Лорд Анкрес осторожно произнес:
– Но мы все бывали в тех пещерах, королева. – Он наклонился вперед, опершись узкими ладонями о колени. – И сам лорд Ингольд тщательно исследовал их, но ничего не нашел, кроме каких-то царапин и пометок на полу.
Хетья растерянно уставилась на него, закусив нижнюю губу.
Руди спросил ее:
– Где примерно находятся те пещеры? Ниже старой дороги?
Она тут же покачала головой.
– Нет, в тех постоянно останавливались люди. Там ведь рядом была вода. Эти пещеры должны быть выше и дальше. Я узнаю это место, если увижу его.
Руди посмотрел на Тира, сидевшего у ног Минальды; парнишка весь светился восторгом.
– Тебе это кажется знакомым, а, проныра? Но мальчик покачал головой, хотя его глаза засияли еще ярче.
– А какие там вещи? – требовательно спросил он. – Машины?
За последние две зимы у него возникло новое увлечение: он был совершенно зачарован хитросплетениями рычагов и блоков, приводных ремней и паровых турбин, которые Ингольд конструировал в своих лабораториях, что помещались в глубоких подвалах Убежища, рядом с гидропонными садами, которые, собственно, и кормили всех обитателей крепости. Немногочисленные обломки древних механизмов, которые удалось найти, выглядели просто дразнящими намеками и загадками. Они давали слишком мало пищи для размышлений. Ледяной Сокол знал, что это доводило Ингольда и Джил буквально до безумия.
Сам Сокол был весьма невысокого мнения о машинах. Пользы от них чуть, зато они занимали чересчур много места, да еще при испытаниях было два-три случая, когда едва не погибли все присутствовавшие в лаборатории. И Джил, и Руди не раз пытались объяснить ему, как это важно – снова заставить работать те машины, которые Джил видела в архивных кристаллах Былых Времен, однако Ледяной Сокол так ей и не поверил.
В его клане говорили, что нужно быть большим храбрецом, чтобы водить дружбу с кем-то из Мудрейших.
И после одиннадцати лет знакомства с Ингольдом Инглорионом, величайшим чародеем Запада, Ледяной Сокол пришел к окончательному выводу: для такой дружбы нужно быть еще и немного чокнутым.
Хетья продолжала вещать, объясняя Тиру, Руди и леди Альде что-то насчет машин, которые умеют поднимать воду из земных глубин, или производить тепло, или управлять насосами, которые гонят воду и воздух по невидимым трубам и протокам в черных стенах Убежища.
И хотя Майя неодобрительно покачивал головой, она продолжала рассказывать об аппаратах, которые способны растопить снег и ускорить созревание плодов. И могут сделать так, что урожай станет созревать дважды, а то и трижды в год…
Ну, такими штучками никак нельзя одурачить людей из Истинного Мира, что лежал к западу от гор. То, что Хетья приписывала машинам, могли, впрочем, сделать Великие Предки… если бы их интересовали подобные пустяки. Нет, клан Говорящих со Звездами обладал здравым смыслом и был куда рассудительнее, чем здешний люд.
– Мне неведомо, сохранились ли те вещи, – произнесла вдруг Хетья совсем другим голосом. Теперь она говорила медленно; фелвудский выговор снова исчез, сменившись странным акцентом, а ее довольно высокий голос внезапно стал ниже. – Мы спрятали их глубоко, очень глубоко, потому что мир в те дни был полон глупцов, подчинявшихся злобным магам, и это навлекло на них проклятие Церкви. Но время все изменило, время может многое… Мы думали, дядя Линок и я, – снова зазвучал фелвудский говорок, – мы думали, что сможем взять там кое-что. Хотя бы для того, чтобы купить надежный дом – ведь восточные земли сейчас охвачены войной, там – смерть, и бродят бандиты…
Ноздри Хетьи слегка раздулись, ореховые глаза потемнели, а пальцы вцепились в некогда позолоченные подлокотники.
– Вам больше незачем искать себе убежище.
Альда величественно поднялась из своего кресла и протянула руку вперед. По сравнению с высокой и сильной Хетьей, королева выглядела удивительно хрупкой.
– Что бы вы ни искали, будьте уверены: мы поможем вам. Что бы вы ни нашли, будьте уверены: у вас это не отберут, если вы будете использовать найденное на пользу другим людям. Я обещаю вам это.
Хетья, подобрав домотканую юбку, сделала глубокий реверанс и почтительно поцеловала руку королевы. Линок осторожно выбрался из груды одеял и с глубоким уважением поклонился Минальде, и это был настоящий придворный поклон… вызвавший новый щелчок в сознании Ледяного Сокола.
Но это могло быть и просто глупостью, которой он заразился от цивилизованных людей; в конце концов, он жил среди них целых четыре года еще до того, как явились дарки. И в Убежище было полно людей – не только лордов, но и других, – которые тщательно соблюдали все старые правила. Так почему бы их не соблюдать и этому старику, у которого имеется племянница с острыми, как у ворона, глазами, и мягким фелвудским выговором…
Да, это было признаком цивилизованного человека: делать подобные допущения и не хвататься ежесекундно за висящий на поясе меч. Командир стражников Янус, и сама леди Минальда, и другие тоже в течение всех этих лет неустанно твердили Ледяному Соколу, что далеко не каждая сломанная веточка обязательно должна предвещать страшные и кровавые беды.
Но осознание того, что он прав, а они – нет, вряд ли могло утешить Ледяного Сокола перед лицом грядущих событий.
Глава вторая
– Если ты хочешь спросить, не думаю ли я, что она мошенничает, – сказала Джил-Шалос получасом позже, когда они с Ледяным Соколом шагали бок о бок по широкому проходу, – то ответ будет «да». – Она демонстративно погладила рукой в перчатке перевязь боевого меча.
В полдень в лабиринтах Убежища мало кого можно было встретить, особенно весной. Привычный скрип и визг инструментов – пил и рашпилей, – который то усиливался, то стихал при каждом новом повороте среди запутанных коридоров, сейчас не был слышен, потому что мужчины и женщины, всю зиму усердно трудившиеся в своих тускло освещенных кельях, либо присоединились к отрядам охотников, либо с надеждой в душе возделывали те пахотные земли, что еще остались свободными, – то есть старались как могли пополнить скудные запасы продуктов. И в особенности – обновить одежду. После того, как в Безлетний Год были уничтожены все овечьи стада, Ледяной Сокол тотчас вернулся к привычному наряду из кожи и меха, выкрашенных в черный цвет, поскольку стражи Гая всегда носили только черное. Другие последовали его примеру.
Неверный свет факела бросал тени на черные стены, но ему было не добраться до мрака, скопившегося под высокими сводами потолка. Тут и там ярко-красные полосы обозначали присутствие примитивных занавесов, что прикрывали входы в жилые покои. Ледяной Сокол, выросший под открытым небом, за годы жизни в Гае лишь с большим трудом сумел приспособиться к постоянному пребыванию под крышей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96