Дениса и Соню я узнал по голосам, это была та самая парочка, что ковырялись в моих дельта-ритмах неделю назад, но Клео под шляпой узнаю далеко не сразу.
— Черт подери, — говорю я. — Ты-то что тут делаешь?
— Я заехала в гости к моей сестре, — чеканит госпожа подполковник. — Вопрос в том, что ты тут делаешь, Полонский? И почему игнорируешь вторую повестку?
В бесформенных брюках, такой же куртке и шляпе, надвинутой на глаза, она похожа на древнего шкипера, сошедшего на берег пропустить стаканчик рома.
— Вторую повестку?.. — Тут до меня доходит. — Мне пока нельзя появляться дома. Понимаешь, поругался с женой.
— Ну, еще бы не понять, — благодушно отмахивается она. — Ты только не забудь, что третья проигнорированная тобой повестка — это уголовное преступление. Зачитать статью?
— Не надо, я помню.
— А нельзя ли как-нибудь его пока не вызывать? — ловко встревает Коко.
Госпожа подполковник поворачивает голову на голос и смотрит на мою заступницу, как тяжелая гаубица на недобитую танкетку.
— А скрин ты тоже отключил из-за жены? А маяк почему молчит? Полонский, твое счастье, что не я тобой занимаюсь и что в «Кролике» я как частное лицо…
— Если ты здесь как частное лицо — проваливай, — предлагаю я.
Клементина стремительно багровеет и делает шаг вперед, почти толкая меня грудью. Слышно, как захрустели ее кулаки. Госпожа подполковник сегодня еще ни в одном глазу, а потому злобная и может врезать по шее.
Как частное лицо.
— Девочки, мальчики, не ссорьтесь, — напевно произносит госпожа Фор, и оба ее бодигарда ловко ввинчиваются между нами. — Тут и так голова кругом идет от ваших затей, еще драки не хватало. Денис, у вас все готово?
Денис молча распахивает дверь. На нем белый костюм и панама. Бородка клинышком, прямо-таки старосветский помещик. Только гитары с бантом не хватает и пенсне. Соня скорее похожа на ученого аиста из сказки, она вся какая-то острая и ходит, как птица.
Мне хочется завыть. За дверью устроено жалкое подобие нашей лаборатории перфоменса. Здесь в подвале размещалась когда-то прачечная, а теперь гудят приборы, покачиваются салфетки сразу четырех скринов, на них высветились пустые пока поля диаграмм. Вместо анатомической лежанки и удобной чаши для головы, изготовленных по спецзаказу в Германии, мне предстоит освоить жесткий топчан и струбцину, больше похожую на орудие для колки кокосов. Мне не нравится, как разложен инструментарий, потому что я привык к порядку, царящему в наших мастерских. Мне не нравится, что в потолке подвала протечки и грязная лужа прямо под энцефалографом. Мне не нравится, что даже нет одеяла.
Я попросту боюсь.
Не потому, что будет больно. Я разговаривал с перформерами, никто не испытывал неприятных ощущений. Я боюсь, что Коко окажется права и я вспомню что-то, чего совсем не хочу вспоминать. Если она окажется права, и меня… со мной… короче, если мною воспользовались, то возвращаться станет действительно некуда.
Ни домой, ни на работу.
Я боюсь проснуться кем-то другим. Если додумать до конца, то вопрос упирается в глубину замещения. Кажется, этот термин называется именно так, я не технарь и не планировал осваивать процессы перфоменса в деталях. Бородатый Денис объяснил мне, что существует полное замещение, именно тот вариант, к которому прибегает наш телеканал. Иного и быть не может, в сценариях типа «Шербет» нельзя допустить малейший сбой. Нельзя допустить, чтобы истинная личность актера проглянула сквозь образ, на создание которого уходят сотни тысяч евро и сотни часов машинного времени.
Частичное замещение практиковалось еще сотни лет назад и называлось гипнотическим воздействием, а позже — зомбированием. Гипноз тяготел к целям медицинским, прочие психотропные изыски достигали целей совсем в других областях. Позже древние термины отмерли, поскольку в тридцатых годах появились методики аппаратной декодировки. Требовалось всего лишь поставить на службу машину, прогоняющую десять миллиардов операций в секунду, и сделать такую машину достаточно дешевой для районных Управлений. Компьютер, «настроенный» на волну человеческого мозга, функционировал как своего рода камертон. Он «прослушивал» звучание миллиардов нейронов, находил «фальшивые ноты», и выдавал формулу к исправлению. И случилось так, что любой грамотный участковый мог расшифровать данные мозга и обезвредить скрытого зомби, каких немало развелось в годы «тотального сжатия». Сейчас так мудрено не говорят, но в тридцатые термин часто мелькал в новостях, это были годы, когда безлюдели целые области, становились ненужными школы и дороги. Тогда развелась куча сект, практиковавших частичное замещение, поскольку истинно верующих находить становилось все труднее.
Мне не нравятся Денис и Соня, но, скорее всего, это из-за того, что они бесцеремонно вели себя в прошлый раз…
Впрочем, вместе они — истинные специалисты. Не представляю, где Марианна их откопала; еще пару дней назад я был уверен, что такое оборудование, как у нас на студии, существует в единичном экземпляре. Соответственно, инженеры перфоменса тоже не растут на ветках.
— Ваше оборудование действительно уникально, — соглашается Денис. — Мы только теоретически можем просчитать схему полного замещения, и все равно вопросов остается множество. Но вывести человека обратно — это задача на порядок проще! Нам не нужно задавать параметры эмоционального плана, нам всего лишь требуется вас грамотно разбудить… чтобы не было стресса.
— Стресса? Договаривайте сразу, чего вы боитесь? Моя жизнь в последнее время — и так сплошной стресс.
— Мы боимся наслоения. Мы боимся неустойчивой психики. Я хотел бы вам напомнить, господин Полонский, что это именно вы обратились к услугам госпожи Фор… — Марианна делает изящный реверанс. — И, безусловно, вы не ошиблись. Репутация, назовем его так, агентства госпожи Фор еще ни разу не подвергалась сомнению.
— Я свидетельствую, — мрачно гудит Клементина.
Соня ловко укрепляет на моей голове сетчатый каркас, Денис говорит, не прерывая манипуляций с приборами.
— Так вот, именно госпожа Фор, просматривая материалы по данному делу… хм… высказала мнение, что пресловутую мисс Лилиан следует искать у себя под носом, а не на секретных базах федералов. Этого мы и побаиваемся, что вы проснетесь и… вспомните. Шок может оказаться слишком сильным.
— Все это чушь, — заявляю я в последний раз и под рыбьими взглядами секьюрити укладываюсь на низкую продавленную тахту. — Если вы что-нибудь напутаете, я превращусь в кочан капусты…
— Я с тобой, котик, — Коко садится рядом и берет меня за руку.
— О боже! Только любовей-морковей мне тут не хватало! — закатывает глаза Марианна.
Я обращаю внимание, как она переменилась к своей бывшей любовнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
— Черт подери, — говорю я. — Ты-то что тут делаешь?
— Я заехала в гости к моей сестре, — чеканит госпожа подполковник. — Вопрос в том, что ты тут делаешь, Полонский? И почему игнорируешь вторую повестку?
В бесформенных брюках, такой же куртке и шляпе, надвинутой на глаза, она похожа на древнего шкипера, сошедшего на берег пропустить стаканчик рома.
— Вторую повестку?.. — Тут до меня доходит. — Мне пока нельзя появляться дома. Понимаешь, поругался с женой.
— Ну, еще бы не понять, — благодушно отмахивается она. — Ты только не забудь, что третья проигнорированная тобой повестка — это уголовное преступление. Зачитать статью?
— Не надо, я помню.
— А нельзя ли как-нибудь его пока не вызывать? — ловко встревает Коко.
Госпожа подполковник поворачивает голову на голос и смотрит на мою заступницу, как тяжелая гаубица на недобитую танкетку.
— А скрин ты тоже отключил из-за жены? А маяк почему молчит? Полонский, твое счастье, что не я тобой занимаюсь и что в «Кролике» я как частное лицо…
— Если ты здесь как частное лицо — проваливай, — предлагаю я.
Клементина стремительно багровеет и делает шаг вперед, почти толкая меня грудью. Слышно, как захрустели ее кулаки. Госпожа подполковник сегодня еще ни в одном глазу, а потому злобная и может врезать по шее.
Как частное лицо.
— Девочки, мальчики, не ссорьтесь, — напевно произносит госпожа Фор, и оба ее бодигарда ловко ввинчиваются между нами. — Тут и так голова кругом идет от ваших затей, еще драки не хватало. Денис, у вас все готово?
Денис молча распахивает дверь. На нем белый костюм и панама. Бородка клинышком, прямо-таки старосветский помещик. Только гитары с бантом не хватает и пенсне. Соня скорее похожа на ученого аиста из сказки, она вся какая-то острая и ходит, как птица.
Мне хочется завыть. За дверью устроено жалкое подобие нашей лаборатории перфоменса. Здесь в подвале размещалась когда-то прачечная, а теперь гудят приборы, покачиваются салфетки сразу четырех скринов, на них высветились пустые пока поля диаграмм. Вместо анатомической лежанки и удобной чаши для головы, изготовленных по спецзаказу в Германии, мне предстоит освоить жесткий топчан и струбцину, больше похожую на орудие для колки кокосов. Мне не нравится, как разложен инструментарий, потому что я привык к порядку, царящему в наших мастерских. Мне не нравится, что в потолке подвала протечки и грязная лужа прямо под энцефалографом. Мне не нравится, что даже нет одеяла.
Я попросту боюсь.
Не потому, что будет больно. Я разговаривал с перформерами, никто не испытывал неприятных ощущений. Я боюсь, что Коко окажется права и я вспомню что-то, чего совсем не хочу вспоминать. Если она окажется права, и меня… со мной… короче, если мною воспользовались, то возвращаться станет действительно некуда.
Ни домой, ни на работу.
Я боюсь проснуться кем-то другим. Если додумать до конца, то вопрос упирается в глубину замещения. Кажется, этот термин называется именно так, я не технарь и не планировал осваивать процессы перфоменса в деталях. Бородатый Денис объяснил мне, что существует полное замещение, именно тот вариант, к которому прибегает наш телеканал. Иного и быть не может, в сценариях типа «Шербет» нельзя допустить малейший сбой. Нельзя допустить, чтобы истинная личность актера проглянула сквозь образ, на создание которого уходят сотни тысяч евро и сотни часов машинного времени.
Частичное замещение практиковалось еще сотни лет назад и называлось гипнотическим воздействием, а позже — зомбированием. Гипноз тяготел к целям медицинским, прочие психотропные изыски достигали целей совсем в других областях. Позже древние термины отмерли, поскольку в тридцатых годах появились методики аппаратной декодировки. Требовалось всего лишь поставить на службу машину, прогоняющую десять миллиардов операций в секунду, и сделать такую машину достаточно дешевой для районных Управлений. Компьютер, «настроенный» на волну человеческого мозга, функционировал как своего рода камертон. Он «прослушивал» звучание миллиардов нейронов, находил «фальшивые ноты», и выдавал формулу к исправлению. И случилось так, что любой грамотный участковый мог расшифровать данные мозга и обезвредить скрытого зомби, каких немало развелось в годы «тотального сжатия». Сейчас так мудрено не говорят, но в тридцатые термин часто мелькал в новостях, это были годы, когда безлюдели целые области, становились ненужными школы и дороги. Тогда развелась куча сект, практиковавших частичное замещение, поскольку истинно верующих находить становилось все труднее.
Мне не нравятся Денис и Соня, но, скорее всего, это из-за того, что они бесцеремонно вели себя в прошлый раз…
Впрочем, вместе они — истинные специалисты. Не представляю, где Марианна их откопала; еще пару дней назад я был уверен, что такое оборудование, как у нас на студии, существует в единичном экземпляре. Соответственно, инженеры перфоменса тоже не растут на ветках.
— Ваше оборудование действительно уникально, — соглашается Денис. — Мы только теоретически можем просчитать схему полного замещения, и все равно вопросов остается множество. Но вывести человека обратно — это задача на порядок проще! Нам не нужно задавать параметры эмоционального плана, нам всего лишь требуется вас грамотно разбудить… чтобы не было стресса.
— Стресса? Договаривайте сразу, чего вы боитесь? Моя жизнь в последнее время — и так сплошной стресс.
— Мы боимся наслоения. Мы боимся неустойчивой психики. Я хотел бы вам напомнить, господин Полонский, что это именно вы обратились к услугам госпожи Фор… — Марианна делает изящный реверанс. — И, безусловно, вы не ошиблись. Репутация, назовем его так, агентства госпожи Фор еще ни разу не подвергалась сомнению.
— Я свидетельствую, — мрачно гудит Клементина.
Соня ловко укрепляет на моей голове сетчатый каркас, Денис говорит, не прерывая манипуляций с приборами.
— Так вот, именно госпожа Фор, просматривая материалы по данному делу… хм… высказала мнение, что пресловутую мисс Лилиан следует искать у себя под носом, а не на секретных базах федералов. Этого мы и побаиваемся, что вы проснетесь и… вспомните. Шок может оказаться слишком сильным.
— Все это чушь, — заявляю я в последний раз и под рыбьими взглядами секьюрити укладываюсь на низкую продавленную тахту. — Если вы что-нибудь напутаете, я превращусь в кочан капусты…
— Я с тобой, котик, — Коко садится рядом и берет меня за руку.
— О боже! Только любовей-морковей мне тут не хватало! — закатывает глаза Марианна.
Я обращаю внимание, как она переменилась к своей бывшей любовнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115