Государь, в родословце будет отмечено, что я ниже Юрьева был…
Иван. Сам в родословце помечу, что ты выбивался, а я волю твою сломал…
Мстиславский. Ломай, ломай древний лес, государь… Тебе виднее… (Уходит.)
Иван (Висковатому).Скорописца мне.
Висковатый (одному из подьячих).Касьян!
Касьян живо кланяется в ноги Ивану, поправляет висящую на шее чернильницу, ловко из-за уха достает свежее перо, из-за пазухи – свежий свиток пергамента.
Иван (Висковатому).Иван Михайлович, выкупать мне у хана воеводу Ваську Грязного, или пускай еще потомится в плену?
Висковатый. Человек-то он храбрый и верный.
Иван. Храбрость – дорога, а верности и цены нет, так, что ли? Много ли у меня верных? Их бы всех собрать, как лалы и алмазы, – украсить ими державу нашу. Души человеческие в тумане вокруг нас бродят… В тумане путь наш… (Подходит к скорописцу.)Пиши: «Ты мне отписываешь, Грязной, что по грехам взяли тебя крымцы в плен. Надо бы тебе, Васюшка, без пути средь крымских улусов не ездить; ты, что ли, думал: в объезд поехал с собаками за зайцами? Или думал – в Крыму будешь шутить, как у меня, стоя за кушаньем. Ты сказываешься великим человеком; что греха таить, – мы вас, мужиков, к нам приблизили, надеясь от вас службы и правды. Только, видно, крымцы не так крепко спят, как вы, умеют вас, неженок, ловить. Стыдно, Васюшка. Мы перед ханом не запираемся, что был ты у нас в приближении, и с великой досадой дадим за твой выкуп две тысячи рублев, а до тех пор такие, как ты, по пятьдесят рублев бывали…» (Скорописцу.)Дай перо… (Подписывает письмо и – Висковатому.)Пошлешь в Бахчисарай с Годуновым.
Висковатый (подавая ему другие письма).Подпиши хану, государь.
Иван (проглядывая письмо).Буде хан спросит Годунова: кто у нас в степи большим воеводой? В грамоте того не сказано.
Висковатый. Быть старшему по месту князю Ивану Федоровичу Мстиславскому.
Иван. Глуп он, дремуч и неповоротлив…
Висковатый. Да роду-то уж больно знаменитого… Его отец и дед татар били жестоко…
Иван. Будь так, – впиши воеводой Мстиславского. (Взглянув на появившегося из тумана Малюту.)Ветер мне, ветер подай, Малюта…
Малюта. Государь, беда большая…
Иван. Говори…
Малюта. В крепости сидит противу нас в осаде твой зять, принц датский Магнус.
Иван (вскрикивает, точно его ужалили).Не верю!
Малюта. Ночью, как в крепость пробился обоз с хлебом, я мужика одного с телеги сбил и въехал в ворота, на базар. Все сведал. В крепости рыцарей-броняносцев – три тысячи, да латников с огненным боем тысяч десять. Пушечного зелья у них много, и хлеба запасено…
Иван. Ты видел Магнуса?
Малюта. На городской стене перед ним несли королевскую хоругвь, и рыцари, бывшие с ним, руку ему целовали.
Иван. Не верю. Глаза твои обманули… Магнус с нашим войском стоит под Ревелем.
Малюта. Был. А как немцам сюда подходить, – бросил войско и прискакал сюда, и племянницу твою, принцессу, с детьми привез. Ждали, что он будет оборонять город, – он сразу отворил ворота немцам и наших осадных людей всех им выдал…
Иван. Выдал, предал принц датский… (Притянув к себе Малюту.)Ну, а ты мне верен? Как душу мне твою увидеть? Совесть ощупать? Ведь я тебя, раба, ни золотом, ничем не одарю… Верен?
Малюта. Государь, о верности разве спрашивают, – чай, грех.
Иван. Приведи мне Магнуса… Сам лезь на стены… Пробейся к нему… Возьми живого…
Снова вспыхивает свет и грохочет пушка.
Малюта. Достану, приведу живого… Поди взгляни войска готовы, и фитили горят у пушкарей, и стрелы на тетивы наложены.
Иван и Малюта идут в глубину, в туман. Из шатра, поставленного по другую сторону сцены, выходит Вяземский, глядит в сторону уходящего с Малютой Ивана.
Вяземский. С дружком своим не расстается…
Висковатый. Поздно спишь, Афанасий…
Вяземский. Да сырость проклятая, разломило, ноют раны мои…
Висковатый. А зачем озорничаешь – без спросу шатер близко царского шатра поставил?
Вяземский. Иван Михайлович, ведь скучно стоять на болоте-то с лягушками. А ко мне вчерась жена приехала.
Висковатый. Сомневаюсь – хочет ли государь видеть тебя близко…
Вяземский. А вы все тому и рады, что государь меня ознобил! Псы цепные! Чем я перед ним провинился? Не лаской веет, в глаза не допускает взглянуть. За что? Бывало – Афонька да Афонька, часу без меня не мог… Что ж я – опальный?
Висковатый. А жену возишь за собой – зачем? По турецкому обычаю, что ли?
Вяземский. Да скучает без меня, глупая, – все плачет…
Висковатый (подьячим).Кончили? Ступайте кашу есть, опосля скличу.
Подьячие уходят.
С огнем играешь, Афанасий, не сносить тебе головы. (Уходит.)
Вяземский (вдогонку ему).Погоди – рано меня хоронишь… Как бы опять не стал у меня блюда за столом лизать!..
Из глубины возвращается Иван.
Иван (Вяземскому).Почему ты не на коне?
Вяземский. Великий государь…
Иван. Ступай к своему полку… (Оглянув его, злобно усмехнулся.)Иди к Малюте, скажи, – велю тебе быть с ним, когда на стены полезете… Щитом его прикрывай, – за каждую его рану ответишь. А убьют тебя, красавца, церковку на костях поставлю…
Вяземский. Великий государь!
Иван. Иди…
Вяземский. Позволь челом бить на последней милости… Болен я, саблю едва могу поднять… Убьют – так уж ты не оставь ее-то… Призрей ее-то… Как отец родной. Она ведь как дитя малое…
Иван. Афонька! Ты чего путаешь?
Вяземский. Чую, сложить мне голову… Для того и велел привезти ко мне государыню-княгиню мою…
Иван. Анну!
Вяземский. Анну, Анну…
Иван. Где она?
Вяземский. В шатре.
Иван. В шатре? Своей волей приехала?
Вяземский. Сама, сама пожелала. У нее ведь ни отца, ни матери, – сиротка… Она, как птичка, к гнездышку жмется…
Иван. Отдаешь ее в дочери мне? А ну, как я отец окажусь дурной, – ее не по-отцовски начну ласкать?
Вяземский. Господи, она – дурочка, на всякую ласку согласна…
Иван. Так и сговорились с ней, что согласна?
Вяземский. О чем гневаешься-то?.. Не понимаю, государь…
Иван. Все понимаешь!.. Змий!.. Сводник, растлитель!.. Жене твоей, что ли, медной крышей терем покрыть? Покрою… Ожерелье жемчужное в два пуда на шею повесить? Повешу, чтоб удавилась… Продал, продал непродажное… Или не поверить тебе? Своему виденью верить?
Вяземский (шепотом).Мне для тебя-то разве чего-нибудь жалко? Самое дорогое отдаю… И чиста, и кротка, и бела… Зайди в шатер, поговори с ней…
Иван. Нет, Афанасий… Не пойду в шатер, – я мертвый… И тебе тоже нехорошо быть живым…
Вяземский. Государь, я же по глупости если что сказал… Смилуйся…
Иван. Не кричи… Умирай тихо… (Левой рукой схватывает его за лицо, правой прижимает к себе с такой силой, что Вяземский задыхается.)
Из шатра появляется Анна. Кидается к Ивану, отталкивает его, обхватывает руками мужа.
Анна. Кто ты – у меня мужа отымать! Уйди, злой человек… (Обернув голову, глядит на Ивана, – вскрикивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Иван. Сам в родословце помечу, что ты выбивался, а я волю твою сломал…
Мстиславский. Ломай, ломай древний лес, государь… Тебе виднее… (Уходит.)
Иван (Висковатому).Скорописца мне.
Висковатый (одному из подьячих).Касьян!
Касьян живо кланяется в ноги Ивану, поправляет висящую на шее чернильницу, ловко из-за уха достает свежее перо, из-за пазухи – свежий свиток пергамента.
Иван (Висковатому).Иван Михайлович, выкупать мне у хана воеводу Ваську Грязного, или пускай еще потомится в плену?
Висковатый. Человек-то он храбрый и верный.
Иван. Храбрость – дорога, а верности и цены нет, так, что ли? Много ли у меня верных? Их бы всех собрать, как лалы и алмазы, – украсить ими державу нашу. Души человеческие в тумане вокруг нас бродят… В тумане путь наш… (Подходит к скорописцу.)Пиши: «Ты мне отписываешь, Грязной, что по грехам взяли тебя крымцы в плен. Надо бы тебе, Васюшка, без пути средь крымских улусов не ездить; ты, что ли, думал: в объезд поехал с собаками за зайцами? Или думал – в Крыму будешь шутить, как у меня, стоя за кушаньем. Ты сказываешься великим человеком; что греха таить, – мы вас, мужиков, к нам приблизили, надеясь от вас службы и правды. Только, видно, крымцы не так крепко спят, как вы, умеют вас, неженок, ловить. Стыдно, Васюшка. Мы перед ханом не запираемся, что был ты у нас в приближении, и с великой досадой дадим за твой выкуп две тысячи рублев, а до тех пор такие, как ты, по пятьдесят рублев бывали…» (Скорописцу.)Дай перо… (Подписывает письмо и – Висковатому.)Пошлешь в Бахчисарай с Годуновым.
Висковатый (подавая ему другие письма).Подпиши хану, государь.
Иван (проглядывая письмо).Буде хан спросит Годунова: кто у нас в степи большим воеводой? В грамоте того не сказано.
Висковатый. Быть старшему по месту князю Ивану Федоровичу Мстиславскому.
Иван. Глуп он, дремуч и неповоротлив…
Висковатый. Да роду-то уж больно знаменитого… Его отец и дед татар били жестоко…
Иван. Будь так, – впиши воеводой Мстиславского. (Взглянув на появившегося из тумана Малюту.)Ветер мне, ветер подай, Малюта…
Малюта. Государь, беда большая…
Иван. Говори…
Малюта. В крепости сидит противу нас в осаде твой зять, принц датский Магнус.
Иван (вскрикивает, точно его ужалили).Не верю!
Малюта. Ночью, как в крепость пробился обоз с хлебом, я мужика одного с телеги сбил и въехал в ворота, на базар. Все сведал. В крепости рыцарей-броняносцев – три тысячи, да латников с огненным боем тысяч десять. Пушечного зелья у них много, и хлеба запасено…
Иван. Ты видел Магнуса?
Малюта. На городской стене перед ним несли королевскую хоругвь, и рыцари, бывшие с ним, руку ему целовали.
Иван. Не верю. Глаза твои обманули… Магнус с нашим войском стоит под Ревелем.
Малюта. Был. А как немцам сюда подходить, – бросил войско и прискакал сюда, и племянницу твою, принцессу, с детьми привез. Ждали, что он будет оборонять город, – он сразу отворил ворота немцам и наших осадных людей всех им выдал…
Иван. Выдал, предал принц датский… (Притянув к себе Малюту.)Ну, а ты мне верен? Как душу мне твою увидеть? Совесть ощупать? Ведь я тебя, раба, ни золотом, ничем не одарю… Верен?
Малюта. Государь, о верности разве спрашивают, – чай, грех.
Иван. Приведи мне Магнуса… Сам лезь на стены… Пробейся к нему… Возьми живого…
Снова вспыхивает свет и грохочет пушка.
Малюта. Достану, приведу живого… Поди взгляни войска готовы, и фитили горят у пушкарей, и стрелы на тетивы наложены.
Иван и Малюта идут в глубину, в туман. Из шатра, поставленного по другую сторону сцены, выходит Вяземский, глядит в сторону уходящего с Малютой Ивана.
Вяземский. С дружком своим не расстается…
Висковатый. Поздно спишь, Афанасий…
Вяземский. Да сырость проклятая, разломило, ноют раны мои…
Висковатый. А зачем озорничаешь – без спросу шатер близко царского шатра поставил?
Вяземский. Иван Михайлович, ведь скучно стоять на болоте-то с лягушками. А ко мне вчерась жена приехала.
Висковатый. Сомневаюсь – хочет ли государь видеть тебя близко…
Вяземский. А вы все тому и рады, что государь меня ознобил! Псы цепные! Чем я перед ним провинился? Не лаской веет, в глаза не допускает взглянуть. За что? Бывало – Афонька да Афонька, часу без меня не мог… Что ж я – опальный?
Висковатый. А жену возишь за собой – зачем? По турецкому обычаю, что ли?
Вяземский. Да скучает без меня, глупая, – все плачет…
Висковатый (подьячим).Кончили? Ступайте кашу есть, опосля скличу.
Подьячие уходят.
С огнем играешь, Афанасий, не сносить тебе головы. (Уходит.)
Вяземский (вдогонку ему).Погоди – рано меня хоронишь… Как бы опять не стал у меня блюда за столом лизать!..
Из глубины возвращается Иван.
Иван (Вяземскому).Почему ты не на коне?
Вяземский. Великий государь…
Иван. Ступай к своему полку… (Оглянув его, злобно усмехнулся.)Иди к Малюте, скажи, – велю тебе быть с ним, когда на стены полезете… Щитом его прикрывай, – за каждую его рану ответишь. А убьют тебя, красавца, церковку на костях поставлю…
Вяземский. Великий государь!
Иван. Иди…
Вяземский. Позволь челом бить на последней милости… Болен я, саблю едва могу поднять… Убьют – так уж ты не оставь ее-то… Призрей ее-то… Как отец родной. Она ведь как дитя малое…
Иван. Афонька! Ты чего путаешь?
Вяземский. Чую, сложить мне голову… Для того и велел привезти ко мне государыню-княгиню мою…
Иван. Анну!
Вяземский. Анну, Анну…
Иван. Где она?
Вяземский. В шатре.
Иван. В шатре? Своей волей приехала?
Вяземский. Сама, сама пожелала. У нее ведь ни отца, ни матери, – сиротка… Она, как птичка, к гнездышку жмется…
Иван. Отдаешь ее в дочери мне? А ну, как я отец окажусь дурной, – ее не по-отцовски начну ласкать?
Вяземский. Господи, она – дурочка, на всякую ласку согласна…
Иван. Так и сговорились с ней, что согласна?
Вяземский. О чем гневаешься-то?.. Не понимаю, государь…
Иван. Все понимаешь!.. Змий!.. Сводник, растлитель!.. Жене твоей, что ли, медной крышей терем покрыть? Покрою… Ожерелье жемчужное в два пуда на шею повесить? Повешу, чтоб удавилась… Продал, продал непродажное… Или не поверить тебе? Своему виденью верить?
Вяземский (шепотом).Мне для тебя-то разве чего-нибудь жалко? Самое дорогое отдаю… И чиста, и кротка, и бела… Зайди в шатер, поговори с ней…
Иван. Нет, Афанасий… Не пойду в шатер, – я мертвый… И тебе тоже нехорошо быть живым…
Вяземский. Государь, я же по глупости если что сказал… Смилуйся…
Иван. Не кричи… Умирай тихо… (Левой рукой схватывает его за лицо, правой прижимает к себе с такой силой, что Вяземский задыхается.)
Из шатра появляется Анна. Кидается к Ивану, отталкивает его, обхватывает руками мужа.
Анна. Кто ты – у меня мужа отымать! Уйди, злой человек… (Обернув голову, глядит на Ивана, – вскрикивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141