Он говорил о том, что скраббер ни при каких обстоятельствах не должен попасть в чужие руки. Что если не удастся сказать заветное слово или набрать комбинацию цифр, даже это не беда. Главное — после прилета и получения багажа немедленно уединиться, собрать прибор из шести частей, разложенных по разным углам чемодана, и приложить ладонь к опознавателю на рукоятке.
После этого чемодан становится братом и другом, нельзя отходить от него больше чем на пять метров. То есть отойти можно, но скрин немедленно подаст сигнал, свистнет в ухо. Спустя десять секунд свистнет вторично, и скраббер расплавится.
Если случится так, что чемодан не дадут унести дальше пяти метров, а также зажмут рот и свяжут руки, следует быстро и спокойно выбрать способ самоубийства. Возвращаться в Россию и планировать дальнейшую деятельность не рекомендуется.
Мужчина с тонкими губами произнес это все своим бархатным голосом, не отрывая глаз от журнала. Януш тоже кивал, следил за узорами маркера и улыбался, если улыбался собеседник. У собеседника была очень ровная гладкая кожа, несомненное следствие качественного «мейкапа», а на ладонях чуть отсвечивала прозрачная пленка. Когда кофе закончился, Януш переложил сверток в чемодан.
— Вопросы? — Мужчина скатал журнал и спрятал его за пазуху.
Туда же, за пазуху, в пакетик, перекочевал одноразовый стаканчик и скомканная салфетка. Бархатный сказочник не оставлял после себя ни малейших следов, и производил все манипуляции столь же непринужденно, как обычный человек размешивает в кофе сахар.
Это был единственный момент, когда Полонский испугался.
— Один вопрос, — сказал он. — Такие меры безопасности разработаны специально для той вещи, что я получил? Мне это интересно чисто в профессиональном плане, — быстро добавил он, не видя никакой реакции на свои слова. — Признаюсь, я никогда не сталкивался…
— Такие меры осуществляются с любым нашим оборудованием, — вежливо ответил незнакомец. — Приятного вам отдыха, большой привет другу.
И растворился в толпе…
Теперь Полонский чувствует, что скатывается к легкому безумию. Ему все время кажется, что до чемодана больше пяти метров. Невозможно постоянно держать в руке, а если поставишь, кто-то непременно норовит схватить и передвинуть. Таксист в аэропорту, служащий в бюро информации, официант в кафетерии.
— Кстати, — говорит Ласкавый, — что вы носитесь со своим чемоданом? Бросьте его там, в домике, никто не возьмет…
Такое ощущение, что стало жарче. Бунгало стоит посреди островка восхитительно правдоподобных джунглей, вся идиллия прикрыта сверху огромным колпаком. Огороженные сеткой, бормочут какаду и фазаны, с пятиметровой высоты лениво осыпается водопад, в знойном воздухе колышется миниатюрная радуга.
Стены купола на две трети представляют собой аккумулятор. Он вырабатывает достаточно энергии для автономного существования этого маленького закрытого царства. На краю песчаной косы, вдоль узкой полоски джунглей разбросано несколько десятков таких же защищенных оазисов. Внутри них можно менять микроклимат по своему усмотрению, там циркулирует всегда идеально чистая опресненная вода. Если снаружи ветра приносят нефтяные пятна или начинают трещать датчики радиоактивного заражения, власти приостанавливают курортный сезон и проводят тотальную уборку. С недавних пор, после гибели танкеров и протечек старых ядерных захоронений, тревоги на курортах случаются все чаще. К ним почти привыкли, все равно здесь триста солнечных дней в году и потрясающая морская охота. От запретов страдают все, кроме гостей и жителей странного поселка. В куполах функционируют все системы жизнеобеспечения, привычные в мегаполисах, туда под землей протянуты трубопроводы и кабели, поддерживается достаточный запас пищи, спиртного и всего необходимого. Система «олл инклузив» отточена до совершенства. Круглосуточно вентилируется воздух и очищается вода в бассейнах и саунах. Невидимые и бесшумные туземцы подметают отгороженные пляжи, проверяют заряд батарей в батискафах и скутерах, гоняются за каждым брошенным окурком. Там, снаружи, за полупрозрачными стенами, загорают и купаются тысячи туристов попроще, и Полонский, пока летел на такси вдоль берега, не заметил особой разницы в качестве воздуха. Разница в другом.
Обитатели куполов не могут без словосочетания «олл инклузив». Полонский где-то читал, что полвека назад это сочетание обозначало совсем иное. Тогда смысл чаще соответствовал содержанию, и люди проще общались между собой. Теперь «олл инклузив» стал стилем жизни, он подразумевает максимум удобств, оплаченных заранее, он подразумевает особую культуру поведения. Совсем не обязательно каждому богачу соответствовать этому сибаритскому стилю, но войдя в круг, не следует его покидать. Единожды выпав из «инклузива», единожды допустив братание с толпой, ты оказываешься вычеркнут.
Ласкавый берет со столика фужер с коктейлем. Кусочки льда сталкиваются в молочной пене. Столик сделан из кедра и ореха как минимум полтора века назад. Фужер из первоклассного германского хрусталя. Янушу приходит в голову, что молоко в коктейле получено от коровы-медалистки.
— Я заранее прошу прощения за такой вопрос… Услышав о нашем шоу, вы обрадовались возможности воплотить свои фантазии?
— Не за что просить прощения, мне нравятся покладистые подружки. Сами знаете, нынче такую днем с огнем не сыскать…
Где же она, думает Януш, неужели девушка не с ним?..
— Откуда вы узнали о нашем предложении? Вспомните, пожалуйста, не было ли такого, что вас кто-то уговаривал?
— Уговаривал?! Меня? Разве я упустил бы возможность прихватить от жизни еще кусочек, а? Хе-хе… Да еще со скидкой!
Со скидкой, повторяет про себя Полонский. Ну, конечно, со скидкой, как старым боевым друзьям.
— Про вас писали, что вы когда-то специально ездили на Тайвань…
— Было дело… — Шляпа опускается еще ниже на лицо, но Ласкавый не проявляет нетерпения, разговоры о женщинах ему нравятся. — Если уж вы так дотошно копались в моем прошлом, могли бы заметить и героические страницы… хе-хе… На меня ополчились фурии из Лиги этих самых свободных прошмандовок, как я их называю… хе-хе… Они просто исходили злобой, когда я ляпнул на концерте в Ростове, что люблю и уважаю свою бабушку.
— Я что-то припоминаю, это было лет пятнадцать назад… Вы, кажется, сочинили гимн в честь бабушек, которые знали свое место в доме, или что-то в этом роде?
— Не так упрощенно. В честь бабушек, которые умели сделать так, чтобы мужик чувствовал себя мужиком. В честь женщин, которые когда-то умели накормить мужика до отвала, затрахать его до упаду и вдобавок сделать так, чтобы он готов был на любые подвиги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
После этого чемодан становится братом и другом, нельзя отходить от него больше чем на пять метров. То есть отойти можно, но скрин немедленно подаст сигнал, свистнет в ухо. Спустя десять секунд свистнет вторично, и скраббер расплавится.
Если случится так, что чемодан не дадут унести дальше пяти метров, а также зажмут рот и свяжут руки, следует быстро и спокойно выбрать способ самоубийства. Возвращаться в Россию и планировать дальнейшую деятельность не рекомендуется.
Мужчина с тонкими губами произнес это все своим бархатным голосом, не отрывая глаз от журнала. Януш тоже кивал, следил за узорами маркера и улыбался, если улыбался собеседник. У собеседника была очень ровная гладкая кожа, несомненное следствие качественного «мейкапа», а на ладонях чуть отсвечивала прозрачная пленка. Когда кофе закончился, Януш переложил сверток в чемодан.
— Вопросы? — Мужчина скатал журнал и спрятал его за пазуху.
Туда же, за пазуху, в пакетик, перекочевал одноразовый стаканчик и скомканная салфетка. Бархатный сказочник не оставлял после себя ни малейших следов, и производил все манипуляции столь же непринужденно, как обычный человек размешивает в кофе сахар.
Это был единственный момент, когда Полонский испугался.
— Один вопрос, — сказал он. — Такие меры безопасности разработаны специально для той вещи, что я получил? Мне это интересно чисто в профессиональном плане, — быстро добавил он, не видя никакой реакции на свои слова. — Признаюсь, я никогда не сталкивался…
— Такие меры осуществляются с любым нашим оборудованием, — вежливо ответил незнакомец. — Приятного вам отдыха, большой привет другу.
И растворился в толпе…
Теперь Полонский чувствует, что скатывается к легкому безумию. Ему все время кажется, что до чемодана больше пяти метров. Невозможно постоянно держать в руке, а если поставишь, кто-то непременно норовит схватить и передвинуть. Таксист в аэропорту, служащий в бюро информации, официант в кафетерии.
— Кстати, — говорит Ласкавый, — что вы носитесь со своим чемоданом? Бросьте его там, в домике, никто не возьмет…
Такое ощущение, что стало жарче. Бунгало стоит посреди островка восхитительно правдоподобных джунглей, вся идиллия прикрыта сверху огромным колпаком. Огороженные сеткой, бормочут какаду и фазаны, с пятиметровой высоты лениво осыпается водопад, в знойном воздухе колышется миниатюрная радуга.
Стены купола на две трети представляют собой аккумулятор. Он вырабатывает достаточно энергии для автономного существования этого маленького закрытого царства. На краю песчаной косы, вдоль узкой полоски джунглей разбросано несколько десятков таких же защищенных оазисов. Внутри них можно менять микроклимат по своему усмотрению, там циркулирует всегда идеально чистая опресненная вода. Если снаружи ветра приносят нефтяные пятна или начинают трещать датчики радиоактивного заражения, власти приостанавливают курортный сезон и проводят тотальную уборку. С недавних пор, после гибели танкеров и протечек старых ядерных захоронений, тревоги на курортах случаются все чаще. К ним почти привыкли, все равно здесь триста солнечных дней в году и потрясающая морская охота. От запретов страдают все, кроме гостей и жителей странного поселка. В куполах функционируют все системы жизнеобеспечения, привычные в мегаполисах, туда под землей протянуты трубопроводы и кабели, поддерживается достаточный запас пищи, спиртного и всего необходимого. Система «олл инклузив» отточена до совершенства. Круглосуточно вентилируется воздух и очищается вода в бассейнах и саунах. Невидимые и бесшумные туземцы подметают отгороженные пляжи, проверяют заряд батарей в батискафах и скутерах, гоняются за каждым брошенным окурком. Там, снаружи, за полупрозрачными стенами, загорают и купаются тысячи туристов попроще, и Полонский, пока летел на такси вдоль берега, не заметил особой разницы в качестве воздуха. Разница в другом.
Обитатели куполов не могут без словосочетания «олл инклузив». Полонский где-то читал, что полвека назад это сочетание обозначало совсем иное. Тогда смысл чаще соответствовал содержанию, и люди проще общались между собой. Теперь «олл инклузив» стал стилем жизни, он подразумевает максимум удобств, оплаченных заранее, он подразумевает особую культуру поведения. Совсем не обязательно каждому богачу соответствовать этому сибаритскому стилю, но войдя в круг, не следует его покидать. Единожды выпав из «инклузива», единожды допустив братание с толпой, ты оказываешься вычеркнут.
Ласкавый берет со столика фужер с коктейлем. Кусочки льда сталкиваются в молочной пене. Столик сделан из кедра и ореха как минимум полтора века назад. Фужер из первоклассного германского хрусталя. Янушу приходит в голову, что молоко в коктейле получено от коровы-медалистки.
— Я заранее прошу прощения за такой вопрос… Услышав о нашем шоу, вы обрадовались возможности воплотить свои фантазии?
— Не за что просить прощения, мне нравятся покладистые подружки. Сами знаете, нынче такую днем с огнем не сыскать…
Где же она, думает Януш, неужели девушка не с ним?..
— Откуда вы узнали о нашем предложении? Вспомните, пожалуйста, не было ли такого, что вас кто-то уговаривал?
— Уговаривал?! Меня? Разве я упустил бы возможность прихватить от жизни еще кусочек, а? Хе-хе… Да еще со скидкой!
Со скидкой, повторяет про себя Полонский. Ну, конечно, со скидкой, как старым боевым друзьям.
— Про вас писали, что вы когда-то специально ездили на Тайвань…
— Было дело… — Шляпа опускается еще ниже на лицо, но Ласкавый не проявляет нетерпения, разговоры о женщинах ему нравятся. — Если уж вы так дотошно копались в моем прошлом, могли бы заметить и героические страницы… хе-хе… На меня ополчились фурии из Лиги этих самых свободных прошмандовок, как я их называю… хе-хе… Они просто исходили злобой, когда я ляпнул на концерте в Ростове, что люблю и уважаю свою бабушку.
— Я что-то припоминаю, это было лет пятнадцать назад… Вы, кажется, сочинили гимн в честь бабушек, которые знали свое место в доме, или что-то в этом роде?
— Не так упрощенно. В честь бабушек, которые умели сделать так, чтобы мужик чувствовал себя мужиком. В честь женщин, которые когда-то умели накормить мужика до отвала, затрахать его до упаду и вдобавок сделать так, чтобы он готов был на любые подвиги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115