– Н-да… Слушай, – Дорогая оживился, – ты же у нас медик! Вот скажи мне как медик: нет ли в человеке какого-нибудь органа наподобие аппендикса, который притягивает неприятности? Ну, я не знаю – биотоками какими-нибудь, что ли… Я бы с удовольствием согласился на ампутацию.
Тамара рассмеялась.
– Ты знаешь, – сказала она, – теоретически такое возможно. Я имею в виду не существование такого органа, а обеспечение спокойной жизни путем хирургического вмешательства. Это называется фронтальной лоботомией.
– Бр-р-р, – Дорогин зябко повел плечами. – Звучит не слишком заманчиво.
– Есть другой способ, – спокойно сказала Тамара тоном лектора из общества «Знание». – Даже два. Во-первых, электрошок…
– Не пойдет. А во-вторых?
– А во-вторых, простейший древний способ, испокон веков применяемый как к животным, так и к человеку, в основном к особям мужского пола…
– Погоди, погоди, – перепугался Дорогин, – ты на что это намекаешь? Нет, все-таки юмор у медиков.., того.
– Испугался, бедненький? Не бойся. Этот способ не устраивает прежде всего меня.
– Приятно слышать… Но что же тогда делать с неприятностями?
– То же, что и всегда, – пожав плечами, ответила Тамара. – И потом, откуда мне знать, за что я тебя люблю? Может быть, как раз за то, что ты экстремальный тип.
Дорогин поднял брови.
– Экстремальный тип?
– Называй как хочешь. Мой дед про таких, как ты, говорил, что у них шило в одном месте. Анна Ивановна права: жить с настоящим мужчиной – все равно что строить дом в кратере вулкана. Тут одно из двух: либо готовься к неприятностям, либо беги без оглядки.
Дорогин откинулся на спинку стула и, прищурив один глаз, посмотрел на Тамару сквозь бокал.
– И что ты выбираешь?
Тамара пожала плечами.
– По-моему, это очевидно. Не помню, где это я вычитала, но в памяти почему-то засело. Вот это:
«Сказали мне, что эта дорога меня приведет к океану смерти, и я с полпути повернул обратно…».
– «С тех пор все тянутся передо мною кривые глухие окольные тропы», – подхватил Сергей.
Тамара кивнула, поддела на вилку кусочек мяса и с сомнением осмотрела его со всех сторон.
– Нет, – со вздохом сказала она, – не хочу я больше есть. И пить не хочу. Я хочу гулять под руку с одним типом и смотреть на звезды. Ты разбираешься в астрономии?
– Не то чтобы очень, – ответил Дорогин, вставая и подавая ей руку, – но и не так чтобы уж совсем.
Большую Медведицу знаю, Кассиопею…
– Все ясно, – рассмеялась Тамара, одним плавным движением выбираясь из-за стола. – Малый набор городского романтика. Это я и сама знаю, мне еще в восьмом классе показывали.
– Кто он, этот негодяй? – возмущенно спросил Дорогин. – Уши ему оборвать мало! Не мог запудрить девушке мозги чем-нибудь другим…
– «Чем-нибудь другим» тоже пудрил, – призналась Тамара. – Мы вообще тогда в основном говорили… А потом мне надоело говорить, и мы расстались.
– Это была наверняка трагедия, – заметил Сергей.
– А ты не смейся.
– А я и не смеюсь. Сколько вам тогда было – пятнадцать, шестнадцать? Отлично помню себя в этом возрасте. Все или ничего, и на этой почве сплошные трагедии.
Они неторопливо шли по улице в сторону гостиницы.
Где-то позади шумела ярко освещенная Дерибасовская, но здесь, на боковой улице, было темно и тихо.
Справа неярко светились окна жилых домов, а слева сумрачно чернели в неподвижном воздухе темные кроны деревьев – там был не то парк, не то сквер, обнесенный невидимой в темноте чугунной решеткой.
– Хочу бродить по кривым и глухим окольным тропам, – заявила Тамара. – Долой цивилизацию!
– Долой так долой, – не стал спорить Сергей. – Ты еще не забыла, как лазят через забор?
Через забор лезть не пришлось: кто-то выломал целую секцию чугунной решетки как раз в том месте, к которому они подошли, перейдя дорогу. Видимо, они были не первыми, кого посреди ночи потянуло под темные своды листвы. Помогая Тамаре перебраться через бетонный фундамент забора, Сергей оглянулся через плечо: ему показалось, что за ними кто-то идет. Но темная улица была пуста, только в отдалении через перекресток проехала машина, глухо громыхнув на выбоине. Дорогин пролез в пролом и с трудом разглядел в темноте Тамарино платье.
Тамара на ощупь нашла его руку, и они медленно пошли рядом по аллее, угадывавшейся лишь по просвету над головами да по смутно белевшей полосе песчаной дорожки под ногами. Дорогин потянулся было за сигаретами, но отдернул руку: курить здесь почему-то не хотелось.
– Почитай мне стихи, – потребовала Тамара.
– Стихи? – с сомнением переспросил Дорогин, лихорадочно роясь в памяти. – Ты меня застала врасплох.
– Что такое? Ты вообще не знаешь стихов?
– Нет, отчего же. В школе, помнится, что-то такое учили. А еще почему-то запомнились стихи, которые мне читала мама. У меня была такая большая синяя книга стихов Корнея Чуковского с отличными иллюстрациями. Так что могу продекламировать с любого места. Хочешь? «У меня зазвонил телефон. „Кто говорит?“ – „Слон“ – „Откуда?“ – „От верблюда…“»
– Да, – сказала Тамара, – это, несомненно, поэзия.
– Или вот, – воодушевляясь, продолжал Дорогин. – «Жил да был Крокодил. Он по улицам ходил, папиросы курил, по-турецки говорил…»
– Хватит, хватит, – смеясь сказала Тамара и замахала на него обеими руками. – Не надо мне стихов. Убедил.
– Между прочим, я вижу впереди отличную клумбу, на которой что-то растет. Проверим? Постой-ка здесь…
Тамара не успела ничего ответить, а он уже исчез.
Ее всегда поражала в Дорогине эта способность исчезать и появляться словно по волшебству.
Сергей был около клумбы. Присев на корточки, он ощупывал стебли и закрывшиеся на ночь тугие глянцевитые головки, пытаясь определить, что это за цветы. Он дурачился с большим удовольствием, но какая-то часть его сознания все время оставалась на страже. Вдруг он услышал подозрительный шорох за долю секунды до того, как Тамара коротко вскрикнула. Послышалась глухая возня, светлое пятно Тамариного платья резко метнулось справа налево, и возле него Дорогин увидел еще одно расплывчатое пятно, почти сливавшееся с первым, – похоже, нападавший тоже был одет в светлое.
Все это Сергей разглядел уже на бегу. Перемахнув через подвернувшуюся под ноги поваленную садовую скамейку, он грозно закричал, надеясь спугнуть грабителя:
– Эй, ты! Ноги вырву!
Он почти добежал, но тут какая-то темная тень, с треском вывалившись из кустов, метнулась ему в ноги, и Дорогин почувствовал, что летит. Приземление вышло жестким и колючим, но он почти сразу же вскочил и даже успел сделать шаг вперед, когда обрушившийся на затылок страшный удар снова бросил его лицом в землю.
* * *
Путь по городу не занял много времени. Оживленный, сверкающий огнями центр промелькнул где-то справа и остался позади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84