Бежит, прыгает по камешкам, мне отсюда слышен его серебряный лепет.
Я стал медленно спускаться к ручью - и на другом берегу, у подножья
нового холма, увидел какой-то бугор, что-то вроде насыпи. Прежде я ее не
замечал - вероятно, косые закатные лучи падали так, что она не бросалась в
глаза.
Просто бугор, ничем не примечательный, но он как-то не сочетается со
всем окружающим. Здесь, посреди цветущей холмистой равнины, он торчит
отдельно, сам по себе, словно горбатый урод, оставшийся от иных времен.
Я спустился к ручью и перешел его вброд - здесь было мелко, вода
покрывала полосу блестящей гальки всего лишь дюйма на три.
У самого края воды, наполовину выступая из береговой кручи, торчала
каменная глыба. Совсем как скамья - я уселся и поглядел на реку. Солнце
отсвечивало в воде, мельчайшая рябь искрилась алмазами, в воздухе серебром
рассыпались переливчатые трели ручья.
В том мире, где остался Милвилл, на этом месте никакого ручья нет; а
впрочем, через луг Джека Диксона проходит высохшее русло и порой в него
просачивается вода из болота, что за лачугой Шкалика. Может, и там, возле
Милвилла, в старину был такой ручеек, а потом появился пахарь с плугом,
началась эрозия почвы и облик всей местности переменился.
Так я сидел, околдованный алмазным сверканьем и звоном ручья.
Наверно, вот так, в теплых лучах заходящего солнца, под защитой холмов
можно сидеть целую вечность.
Бездумно, от нечего делать я коснулся ладонями камня, на котором
сидел, и начал его поглаживать. Руки должны бы мигом подсказать мне, что
поверхность у камня какая-то странная, но я так поглощен был солнцем и
ручьем, что лишь через несколько минут странность эта дошла до моего
сознания.
Я и тут не вскочил, я по-прежнему сидел и кончиками пальцев водил
взад и вперед по камню, но теперь и не глядя убеждался: ошибки нет, на
ощупь ясно - это не просто каменная глыба, а обтесанная плита.
Наконец, я поднялся и посмотрел - да, сомнений нет. Передо мною
квадратная плита, кое-где еще видны знаки от удара зубилом. И на одном
углу сохранились следы хрупкого вещества - должно быть, некогда это было
подобие цемента.
Разглядев все это, я выпрямился и отступил, пришлось войти в ручей,
вокруг щиколоток заплескалась вода.
Не просто глыба, не какой-нибудь валун, а каменная плита! Обтесанная
плита со следами зубила и с остатками цемента по краю!
Значит, Цветы - не единственные обитатели этой планеты. Есть и другие
или были когда-то. Существа, которые умели строить из камня и придавали
камню нужную форму и размеры при помощи орудий.
Я поднял глаза от каменной плиты к тому бугру у края воды - из него
выступали и еще такие же плиты. Я застыл на месте и, позабыв о солнечных
бликах, о серебряной песне ручья, обвел взглядом проступавшие из земли
плиты - все ясно, некогда здесь была стена.
Так, стало быть, этот бугор - не прихоть природы. Это -
свидетельство, что в давние времена здесь потрудились существа, которые
умели строить, умели пользоваться орудиями и инструментами.
Я вышел из ручья и взобрался на бугор. Камни невелики и никак не
украшены - только следы зубила да кое-где остатки скреплявшего плиты
цемента. Видно, когда-то здесь стояло здание. Или, может быть, ограда. Или
памятник.
Я опять начал спускаться к ручью, держа чуть ниже того места, где
переходил его вброд; склон был крутой, и я спускался медленно, осторожно,
тормозя руками - не ровен час, сорвешься.
И тут, прижимаясь всем телом к откосу, чтобы не упасть, я набрел на
кость. Должно быть, дождь и ветер совсем недавно высвободили ее из-под
слоя почвы, и теперь ее укрывали только лиловые цветы. Если бы не чистая
случайность, я, скорее всего, прошел бы мимо. Сперва я ее не разглядел,
заметил только: в земле что-то тускло белеет. Сполз по склону - и лишь
тогда увидел кость, вновь подтянулся повыше и вытащил ее.
Когда я сжал ее, пальцы мои словно пылью покрылись - верхний слой
изъело время, - но сама кость не сломалась.
Чуть изогнутая и призрачно белая, белая как мел.
Я повертел ее в руках: похоже, что это ребро, и, может быть, судя во
форме и размеру, человеческое, - впрочем, тут моих знаний не хватает, могу
и ошибиться.
Если эта кость и вправду сходна с человеческой, значит, когда-то
здесь жили существа, напоминающие людей. Но тогда, может быть, здесь и
поныне обитает какое-то подобие человечества?
Планета, населенная цветами... никакой иной жизни - только лиловые
цветы да в последние годы Таппер Тайлер. Так подумал я сначала, увидав
море цветов, расплескавшееся до самого горизонта, но это был только
домысел. Не успев путем разобраться, я поспешил с выводами. Отчасти их
подкрепляло то, что я увидел: здесь, на этом клочке земли, и в самом деле
нет больше ничего живого - ни птиц, ни зверей, ни насекомых, разве что
какие-нибудь бактерии, вирусы, да и то, вероятно, лишь такие, которые
полезны Цветам.
Хотя верхний слой кости под пальцами обращался в меловую пыль, сама
кость, видимо, была очень крепкая. Не так уж давно это была часть живого
существа. Чтобы определить ее возраст, наверно, надо знать состав и
влажность почвы и еще многое. Это задача специалистов, а я не специалист.
Потом я заметил справа еще одно белое пятнышко. Конечно, это мог быть
и просто белый камень, но я с первого взгляда решил иначе. В глаза
бросалась та же меловая белизна, что и у ребра - моей первой находки.
Я осторожно передвинулся вправо и, уже наклоняясь, увидел, что это не
камень. Я отложил ребро и стал копать. Почва рыхлая, песчаная, можно
обойтись и без лопаты, собственными руками.
Кость оказалась округлой, через минуту я понял: это череп, а еще
через минуту - что череп человеческий.
Я откопал его, поднял - и если с ребром я еще мог ошибиться, то
теперь сомнений не было.
Я был подавлен, меня захлестнула жалость: вот он когда-то жил, и его
больше нет... и еще мне стало страшно.
Ведь этот череп у меня в руках - бесспорное доказательство, что Земля
эта не всегда принадлежала Цветам. Их родина не здесь... должно быть, они
завоевали этот мир... так или иначе, он перешел к ним от кого-то другого.
Да, очень возможно, что они переселились во времени очень далеко от той
Земли, где иное племя - по их описанию, племя, нисколько не похожее на
людей, - научило их мыслить.
Как далеко в прошлом лежит она, родина Цветов? Сколько еще Земель
завоевали они на пути сюда, в этот мир из того неведомого, который был их
колыбелью? Сколько миров осталось позади, опустошенных, очищенных от всего
живого, что могло соперничать с этими Цветами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Я стал медленно спускаться к ручью - и на другом берегу, у подножья
нового холма, увидел какой-то бугор, что-то вроде насыпи. Прежде я ее не
замечал - вероятно, косые закатные лучи падали так, что она не бросалась в
глаза.
Просто бугор, ничем не примечательный, но он как-то не сочетается со
всем окружающим. Здесь, посреди цветущей холмистой равнины, он торчит
отдельно, сам по себе, словно горбатый урод, оставшийся от иных времен.
Я спустился к ручью и перешел его вброд - здесь было мелко, вода
покрывала полосу блестящей гальки всего лишь дюйма на три.
У самого края воды, наполовину выступая из береговой кручи, торчала
каменная глыба. Совсем как скамья - я уселся и поглядел на реку. Солнце
отсвечивало в воде, мельчайшая рябь искрилась алмазами, в воздухе серебром
рассыпались переливчатые трели ручья.
В том мире, где остался Милвилл, на этом месте никакого ручья нет; а
впрочем, через луг Джека Диксона проходит высохшее русло и порой в него
просачивается вода из болота, что за лачугой Шкалика. Может, и там, возле
Милвилла, в старину был такой ручеек, а потом появился пахарь с плугом,
началась эрозия почвы и облик всей местности переменился.
Так я сидел, околдованный алмазным сверканьем и звоном ручья.
Наверно, вот так, в теплых лучах заходящего солнца, под защитой холмов
можно сидеть целую вечность.
Бездумно, от нечего делать я коснулся ладонями камня, на котором
сидел, и начал его поглаживать. Руки должны бы мигом подсказать мне, что
поверхность у камня какая-то странная, но я так поглощен был солнцем и
ручьем, что лишь через несколько минут странность эта дошла до моего
сознания.
Я и тут не вскочил, я по-прежнему сидел и кончиками пальцев водил
взад и вперед по камню, но теперь и не глядя убеждался: ошибки нет, на
ощупь ясно - это не просто каменная глыба, а обтесанная плита.
Наконец, я поднялся и посмотрел - да, сомнений нет. Передо мною
квадратная плита, кое-где еще видны знаки от удара зубилом. И на одном
углу сохранились следы хрупкого вещества - должно быть, некогда это было
подобие цемента.
Разглядев все это, я выпрямился и отступил, пришлось войти в ручей,
вокруг щиколоток заплескалась вода.
Не просто глыба, не какой-нибудь валун, а каменная плита! Обтесанная
плита со следами зубила и с остатками цемента по краю!
Значит, Цветы - не единственные обитатели этой планеты. Есть и другие
или были когда-то. Существа, которые умели строить из камня и придавали
камню нужную форму и размеры при помощи орудий.
Я поднял глаза от каменной плиты к тому бугру у края воды - из него
выступали и еще такие же плиты. Я застыл на месте и, позабыв о солнечных
бликах, о серебряной песне ручья, обвел взглядом проступавшие из земли
плиты - все ясно, некогда здесь была стена.
Так, стало быть, этот бугор - не прихоть природы. Это -
свидетельство, что в давние времена здесь потрудились существа, которые
умели строить, умели пользоваться орудиями и инструментами.
Я вышел из ручья и взобрался на бугор. Камни невелики и никак не
украшены - только следы зубила да кое-где остатки скреплявшего плиты
цемента. Видно, когда-то здесь стояло здание. Или, может быть, ограда. Или
памятник.
Я опять начал спускаться к ручью, держа чуть ниже того места, где
переходил его вброд; склон был крутой, и я спускался медленно, осторожно,
тормозя руками - не ровен час, сорвешься.
И тут, прижимаясь всем телом к откосу, чтобы не упасть, я набрел на
кость. Должно быть, дождь и ветер совсем недавно высвободили ее из-под
слоя почвы, и теперь ее укрывали только лиловые цветы. Если бы не чистая
случайность, я, скорее всего, прошел бы мимо. Сперва я ее не разглядел,
заметил только: в земле что-то тускло белеет. Сполз по склону - и лишь
тогда увидел кость, вновь подтянулся повыше и вытащил ее.
Когда я сжал ее, пальцы мои словно пылью покрылись - верхний слой
изъело время, - но сама кость не сломалась.
Чуть изогнутая и призрачно белая, белая как мел.
Я повертел ее в руках: похоже, что это ребро, и, может быть, судя во
форме и размеру, человеческое, - впрочем, тут моих знаний не хватает, могу
и ошибиться.
Если эта кость и вправду сходна с человеческой, значит, когда-то
здесь жили существа, напоминающие людей. Но тогда, может быть, здесь и
поныне обитает какое-то подобие человечества?
Планета, населенная цветами... никакой иной жизни - только лиловые
цветы да в последние годы Таппер Тайлер. Так подумал я сначала, увидав
море цветов, расплескавшееся до самого горизонта, но это был только
домысел. Не успев путем разобраться, я поспешил с выводами. Отчасти их
подкрепляло то, что я увидел: здесь, на этом клочке земли, и в самом деле
нет больше ничего живого - ни птиц, ни зверей, ни насекомых, разве что
какие-нибудь бактерии, вирусы, да и то, вероятно, лишь такие, которые
полезны Цветам.
Хотя верхний слой кости под пальцами обращался в меловую пыль, сама
кость, видимо, была очень крепкая. Не так уж давно это была часть живого
существа. Чтобы определить ее возраст, наверно, надо знать состав и
влажность почвы и еще многое. Это задача специалистов, а я не специалист.
Потом я заметил справа еще одно белое пятнышко. Конечно, это мог быть
и просто белый камень, но я с первого взгляда решил иначе. В глаза
бросалась та же меловая белизна, что и у ребра - моей первой находки.
Я осторожно передвинулся вправо и, уже наклоняясь, увидел, что это не
камень. Я отложил ребро и стал копать. Почва рыхлая, песчаная, можно
обойтись и без лопаты, собственными руками.
Кость оказалась округлой, через минуту я понял: это череп, а еще
через минуту - что череп человеческий.
Я откопал его, поднял - и если с ребром я еще мог ошибиться, то
теперь сомнений не было.
Я был подавлен, меня захлестнула жалость: вот он когда-то жил, и его
больше нет... и еще мне стало страшно.
Ведь этот череп у меня в руках - бесспорное доказательство, что Земля
эта не всегда принадлежала Цветам. Их родина не здесь... должно быть, они
завоевали этот мир... так или иначе, он перешел к ним от кого-то другого.
Да, очень возможно, что они переселились во времени очень далеко от той
Земли, где иное племя - по их описанию, племя, нисколько не похожее на
людей, - научило их мыслить.
Как далеко в прошлом лежит она, родина Цветов? Сколько еще Земель
завоевали они на пути сюда, в этот мир из того неведомого, который был их
колыбелью? Сколько миров осталось позади, опустошенных, очищенных от всего
живого, что могло соперничать с этими Цветами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70