..
Разговор прервался телефонным звонком. Харочкин угодливо ответил, и
тотчас до слуха Бирюкова донесся слегка приглушенный трубкой волевой
голос:
- Евген, ты отоварил представителя Генриетты?!
- Люда, у меня сидит представитель прокуратуры, вкрадчиво проговорил
Евгений Евгеньевич.
- На чем влип?..
По белому лицу Харочкина пошли бордовые пятна:
- Люда, ты оглушила меня... Вопрос касается Анжелики.
Тон в трубке понизился, но Бирюков все-таки услышал:
- Ты ничего не знаешь. Понял?..
- Конечно, конечно, я все сделаю пв закону, через бухгалтериию, с
оплатой, - наивно выкрутился Евгений Евгеньевич, торопливо опустил трубку
и, не глядя Антону в глаза, стал объяснять:
- Супруга, легка на помине. Пробивает для своей начальницы парочку
килограммов болгарских помидоров, И так кричит по телефону, что у меня
перепопки трещат.
Бирюков понял: после конкретного указания супруги говорить с
Харочкиным об Анжелике - пустое дело. "Безвольный папа отказался от
дочери, придется начинать с волевой мамы", - подумал Антон.
Приемный пункт макулатуры находился на задворках большого старинного
здания. Прилегающий к нему участок переулка напоминал платную стоянку
личного транспорта - столько здесь было мотоциклов с колясками, куцых
"Запорожцев", разномастных "Жигулей" и даже солидных "Волг". Еще больше,
чем автомашин, толпилось пароду. С раздутыми мешками, баулами, чемоданами,
хозяйственными сумками и просто с пухлыми бумажными связками люди самых
разных возрастов - от подростков до стариков и старух - упорно двигались к
похожему на дощатый сарайчик "Пункту", в дверях которого виртуозно
жонглировала весовыми гирями раскрасневшаяся Людмила Егоровна Харочкина.
Бирюков, конечно, знал о существующем книжном буме, но только теперь
убедился воочию, сколь велика армия одержимых, способных часами стоять в
очередях, чтобы получить за макулатуру талон на популярную книгу. Стараясь
вникнуть в суть макулатурного "порядка", Антон прислушался к разговорам.
Говорили в осиовяом о Дрюоне и Дюма, изредка упоминали широко известного
Сименона, сетовали на неорганизованность и сумбурность макулатурного
эксперимента, затянувшегося на многие годы. Говорили равнодушно, от скуки.
Неожиданно рядом с Бирюковым остановился похожий на студента парень в
очках. Сбросив с плеча на землю увесистый рюкзак, он закурил сигарету,
огляделся и, явно затевая от нечего делать разговор, спросил:
- "Макаку" ждешь или у "мака" талоны купить хочешь?
- Не знаю пока... - уклончиво ответил Антон.
- "Макаки" свой товар уже распродали - раньше надо было приходить. А
за талоны эта зверь-баба, - парень показал на Людмилу Егоровну, - по семь
шкур сдирает, не рад будешь книжке. Не советую с ней связываться. Поезжай
в Обской пункт, там "мак" - запойный дедок. Вот у него можешь хоть десяток
талонов по сносной цене взять.
Парень, видать, был в макулатурных делах не новичком. Поэтому Бирюков
признался, что пришел сюда впервые и жаргона книжчижов не знает. Парень с
усмешкой затянулся сигаретой:
- То-то, вижу, без товара заявился и глазеешь, как на дурной
спектакль. "Макаки" - это продающие макулатуру. Кстати, по двадцать копеек
за кэгэ. Обычно уборщицы или алкаши. Кто у них покупает? Чуть не все
сдатчики. За один талон надо брякнуть на весы двадцать килограммов
макулатуры, а ты, допустим, только девятнадцать накопил. Из-за килограмма
еще сюда потащишься? Какой резон? Купил за двугривенный этот килограммчик
у "макаки" - и норма готова. Можешь вообще не собирать макулатуру, а
покупать. Уразумел?.. "Мак" - тоже торгаш, но торгует не макулатурой, а
самими талонами. Чаще всего это приемщики макулатуры или те чиновники,
которые распределяют талоны. Отдал денежки - и никаких проблем. Не надо с
рюкзаком сюда тащиться да нервничать, пока эта зверь-баба твой хлам
примет. Иди с купленным талоном сразу в магазин и выкупай заветную книгу,
если она поступила в продажу. Культура..
- И крепко "маки" наживаются на талонах? - спросил Бирюков.
- Еще бы! Не только наживаются, но и связи во всех сферах имеют.
Теперь в кого пальцем не ткни - каждый книголюб. Каждому до слез хочется
иметь "Трех мушкетеров", "Королеву Марго" и дрюоновских "Железных
королей".
- Откуда берутся лишние талоны?
Парень кивнул в сторону приемного пункта:
- Какой мудрец точно сосчитает, сколько в том сарае макулатуры -
десять или одиннадцать тонн? На одну усушку-утруску можно списать двести
талонов. Перемножь их на трешки-пятерки, и минимальный навар "мака"
узнаешь. О максимальном - можно только догадываться...
У весов послышался недовольный шум. Парень поправил очки,
насторожился:
- Кажется, прикрывает зверь-баба лавку с товаром. Всегда так:
час-другой поработает и - шабаш. Надо с ней разобраться...
Вскинув на плечо рюкзак, он направился к весам. Бирюков тоже подошел
поближе. Парень, вытянувшись на цыпочках, через головы впередистоящих
крикнул:
- Ну, в чем дело, мамаша?!
- В шляпе, сынок! - зычно ответила Харочкива.
- Не надо хамить.
Людмилу Егоровну словно укололи. Она разгневанно уставилась иа парня:
- Врэжу гирькой по очкам - будешь знать, кто хамит!
- А если гирька назад отскочит?..
Стараясь угодить приемщице, на парня со всех сторон осуждающе
закричали, однако Людмила Егоровна, несмотря на оказанную ей солидарность,
громко объявила:
- Талоны кончились, не базарьте!
Парень досадливо повернулся к Бирюкову:
- Вот тебе наглядный пример. Уже распродала зверь-баба талончики.
Запоздал я сегодня на аукцион, придется разворачивать лыжи к дому.
Сдатчики макулатуры стали понуро расходиться. В переулке зафырчали
моторы разъезжающихся автомашин. Нахмуренная Людмила Егоровна замкнула
дверь "Пункта" большущим навесным замком. Бирюков подошел к ней и, показав
удостоверение, представился. Полное лицо Харочкиной побагровело, С таким
же прононсом, как у Анжелики, она сердито выпалила:
- Очкарик пэрвым меня оскорбил!
- Я пришел насчет вашего заявления в прокуратуру, - сказал Антон.
- А что заявление?.. - Харочкипа вроде бы растерялась. - Что вы с
этим заявлением, как черти за грешную душу, ухватились?
- Но ны ведь сами писали в прокурору...
- Погорячилась, конечно, - на глазах Харочкпной как-то не
естестиенно, словно она поднатужилась, выступили слезники. - А подлецов
таких, как Зоркальцев, надо расстреливать.
- Он вернул вам деньги за репетиторство?
- Нээ-эт.
- Почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Разговор прервался телефонным звонком. Харочкин угодливо ответил, и
тотчас до слуха Бирюкова донесся слегка приглушенный трубкой волевой
голос:
- Евген, ты отоварил представителя Генриетты?!
- Люда, у меня сидит представитель прокуратуры, вкрадчиво проговорил
Евгений Евгеньевич.
- На чем влип?..
По белому лицу Харочкина пошли бордовые пятна:
- Люда, ты оглушила меня... Вопрос касается Анжелики.
Тон в трубке понизился, но Бирюков все-таки услышал:
- Ты ничего не знаешь. Понял?..
- Конечно, конечно, я все сделаю пв закону, через бухгалтериию, с
оплатой, - наивно выкрутился Евгений Евгеньевич, торопливо опустил трубку
и, не глядя Антону в глаза, стал объяснять:
- Супруга, легка на помине. Пробивает для своей начальницы парочку
килограммов болгарских помидоров, И так кричит по телефону, что у меня
перепопки трещат.
Бирюков понял: после конкретного указания супруги говорить с
Харочкиным об Анжелике - пустое дело. "Безвольный папа отказался от
дочери, придется начинать с волевой мамы", - подумал Антон.
Приемный пункт макулатуры находился на задворках большого старинного
здания. Прилегающий к нему участок переулка напоминал платную стоянку
личного транспорта - столько здесь было мотоциклов с колясками, куцых
"Запорожцев", разномастных "Жигулей" и даже солидных "Волг". Еще больше,
чем автомашин, толпилось пароду. С раздутыми мешками, баулами, чемоданами,
хозяйственными сумками и просто с пухлыми бумажными связками люди самых
разных возрастов - от подростков до стариков и старух - упорно двигались к
похожему на дощатый сарайчик "Пункту", в дверях которого виртуозно
жонглировала весовыми гирями раскрасневшаяся Людмила Егоровна Харочкина.
Бирюков, конечно, знал о существующем книжном буме, но только теперь
убедился воочию, сколь велика армия одержимых, способных часами стоять в
очередях, чтобы получить за макулатуру талон на популярную книгу. Стараясь
вникнуть в суть макулатурного "порядка", Антон прислушался к разговорам.
Говорили в осиовяом о Дрюоне и Дюма, изредка упоминали широко известного
Сименона, сетовали на неорганизованность и сумбурность макулатурного
эксперимента, затянувшегося на многие годы. Говорили равнодушно, от скуки.
Неожиданно рядом с Бирюковым остановился похожий на студента парень в
очках. Сбросив с плеча на землю увесистый рюкзак, он закурил сигарету,
огляделся и, явно затевая от нечего делать разговор, спросил:
- "Макаку" ждешь или у "мака" талоны купить хочешь?
- Не знаю пока... - уклончиво ответил Антон.
- "Макаки" свой товар уже распродали - раньше надо было приходить. А
за талоны эта зверь-баба, - парень показал на Людмилу Егоровну, - по семь
шкур сдирает, не рад будешь книжке. Не советую с ней связываться. Поезжай
в Обской пункт, там "мак" - запойный дедок. Вот у него можешь хоть десяток
талонов по сносной цене взять.
Парень, видать, был в макулатурных делах не новичком. Поэтому Бирюков
признался, что пришел сюда впервые и жаргона книжчижов не знает. Парень с
усмешкой затянулся сигаретой:
- То-то, вижу, без товара заявился и глазеешь, как на дурной
спектакль. "Макаки" - это продающие макулатуру. Кстати, по двадцать копеек
за кэгэ. Обычно уборщицы или алкаши. Кто у них покупает? Чуть не все
сдатчики. За один талон надо брякнуть на весы двадцать килограммов
макулатуры, а ты, допустим, только девятнадцать накопил. Из-за килограмма
еще сюда потащишься? Какой резон? Купил за двугривенный этот килограммчик
у "макаки" - и норма готова. Можешь вообще не собирать макулатуру, а
покупать. Уразумел?.. "Мак" - тоже торгаш, но торгует не макулатурой, а
самими талонами. Чаще всего это приемщики макулатуры или те чиновники,
которые распределяют талоны. Отдал денежки - и никаких проблем. Не надо с
рюкзаком сюда тащиться да нервничать, пока эта зверь-баба твой хлам
примет. Иди с купленным талоном сразу в магазин и выкупай заветную книгу,
если она поступила в продажу. Культура..
- И крепко "маки" наживаются на талонах? - спросил Бирюков.
- Еще бы! Не только наживаются, но и связи во всех сферах имеют.
Теперь в кого пальцем не ткни - каждый книголюб. Каждому до слез хочется
иметь "Трех мушкетеров", "Королеву Марго" и дрюоновских "Железных
королей".
- Откуда берутся лишние талоны?
Парень кивнул в сторону приемного пункта:
- Какой мудрец точно сосчитает, сколько в том сарае макулатуры -
десять или одиннадцать тонн? На одну усушку-утруску можно списать двести
талонов. Перемножь их на трешки-пятерки, и минимальный навар "мака"
узнаешь. О максимальном - можно только догадываться...
У весов послышался недовольный шум. Парень поправил очки,
насторожился:
- Кажется, прикрывает зверь-баба лавку с товаром. Всегда так:
час-другой поработает и - шабаш. Надо с ней разобраться...
Вскинув на плечо рюкзак, он направился к весам. Бирюков тоже подошел
поближе. Парень, вытянувшись на цыпочках, через головы впередистоящих
крикнул:
- Ну, в чем дело, мамаша?!
- В шляпе, сынок! - зычно ответила Харочкива.
- Не надо хамить.
Людмилу Егоровну словно укололи. Она разгневанно уставилась иа парня:
- Врэжу гирькой по очкам - будешь знать, кто хамит!
- А если гирька назад отскочит?..
Стараясь угодить приемщице, на парня со всех сторон осуждающе
закричали, однако Людмила Егоровна, несмотря на оказанную ей солидарность,
громко объявила:
- Талоны кончились, не базарьте!
Парень досадливо повернулся к Бирюкову:
- Вот тебе наглядный пример. Уже распродала зверь-баба талончики.
Запоздал я сегодня на аукцион, придется разворачивать лыжи к дому.
Сдатчики макулатуры стали понуро расходиться. В переулке зафырчали
моторы разъезжающихся автомашин. Нахмуренная Людмила Егоровна замкнула
дверь "Пункта" большущим навесным замком. Бирюков подошел к ней и, показав
удостоверение, представился. Полное лицо Харочкиной побагровело, С таким
же прононсом, как у Анжелики, она сердито выпалила:
- Очкарик пэрвым меня оскорбил!
- Я пришел насчет вашего заявления в прокуратуру, - сказал Антон.
- А что заявление?.. - Харочкипа вроде бы растерялась. - Что вы с
этим заявлением, как черти за грешную душу, ухватились?
- Но ны ведь сами писали в прокурору...
- Погорячилась, конечно, - на глазах Харочкпной как-то не
естестиенно, словно она поднатужилась, выступили слезники. - А подлецов
таких, как Зоркальцев, надо расстреливать.
- Он вернул вам деньги за репетиторство?
- Нээ-эт.
- Почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34