Через несколько мгновений где-то вдалеке послышался скрип лестницы и тяжелые шаги.
Тристан снова перевел свой пылающий взор на Федру.
– Прошу прощения, Федра, – сказал он, и его голос слегка задрожал от сдерживаемой ярости. – Но я не привык встречать леди в мятых рубашках с закатанными рукавами.
Глаза Федры скользнули по красному халату.
– Я видела вас и в менее официальном костюме, Толбот, – проговорила она. – Или вы уже забыли об этом?
– Я ничего не забыл, – бросил он. – Но у вас должна быть веская причина для того, чтобы вот так нагрянуть ко мне.
Его слова укололи ее, Федра почувствовала себя униженной. Она-то, разумеется, надеялась на другой прием. Но как бы то ни было, Федра смело встретила его взгляд.
– О-о, – сказала она, – у меня более чем веская причина.
Неожиданно на его лице отразилась смесь самых разных эмоций. Радость? Испуг? Он быстро подошел к ней и схватил ее за руку.
– Фе, Господи… Боже мой…
Та горячность, с которой Тристан произнес эти слова, поразила ее до глубины души. Она перехватила его быстрый взгляд, скользнувший по ее животу, и все сразу поняла.
– О-о, – прошептала она, хмурясь. – Тристан, нет. Не это.
Он внимательно посмотрел на нее, его взгляд был каким-то умоляющим и слегка настороженным. Но чего он желал? О чем мог умолять ее?
– Три недели, ты говоришь. – Он по-прежнему смотрел ей в глаза. Внезапно он как-то обмяк, выражение его лица смягчилось. – Но… – он на мгновение замялся, – но это слишком маленький срок, ты пока не можешь знать…
Он отошел к окну и стал смотреть на улицу. Федра последовала за ним.
– Послушай, – сказала она, – я точно это знаю. Тебе не нужно волноваться.
– Но как я могу не волноваться? – Тристан повернулся к ней, его глаза полыхали, как два угля. – Я действительно волнуюсь за тебя, Федра. – Он снова бросил на нее пылающий взгляд. – Я не такой негодяй, каким меня все считают.
– А меня сейчас занимает ребенок, который уже существует, а не тот, которого никогда не может быть. – Она положила ладонь ему на руку, красный шелк заструился под ее пальцами. – Тристан… у меня… у меня не может быть детей. Я бесплодна. Ну, по крайней мере так считает доктор. Так что не забивай себе голову несуществующими проблемами.
Он снова посмотрел на нее взглядом, проникающим в самое ее сердце.
– Бесплодна? – эхом повторил он. – Но откуда ты знаешь это?
Федра посмотрела на дверь, за которой несколько минут назад исчез слуга.
– Это длинная история, – ответила она. – Однажды я заболела, простыла, и у меня была лихорадка, после чего возникли осложнения. Вот и все, никаких секретов. Теперь ты знаешь…
– Но, как я понимаю, это еще не все, – твердо проговорил он. – Но если ты не носишь моего ребенка, то тебе лучше уйти.
– Я просто поражаюсь тому, как быстро ты превратился в тирана, указывающего другим, как им себя вести, – проговорила Федра, убирая руку. – В то время как сам ты… Целых три недели ты не давал мне о себе знать. Ты просто исчез, хотя обещал держать меня в курсе всего происходящего.
Он принялся шагать по комнате.
– О нет! – В его голосе послышалось предупреждение. – Ты не сможешь во всем этом обвинить меня.
– Значит, ты всегда так ведешь себя? Это твой стиль? – бросила Федра. – Сначала ты набрасываешься на женщину, подчиняешь ее своей воле, а потом начинаешь диктовать свои условия и заключаешь такую сделку, какая выгодна тебе одному.
Он резко повернулся, подол его халата на мгновение надулся куполом.
– Я не диктовал никаких условий, и никакой сделки мы с тобой не заключали, – стиснув зубы, проговорил он и ткнул пальцем в направлении Федры. – Я ничего тебе не обещал. И поверь мне, Фе, если бы ты была подчинена моей воле, то сейчас ты уже давно лежала бы на этом самом диване.
– Сейчас не время предаваться пустым фантазиям, – возразила она. – Разве не ты говорил мне, что мы будем вместе искать Милли?
– Нет, моя дорогая, это сказала ты. – Он стоял перед ней, высокий, стройный и сердитый, что так шло ему. Его губы были плотно сжаты, отчего он казался неумолимым и глухим ко всяческим возражениям. – Послушай, Федра, возможно, я и в самом деле негодяй, но я никогда не даю женщинам обещаний, которые не могу выполнить.
Она отвернулась.
– Тристан, ты поклялся…
– Нет, я только сказал, что постараюсь выяснить, что с ней случилось, – прервал он Федру, а затем рывком повернул ее к себе. – И еще я попросил тебя не вмешиваться в это опасное дело. Неужели это так трудно понять? Ты мне не доверяешь?
– Я не знаю, сэр. – Она выпрямилась и приняла официальный вид. Прикоснулась рукой к своей щеке. – Вы ведь в последнее время так заняты с миссис Неббетт. Возможно, у вас просто нет времени заниматься другими делами.
– Все не так, Фе. Я провел с миссис Неббетт лишь утро, пытаясь получить у нее нужную мне информацию. – Его голос резко взвился вверх, и последние звуки были больше похожи на крик. – А последнюю ночь я провел в молитвах рядом с постелью моего умирающего отца. И мне совсем не нужны твои указания, Фе, как мне лучше выполнять мою работу.
– Тристан, я…
– В этом деле твоя помощь мне не нужна, – еще громче произнес он. – Я не собираюсь играть в эти детские игры с переодеваниями, которые могут закончиться гораздо трагичнее, чем ты можешь себе вообразить. Если ты не остановишься, то в следующий раз из реки могут выловить твое тело с перерезанным горлом. Ты меня понимаешь, Фе? Ты хорошо меня понимаешь? – Он с силой дернул ее за руку, чтобы придать вес своим словам. Но кажется, это было уже излишним, ее лицо почти моментально покрылось смертельной бледностью.
Она подняла руку и прикоснулась ко лбу, почувствовав, как жесткая челка парика, который Агнес позаимствовала у Дженни, чиркнула по коже. Все вдруг показалось ей таким нелепым, таким глупым… И таким незначительным.
– Прошу прощения, – с трудом выдавила из себя Федра. – Твой отец… он… он умер?
– Он умер, – без всякой интонации и без признаков каких-либо эмоций ответил Тристан.
Федра подняла голову и увидела, что глаза Тристана подозрительно заблестели. Она не ожидала этого и поэтому была удивлена.
– О Господи! – Она положила ладони на лацканы его халата. – О, прости, пожалуйста, Тристан, я не знала. Мне очень жаль.
В комнате на мгновение воцарилась мертвая тишина.
– Об этом не знает никто, – наконец выдохнул он.
– Никто?
– Только врач и дворецкий. – Тристан положил ладони Федре на плечи. – Пока об этом не должен никто знать. Ни одна живая душа. Так нужно для дела.
Она шагнула назад, ей сразу же захотелось задать вопрос: «Почему?» Но застывшая в его глазах боль заставила Федру промолчать.
– Мне очень жаль, – снова повторила она. – Вероятно, ты очень любил его. И он тебя.
Тристан затряс головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Тристан снова перевел свой пылающий взор на Федру.
– Прошу прощения, Федра, – сказал он, и его голос слегка задрожал от сдерживаемой ярости. – Но я не привык встречать леди в мятых рубашках с закатанными рукавами.
Глаза Федры скользнули по красному халату.
– Я видела вас и в менее официальном костюме, Толбот, – проговорила она. – Или вы уже забыли об этом?
– Я ничего не забыл, – бросил он. – Но у вас должна быть веская причина для того, чтобы вот так нагрянуть ко мне.
Его слова укололи ее, Федра почувствовала себя униженной. Она-то, разумеется, надеялась на другой прием. Но как бы то ни было, Федра смело встретила его взгляд.
– О-о, – сказала она, – у меня более чем веская причина.
Неожиданно на его лице отразилась смесь самых разных эмоций. Радость? Испуг? Он быстро подошел к ней и схватил ее за руку.
– Фе, Господи… Боже мой…
Та горячность, с которой Тристан произнес эти слова, поразила ее до глубины души. Она перехватила его быстрый взгляд, скользнувший по ее животу, и все сразу поняла.
– О-о, – прошептала она, хмурясь. – Тристан, нет. Не это.
Он внимательно посмотрел на нее, его взгляд был каким-то умоляющим и слегка настороженным. Но чего он желал? О чем мог умолять ее?
– Три недели, ты говоришь. – Он по-прежнему смотрел ей в глаза. Внезапно он как-то обмяк, выражение его лица смягчилось. – Но… – он на мгновение замялся, – но это слишком маленький срок, ты пока не можешь знать…
Он отошел к окну и стал смотреть на улицу. Федра последовала за ним.
– Послушай, – сказала она, – я точно это знаю. Тебе не нужно волноваться.
– Но как я могу не волноваться? – Тристан повернулся к ней, его глаза полыхали, как два угля. – Я действительно волнуюсь за тебя, Федра. – Он снова бросил на нее пылающий взгляд. – Я не такой негодяй, каким меня все считают.
– А меня сейчас занимает ребенок, который уже существует, а не тот, которого никогда не может быть. – Она положила ладонь ему на руку, красный шелк заструился под ее пальцами. – Тристан… у меня… у меня не может быть детей. Я бесплодна. Ну, по крайней мере так считает доктор. Так что не забивай себе голову несуществующими проблемами.
Он снова посмотрел на нее взглядом, проникающим в самое ее сердце.
– Бесплодна? – эхом повторил он. – Но откуда ты знаешь это?
Федра посмотрела на дверь, за которой несколько минут назад исчез слуга.
– Это длинная история, – ответила она. – Однажды я заболела, простыла, и у меня была лихорадка, после чего возникли осложнения. Вот и все, никаких секретов. Теперь ты знаешь…
– Но, как я понимаю, это еще не все, – твердо проговорил он. – Но если ты не носишь моего ребенка, то тебе лучше уйти.
– Я просто поражаюсь тому, как быстро ты превратился в тирана, указывающего другим, как им себя вести, – проговорила Федра, убирая руку. – В то время как сам ты… Целых три недели ты не давал мне о себе знать. Ты просто исчез, хотя обещал держать меня в курсе всего происходящего.
Он принялся шагать по комнате.
– О нет! – В его голосе послышалось предупреждение. – Ты не сможешь во всем этом обвинить меня.
– Значит, ты всегда так ведешь себя? Это твой стиль? – бросила Федра. – Сначала ты набрасываешься на женщину, подчиняешь ее своей воле, а потом начинаешь диктовать свои условия и заключаешь такую сделку, какая выгодна тебе одному.
Он резко повернулся, подол его халата на мгновение надулся куполом.
– Я не диктовал никаких условий, и никакой сделки мы с тобой не заключали, – стиснув зубы, проговорил он и ткнул пальцем в направлении Федры. – Я ничего тебе не обещал. И поверь мне, Фе, если бы ты была подчинена моей воле, то сейчас ты уже давно лежала бы на этом самом диване.
– Сейчас не время предаваться пустым фантазиям, – возразила она. – Разве не ты говорил мне, что мы будем вместе искать Милли?
– Нет, моя дорогая, это сказала ты. – Он стоял перед ней, высокий, стройный и сердитый, что так шло ему. Его губы были плотно сжаты, отчего он казался неумолимым и глухим ко всяческим возражениям. – Послушай, Федра, возможно, я и в самом деле негодяй, но я никогда не даю женщинам обещаний, которые не могу выполнить.
Она отвернулась.
– Тристан, ты поклялся…
– Нет, я только сказал, что постараюсь выяснить, что с ней случилось, – прервал он Федру, а затем рывком повернул ее к себе. – И еще я попросил тебя не вмешиваться в это опасное дело. Неужели это так трудно понять? Ты мне не доверяешь?
– Я не знаю, сэр. – Она выпрямилась и приняла официальный вид. Прикоснулась рукой к своей щеке. – Вы ведь в последнее время так заняты с миссис Неббетт. Возможно, у вас просто нет времени заниматься другими делами.
– Все не так, Фе. Я провел с миссис Неббетт лишь утро, пытаясь получить у нее нужную мне информацию. – Его голос резко взвился вверх, и последние звуки были больше похожи на крик. – А последнюю ночь я провел в молитвах рядом с постелью моего умирающего отца. И мне совсем не нужны твои указания, Фе, как мне лучше выполнять мою работу.
– Тристан, я…
– В этом деле твоя помощь мне не нужна, – еще громче произнес он. – Я не собираюсь играть в эти детские игры с переодеваниями, которые могут закончиться гораздо трагичнее, чем ты можешь себе вообразить. Если ты не остановишься, то в следующий раз из реки могут выловить твое тело с перерезанным горлом. Ты меня понимаешь, Фе? Ты хорошо меня понимаешь? – Он с силой дернул ее за руку, чтобы придать вес своим словам. Но кажется, это было уже излишним, ее лицо почти моментально покрылось смертельной бледностью.
Она подняла руку и прикоснулась ко лбу, почувствовав, как жесткая челка парика, который Агнес позаимствовала у Дженни, чиркнула по коже. Все вдруг показалось ей таким нелепым, таким глупым… И таким незначительным.
– Прошу прощения, – с трудом выдавила из себя Федра. – Твой отец… он… он умер?
– Он умер, – без всякой интонации и без признаков каких-либо эмоций ответил Тристан.
Федра подняла голову и увидела, что глаза Тристана подозрительно заблестели. Она не ожидала этого и поэтому была удивлена.
– О Господи! – Она положила ладони на лацканы его халата. – О, прости, пожалуйста, Тристан, я не знала. Мне очень жаль.
В комнате на мгновение воцарилась мертвая тишина.
– Об этом не знает никто, – наконец выдохнул он.
– Никто?
– Только врач и дворецкий. – Тристан положил ладони Федре на плечи. – Пока об этом не должен никто знать. Ни одна живая душа. Так нужно для дела.
Она шагнула назад, ей сразу же захотелось задать вопрос: «Почему?» Но застывшая в его глазах боль заставила Федру промолчать.
– Мне очень жаль, – снова повторила она. – Вероятно, ты очень любил его. И он тебя.
Тристан затряс головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81