда нельзя знать, что собственно произошло — иногда лишь впоследствии выясняются важные обстоятельства, ранее неизвестные.
— Я надеюсь, что ничего не пропало из его комнаты? — обеспокоился управляющий.
— Ничего из того, что мне было известно, — ответил Аллер-дайк. — Мой шофер и я осмотрели все, что было при нем, и сложили все вещи в портфель — я сейчас осмотрю их вторично. Насколько я могу судить, ничего не пропало.
— Угодно вам, чтобы я послал за полицией?
— Пока что мне это нежелательно, — ответил Аллердайк, — во всяком случае, не ранее того времени, когда врачи выскажутся определеннее — они ведь вторично осматривают его. Нет ли у вас списка всех лиц, ночевавших сегодня в вашем отеле?
— Они все записаны у нас и список вы можете посмотреть в любую минуту, но вы должны обратить внимание на то, что многие были проездом и с наступлением утра уедут.
— Я посмотрю список потом, — ответил Аллердайк. — Сперва я хочу осмотреть эти веши. Пришлите мне кофе, если кто-нибудь из прислуги еще не спит после ухода управляющего он раскрыл портфель и принялся за изучение его содержимого. Прежде всего, он считал необходимым изучить все предметы личного обихода, находящиеся в карманах его кузена. Ценные вещи интересовали его в меньшей мере. Мысль о том, что смерть Аллердайка явилась результатом преступления, вызывала у него уверенность в том, что не грабеж был целью преступления.
У Джемса, бывшего состоятельным человеком, была привычка носить при себе много денег — но ведь Гаффней нашел при нем большое количество монет и банкнот. Кроме того, у Джемса были часы большой ценности и два кольца с крупными камнями — они также не исчезли. Если и произошло ограбление, то это было ограбление далеко не обыкновенного свойства. Быть может, произошло ограбление более тонкое и своеобразное? Джемс вел крупные дела — он мог иметь при себе ценные бумаги или, наконец, документы, представляющие для кого-то большой интерес. Быть может, он вез документы о патентах, представляющие для преступника такой значительный интерес, что он пошел на убийство? Существовало множество пред-
положении, и все они основывались на малой вероятности его естественной смерти. Маршалл Аллердайк чувствовал, как все сильнее росло в нем чувство подозрения, что все происшедшее таило в себе что-то неладное. Джемс и он выросли вместе и за последние тридцать пять лет разлучались не дольше, чем на один месяц. Он знал Джемса лучше, чем кто бы то ни было. Джемс никогда не жаловался на недомогание, да он никогда и не хворал.
А что касается болезни сердца, то Маршалл вспомнил о том, что несколько лет тому назад Джемс застраховал себя на очень крупную сумму, и что осматривавшие его врачи нашли его совершенно здоровым человеком. Разумеется, за это время в нем мог развиться болезненный процесс, но ведь и шесть недель назад Джемс был олицетворением здоровья. Примерно то же самое засвидетельствовал и видевший его вчера управляющий. Целый ряд сомнений заполнили мозг Маршалла. Существовал ли человек, желавший смерти Джемса? Кто мог преследовать его?
— Ах, что там! —- воскликнул он наконец, пытаясь отвлечь себя от этих мыслей. — Все это происходит от того, что я предполагаю возможность убийства. А какие у меня есть на то данные? Никаких.
Но ведь среди вещей, сложенных в портфель, были и документы и записная книжка, в которую Джемс вкратце заносил все события истекшего дня.
Маршалл принялся за осмотр книжки и обратил внимание на запись, отмечавшую отъезд Джемса. 30 марта он выехал через Берлин в Варшаву. На обратном пути он побывал в Стокгольме и Осло. После переезда в Англию в Гулле его настигла неожиданная смерть.
Маршалл Аллердайк не находился в непосредственной деловой связи со своим двоюродным братом, но он был осведомлен, хоть и в общих чертах, о его намерениях... Поэтому ряд фирм, занесенных в книжку, оказались ему знакомыми — с некоторыми из них он сам состоял в деловых отношениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46