он стоял, вскинув руки, на вершине большого камня рядом со скованным льдом водопадом. Рана на голове, которую так старательно перевязали в Убежище, исчезла, будучи всего лишь иллюзией. Голова Бектиса была откинута назад, длинные белые волосы и патриаршая борода развевались на ветру, как флаг, а голубоватый свет, вырывавшийся из пальцев колдуна, был таким ярким, что причинял глазам боль.
Руди выкрикнул заклятье неподвижности, сделал шаг в сторону… и его голос заглушил вой внезапно налетевшего ветра. Воздушный поток подхватил огонь, выброшенный магом, и разнес во все стороны. Откуда-то сверху, из ночной тьмы, хлынул дождь камней, грохоча по стенам узкого ущелья. Ледяной Сокол предусмотрительно нырнул под козырек утеса и замер. Ослепительные вспышки продолжали рвать мрак в клочья, и в их свете Сокол смог на мгновение увидеть Руди и Бектиса. Ему показалось, что Бектис держит в правой руке какой-то аппарат, нечто, сочетающее в себе золото и кристалл. Этим аппаратом он и создавал опаляющий свет. Когда же Руди бросал в колдуна ответное пламя, старика как будто окружало защитное радужное сияние. Но Ледяной Сокол не слишком внимательно наблюдал за битвой. Наоборот, с каждой новой вспышкой он немного ближе продвигался к ослу, воинам и Тиру. Все они смотрели на Бектиса и ничего не замечали.
Это давало Ледяному Соколу шанс.
Он никогда не верил в беспричинное везение. В него не верил никто из выросших в Истинном Мире. Ледяной Сокол отлично знал: надеяться на то, что Руди сумеет победить куда более опытного чародея, просто глупо. Приходилось сомневаться даже в том, что ему удастся продержаться достаточно долго для того, чтобы Сокол успел подобраться на расстояние полета стрелы к воинам, захвативших Тира. И поэтому он не рассердился – сказать по правде, он даже не был разочарован! – когда последний каскад молний разметал ночь за его спиной, и он услышал душераздирающий вопль и грохот рушащейся скалы. Ему показалось, что до него донесся и голос Тира, выкрикнувшего: «Руди!» А потом безумный ветер с удвоенной силой рванулся к перевалу, хороня все вокруг под снегом и тьмой.
Ледяной Сокол вжался в расщелину между камнями и ждал, представляя, как Бектис медленно спускается с обледеневших камней на другую сторону скального выступа, как перебирается через замерзший поток. Температура воздуха, понижавшаяся во время битвы, продолжала падать. Ледяной Сокол отвязал скатанное одеяло, висевшее у него на спине, и завернулся в него, как в плащ, но его пальцы даже в перчатках ныли от холода и едва двигались. В расщелине, где он прятался, нашлось несколько кустов, защищенных скалой от снега и потому достаточно сухих, чтобы изготовить из них примитивный факел. Соколу понадобилось довольно много времени, чтобы расколоть одну из веток на мелкие щепки для растопки, и он не спешил открывать свой огневой кисет, пока ветер не утих настолько, чтобы не убить таившийся в кисете огонек. Когда Сокол – человек очень терпеливый – наконец зажег факел, он тут же поднял его высоко над головой.
И сразу услышал голос Джил:
– Сюда!
Судя по звуку, она находилась на самом краю ущелья.
Черные полосы обожженных камней пересекали горячие красные линии – следы ударов молний. Несмотря на то, что снег уже заполнил многие из этих шрамов, в воздухе все еще сильно пахло огнем и паленым мехом. По этим следам Сокол определил, как Бектис загонял Руди все дальше к краю утеса, пока молодому магу стало уже некуда отступать.
Джил зажгла свой фонарь, и в его слабом свете обозначился след последнего огневого удара, обуглившего камни на краю ущелья. Валуны здесь лопнули от яростного жара. Снежинки, падая на них, мгновенно, с шипением испарялись. Ветер немного стих, зато снег повалил гуще. Перевал должен был закрыться задолго до наступления утра.
Джил и Ледяному Соколу понадобилось почти два часа, чтобы спуститься на дно теснины. Руди лежал на обледеневших камнях, рядом с обсидианово-черной лентой ручья. Он сумел заползти под укрытие острого выступа в стене ущелья, где за камни цеплялись чахлые кривые ели, отчасти защитившие молодого чародея от ветра и снега. Вокруг еще остались следы чар тепла, заставлявшие таять снежинки возле скорченного тела Руди.
– Эй, ты еще с нами? – Джил сняла перчатки, чтобы коснуться лица Руди, отвела со лба перепачканные кровью волосы. Лицо женщины ничего не выражало, но Ледяной Сокол подумал, что Джил здорово смягчилась после Безлетнего Года.
– Ну, на этот раз на меня не рассчитывай, – добавила она.
Они были друзьями уже семь лет, они вместе пришли из того мира, в котором нашел их Ингольд, они невообразимо отличались от людей Истинного Мира и от людей из мира цивилизованных грязекопателей, со всеми их городами и дворцами. И оба они много раз рассказывали Ледяному Соколу об их прежнем доме. Но он все равно не в состоянии был это представить. Ему казалось, что их мир был жутко неудобен, битком набит людьми, шумен и совершенно лишен здравого смысла. Джил-Шалос была, конечно, женщиной особенной, с железным сердцем, способной выжить при любых обстоятельствах. А вот этот мужчина являлся, судя по всему, куда более типичным представителем их мира.
Пальцы Руди, лежавшие в ладони Джил, шевельнулись.
В течение целой недели, предшествовавшей сегодняшним событиям; стояла ясная и сухая погода, а снежная буря, вызванная магическими средствами, была не настолько долгой, чтобы насквозь промочить обломки ветвей, что лежали в Щелях между камнями и под выступами в стенах ущелья. Ледяной Сокол набрал вполне достаточно веток и гнилушек, перетащил их в подходящее местечко, сложил из ветвей защитную стенку, как всегда делали люди его клана в зимнее время.
Пока он занимался этим, Джил исследовала тело Руди, разбираясь со сломанными костями и раздробленными ребрами, подсчитывая повреждения и делая все для того, чтобы Руди смог наконец более или менее свободно дышать. Ледяной Сокол был немного удивлен тем, что молодой чародей остался в живых после такого падения. В слабом луче фонаря Джил он видел, что одна сторона лица Руди обожжена, точно так же, как прошлой осенью, когда случился взрыв в лаборатории Ингольда. Перчатки мага сгорели целиком, а одежда на нем превратилась в почерневшие лохмотья.
– Сомневаюсь, чтобы стражники добрались сюда до наступления дня, – сказал Ледяной Сокол, закончив работу. – Ветер утих, но снег идет слишком сильно. Через несколько часов перевал закроется.
Джил какое-то время молчала, но ее глаза потемнели. Звездочки снежинок лежали на черных растрепанных волосах, окружавших лицо темным облаком. Женщина и Ледяной Сокол смотрели друг на друга, прекрасно зная, о чем думает каждый из них, и что должно быть сделано теперь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Руди выкрикнул заклятье неподвижности, сделал шаг в сторону… и его голос заглушил вой внезапно налетевшего ветра. Воздушный поток подхватил огонь, выброшенный магом, и разнес во все стороны. Откуда-то сверху, из ночной тьмы, хлынул дождь камней, грохоча по стенам узкого ущелья. Ледяной Сокол предусмотрительно нырнул под козырек утеса и замер. Ослепительные вспышки продолжали рвать мрак в клочья, и в их свете Сокол смог на мгновение увидеть Руди и Бектиса. Ему показалось, что Бектис держит в правой руке какой-то аппарат, нечто, сочетающее в себе золото и кристалл. Этим аппаратом он и создавал опаляющий свет. Когда же Руди бросал в колдуна ответное пламя, старика как будто окружало защитное радужное сияние. Но Ледяной Сокол не слишком внимательно наблюдал за битвой. Наоборот, с каждой новой вспышкой он немного ближе продвигался к ослу, воинам и Тиру. Все они смотрели на Бектиса и ничего не замечали.
Это давало Ледяному Соколу шанс.
Он никогда не верил в беспричинное везение. В него не верил никто из выросших в Истинном Мире. Ледяной Сокол отлично знал: надеяться на то, что Руди сумеет победить куда более опытного чародея, просто глупо. Приходилось сомневаться даже в том, что ему удастся продержаться достаточно долго для того, чтобы Сокол успел подобраться на расстояние полета стрелы к воинам, захвативших Тира. И поэтому он не рассердился – сказать по правде, он даже не был разочарован! – когда последний каскад молний разметал ночь за его спиной, и он услышал душераздирающий вопль и грохот рушащейся скалы. Ему показалось, что до него донесся и голос Тира, выкрикнувшего: «Руди!» А потом безумный ветер с удвоенной силой рванулся к перевалу, хороня все вокруг под снегом и тьмой.
Ледяной Сокол вжался в расщелину между камнями и ждал, представляя, как Бектис медленно спускается с обледеневших камней на другую сторону скального выступа, как перебирается через замерзший поток. Температура воздуха, понижавшаяся во время битвы, продолжала падать. Ледяной Сокол отвязал скатанное одеяло, висевшее у него на спине, и завернулся в него, как в плащ, но его пальцы даже в перчатках ныли от холода и едва двигались. В расщелине, где он прятался, нашлось несколько кустов, защищенных скалой от снега и потому достаточно сухих, чтобы изготовить из них примитивный факел. Соколу понадобилось довольно много времени, чтобы расколоть одну из веток на мелкие щепки для растопки, и он не спешил открывать свой огневой кисет, пока ветер не утих настолько, чтобы не убить таившийся в кисете огонек. Когда Сокол – человек очень терпеливый – наконец зажег факел, он тут же поднял его высоко над головой.
И сразу услышал голос Джил:
– Сюда!
Судя по звуку, она находилась на самом краю ущелья.
Черные полосы обожженных камней пересекали горячие красные линии – следы ударов молний. Несмотря на то, что снег уже заполнил многие из этих шрамов, в воздухе все еще сильно пахло огнем и паленым мехом. По этим следам Сокол определил, как Бектис загонял Руди все дальше к краю утеса, пока молодому магу стало уже некуда отступать.
Джил зажгла свой фонарь, и в его слабом свете обозначился след последнего огневого удара, обуглившего камни на краю ущелья. Валуны здесь лопнули от яростного жара. Снежинки, падая на них, мгновенно, с шипением испарялись. Ветер немного стих, зато снег повалил гуще. Перевал должен был закрыться задолго до наступления утра.
Джил и Ледяному Соколу понадобилось почти два часа, чтобы спуститься на дно теснины. Руди лежал на обледеневших камнях, рядом с обсидианово-черной лентой ручья. Он сумел заползти под укрытие острого выступа в стене ущелья, где за камни цеплялись чахлые кривые ели, отчасти защитившие молодого чародея от ветра и снега. Вокруг еще остались следы чар тепла, заставлявшие таять снежинки возле скорченного тела Руди.
– Эй, ты еще с нами? – Джил сняла перчатки, чтобы коснуться лица Руди, отвела со лба перепачканные кровью волосы. Лицо женщины ничего не выражало, но Ледяной Сокол подумал, что Джил здорово смягчилась после Безлетнего Года.
– Ну, на этот раз на меня не рассчитывай, – добавила она.
Они были друзьями уже семь лет, они вместе пришли из того мира, в котором нашел их Ингольд, они невообразимо отличались от людей Истинного Мира и от людей из мира цивилизованных грязекопателей, со всеми их городами и дворцами. И оба они много раз рассказывали Ледяному Соколу об их прежнем доме. Но он все равно не в состоянии был это представить. Ему казалось, что их мир был жутко неудобен, битком набит людьми, шумен и совершенно лишен здравого смысла. Джил-Шалос была, конечно, женщиной особенной, с железным сердцем, способной выжить при любых обстоятельствах. А вот этот мужчина являлся, судя по всему, куда более типичным представителем их мира.
Пальцы Руди, лежавшие в ладони Джил, шевельнулись.
В течение целой недели, предшествовавшей сегодняшним событиям; стояла ясная и сухая погода, а снежная буря, вызванная магическими средствами, была не настолько долгой, чтобы насквозь промочить обломки ветвей, что лежали в Щелях между камнями и под выступами в стенах ущелья. Ледяной Сокол набрал вполне достаточно веток и гнилушек, перетащил их в подходящее местечко, сложил из ветвей защитную стенку, как всегда делали люди его клана в зимнее время.
Пока он занимался этим, Джил исследовала тело Руди, разбираясь со сломанными костями и раздробленными ребрами, подсчитывая повреждения и делая все для того, чтобы Руди смог наконец более или менее свободно дышать. Ледяной Сокол был немного удивлен тем, что молодой чародей остался в живых после такого падения. В слабом луче фонаря Джил он видел, что одна сторона лица Руди обожжена, точно так же, как прошлой осенью, когда случился взрыв в лаборатории Ингольда. Перчатки мага сгорели целиком, а одежда на нем превратилась в почерневшие лохмотья.
– Сомневаюсь, чтобы стражники добрались сюда до наступления дня, – сказал Ледяной Сокол, закончив работу. – Ветер утих, но снег идет слишком сильно. Через несколько часов перевал закроется.
Джил какое-то время молчала, но ее глаза потемнели. Звездочки снежинок лежали на черных растрепанных волосах, окружавших лицо темным облаком. Женщина и Ледяной Сокол смотрели друг на друга, прекрасно зная, о чем думает каждый из них, и что должно быть сделано теперь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96