На Тамару ни он, ни Самарин даже не взглянули: она не представляла для них интереса.
Затем все так же легко Пузырь сбегал наверх и вытребовал у старпома стул и моток бельевой веревки. Усадив безвольно обмякшее тело Дорогина на стул, он деловито обыскал его, между делом переложил деньги из дорогинского кармана в свой и издал насмешливый возглас, прочитав этикетку на пузырьке с нашатырным спиртом.
– Обалдеть можно, – сказал он, поворачивая к Самарину веселое лицо. – Полные карманы таблеток, а туда же…
– Одинокий герой, – Самарин кивнул и, вспомнив о своей трубке, полез в карман. Трубка оказалась почему-то не на месте, в кисете, а в нагрудном кармане рубашки. Табак из нее, конечно же, высыпался, и Владлен Михайлович недовольно дернул щекой: он очень любил, чтобы во всем был порядок.
Пока он заново набивал трубку, Пузырь старательно прикрутил Дорогина к стулу бельевой веревкой и отступил в сторону.
– Ну что ты стал? – невнятно спросил Владлен Михайлович, попыхивая трубкой. – Я что, должен разговаривать с трупом? Приведи его в чувство.
Пузырь наклонился над Дорогиным и отвесил ему пару тяжелых пощечин. Голова пленника тяжело мотнулась из стороны в сторону, но глаза остались закрытыми. Сидевшая в углу Тамара Солодкина громко замычала и забилась в путах.
– Молчи, корова, – не оборачиваясь сказал ей Пузырь, – не то хуже будет. Будешь плохо себя вести, заставим тебя твоего хахаля по кусочку сожрать.., живьем.
– Фу, – скривился Самарин. – Ну и фантазия у тебя, Алексей.
Хотя какое-то рациональное зерно в этом есть. Может быть, стоит поступить наоборот?
Тамара замолчала, и на нее тут же перестали обращать внимание. Пузырь смочил нашатырным спиртом какую-то тряпку, до этого пылившуюся на полке, и сунул ее под нос пленнику. Дорогин вздрогнул, резко отвернулся и открыл глаза, хватая воздух ртом.
– Хватит, хватит, – сказал Самарин Пузырю, продолжавшему тыкать вонючую тряпку в лицо Дорогину, – он уже проснулся. – С добрым утром, молодой человек!
Сергей поднял голову, сморщившись от боли в затылке, и внимательно посмотрел на говорившего с ним человека.
– Самарин, надо полагать, – спокойно сказал он. – Владлен Михаилович, если не ошибаюсь. Ведь это Владик? – спросил он у стоявшего рядом Пузыря.
Пузырь, коротко размахнувшись, отвесил ему тяжелую оплеуху.
– Это тебе за Владика, – сказал он.
– Значит, я прав, – сказал Дорогин.
Собственный голос показался ему далеким и очень тихим. Перед глазами плыли сплошные черные круги, и очень хотелось как-нибудь отвязаться от этого дурацкого жесткого стула и лечь на что-нибудь плоское, горизонтальное – например, на пол. Потом в ноздри снова шибанул пронзительный и отвратный запах нашатыря, и чернота перед глазами стала быстро редеть, рассеиваться и наконец исчезла вовсе.
– ..И больше так не делай, – выговаривал Самарин Пузырю. – Сначала я должен с ним поговорить, понимаешь? Поговорить, а не посмотреть, как ты превращаешь его в котлету.
– А о чем нам с тобой разговаривать? – вмешался в разговор Дорогин. Он знал – о чем, но решил на всякий случай прикинуться дурачком – просто чтобы посмотреть, что будет.
– Правда? – удивился Самарин. – Так уж и не о чем?
Он шагнул в угол, взял Тамару за волосы и рывком вздернул ее голову вверх.
– Чем не предмет для беседы?
– Эта баба? – Сергей заставил себя рассмеяться. Смех вышел сухим и трескучим. – Тоже мне, предмет… Да я таких на доллар пачку куплю.
– Не скажи, – задумчиво проговорил Самарин, оценивающе разглядывая Тамару. – Товарец, конечно, немного мятый, лежалый, но в общем ничего. Впрочем, как знаешь. Мочи ее, – приказал он Пузырю.
Пузырь вынул из кармана пружинный нож, со щелчком выдвинул лезвие и шагнул к Тамаре.
Когда блестящее лезвие коснулось ее шеи, Дорогин хрипло выдохнул:
– Ладно. Что тебе нужно?
– Мне? – Самарин изобразил крайнюю степень изумления. – Мне ничего не нужно. У меня все есть.
А вот что нужно тебе?
Дорогин испустил короткий сдавленный смешок.
– Вот ведь ерунда какая, – сказал он. – У меня тоже все есть. Как быть?
– Можно, я ему врежу? – спросил Пузырь.
– Память у тебя короткая, дружок. – опередил Владлена Михайловича Дорогин. – Развяжи мне руки, я тебе ее освежу.
Пузырь подался вперед, отводя руку для удара.
– Стой! – приказал ему Самарин. – Осади назад, я сказал. Я не правильно поставил вопрос, – снова обратился он к Дорогину. – Давай попробуем подойти с другого конца. Кто тебе платит?
– Никто. Я сам по себе.
– Очень мило, – сказал Владлен Михайлович. – Насколько мне известно, до сегодняшнего дня мы не были знакомы. Или были?
– Нет, – ответил Дорогин, – не были.
– Тогда в чем дело? Что ты ко мне привязался?
– Это не я, это ты ко мне привязался. Твои мордовороты всю дорогу приставали к моей женщине и корчили из себя неизвестно что. Неужели нельзя было обстряпать свои делишки как-нибудь так, чтобы не впутывать в это дело ни в чем не повинных людей, которые приехали отдохнуть?
– Ни в чем не повинные люди в данный момент валяются на пляже, – ответил на это Самарин. – Они спокойно приехали в Одессу, заселились в гостиницу и спокойно отдыхают, ничего при этом не вынюхивая и ни во что не влезая. А ты? Что делаешь ты?
– А что делаю я? Я пытаюсь выручить женщину, которую похитили твои придурки.
Самарин нервно прошелся по подвалу, споткнулся о Мартына и в сердцах пнул его ногой. Мартын застонал.
– Нет, – останавливаясь, сказал Владлен Михайлович. – У нас с тобой получается не разговор, а какая-то бодяга. Ты все время норовишь сам задавать вопросы, как будто это я, а не ты был настолько глуп, чтобы угодить в такую примитивную ловушку.
– Тебя бы так по башке треснуть, – заметил Дорогин. – Посмотрел бы я, как бы ты тогда запел. Тоже мне, корифей духа, отец русской демократии.
– Вот об этом я и говорю, – сказал Самарин. – Слова, слова, слова, и ни капли реальной информации. Алексей, друг мой, если тебя не затруднит, отрежь, пожалуйста, этой бабе сосок.
Пузырь осклабился и снова шагнул к Тамаре. Та вжалась в угол, словно хотела слиться с бетонной стеной. Дорогин хорошо видел ее глаза и понимал, что девушка находится на грани нервного срыва.
Понимал он и другое: это не самое страшное, что может здесь приключиться. Он выдерживал паузу ровно столько, сколько требовалось, чтобы убедиться в серьезности намерений Пузыря. Поняв, что шутить никто не собирается, Сергей глубоко вздохнул и сказал:
– Ладно. Ты, кажется, хотел поговорить.
– А если я расхотел? – поинтересовался Самарин, жестом останавливая Пузыря.
– В таком случае разговор не состоится. И учти: если ты или кто-то из твоих горилл причинит этой женщине хоть какой-нибудь вред, я не скажу ни слова. Учти, Самарин, я – твой счастливый билет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84