– А насчет уголовников… Если мы не уголовники, то зачем прячемся? Что в этих ящиках – жвачка?
– А вы, оказывается, философ, Семен, – каким-то резким тоном заметил Владлен Михайлович. – Да еще любопытствующий философ. Это странно. Это очень странно… Ведь я настоятельно просил Станислава прислать людей, не склонных задавать лишние вопросы. А он прислал вас. Тот, второй, которого вы зовете Слоном, – тоже философ?
Сеня поджался, как от удара. Кем бы ни был этот москвич, дураком он не был наверняка. Сеня вдруг как-то сразу почувствовал, что задание, данное Мартыном, будет не так-то просто выполнить. Пожалуй, это опасно. Очень опасно.
Владлен Михайлович в упор смотрел на него, и этот взгляд жег Сене щеку, как раскаленный металлический прут. Самарин задал вопрос и ждал ответа, и Сеня понял, что отвечать придется. Неловко дернув правым плечом, он пробормотал:
– Ну что вы, в самом деле? Да наплевать мне, что в этих ящиках! И Слону наплевать. Наше дело маленькое: бери побольше, кидай подальше и отдыхай, пока летит. Грузовое такси «Сеня и Компания» – вы платите, мы везем. Зачем же кипеж поднимать?
– Это верно, – медленно сказал Владлен Михайлович, – шум поднимать незачем. Значит, «Сеня и Компания»… И большая у вас компания, позвольте узнать?
– Ой, я вас умоляю… Какая там компания?! Это же для понта, вы же деловой человек, должны понимать.
Я да Слон, да еще баба моя, диспетчером у нас… Ну, Мартын иной раз заказчика подсчет – вот как сейчас, к примеру… Перебиваемся с хлеба на воду, на соляру еле хватает, а вы говорите – компания… Такими компаниями у нас в Одессе дороги мостить можно.
– Гм, – с сомнением повторил Владлен Михайлович, и тут в какофонию стуков, скрипов и тарахтенья, издаваемых старой машиной, вкрался новый звук. Он донесся из грузового отсека, отгороженного от кабины жестяной перегородкой с прорезанным в ней застекленным окошечком, и очень напоминал звук, который издает тяжелый и твердый предмет при соприкосновении с железным бортом.
Владлен Михайлович удивленно приподнял брови, и в руке его словно сам собой возник тяжелый черный пистолет. Сеня стиснул зубы и уставился прямо перед собой на дорогу, сильно щурясь от сигаретного дыма и боясь пошевелиться, чтобы вынуть сигарету изо рта. Он сильно опасался, что в ответ на малейшее его движение прозвучит выстрел, и получить с Мартына плату за этот рейс будет некому.
Самарин обернулся, отодвинул стекло в окошечке и спросил, вглядываясь в темноту кузова:
– Павел, что случилось?
– Все в порядке, Владлен Михайлович, – весело откликнулся Шуруп, по-московски растягивая слова. – Братан с ящика свалился, башкой треснулся.
Слышь, Сеня, не дрова везешь! Твой кореш упал!
Владлен Михайлович все-таки уточнил:
– Упал? И сильно ударился?
– Да ерунда, Владлен Михайлович, – ответил Шуруп, подвигаясь к самому окошку. – Оклемается.
Черт его знает, зачем он в ящик полез. Наклонился, начал в замке колупаться, а тут машину тряхнуло, он как въедет башкой в борт!
– Ага, – сказал Владлен Михайлович. – Спасибо, Павел. Любопытство кошку сгубило, – сообщил он Сене, задвигая окошечко.
Сеня не ответил: сказать было нечего, тем более что пистолет так и остался у москвича в руке и теперь тускло поблескивал на коленях в слабом свете приборного щитка. «Ну, Мартын, – крутилось у Сени в голове, – ну, сука! Ты мне за это ответишь. Я с тебя за этот рейс шкуру спущу…»
Мимо промелькнул маленький поселок, сплошь застроенный фешенебельными особняками – один лучше другого. Сеня, который обычно не мог проехать через это место без сварливо-завистливых замечаний, сейчас даже не заметил этого «буржуйского гнезда»: у него хватало своих проблем. По обеим сторонам шоссе бесконечной лентой потянулся утонувший в садах частный сектор, замелькали редкие фонари, потом дорога круто пошла под уклон, и по левую руку сверкнуло тусклое зеркало затона, загроможденного ржавыми тушами кораблей. Сейчас, в мертвенном свете прожекторов, высокие борта и заостренные носы траулеров и плавбаз производили впечатление величия и мощи, напоминая о дерзком вызове, который испокон веков люди бросали морю, но Сеня не раз видел затон днем и отлично знал, что все это не более чем груда металлолома, до которого никому нет дела.
Именно из этой груды, насколько было известно Сене, сидевший рядом с ним человек в свое время выудил списанный дизель-электроход «Профессор Головшок», вложил в него бешеные деньги и превратил кусок ржавого дерьма в такую конфетку, что моряки из пароходства в лепешку расшибались, чтобы быть зачисленными в команду.
«Профессор Головнюк», давным-давно переименованный в «Москвичку», стоял на отшибе, словно сторонясь своих ржавых соседей. «Москвичка» блестела слепящим светом прожекторов и вся лоснилась от свежей краски.
Машина прогромыхала через рельсы подъездного пути, сразу же за переездом свернула налево, угодив в узкое ущелье между двумя крошащимися бетонными заборами, и остановилась, почти уткнувшись бампером в облупленный шлагбаум, перегородивший дорогу. Совсем рядом со шлагбаумом светилось теплым оранжевым светом окно сторожки и горела над крыльцом голая пятисотваттная лампочка под жестяным колпаком, освещая три выщербленные ступеньки и перекошенную, давно нуждавшуюся в покраске дверь. Откуда-то из темноты бомбой вылетела лохматая дворняга и с истеричным лаем принялась скакать вокруг машины, злобно скаля желтоватые клыки.
Самарин поднял руку с пистолетом, и Сеня зажмурился, ожидая выстрела и пронзительного собачьего визга, но москвич, оказывается, решил убрать свою гаубицу от греха подальше. Спрятав пистолет в наплечную кобуру, Владлен Михайлович стал ждать, с равнодушной скукой наблюдая за лопавшимся от злобы псом.
Что-то сильно щелкнуло, и Самарин прищурился, прикрываясь рукой от ударившего прямо в глаза луча прожектора. Судя по началу, можно было ожидать появления десятка омоновцев в полной боевой экипировке, но из сторожки вышел один-единственный щуплый мужичонка лет шестидесяти с хвостиком, одетый в кургузый пиджачок и засаленную фуражку с черным околышем, но без кокарды. Владлен Михайлович поморщился: это никчемное создание получало деньги за то, что охраняло его собственность!
Впрочем, собственность Владлена Михайловича и без этого старикана охранялась неплохо, а деньги, которые старый хрыч получал от своей администрации, Самарина волновали мало.
– Эй, батя, убери кобеля и дай проехать! – высунувшись из кабины, крикнул Сеня.
– Куда проехать? Кто такие будете? – сохраняя безопасную дистанцию, строго поинтересовался старикан.
– На «Москвичку» мы, – ответил Сеня. – Хозяин приехал. Не дури, дед, открывай шлагбаум!
– Тю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– А вы, оказывается, философ, Семен, – каким-то резким тоном заметил Владлен Михайлович. – Да еще любопытствующий философ. Это странно. Это очень странно… Ведь я настоятельно просил Станислава прислать людей, не склонных задавать лишние вопросы. А он прислал вас. Тот, второй, которого вы зовете Слоном, – тоже философ?
Сеня поджался, как от удара. Кем бы ни был этот москвич, дураком он не был наверняка. Сеня вдруг как-то сразу почувствовал, что задание, данное Мартыном, будет не так-то просто выполнить. Пожалуй, это опасно. Очень опасно.
Владлен Михайлович в упор смотрел на него, и этот взгляд жег Сене щеку, как раскаленный металлический прут. Самарин задал вопрос и ждал ответа, и Сеня понял, что отвечать придется. Неловко дернув правым плечом, он пробормотал:
– Ну что вы, в самом деле? Да наплевать мне, что в этих ящиках! И Слону наплевать. Наше дело маленькое: бери побольше, кидай подальше и отдыхай, пока летит. Грузовое такси «Сеня и Компания» – вы платите, мы везем. Зачем же кипеж поднимать?
– Это верно, – медленно сказал Владлен Михайлович, – шум поднимать незачем. Значит, «Сеня и Компания»… И большая у вас компания, позвольте узнать?
– Ой, я вас умоляю… Какая там компания?! Это же для понта, вы же деловой человек, должны понимать.
Я да Слон, да еще баба моя, диспетчером у нас… Ну, Мартын иной раз заказчика подсчет – вот как сейчас, к примеру… Перебиваемся с хлеба на воду, на соляру еле хватает, а вы говорите – компания… Такими компаниями у нас в Одессе дороги мостить можно.
– Гм, – с сомнением повторил Владлен Михайлович, и тут в какофонию стуков, скрипов и тарахтенья, издаваемых старой машиной, вкрался новый звук. Он донесся из грузового отсека, отгороженного от кабины жестяной перегородкой с прорезанным в ней застекленным окошечком, и очень напоминал звук, который издает тяжелый и твердый предмет при соприкосновении с железным бортом.
Владлен Михайлович удивленно приподнял брови, и в руке его словно сам собой возник тяжелый черный пистолет. Сеня стиснул зубы и уставился прямо перед собой на дорогу, сильно щурясь от сигаретного дыма и боясь пошевелиться, чтобы вынуть сигарету изо рта. Он сильно опасался, что в ответ на малейшее его движение прозвучит выстрел, и получить с Мартына плату за этот рейс будет некому.
Самарин обернулся, отодвинул стекло в окошечке и спросил, вглядываясь в темноту кузова:
– Павел, что случилось?
– Все в порядке, Владлен Михайлович, – весело откликнулся Шуруп, по-московски растягивая слова. – Братан с ящика свалился, башкой треснулся.
Слышь, Сеня, не дрова везешь! Твой кореш упал!
Владлен Михайлович все-таки уточнил:
– Упал? И сильно ударился?
– Да ерунда, Владлен Михайлович, – ответил Шуруп, подвигаясь к самому окошку. – Оклемается.
Черт его знает, зачем он в ящик полез. Наклонился, начал в замке колупаться, а тут машину тряхнуло, он как въедет башкой в борт!
– Ага, – сказал Владлен Михайлович. – Спасибо, Павел. Любопытство кошку сгубило, – сообщил он Сене, задвигая окошечко.
Сеня не ответил: сказать было нечего, тем более что пистолет так и остался у москвича в руке и теперь тускло поблескивал на коленях в слабом свете приборного щитка. «Ну, Мартын, – крутилось у Сени в голове, – ну, сука! Ты мне за это ответишь. Я с тебя за этот рейс шкуру спущу…»
Мимо промелькнул маленький поселок, сплошь застроенный фешенебельными особняками – один лучше другого. Сеня, который обычно не мог проехать через это место без сварливо-завистливых замечаний, сейчас даже не заметил этого «буржуйского гнезда»: у него хватало своих проблем. По обеим сторонам шоссе бесконечной лентой потянулся утонувший в садах частный сектор, замелькали редкие фонари, потом дорога круто пошла под уклон, и по левую руку сверкнуло тусклое зеркало затона, загроможденного ржавыми тушами кораблей. Сейчас, в мертвенном свете прожекторов, высокие борта и заостренные носы траулеров и плавбаз производили впечатление величия и мощи, напоминая о дерзком вызове, который испокон веков люди бросали морю, но Сеня не раз видел затон днем и отлично знал, что все это не более чем груда металлолома, до которого никому нет дела.
Именно из этой груды, насколько было известно Сене, сидевший рядом с ним человек в свое время выудил списанный дизель-электроход «Профессор Головшок», вложил в него бешеные деньги и превратил кусок ржавого дерьма в такую конфетку, что моряки из пароходства в лепешку расшибались, чтобы быть зачисленными в команду.
«Профессор Головнюк», давным-давно переименованный в «Москвичку», стоял на отшибе, словно сторонясь своих ржавых соседей. «Москвичка» блестела слепящим светом прожекторов и вся лоснилась от свежей краски.
Машина прогромыхала через рельсы подъездного пути, сразу же за переездом свернула налево, угодив в узкое ущелье между двумя крошащимися бетонными заборами, и остановилась, почти уткнувшись бампером в облупленный шлагбаум, перегородивший дорогу. Совсем рядом со шлагбаумом светилось теплым оранжевым светом окно сторожки и горела над крыльцом голая пятисотваттная лампочка под жестяным колпаком, освещая три выщербленные ступеньки и перекошенную, давно нуждавшуюся в покраске дверь. Откуда-то из темноты бомбой вылетела лохматая дворняга и с истеричным лаем принялась скакать вокруг машины, злобно скаля желтоватые клыки.
Самарин поднял руку с пистолетом, и Сеня зажмурился, ожидая выстрела и пронзительного собачьего визга, но москвич, оказывается, решил убрать свою гаубицу от греха подальше. Спрятав пистолет в наплечную кобуру, Владлен Михайлович стал ждать, с равнодушной скукой наблюдая за лопавшимся от злобы псом.
Что-то сильно щелкнуло, и Самарин прищурился, прикрываясь рукой от ударившего прямо в глаза луча прожектора. Судя по началу, можно было ожидать появления десятка омоновцев в полной боевой экипировке, но из сторожки вышел один-единственный щуплый мужичонка лет шестидесяти с хвостиком, одетый в кургузый пиджачок и засаленную фуражку с черным околышем, но без кокарды. Владлен Михайлович поморщился: это никчемное создание получало деньги за то, что охраняло его собственность!
Впрочем, собственность Владлена Михайловича и без этого старикана охранялась неплохо, а деньги, которые старый хрыч получал от своей администрации, Самарина волновали мало.
– Эй, батя, убери кобеля и дай проехать! – высунувшись из кабины, крикнул Сеня.
– Куда проехать? Кто такие будете? – сохраняя безопасную дистанцию, строго поинтересовался старикан.
– На «Москвичку» мы, – ответил Сеня. – Хозяин приехал. Не дури, дед, открывай шлагбаум!
– Тю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84