Встань, рыцарь, и надень их. Стил смотрел на жрицу широко раскрытыми глазами. Она, все с той же улыбкой, повернулась и исчезла за занавесью.
Два оруженосца, совсем еще мальчики, распахнули двери храма и вошли внутрь. Отныне они принадлежали рыцарю. Войдя, они замерли у порога, дожидаясь, когда он позовет их.
Дрожа всем телом, едва держась на ногах. Стил неуверенно приблизился к алтарю. Левой рукой он все еще сжимал камень на груди, правая легла на черный шлем в виде черепа. Чувствуя, как в глазах закипают слезы. Стил крепко зажмурился.
Снаружи раздался зов труб.
Повелитель Ариакан ожидал выход нового рыцаря с мечом в руках.
Стила Уз Матар Светлый Меч, Рыцаря Лилии, сына Стурма Светлый Меч, Рыцаря Короны и Повелительницы Драконов Китиары Уз Матар.
Стил поднял высоко над головой свой шлем и надел его. Преклонив колено перед алтарем, он произнес короткую благодарственную молитву своей Повелительнице, Такхизис.
Выпрямившись, он обернулся к оруженосцам, и те поспешно подошли помочь ему облачиться в черный сияющий панцирь.
НАСЛЕДСТВО
Глава 1
Карамон стоял посреди комнаты, выдолбленной в цельной глыбе обсидиана. Комната была такой большой, что потолок ее терялся в густой тени. Никаких колонн, резных украшений, ни одного источника света. Тем не менее пространство наполнял бледно-белый свет, холодный и унылый, не дающий тепла. Карамон никого не видел в комнате, не слышал ни единого звука средь вязкой тишины, но знал, что он здесь не один. Он чувствовал, что за ним давно наблюдают, и спокойно стоял, ожидая, когда невидимые наблюдатели решат, что пора начать разговор.
Угадав их мысли, Карамон внутренне улыбнулся, но для следивших за ним глаз его лицо оставалось спокойным и бесстрастным, не выражающим ни слабости, ни печали, ни горького сожаления. Пробудившиеся воспоминания особого волнения у Карамона не вызвали. Он был в мире с самим собой — вот уже четверть века.
Словно прочитав мысли Карамона, те, о ком он думал, внезапно обнаружили свое присутствие. Правда, непонятно, как это произошло. Свет не стал ярче, мгла не рассеялась, темнота не отступила — не изменилось ничего. Но Карамон, стоявший неподвижно уже два часа, ощутил близость посторонних так отчетливо, словно сам был одним из вошедших в комнату.
Перед ним возникли две облаченные в мантии фигуры. Эти двое, так же как и белый магический свет, и вековое безмолвие, являлись частью чуждого для Карамона мира. Воин был здесь пришельцем, чужаком.
— С возвращением в нашу Башню, Карамон Маджере, — прозвучал голос.
Воитель молча поклонился. Чей же этот голос? Карамон, как ни старался, не мог вспомнить имя этого человека.
— Юстариус, — подсказал незнакомец, вежливо улыбнувшись. — Да, много воды утекло со времени нашей последней встречи. Мы встретились с тобой в час отчаяния, и я удивлен, что ты забыл меня. Что ж, присаживайся.
— Перед Карамоном появилось массивное кресло из резного дуба. — Ты долго путешествовал и, должно быть, устал.
Карамон хотел сказать, что не чувствует никакой усталости, что подобное путешествие — чепуха для человека, исколесившего в юности почти весь Ансалонский континент. Однако при виде мягких зовущих подушек кресла понял вдруг — путь действительно был долгим и утомительным. Он почувствовал боль в спине, доспехи стали тяжелее, ноги, казалось, не в силах больше сделать ни шагу.
«Чего же я жду? — подумал Карамон. — Сейчас я владелец трактира. У меня есть обязанности. Кто-то должен снимать пробу с блюд…»
Он печально вздохнул и уселся в кресло, стараясь устроиться в нем поудобнее.
— Старею, — усмехнулся Карамон.
— Нас всех это ждет, — покачал головой Юстариус. — Вернее, большинство из нас, — поправился он, взглянув на сидящего рядом с ним.
Тот откинул с лица капюшон. Это было знакомое лицо — лицо эльфа.
— Приветствую тебя, Карамон Маджере, — произнес эльф.
— Здравствуй, Даламар, — спокойным наклоном головы ответил на приветствие Карамон, хотя при виде облаченного в черное колдуна в памяти пронеслись мрачные воспоминания. Даламар ничуть не изменился. Пожалуй, теперь он выглядел мудрее, спокойнее и сдержаннее. В возрасте девяноста лет он был лишь начинающим волшебником, считавшимся по понятиям эльфов зеленым юнцом. Четверть века значила для эльфов-долгожителей то же, что для людей сутки. Даламар прожил на свете немало, но по его лицу, красивому и надменному, эльфу можно было дать от силы лет тридцать.
— Годы благоволили тебе, Карамон, — продолжал Юстариус. — Твой трактир «Последний Приют» один из самых процветающих в округе. Ты и твоя жена — достославные герои. Тика Маджере все столь же невыразимо прекрасна?
— Она стала еще красивей, — ответил Карамон.
Юстариус улыбнулся:
— У вас две дочери и три сына…
Страх подкрался к сердцу Карамона.
«Нет, — сказал он сам себе, — они не властны теперь надо мной».
И, словно солдат, приготовившийся к натиску вражеской кавалерии, Карамон крепко врос в свое кресло, ожидая самого худшего.
— Двое старших. Танин и Стурм, — отменные бойцы. Вполне могут превзойти своих знаменитых родителей в делах доблести на поле битвы. — Юстариус говорил безразличным голосом, словно о пустяках, но это не могло провести Карамона. Воитель впился взглядом в волшебника. — Но третий, средний ребенок в семье, его зовут… — Юстариус приостановился.
— Палин, — проговорил Карамон, нахмурившись. Он увидел, что Даламар смотрит на него исподлобья пристальным взглядом.
— Да, Палин. — Юстариус помолчал, затем произнес тихо:
— Похоже, он следует по стопам своего дяди.
Вот оно! Все ясно. Конечно, именно из-за этого они призвали его.
Карамон давно ждал — нечто подобное должно произойти.
Проклятие! Почему они не оставляют его в покое! Если бы Палин не настоял, он ни за что не пришел бы сюда. Тяжело дыша, Карамон сверлил взглядом лицо Юстариуса, пытаясь прочитать мысли колдуна. Но с таким же успехом он мог бы пытаться прочесть заклинательные книги сына.
Юстариус, глава Конклава Чародеев, был самым могущественным колдуном на Кринне. Облаченный в церемониальную мантию, он сидел на огромном каменном троне в центре полукруга, образованного точно такими же высокими мощными креслами. Ничто, кроме седины в волосах и морщин на лице, не выдавало преклонного возраста чародея. Как и двадцать пять лет назад, когда Карамон впервые встретился с ним, взгляд верховного мага был острым, а тело сильным, если не считать искалеченной левой ноги. Взор Карамона невольно остановился на изуродованной ноге мага, и тот протянул было руку, чтобы одернуть ткань мантии, но передумал и опустил руку, криво усмехнувшись. Наблюдающий за ним Карамон подумал, что унизить Юстариуса можно, пожалуй, только телесно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Два оруженосца, совсем еще мальчики, распахнули двери храма и вошли внутрь. Отныне они принадлежали рыцарю. Войдя, они замерли у порога, дожидаясь, когда он позовет их.
Дрожа всем телом, едва держась на ногах. Стил неуверенно приблизился к алтарю. Левой рукой он все еще сжимал камень на груди, правая легла на черный шлем в виде черепа. Чувствуя, как в глазах закипают слезы. Стил крепко зажмурился.
Снаружи раздался зов труб.
Повелитель Ариакан ожидал выход нового рыцаря с мечом в руках.
Стила Уз Матар Светлый Меч, Рыцаря Лилии, сына Стурма Светлый Меч, Рыцаря Короны и Повелительницы Драконов Китиары Уз Матар.
Стил поднял высоко над головой свой шлем и надел его. Преклонив колено перед алтарем, он произнес короткую благодарственную молитву своей Повелительнице, Такхизис.
Выпрямившись, он обернулся к оруженосцам, и те поспешно подошли помочь ему облачиться в черный сияющий панцирь.
НАСЛЕДСТВО
Глава 1
Карамон стоял посреди комнаты, выдолбленной в цельной глыбе обсидиана. Комната была такой большой, что потолок ее терялся в густой тени. Никаких колонн, резных украшений, ни одного источника света. Тем не менее пространство наполнял бледно-белый свет, холодный и унылый, не дающий тепла. Карамон никого не видел в комнате, не слышал ни единого звука средь вязкой тишины, но знал, что он здесь не один. Он чувствовал, что за ним давно наблюдают, и спокойно стоял, ожидая, когда невидимые наблюдатели решат, что пора начать разговор.
Угадав их мысли, Карамон внутренне улыбнулся, но для следивших за ним глаз его лицо оставалось спокойным и бесстрастным, не выражающим ни слабости, ни печали, ни горького сожаления. Пробудившиеся воспоминания особого волнения у Карамона не вызвали. Он был в мире с самим собой — вот уже четверть века.
Словно прочитав мысли Карамона, те, о ком он думал, внезапно обнаружили свое присутствие. Правда, непонятно, как это произошло. Свет не стал ярче, мгла не рассеялась, темнота не отступила — не изменилось ничего. Но Карамон, стоявший неподвижно уже два часа, ощутил близость посторонних так отчетливо, словно сам был одним из вошедших в комнату.
Перед ним возникли две облаченные в мантии фигуры. Эти двое, так же как и белый магический свет, и вековое безмолвие, являлись частью чуждого для Карамона мира. Воин был здесь пришельцем, чужаком.
— С возвращением в нашу Башню, Карамон Маджере, — прозвучал голос.
Воитель молча поклонился. Чей же этот голос? Карамон, как ни старался, не мог вспомнить имя этого человека.
— Юстариус, — подсказал незнакомец, вежливо улыбнувшись. — Да, много воды утекло со времени нашей последней встречи. Мы встретились с тобой в час отчаяния, и я удивлен, что ты забыл меня. Что ж, присаживайся.
— Перед Карамоном появилось массивное кресло из резного дуба. — Ты долго путешествовал и, должно быть, устал.
Карамон хотел сказать, что не чувствует никакой усталости, что подобное путешествие — чепуха для человека, исколесившего в юности почти весь Ансалонский континент. Однако при виде мягких зовущих подушек кресла понял вдруг — путь действительно был долгим и утомительным. Он почувствовал боль в спине, доспехи стали тяжелее, ноги, казалось, не в силах больше сделать ни шагу.
«Чего же я жду? — подумал Карамон. — Сейчас я владелец трактира. У меня есть обязанности. Кто-то должен снимать пробу с блюд…»
Он печально вздохнул и уселся в кресло, стараясь устроиться в нем поудобнее.
— Старею, — усмехнулся Карамон.
— Нас всех это ждет, — покачал головой Юстариус. — Вернее, большинство из нас, — поправился он, взглянув на сидящего рядом с ним.
Тот откинул с лица капюшон. Это было знакомое лицо — лицо эльфа.
— Приветствую тебя, Карамон Маджере, — произнес эльф.
— Здравствуй, Даламар, — спокойным наклоном головы ответил на приветствие Карамон, хотя при виде облаченного в черное колдуна в памяти пронеслись мрачные воспоминания. Даламар ничуть не изменился. Пожалуй, теперь он выглядел мудрее, спокойнее и сдержаннее. В возрасте девяноста лет он был лишь начинающим волшебником, считавшимся по понятиям эльфов зеленым юнцом. Четверть века значила для эльфов-долгожителей то же, что для людей сутки. Даламар прожил на свете немало, но по его лицу, красивому и надменному, эльфу можно было дать от силы лет тридцать.
— Годы благоволили тебе, Карамон, — продолжал Юстариус. — Твой трактир «Последний Приют» один из самых процветающих в округе. Ты и твоя жена — достославные герои. Тика Маджере все столь же невыразимо прекрасна?
— Она стала еще красивей, — ответил Карамон.
Юстариус улыбнулся:
— У вас две дочери и три сына…
Страх подкрался к сердцу Карамона.
«Нет, — сказал он сам себе, — они не властны теперь надо мной».
И, словно солдат, приготовившийся к натиску вражеской кавалерии, Карамон крепко врос в свое кресло, ожидая самого худшего.
— Двое старших. Танин и Стурм, — отменные бойцы. Вполне могут превзойти своих знаменитых родителей в делах доблести на поле битвы. — Юстариус говорил безразличным голосом, словно о пустяках, но это не могло провести Карамона. Воитель впился взглядом в волшебника. — Но третий, средний ребенок в семье, его зовут… — Юстариус приостановился.
— Палин, — проговорил Карамон, нахмурившись. Он увидел, что Даламар смотрит на него исподлобья пристальным взглядом.
— Да, Палин. — Юстариус помолчал, затем произнес тихо:
— Похоже, он следует по стопам своего дяди.
Вот оно! Все ясно. Конечно, именно из-за этого они призвали его.
Карамон давно ждал — нечто подобное должно произойти.
Проклятие! Почему они не оставляют его в покое! Если бы Палин не настоял, он ни за что не пришел бы сюда. Тяжело дыша, Карамон сверлил взглядом лицо Юстариуса, пытаясь прочитать мысли колдуна. Но с таким же успехом он мог бы пытаться прочесть заклинательные книги сына.
Юстариус, глава Конклава Чародеев, был самым могущественным колдуном на Кринне. Облаченный в церемониальную мантию, он сидел на огромном каменном троне в центре полукруга, образованного точно такими же высокими мощными креслами. Ничто, кроме седины в волосах и морщин на лице, не выдавало преклонного возраста чародея. Как и двадцать пять лет назад, когда Карамон впервые встретился с ним, взгляд верховного мага был острым, а тело сильным, если не считать искалеченной левой ноги. Взор Карамона невольно остановился на изуродованной ноге мага, и тот протянул было руку, чтобы одернуть ткань мантии, но передумал и опустил руку, криво усмехнувшись. Наблюдающий за ним Карамон подумал, что унизить Юстариуса можно, пожалуй, только телесно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107