Любопытно, что думает обо всем этом
доктор Фабиан. Уж наверно, старика возмущает и ужасает такое неслыханное
врачевание, хоть оно его же первого исцелило.
Поглядел я, поглядел, засунул руки глубоко в карманы и поплелся по
улице, сам не зная куда и зачем. Что делать, куда девать себя в такой вот
вечер? Сидеть дома, уставясь на мерцающий экран телевизора? Уединиться с
бутылкой и медленно, но верно напиваться? Отыскать приятеля или соседа,
охочего до пустопорожних разговоров, и судить и рядить с ним все о том же,
толочь воду в ступе? Или просто забиться в угол потемнее и покорно ждать,
что будет дальше?
Я добрел до перекрестка; на улице, что уходила вправо, горел на
тротуаре яркий прямоугольник: из какой-то витрины падал свет. Что за
притча? А, понятно, это редакция нашей "Трибюн", должно быть, там сидит
Джо Эванс и разговаривает по телефону; наверно, ему звонят из Ассошиэйтед
Пресс или из "Нью-Йорк таймс" и других газет и требуют самых наиновейших
новостей. У Джо сейчас хлопот по горло, мешать ему не надо, но, может, он
не будет против, если я на минутку загляну.
Джо и впрямь говорил по телефону, он сгорбился за письменным столом,
прижимая трубку к уху. Закрывая за собою дверь, я легонько стукнул ею,
Эванс поднял голову и увидел меня.
- Одну минуту, - сказал он в трубку и протянул ее мне.
- Джо, что стряслось? - спросил я.
Потому что явно что-то стряслось. Лицо у Джо было ошеломленное, он
уставился на меня расширенными, невидящими глазами. На лбу проступали
капельки пота и скатывались до бровей.
- Это Элф, - еле выговорил он непослушными губами.
- Элф, - сказал я в трубку, все еще не сводя глаз с Джо Эванса.
Лицо у Джо такое, словно его только что ударили по голове чем-то
большим и очень тяжелым.
- Брэд! - закричал Элф. - Брэд, это ты?
- Ну да, я.
- Где ж ты был? Я сколько времени тебя разыскиваю. Звонил по телефону
- никто не подходит...
- А что случилось, Элф? Ты, главное, не волнуйся.
- Ладно, постараюсь не волноваться. Постараюсь поспокойнее.
Очень мне не понравился его тон. Сразу слышно - человек здорово
напуган и пытается подавить страх.
- Ну, рассказывай, - поторопил я.
- Насилу добрался до Элмора. Дороги забиты - жуть! Ты сроду такого не
видал, что тут творится на дорогах. Всюду военные патрули, заставы...
- Но ты все-таки добрался. Ты мне и раньше говорил, что едешь в
Элмор.
- Ну да, все-таки добрался. По радио услыхал про ту делегацию,
которая ездила разговаривать с тобой. Сенатор, генерал и прочие. А когда
попал в Элмор, слышу, они остановились в этой... как ее, черт... в
"Кукурузе", что ли... забыл, как называется. В общем, я подумал - не
мешает им знать, что делается у нас в штате Миссисипи. Может, тогда они
лучше разберутся, что к чему. И пошел в эту самую гостиницу к сенатору...
думал, сумею с ним поговорить. А там сумасшедший дом. Народу кругом - не
протолкнешься, полиция сбилась с ног, старается навести порядок.
Репортеров - туча, кто с блокнотом, кто с микрофоном, кто с телекамерой...
в общем, к сенатору я так и не пробился. Но с одним человеком я все-таки
поговорил. В газетах были фотографии, и я его узнал. Дэйвенпорт его
фамилия.
- Биолог, - сказал я.
- Ну, да. Ученый. Я припер его к стенке и объясняю - мне, мол,
непременно надо видеть сенатора. Толку от него было чуть. По-моему, он
даже не слыхал, что я ему говорил. Смотрю, он какой-то перевернутый, белый
как полотно и пот с него ручьями. Может, вам нездоровится, спрашиваю,
может, я могу вам чем-нибудь помочь? Тут он мне все и выложил. Наверно, у
него просто с языка сорвалось. Может, он после и пожалел, что проболтался.
Но он был до черта зол, вот и не стерпел, в ту минуту ему было на все
наплевать. Понимаешь, он был прямо вне себя. В жизни я такого не видал.
Вцепился в меня, держит за отвороты пиджака, придвинулся нос к носу,
спешит, захлебывается словами, чуть ли не пена изо рта. Если б его совсем
не перевернуло, он бы нипочем ни стал так разговаривать, не такой он
человек.
- Ну что ты тянешь! - взмолился я. - Объясни толком!
- Да, я забыл сказать: тут как раз объявили про летающее блюдце,
которое ты с собой приволок. Радио только о том и трещит. Как эта штука
выслеживает запасы урана и прочего. Ну вот, я стал говорить этому биологу,
для чего мне надо повидать сенатора, и про лабораторию в Гринбрайере. Вот
тут-то он и вцепился в меня, чтобы я не удрал, и давай выкладывать. Мол,
это условие, которое выставили пришельцы, чтоб мы раскидали ядерные
завесы, - это гроб, хуже некуда. Мол, Пентагон решил, что эти пришельцы
нам угрожают и надо их остановить.
- Элф... - пролепетал я.
У меня подкосились ноги, я уже понимал, что будет дальше.
- Мол, надо их остановить, пока они не захватили большей территории,
а для этого есть только одно средство - сбросить на Милвилл водородную
бомбу.
Элф задохнулся и умолк.
Я молчал. Просто не мог выговорить ни слова, будто меня расшиб
паралич. Мне вспомнилось, какое лицо было у генерала во время нашего
разговора нынче утром, и как сенатор сказал мне: "Мы вынуждены на вас
положиться, друг мой. Мы в ваших руках".
- Брэд! - с тревогой позвал Элф. - Алло, Брэд! Ты слушаешь?
- Да, - сказал я, - слушаю.
- Дэйвенпорт сказал - как бы из-за этого нового способа выслеживать
ядерные запасы военная братия не кинулась нажимать кнопки... мол, они
сообразят только что надо действовать поскорей, а то никакого оружия не
останется. Он сказал - это все равно, как будто идет человек с ружьем в
руках, а навстречу дикий зверь. Без крайности убивать зверя неохота, а
может, зверь еще вильнет в сторону и стрелять не придется. Ну, а допустим,
человек знает, что через две минуты останется без ружья: оно рассыплется,
пропадет, мало ли... тогда волей-неволей пойдешь на риск и выстрелишь,
пока ружье еще не пропало. Придется убить зверя, пока ружье еще у тебя в
руках.
- Значит, теперь Молвил и есть дикий зверь, - сказал я ровным
голосом, я и не думал, что сумею говорить так спокойно.
- Не Милвилл, Брэд. Просто...
- Ну, конечно, не Милвилл. Ты это скажи людям, когда на них сбросят
бомбу.
- Этот Дэйвенпорт прямо не в себе. Он не имел права мне ничего
говорить...
- А по-твоему, он точно все знает? Утром они с генералом крепко
поспорили.
- По-моему, он знает куда больше, чем успел мне сказать. Он говорил
минуты две, а потом прикусил язык. Видно, спохватился, что не имеет права
болтать. Но он вот на чем помешался. Он думает, военных может остановить
только одно: гласность. Общественное мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70