— Я ухожу, — сказал Эпло. — А вы можете продолжать с того, на чем остановились.
Глава 40. СЕМЬ ПОЛЕЙ. Срединное Царство
Владыки Ночи распростерли свои плащи над землей, блеск Тверди Небесной померк и угас. Мягкое, мерцающее свечение коралита поблекло в ярком свете сотен лагерных костров. К небесам поднимался дым, наполняя воздух маревом и запахами вареного и жареного мяса, смехом, криками и обрывками песен. Это был исторический момент — ночь праздника.
В этот день принц Риш-ан и король Стефан объявили о том, что согласны заключить союз на обговоренных условиях. Каждый выразил сердечное удовлетворение тем, что между двумя расами, которые в течение веков старались перервать друг другу глотку, заключен союз.
Теперь оставались только формальности — составление документов (писари лихорадочно работали при свете осветильников) и подписание их, чтобы все стало законным и официальным. Церемония подписания должна была состояться через цикл, когда обе стороны ознакомятся с документами и король Стефан с королевой Анной представят их на рассмотрение баронам.
Их величества не сомневались, что бароны выскажутся в пользу подписания документов, хотя некоторые недовольные сделают это скрепя сердце, ворча и бросая недобрые взгляды в сторону эльфийской части лагеря. Каждый из баронов ощущал на своей глотке железную хватку короля Стефана и королевы Анны. Любому барону стоило только выглянуть из шатра, чтобы увидеть Королевских Всадников — сильных, могучих и непоколебимо верных королю и королеве — и представить, как они летят над его баронством.
Бароны не станут протестовать, но нынешней ночью некоторые из них тайком собирались в своих шатрах и шепотом рассуждали о том, что может случиться, если эта железная хватка когда-нибудь ослабнет.
Стефан и Анна знали имена этих недовольных, — их вызвали сюда с определенной целью. Король и королева намеревались заставить этих упрямцев сказать свое «да» публично, перед лицом их личной гвардии и на глазах друг у друга. Их величества были осведомлены — или вскоре будут осведомлены — о слухах, что этой ночью блуждали по лагерю, поскольку Триана, королевского магикуса, не было среди пирующих в королевском шатре. Если бы недовольные бароны повнимательнее вглядывались в тени своих шатров, то они сделали бы очень неприятное открытие.
К тому же и Королевские Всадники неусыпно стояли на страже, хотя Стефан и Анна просили своих солдат выпить за их здоровье и даже выставили по этому случаю вина. Но те, кто стоял на страже вокруг королевского шатра, могли лишь предвкушать это удовольствие.
Однако те, кто не был в наряде, с радостью подчинились приказу их величеств. Потому в лагере было весело, всюду царила радостная суматоха. Солдаты сидели у костров, похваляясь своими подвигами, рассказывая друг другу о героических деяниях. У торговцев дело так и кипело.
— Украшения, украшения с самого Аристагона! — кричал Хуго Десница, переходя от, одного костра к другому.
— Эй! Иди сюда! — раздался громкий голос. Хуго послушно вступил в круг света от костра. Солдаты, с кружками вина в руках, бросили хвалиться и сгрудились вокруг торговца.
— Дай-ка посмотреть, что тут у тебя.
— Конечно, достопочтеннейшие господа, — сказал Хуго с церемонным поклоном. — Малыш, покажи им.
Сын торговца вышел на свет с огромным лотком в руках. Лицо ребенка было черно от грязи и наполовину скрыто слишком большим для него капюшоном, надвинутым ему на лоб. Солдаты почти не смотрели на мальчика — что смотреть-то на сына торговца? Их взгляды были устремлены на сверкающие, блестящие безделушки.
Пес сел на землю, почесался, зевнул и голодным взглядом уставился на поджаривавшиеся над костром горячие колбаски.
Хуго хорошо играл свою роль — ему приходилось прикидываться торговцем и раньше. Он торговался с таким пылом, что, будь он настоящим торговцем, он сколотил бы себе состояние. Торгуясь, он оглядывал лагерь, оценивая расстояние до королевского шатра, решая, куда он двинется дальше.
Хуго кончил торг, раздал побрякушки и распихал по карманам барли, громко жалуясь на то, что проторговался.
— Идем дальше, сынок, — сердито сказал он, опуская руку на плечо Бэйна.
Мальчик со стуком захлопнул короб и послушно потащился следом. Пес, бросив последний тоскливый взгляд на колбаски, пошел за ними.
Королевский шатер стоял в центре лагеря, в середине большого пустого участка. Широкая полоса коралита отделяла его от шатров Королевских Всадников. Королевский шатер был огромным, квадратным, с выдававшимся вперед навесом. Вокруг самого шатра стояло четверо стражей — по одному у каждого угла. Двое, под началом сержанта, стояли у переднего входа. И, по счастью, там же находился и капитан, тихо обсуждавший с сержантом сегодняшние происшествия.
— Иди сюда, парень. Посмотрим, что у нас еще осталось, — грубым голосом сказал он для тех, кто мог их слышать. Он выбрал затененный участок, в стороне от прямого света лагерных костров, прямо напротив входа в королевский шатер.
Бэйн открыл короб. Хуго наклонился над ним, бормоча себе под нос. Он пристально посмотрел на лицо Бэйна, — оно мерцало белым пятном в свете лагерных костров. Хуго пытался найти хоть какой-нибудь признак слабости, страха, беспокойства.
Он был потрясен внезапным осознанием того, что словно бы смотрел в зеркало на самого себя.
Голубые глаза мальчика были холодными, жесткими, в них светилась целеустремленность, но отсутствовало чувство, хотя он должен будет стать свидетелем жестокого убийства двух людей, которые десять лет были ему отцом и матерью. Ребенок поднял взгляд на Хуго, и его нежные губы изогнулись в улыбке.
— Что теперь? — возбужденно прошептал он, почти не дыша.
Хуго не сразу нашел, что ответить. Только перышко-амулет, что висел на шее ребенка, удерживал убийцу от того, чтобы выполнить уговор, который он заключил так много лет назад. Ради Иридаль ее сын будет жить.
— Король в шатре?
— Оба — и Анна, и Стефан. Я знаю. Королевских телохранителей не поставили бы снаружи, если бы внутри не было бы короля и королевы. Телохранители всегда там, где король.
— Посмотри на стражей у входа в королевский шатер, — хрипло сказал Хуго. — Ты знаешь кого-нибудь из них?
Бэйн посмотрел туда, глаза его сузились.
— Да, — сказал он немного погодя. — Я знаю вон того человека, капитана. Кажется, и сержанта тоже.
— Они узнают тебя?
— О да. Оба часто бывали во дворце. Однажды капитан сделал мне игрушечное копье.
Хуго понял, что все идет как надо, и ощутил бодрящее тепло и странное спокойствие, которое иногда находило на него, когда он совершенно четко знал, что судьба на его стороне и что на сей раз все должно удаться.
Как и всегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125