— О, именем Бездны, прошу тебя, сядь! — сказал Стурм, бросив в Танина несколько кусочков хлеба. — Ты доходишься, что пол провалится, а что там под нами, одни боги знают!
Танин лишь нахмурился, покачав головой, и продолжал расхаживать по комнате.
— Клянусь бородой Реоркса, брат! — продолжал Стурм с набитым ртом так, что его трудно было понять. — Это местечко могло бы сойти за комнату в одной из лучших гостиниц в самом Палантасе, а ты думал, мы окажемся в темнице драконидов. Хорошая пища, отличный эль, — он долгим глотком запил сыр, — и наверняка мы нашли бы здесь приятную компанию, если бы ты не вел себя как болван!
— Увы, мы не в Палантасе и вообще не в гостинице, — сказал Танин с сарказмом в голосе, поднимая с пола кусок хлеба. Раскрошив хлеб в руках, он стал раскидывать его по комнате, — Мы в Башне Высшего Волшебства в Вайрете. Сидим в заколдованной комнате, чертовы двери не открываются, нам не выйти. Мы не знаем, что эти колдуны сделали с отцом, а ты только и думаешь, что о сыре и эле!
— Не только, — тихо ответил Стурм, с беспокойным взглядом кивнув в сторону младшего брата. Палин все еще сидел уставившись в огонь.
— Да, — подхватил Танин мрачно, — я тоже думаю о нем! Он виноват в том, что мы здесь! — Танин вновь принялся расхаживать взад и вперед по комнате, всякий раз угрюмо пиная ножку стола. Увидев, как Палин вздрогнул от слов брата, Стурм вздохнул и вернулся к своим упражнениям в меткости, стараясь попасть кусочками хлеба между лопатками Танина.
Двух старших братьев можно было принять за близнецов, так они походили друг на друга. В действительности между ними был год разницы в возрасте. Двадцатичетырехлетний Танин и двадцатитрехлетний Стурм выглядели, действовали и даже думали похоже. Карамон дал им имена в честь своего лучшего друга Таниса Полуэльфа и рыцаря-героя из Соламнии Стурма Светлый Меч. Танин и Стурм часто разыгрывали из себя близнецов, и самое приятное развлечение для них было, когда люди по ошибке принимали одного за другого.
Рослые и сильные, они унаследовали от отца великолепное телосложение и открытое, честное лицо. От матери, разбившей в юности немало мужских сердец, братья получили рыжие кудри и лукавые зеленые глаза, которые повергали в такое смятение женщин. Тика Вэйлан, одна из красавиц Кринна и прославленная воительница, немного располнела с тех времен, когда кастрюлей дубасила по головам драконидов. Но разухабистые гуляки по-прежнему оборачивались ей вслед, когда она в пышной белой с низким вырезом блузе обслуживала столы. И мало кто покидал трактир «Последний Приют», не вздохнув от зависти к счастливчику Карамону.
Глаза Стурма озорно блеснули, он взглянул на Палина — тот не смотрел на него, — тихо подкрался к поглощенному мыслями Танину и вытащил свой меч. Стурм воткнул меч в пол под ноги Танину в тот момент, когда брат повернулся и пошел. Споткнувшись о меч. Танин рухнул на пол с таким грохотом, что, казалось, содрогнулась вся Башня.
— Ах ты, тупоголовый овражный гном! — заорал Танин, поднявшись на ноги и бросаясь на брата, пытавшегося увернуться. Схватив хохочущего Стурма за воротник. Танин повалил его на стол, который тут же опрокинулся на пол. Танин уселся верхом на Стурма, и началась их обычная шуточная потасовка. Такие разминки братьев превратили в щепки несколько трактиров в Ансалоне.
Но тихий голос Палина помешал борьбе:
— Прекратите немедленно, вы оба! Не забывайте, где вы находитесь! — напряженно произнес он, поднимаясь с места.
— Я помню, где я нахожусь, — угрюмо посмотрел на брата Танин.
Высокий, как старшие братья, Палин был хорошо сложен. Но склонный больше к учению, чем к боевым искусствам, он не развил такую мускулатуру, как у Танина и Стурма. Он тоже унаследовал волосы матери, но не ярко-рыжие, а другого оттенка, скорее темно-каштановые. Длинные волосы, зачесанные на пробор пряди, спускались по плечам мягкими волнами. Но было что-то в лице и руках Палина, напоминавшее порой его родителям то, что они хотели забыть. Стройный, с проницательным умным взглядом, который, казалось, видел каждого насквозь, Палин чем-то походил на своего дядю.
Если не лицом, то выражением глаз. А уж руки Палина были совсем как у Рейстлина. Тонкие, изящные, с ловкими, проворными пальцами, перебирающими хрупкие колдовские инструменты с таким искусством, что Карамон часто разрывался между гордостью за сына и грустью, глядя на его манипуляции.
Сейчас руки Палина были сжаты в кулаки, и он свирепо смотрел на братьев, лежащих на полу среди пролитого эля, кусков хлеба, разбитой посуды, недоеденного сыра и обломков стола.
— Тогда попытайтесь вести себя по крайней мере с достоинством! — резко проговорил Палин.
— Я помню, где я нахожусь, — повторил Танин сердито. Поднявшись на ноги, он подошел к Палину и с укором посмотрел ему в глаза. — И я помню, кто нас сюда привел! Эти проклятые деревья, которые нас чуть не прикончили…
— Ничто в Вайретском лесу вам не грозит, — произнес Палин, с отвращением глядя на беспорядок на полу. — Я говорил вам, но вы же не слушали меня. Этим лесом управляют волшебники балини. Он защищают их от незваных гостей. А нас сюда пригласили. Деревья нас пропускали, не причинив никакого вреда. Голоса, которые вы слышали, нашептывали, чтобы поселить страх в вашем сердце. Лес волшебный…
— Послушай, Палин, — перебил Танин «голосом Старшего Брата», как это называл Стурм. — Почему ты просто-напросто не бросишь все это свое колдовство? Ты причиняешь, боль отцу и матери, отцу больше всего. Ты видел его лицо, когда мы прискакали сюда! Одни боги знают, чего стоило ему вернуться в это место.
Вспыхнув, Палин отвернулся, кусая губы.
— Оставь братишку в покое, понял, Танин! — сказал Стурм, прочитав страдание на лице младшего брата.
Стерев со штанов эль, Стурм Как-то стыдливо пытался восстановить стол — безнадежная затея, учитывая, что тот превратился в щепки.
— У тебя были задатки хорошего воина, братишка, — сказал Танин убеждающе, положив руку на плечо Палина и не обращая внимания на Стурма.
— Давай, малыш. Скажи им всем, — Танин неопределенно махнул рукой, — что ты передумал. Тогда мы сможем уехать домой из этого проклятого места.
— Мы понятия не имеем, зачем они нас сюда пригласили, — возразил Палин, сбрасывая с плеча руку брата. — Возможно, я здесь вообще ни при чем! С какой стати? — произнес он запальчиво. — Я еще только учусь. Я буду готов выдержать испытание лишь через несколько лет… благодаря отцу и матери, — добавил он шепотом. Танин не расслышал этого, но невидимый наблюдатель слышал все.
— Да? И я, получается, чуть ли не людоед, — сердито возразил Танин.
— Не отворачивайся, когда я разговариваю с тобой, Палин…
— Да оставь ты меня в покое!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107