— Дьявольщина, что за боль! — прошептал Прескотт, едва шевеля губами.
Казалось, ливень уже истощил свои силы, но внезапно снова усилился, сопровождаемый порывистым ветром. В неглубокую пещеру засеялась холодная водяная пыль, и Стоун привлек Тэру к себе, чтобы оба могли хоть немного согреться. Девушка смутилась и поспешила завести разговор:
— Ты говорил, что Кармель была невестой Вернона и что они должны были обвенчаться после ее приезда на ранчо. Так?
Казалось, Стоун не намерен отвечать. Он лежал молча, щурясь на потоки дождя. Ветер комкал и путал их, как толстую бесцветную пряжу, щедро орошал устье пещеры, заставляя отваливаться размокшие куски глины.
— Я знаю, какое прозвище первым приходит на ум, когда речь идет о внебрачном ребенке. Ублюдок. Наверное, тебе нетрудно понять, почему я так ношусь с идеей мести Меррику. Мое незаконное происхождение — его вина. Отец и мать слишком любили друг друга, чтобы чинно и благопристойно дожидаться законного брака, тем более что тот был делом решенным. Недаром говорят, что судьба играет человеком, вот и с моими родителями она сыграла злую шутку: им так и не пришлось дать обет у алтаря. Судьбе я не могу отомстить за то, что матери выпала унизительная участь растить безотцовщину, зато я могу разделаться с тем, кто был орудием в руках судьбы. Два года назад, когда мать лежала на смертном одре, я дал клятву восстановить справедливость.
Наступило молчание, и Тэра не сразу решилась его нарушить. Она смотрела вдаль, наморщив испачканный лоб, и живо представляла себе нарисованную Стоуном картину. Вот, значит, почему он избегал Джулии — она его двоюродная сестра!
— Откуда же взялось имя Прескотт? Почему не Рассел вырвалось у нее.
— Я назвался так, как пришло в голову, чтобы наняться к Меррику. Мать дала мне свое девическое имя, а на имя Рассел у меня нет законных прав, — мрачно ответил Стоун и усмехнулся, видя, что вопросы так и рвутся с языка его прекрасной собеседницы. — Куда важнее для нее было взрастить во мне любовь к отцу, которого я никогда не видел, и ненависть к его убийце. До самой смерти матери мы жили в Пало-Тинто, на ранчо моего дедушки. Он тебе знаком. Его звали дон Мигель Чавес, и когда история с Мерриком закончится, я снова стану Чавесом и буду носить это имя с гордостью, в память дедушки.
— Значит, смысл твоей жизни состоит в том, чтобы отомстить Меррику… Почему же ты не обвинил его в лицо?
— И чего бы я добился? Тридцать лет этот негодяй твердил, что невиновен, по-твоему, он вдруг сломался бы при виде меня? — Стоун безрадостно усмехнулся. — Почти два года потребовалось мне, чтобы расшифровать последние слова умирающей матери. Они оставались загадкой до тех пор, пока я лично не побеседовал с Берном Диксоном. Сложив обрывки его воспоминаний и намеки, я понял, что означали доселе загадочные слова. Поскольку сам я не мог отлучиться надолго, я попросил дедушку съездить для меня в Валькес, в католическую миссию. Видишь ли, Тэра, на смертном одре мать не только попросила разоблачить убийцу отца, но и передала мне вещественное доказательство вины Меррика… вернее, так она полагала. По ее словам, она находилось в самом недоступном и безопасном месте» Так оно и вышло. Ты встретила дедушку, когда он возвращался из Валькеса, и хотя Меррик не знал точно о цели его поездки, он правильно предположил, что это как-то связано с прошлым. Он просто обязан был избавиться от дона Мигеля, чтобы обезопасить себя на случай любых неприятностей. Дедушка вез медальон, подарок отца матери в день обручения, который она незаметно положила в гроб в день похорон.
— Но откуда ты знаешь, что сеньор Чавес действительно обнаружил медальон?
Несмотря на то что Тэра глубоко переживала эту историю из далекого прошлого, ее эмоции были перемешаны с неизменным любопытством. Стоун не мог удержаться от улыбки при виде ее горящих глаз. Молча он достал из кармана золотой медальон в форме сердечка.. Завороженная, девушка следила за тем, как он покачивается перед ее лицом. Смутное воспоминание забрезжило в ее памяти.
— Я нашел его за корсажем твоего залитого кровью платья, когда рассек его, готовясь извлечь пулю. Не знаю, как он там оказался, но думаю, что дон Мигель как-то ухитрился спрятать его.
— Должно быть, когда рухнул прямо на меня перед смертью…
Девушка подставила руку, и золотое сердечко легло ей на ладонь. Внутри, когда она открыла его, был лишь пожелтевший от времени клочок бумаги.
«Открытое столкновение неизбежно, дорогая Кармель, — писал Верной Рассел. — Я больше не доверяю брату. И даже более того, наш разрыв — дело ближайшего времени. Алчность совсем ослепила брата, и наше отчуждение стало полным…»
Дочитав до конца, Тэра бережно свернула клочок письма, закрыла медальон и протянула его Стоуну. Тот молча смотрел на нее, и казалось, что вместо глаз у него два серо-синих кусочка льда.
— В таком случае зачем же Кармель приезжала на ранчо? Бросить в лицо Меррику обвинение в убийстве? Да-да, так оно и было! Джулия сказала, что он принял ее хорошо, но потом последовала ссора, Кармель уехала и никогда больше не возвращалась.
— Ничем не могу дополнить эту картину, — с тяжелым вздохом произнес Стоун. — Я и сам не отказался бы узнать, что произошло между матерью и Мерриком в тот день, но ясно одно, она приезжала обвинить его. В конце концов, свидетелей не было, и ей оставалось лишь предполагать, что именно произошло между братьями в ту роковую ночь на ранчо. Годами она мучилась подозрениями… однако Меррик не из тех, кто выдает секреты, тем более такие, которые могут стоить ему богатства и собственности, если не свободы. Единственную надежду на успех вселяет то, что он человек суеверный. Если его перепугать или чем-то потрясти, он может разговориться.
— Мне нужна твоя помощь, Тэра. Теперь, когда ты все знаешь, ты ведь не откажешь мне в ней, правда? Очень удачно, что Меррик так настойчиво зазывает тебя на ранчо. Возможно, он надеется таким образом смягчить враждебность Теренса. Живя в его доме, ты сможешь выведать то, что мне недоступно. Речь не о прошлом, не о моей мести, а о тех махинациях, которые он проделывает сейчас.
— От меня требуется узнать имя его помощника? Успокойся, я его уже знаю. Что еще?
— Знаешь имя того, с кем Меррик разговаривал прошлой ночью? Человека, который помогает ему утаивать часть скота? Почему же ты ничего мне не сказала?
— Потому что ты не спрашивал, — мстительно ответствовала девушка. — И потом, я не была уверена, что тебе можно доверять.
На измученном лице Стоуна появилась улыбка. Она была такой открытой, такой доверчивой, словно в эту минуту он полностью и безоговорочно капитулировал.
— Ну и болван же я был, когда изо всех сил противился твоему участию в расследовании!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114