– отозвалась Джил. – Мы же не ведаем, что у них хранилось все эти годы, оставшись от Былых Времен. Ингольд постоянно находит ссылки на вещи, которые Церковь конфисковала, спрятала и о которых никогда больше не упоминала.
– И правильно делала, если в легендах есть хоть доля правды. – В дверях стоял Майя с очень озабоченным лицом. – Как он?
– Почти без изменений. – Джил пожала плечами, стараясь не показать свою тревогу и страх, в точности, как это делал Ледяной Сокол. – Может, люди тоже прятали такие вещи, боясь Церкви или соседей. А теперь никто не приглядывает за этими тайниками. – Она искоса посмотрела на Майю. – Почему, вы думаете, Ингольд так переживает и хочет отыскать все книги, утварь и приборы, какие только возможно?
– В моем епископском дворце, безусловно, имелись записи о вещах, которые я не сумел понять, и спрятаны они в местах, о которых никто не помнит, – согласился епископ. – Мы по сей день не знаем, что может быть спрятано в этом Убежище и лежит нетронутым со времени первого появления Дарков.
– Я думаю, у Джованнин тоже была парочка собственных секретов. Как бы она ни ярилась по поводу того, что маги – бездушные орудия Зла, она запросто использовала черную магию в тех случаях, когда сама считала это правильным. И если Бектис сумел вырваться из-под ее власти, можете спорить на свои лучшие меховые ботинки, что он воспользуется теми знаниями, которые получил.
– Когда кончится буран? – Альда, которая все это время молча сидела, опустив голову, вдруг посмотрела на Венда. – Скоро ли можно будет пройти через перевал и продолжить погоню?
– Я пойду туда утром, – заверил ее целитель. – Даже самые могучие заклинания теряют силу, если маг не поддерживает их. Я, конечно, не умею делать погоду, как Бектис, но зато смогу ускорить разрушение туч.
– Скоро? – Глаза ее походили на сердце ночи, голос был как фарфор, холодный и хрупкий, способный разбиться вдребезги от малейшего прикосновения.
– Завтра после полудня.
Она прошептала: – Спасибо, – и сомкнула изящные руки вокруг холодных пальцев Руди в поисках утешения, словно надеясь удержать его дух. Она не прикоснулась ни к питательному отвару, ни к ужину, которые принесла Линнет, и Джил не сомневалась – и не прикоснется, если, конечно, ее не заставить.
Лучше мне пойти поспать, подумала Джил. И собраться следует… Она снова вспомнила троих совершенно одинаковых воинов. Неужели есть и другие, которые ждут, когда Бектис пройдет перевал? Дюжина или сотня, созданные каким-нибудь неслыханным заклинанием? Ингольд никогда не упоминал о такой возможности, не говорил он и о драгоценном оружии Бектиса.
Как смогут стражи и такой новичок, как Венд, справиться с этим; да мало ли что еще прячет в своих отороченных мехом рукавах чародей?
Примерно через час Илайя отложила травы и выпрямилась. Ее рука метнулась к виску, глаза загорелись и расширились.
– Ой, – сказала она.
Альда, все еще сидевшая на полу и обнимавшая Руди, резко подняла голову, услышав странную нотку в голосе девушки.
– Что случилось?
– Я…. – Илайя, нахмурившись, помолчала, прислушиваясь к чему-то. Колдовской свет за ее головой разгорелся ярче. Она вытащила из сумочки на поясе магический камень, рубин, который Ингольд нашел в руинах Пенамбры, и начала вертеть его в ярких вспышках света.
– Ого! – воскликнула она еще более импульсивно, откинув с глаз рыжую прядь волос. – По дороге от речной долины идут люди, моя госпожа. Много людей… кони… копья сверкают в лунном свете…
– Что? – Альда легко вскочила на ноги, Шурша юбками, пересекла комнату и посмотрела через плечо Илайи, словно могла что-то увидеть в камне. – Где?
– Они только что прошли мимо охраны, которую мы выставили в Ущелье Стрелы. Похоже, их несколько сотен. Повозки и палатки. – Она озадаченно посмотрела в лицо королевы. – Трудно разглядеть в темноте, но мне кажется, они темнолицые, темнокожие – алкетчцы, и островитяне Дельты, с золотыми бусинками в волосах. Они идут очень быстро.
Альда выругалась, что позволяла себе очень редко.
– Пошлите за Янусом, – сказала она. – Нужно встретить их у Ворот и удержать там, если сможем, конечно. Спасибо, Илайя.
Джил уже выскользнула из комнаты и побежала в комнату стражи.
* * *
Ледяной Сокол и Потерявший Путь всю ночь наблюдали за лагерем Бектиса, заодно немного поохотились. Они молча и деловито разделывали тушку. Правда, Потерявший Путь иногда задавал вопросы о том, какая трава растет на восточном склоне и куда передвигаются мамонты и бизоны – эти вопросы всегда интересовали людей в Истинном Мире. Еще он хотел знать родословную лошадей в Убежище и печально покачал головой, когда Ледяной Сокол сказал, что этот табун был выбран наугад на Юге и что даже до того, как основной табун был уничтожен, происхождение коней не очень интересовало грязекопателей.
– Мне кажется, очень глупо не знать, чьи сыновья и дочери твои лошади – отважных животных или же трусов, – мрачно сказал Потерявший Путь, сдирая шкуру с лесного сурка, а Желтоглазый Пес в это время старательно изображал отсутствие интереса. Они укрылись в лежбище, оставленном бизоном, на юго-западном склоне, поросшем бизоньей травой и болотной мятой. Оттуда открывался хороший вид на разоренные земли на юге. – Откуда ты узнаешь, как поведет себя твой конь, если ничего не ведаешь о его предках? Эти твои грязекопатели занимаются ерундой и не понимают, что важно на самом деле.
– Они не мои грязекопатели, – уточнил Ледяной Сокол. – И я много раз говорил им то же самое.
– Почему тогда ты преследуешь этого шамана? Этот ребенок не из твоего клана. Может, он вообще твой враг! – Он воспользовался словом дингьех, «не-клан», на языке Говорящих со Звездами – октеп, и положил на раскаленные угли полоски мяса.
– Этот ребенок… – Ледяной Сокол помолчал немного, пытаясь объяснить свое отношение к Элдору и к людям в Убежище словами, понятными в Истинном Мире. В его новой жизни появилось много такого, что нельзя было объяснить словами прежней жизни.
Наконец он сказал:
– Отец этого ребенка помог мне и дал мне пристанище, когда я покинул свой народ.
– Тебе было нужно пристанище? – спросил Потерявший Путь.
– Нет. Но он помог мне, и ради него я не хочу, чтобы ребенку нанесли вред. Меня по-настоящему беспокоит то, что Бектис наверняка приглядывает за своим следом.
И тут он понял, что их уже трое. Ледяной Сокол даже не мог сказать, как долго она была здесь.
Она была миниатюрной женщиной с черными волосами – такие волосы часто отмечали Мудрейших в Истинном Мире. Родители брили ее наголо с раннего детства, поэтому она так и не научилась за ними ухаживать. Волосы и сейчас были коротко острижены, прямые, как вода, и тяжелые, как рука судьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– И правильно делала, если в легендах есть хоть доля правды. – В дверях стоял Майя с очень озабоченным лицом. – Как он?
– Почти без изменений. – Джил пожала плечами, стараясь не показать свою тревогу и страх, в точности, как это делал Ледяной Сокол. – Может, люди тоже прятали такие вещи, боясь Церкви или соседей. А теперь никто не приглядывает за этими тайниками. – Она искоса посмотрела на Майю. – Почему, вы думаете, Ингольд так переживает и хочет отыскать все книги, утварь и приборы, какие только возможно?
– В моем епископском дворце, безусловно, имелись записи о вещах, которые я не сумел понять, и спрятаны они в местах, о которых никто не помнит, – согласился епископ. – Мы по сей день не знаем, что может быть спрятано в этом Убежище и лежит нетронутым со времени первого появления Дарков.
– Я думаю, у Джованнин тоже была парочка собственных секретов. Как бы она ни ярилась по поводу того, что маги – бездушные орудия Зла, она запросто использовала черную магию в тех случаях, когда сама считала это правильным. И если Бектис сумел вырваться из-под ее власти, можете спорить на свои лучшие меховые ботинки, что он воспользуется теми знаниями, которые получил.
– Когда кончится буран? – Альда, которая все это время молча сидела, опустив голову, вдруг посмотрела на Венда. – Скоро ли можно будет пройти через перевал и продолжить погоню?
– Я пойду туда утром, – заверил ее целитель. – Даже самые могучие заклинания теряют силу, если маг не поддерживает их. Я, конечно, не умею делать погоду, как Бектис, но зато смогу ускорить разрушение туч.
– Скоро? – Глаза ее походили на сердце ночи, голос был как фарфор, холодный и хрупкий, способный разбиться вдребезги от малейшего прикосновения.
– Завтра после полудня.
Она прошептала: – Спасибо, – и сомкнула изящные руки вокруг холодных пальцев Руди в поисках утешения, словно надеясь удержать его дух. Она не прикоснулась ни к питательному отвару, ни к ужину, которые принесла Линнет, и Джил не сомневалась – и не прикоснется, если, конечно, ее не заставить.
Лучше мне пойти поспать, подумала Джил. И собраться следует… Она снова вспомнила троих совершенно одинаковых воинов. Неужели есть и другие, которые ждут, когда Бектис пройдет перевал? Дюжина или сотня, созданные каким-нибудь неслыханным заклинанием? Ингольд никогда не упоминал о такой возможности, не говорил он и о драгоценном оружии Бектиса.
Как смогут стражи и такой новичок, как Венд, справиться с этим; да мало ли что еще прячет в своих отороченных мехом рукавах чародей?
Примерно через час Илайя отложила травы и выпрямилась. Ее рука метнулась к виску, глаза загорелись и расширились.
– Ой, – сказала она.
Альда, все еще сидевшая на полу и обнимавшая Руди, резко подняла голову, услышав странную нотку в голосе девушки.
– Что случилось?
– Я…. – Илайя, нахмурившись, помолчала, прислушиваясь к чему-то. Колдовской свет за ее головой разгорелся ярче. Она вытащила из сумочки на поясе магический камень, рубин, который Ингольд нашел в руинах Пенамбры, и начала вертеть его в ярких вспышках света.
– Ого! – воскликнула она еще более импульсивно, откинув с глаз рыжую прядь волос. – По дороге от речной долины идут люди, моя госпожа. Много людей… кони… копья сверкают в лунном свете…
– Что? – Альда легко вскочила на ноги, Шурша юбками, пересекла комнату и посмотрела через плечо Илайи, словно могла что-то увидеть в камне. – Где?
– Они только что прошли мимо охраны, которую мы выставили в Ущелье Стрелы. Похоже, их несколько сотен. Повозки и палатки. – Она озадаченно посмотрела в лицо королевы. – Трудно разглядеть в темноте, но мне кажется, они темнолицые, темнокожие – алкетчцы, и островитяне Дельты, с золотыми бусинками в волосах. Они идут очень быстро.
Альда выругалась, что позволяла себе очень редко.
– Пошлите за Янусом, – сказала она. – Нужно встретить их у Ворот и удержать там, если сможем, конечно. Спасибо, Илайя.
Джил уже выскользнула из комнаты и побежала в комнату стражи.
* * *
Ледяной Сокол и Потерявший Путь всю ночь наблюдали за лагерем Бектиса, заодно немного поохотились. Они молча и деловито разделывали тушку. Правда, Потерявший Путь иногда задавал вопросы о том, какая трава растет на восточном склоне и куда передвигаются мамонты и бизоны – эти вопросы всегда интересовали людей в Истинном Мире. Еще он хотел знать родословную лошадей в Убежище и печально покачал головой, когда Ледяной Сокол сказал, что этот табун был выбран наугад на Юге и что даже до того, как основной табун был уничтожен, происхождение коней не очень интересовало грязекопателей.
– Мне кажется, очень глупо не знать, чьи сыновья и дочери твои лошади – отважных животных или же трусов, – мрачно сказал Потерявший Путь, сдирая шкуру с лесного сурка, а Желтоглазый Пес в это время старательно изображал отсутствие интереса. Они укрылись в лежбище, оставленном бизоном, на юго-западном склоне, поросшем бизоньей травой и болотной мятой. Оттуда открывался хороший вид на разоренные земли на юге. – Откуда ты узнаешь, как поведет себя твой конь, если ничего не ведаешь о его предках? Эти твои грязекопатели занимаются ерундой и не понимают, что важно на самом деле.
– Они не мои грязекопатели, – уточнил Ледяной Сокол. – И я много раз говорил им то же самое.
– Почему тогда ты преследуешь этого шамана? Этот ребенок не из твоего клана. Может, он вообще твой враг! – Он воспользовался словом дингьех, «не-клан», на языке Говорящих со Звездами – октеп, и положил на раскаленные угли полоски мяса.
– Этот ребенок… – Ледяной Сокол помолчал немного, пытаясь объяснить свое отношение к Элдору и к людям в Убежище словами, понятными в Истинном Мире. В его новой жизни появилось много такого, что нельзя было объяснить словами прежней жизни.
Наконец он сказал:
– Отец этого ребенка помог мне и дал мне пристанище, когда я покинул свой народ.
– Тебе было нужно пристанище? – спросил Потерявший Путь.
– Нет. Но он помог мне, и ради него я не хочу, чтобы ребенку нанесли вред. Меня по-настоящему беспокоит то, что Бектис наверняка приглядывает за своим следом.
И тут он понял, что их уже трое. Ледяной Сокол даже не мог сказать, как долго она была здесь.
Она была миниатюрной женщиной с черными волосами – такие волосы часто отмечали Мудрейших в Истинном Мире. Родители брили ее наголо с раннего детства, поэтому она так и не научилась за ними ухаживать. Волосы и сейчас были коротко острижены, прямые, как вода, и тяжелые, как рука судьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96