«У тебя с головой все в порядке, девочка?» - подумал я, но не сказал этого вслух. Что ж, кому-нибудь надо этим заняться. И если начальником экспедиции станет Маргарита, я готов составить ей пару, став… ее капитаном. Или как минимум спонсором.
Да, мы открыли целый мир, который предстоит осваивать. Мы выполнили задачу, которую поставил перед собой Алекс. Новый мир биологии. В твою честь, Алекс. Ну и для остальных: Микки и Гринбаума, например.
- Что ты там улыбаешься? - услышал я голос Маргариты. Я открыл глаза и опять с радостью увидел ее. Я даже не
заметил, что улыбнулся в своих размышлениях.
- Мой брат Алекс,- произнес я.- Ведь мы бы ничего не открыли, если бы он не полетел сюда первым.
Взгляд Маргариты стал озабоченным и сосредоточенным.
- Да, его имя должно остаться в веках.
- Это его право,- произнес я словно клятву.- Это его подарок всему человечеству.

* * *
Маргарита вскоре ушла, и я забылся сном. Я помню, что мне снилось: что-то про Алекса и моего бывшего… Мартина Хамфриса, как я теперь его называл. Но как только я проснулся, все развеялось. И чем больше я пытался вспомнить этот сон, тем труднее это удавалось - все равно что ловить руками дым. А мне снилось, что мои руки горят и я ловлю поднимающийся от них дым, который непрерывно ускользает от меня.
Проснувшись, я увидел, что все шланги, трубки и иголки отсоединены от меня. «Интересно,- подумал я,- сколько же я спал?» Я ожидал, что с минуты на минуту появится Маргарита: может быть, она ненадолго вышла. Но я так и пролежал четверть часа в бессильном и беспомощном ожидании: она не показывалась. Наверное, вспомнил я, работает над этой конечностью, которая зацепилась за броню «Гекаты».
Ошарашенный и задетый таким невниманием к моей персоне, я откинул простыню и встал, точнее, сел. Голова у меня легко закружилась, но не от того, что я встал, а от того, что под простыней я оказался совершенно голым. И, насколько мог оглядеться, нигде не замечал своей одежды. Чьих же это рук дело?
Шатаясь, я встал, хватаясь за столик и пытаясь сохранить равновесие. Ничего себе - заснуть лицом в салате! Так все-таки - было оно или не было? - хотелось мне сейчас спросить у Маргариты. А что, если она вколола мне какое-нибудь наркотическое снотворное и… страшно подумать - воспользовалась моей бессознательностью?
Я наскоро обернулся простыней и вышел в коридор, направляясь в кубрик.
Там уже сидели Нодон и несколько его желтолицых узкоглазых собратьев.
Я принял их поздравления и заметил, насколько прибавилось ко мне уважения. Они смотрели на меня теперь совсем другими глазами. Затем задвинул за собой «шодзи» и свалился на койку, не боясь напороться на нож. Целых шесть свежевыстиранных рабочих комбинезонов лежало под ней - я нащупал рукой. Что это - дань уважения герою или грубый намек Фукса на оставшиеся вахты?
Отлежавшись немного, я оделся, и Нодон проводил меня до самой капитанской рубки. В командирском кресле сидела Амарджагаль. Спина ее была совершенно прямой, невзирая на долгие часы такого сидения, и длинные черные волосы ниспадали по ней, связанные в монгольский пучок.
- Где же Фукс? - поинтересовался я.
Все, вскочив с мест, учтиво пояснили, что капитан находится в своей каюте. Настроение экипажа явно переменилось к лучшему.
Уже на полпути к его каюте меня остановила Маргарита.
- Надо проверить капсулу,- сказала она с хмурым озабоченным лицом.
Я затаил дыхание:
- Да, в самом деле, давно пора.
- Ты готов?
- Конечно,- соврал я. Каждая мышца и сустав моего тела издавали болезненный стон. Голова, казалось, весила одиннадцать тонн. Почему именно одиннадцать - не знаю, не взвешивал, приеду на Землю - обязательно взвешу. А здесь вес не имел смысла, поскольку действовали иные законы тяготения. Руки тоже действовали, прямо скажем, плохо. Обтянутые блестящей искусственной кожей, они не вызывали, в отличие от последних, эстетического удовлетворения.
И все-таки капсула меня интересовала. Все-таки она тревожила умы. Там, сразу за входным люком, могли лежать десять биллионов долларов. Но точно так же они могли и не лежать там. Внутри мог оказаться только прах, пепел и зола. Все равно последняя надежда была там: все, что могло остаться от Алекса, хранилось в этой большой металлической сфере. Мой брат… Нет, уже не брат. Но мог быть моим братом. Не биологически, но все-таки братом моим он был. И лучшего брата я не ведал. И никогда я не представлял его никем другим, как старшим братом.
На пути в трюм Маргарита сообщила мне:
- Придется надеть скафандры. Капитан выкачал весь воздух из трюма.
- Зачем? - удивленно спросил я.
- Вакуумная очистка,- пояснила она.-- Чтобы свести до минимума риск заражения.
- А где он сам? - спросил я.- Где Фукс? Ему что, неинтересно осмотреть находку?
Она колебалась мгновение, прежде чем сказала:
- Он сейчас в каюте, занят расчетом траектории выхода на орбиту. Я уже говорила тебе. Наверное, ты потерял сознание и опять ничего не помнишь.
- Нет,- ответил я.- Сознания я не терял. Просто заснул. И только.
- Переливаний больше не требуется?
- Нет! И что, он до сих пор рассчитывает траекторию? Она что, такая длинная?
Она посмотрела на меня, как на больного.
- Но ведь эти расчеты производит автоматически бортовой компьютер.
Маргарита ответила просто:
- Он просил, чтобы ему не мешали. «Темнит»,- подумал я.
Мы уже подошли к трюму, вышли на уровень грузового отсека. Там был шкаф… нет, не стану его описывать, вам все равно его не представить… так вот, там располагался шкаф с четырьмя скафандрами.
Мы стали одеваться.
Через некоторое время Маргарита заявила:
- Ты знаешь, твой полет в «Гекате» совершенно вымотал его.
«Ага! - подумал я.- Вот где собака зарыта».
- Так, значит, он просто отдыхает, запершись в своей каюте?
Вновь легкое колебание, как будто она не решалась что-то сказать или просто боялась проговориться. Затем она произнесла, тихо и спокойно.
- Да, он отдыхает.
Как будто боясь разбудить Фукса. Можно подумать, он находился где-то рядом. Мы проверили скафандры друг друга, сверившись заодно с показаниями наручных компьютеров. Казалось несколько странным занятием разговаривать по внутренней связи с человеком, стоящим рядом в паре шагов. На выходе из воздушного шлюза первое, что бросилось мне в глаза,- бренные останки старушки «Гекаты». Корпус оказался обожжен и покорежен, местами оплавлен, местами по нему тянулись глубокие борозды-царапины.
Я участливо похлопал по корпусу перчаткой. Этот корабль был для меня как живое существо, хотя вряд ли он еще сможет когда-нибудь подняться в небо или повиснуть в плотном, как вода, воздухе Венеры.
- Ты обращаешься с ней так, как будто она живая,- заметила Маргарита.
- Ты права,- сказал я, сам удивляясь, какую сильную связь я чувствовал с этой глыбой металла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109