— Думаю, его величество хочет обеспечить себе еще одного наследника, раз надвигается война.
Они поднялись по ступеням в главном зале, ведущим в баронский зал, где теперь собирался двор Патрика.
— Проклятие близнецов.
— Именно; мы знаем, что Эрланд никогда не пойдет против брата, но некоторые дворяне не прочь будут поддержать его сыновей, если вопрос наследования окажется неоднозначным. Если Патрик не женится и не оставит сына… — Они уже дошли до аудиенц-зала, так что он не стал заканчивать.
С самой оттепели дворяне потихоньку собирались в Даркмуре, так что теперь скромный зал был набит до отказа.
— Лучше нам поскорее вернуть Крондор, — заметил Дэш, — а то где еще найдешь достаточно большой зал для такой компании.
— Ш-шш. — Джимми указал на отца, стоявшего рядом с принцем. Это был самый торжественный прием из всех, что проводились в Даркмуре до сих пор — на Патрике была пурпурная мантия, горностаевая накидка и золотой обруч. Арута был тоже в парадной форме — в черной тунике с золотой оторочкой, а на груди его красовалась герцогская печать на цепочке. На поясе был укреплен меч, когда-то принадлежавший его тезке, а потом переданный ему Эриком фон Даркмуром.
Братья ждали в конце зала, пока принц заканчивал ежедневные дела. Потом юный паж объявил:
— На сегодня все свободны, дамы и господа.
Патрик встал, и все в зале поклонились. Когда принц покидал зал, Арута увидел сыновей и жестом позвал их за собой.
Они прошли все еще заполненный народом зал и добрались до тронного возвышения. Арута обнял младшего сына.
— Не могу даже выразить, как я рад тебя видеть.
— Конечно можешь, — весело возразил Дэш.
— Пойдем, — сказал Арута, — расскажешь принцу о том, что узнал в Крондоре.
Вслед за отцом и братом Дэш вошел в кабинет принца.
* * *
— Как думаешь, скоро они устанут?
— Рано или поздно, — предположил Паг, — или у них кончатся стрелы.
Когда саауры подъехали к Накору с Пагом, волшебник воздвиг вокруг них двоих магический барьер, так как, судя по вытянутым копьям воинов-рептилий, разговаривать те явно не собирались. С того момента прошло уже полдня, а саауры, расположившиеся в дюжине ярдов от барьера, так и продолжали их обстреливать, подбадривая себя воинственными криками.
Накора, похоже, вся эта суета забавляла, но Пага тревожило, что их пытались убить, даже не расспросив ни о чем. В конце концов, они были одни, без оружия и выглядели достаточно беззащитными. Коней их спугнула накатившая волна саауров на их огромных ездовых животных.
Прежде чем ставить барьер, Паг позволил их с Накором лошадям сбежать, и теперь он об этом жалел. Вода и еда остались в седельных сумках, так что из припасов у них были только апельсины, которые Накор доставал словно бы из воздуха.
Вот и сейчас он держал в руке очередной плод.
— Хочешь апельсин?
— Нет, спасибо, в другой раз, — ответил Паг. — Нашего щита достаточно, чтобы их не подпускать, но мне приходится расходовать энергию, чтобы поддерживать его.
— Хорошо, что у них нет с собой заклинателей, правда?
— Да уж, тогда нам бы несдобровать, — согласился Паг.
Накор прищурился и сказал:
— Нам и так скоро будет несдобровать. — Он указал на горизонт, просматривавшийся за разъяренными воинами, которые все еще их обстреливали.
К ним мчался еще один отряд всадников, и, судя по знаменам, Паг понял, что сейчас появится кто-то из командиров, чтобы выяснить, в чем дело.
— Если я скажу, что пора бежать, — произнес он, — не задерживайся.
— Когда надо, я бегаю быстро, — ответил Накор.
Новый отряд подъехал, и те, кто окружал их щит, разошлись. Группа из примерно дюжины всадников подъехала поближе, чтобы рассмотреть людей. Паг узнал их вождя, Джатука, шашахана всех оставшихся саауров.
Молодые воины смолкли, когда их вождь натянул поводья. Он соскочил с коня и подошел почти вплотную к магическому барьеру.
— Зачем вы пришли беспокоить саауров, люди?
Паг глянул на Накора, но тот только пожал плечами. Тогда чародей повернулся к Джатуку и спросил:
— Зачем ты воюешь с нами, о шашахан всех саауров?
— Я с вами не воюю, черноризец.
— Три сотни мертвых солдат моего короля могли бы с этим поспорить, — ответил Паг.
— Если бы они были в состоянии спорить, — добавил Накор.
— Они отказались уйти, — объяснил Джатук, — хотя им сказали, что мы забираем эти степи себе.
— Если я уберу барьер, мы сможем поговорить? — спросил Паг.
Джатук махнул рукой в знак согласия.
— Встаем лагерем здесь, — крикнул он, и немедленно пять десятков окружавших барьер всадников спешились и начали организовывать стойбище. Некоторые увели лошадей и начали вбивать колья для ограды, другие раскладывали костер, а третьи поехали за водой к ближайшей речке.
Паг опустил барьер.
— Я тебя помню, — сказал Джатук. — Это ты передал мне предсмертные слова Ханама о том, что пантатианцы нас предали. Я согласен на перемирие для переговоров, и когда мы закончим, ты можешь спокойно уйти.
— И я тоже? — спросил Накор.
Джатук не удостоил его ответом, просто махнул рукой и повернулся к людям спиной. Он подошел к своей лошади, которую держал один из воинов, и жестом показал, что ему нужна дорожная сумка. Воин послушно подал ему сумку, которую человек едва ли смог бы даже поднять.
Пага до сих пор поражали масштабы саауров. Средний их воин был ростом в девять футов, а некоторые даже выше. Лошади их достигали двадцати пяти ладоней в холке, тогда как тяжелые боевые кони в Мидкемии не превышали восемнадцати. То, как четко рептилии ставили лагерь, тоже произвело на Пага впечатление. Он вспомнил, что изначально это был кочевой народ, и, несмотря на то что на Шайле, в своем родном мире, они возводили великие города, в душе так и оставались кочевниками. Большинство саауров, тысячи всадников с семьями и стадами, бесконечно скитались по громадным степям Шайлы.
Эта великая цивилизация погибла из-за нападения демонов. Из миллионов саауров, которые заполонили свой родной мир в период расцвета, выжило только неполных десять тысяч, которым удалось проникнуть в Мидкемию. Паг мог только догадываться о том, что годы войны не способствовали росту их населения, но одно он понимал ясно — будущее их окажется мрачным, если они не найдут пристанища.
Наконец костер разожгли, и Джатук подозвал к нему Пага и Накора. Его чешуйчатое лицо было на удивление выразительным; вообще чем больше Паг наблюдал за этими громадными воинами, тем легче становилось их различать. Один из воинов, прислуживавших Джатуку, подал ему деревянную чашу с водой, чтобы тот мог умыться. Джатук вымыл лицо и руки, а потом провел влажным полотенцем по тыльной стороне шеи. Этот жест, самый мирный и в чем-то даже человеческий из всех, что он видел у саауров, отчасти успокоил Пага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134