– Они и занимаются. Ведет расследование де Венденхейм, весьма компетентный человек из окружения Пиля. Но их интересует только то, кто совершил убийство.
– А у вас другой подход к этому вопросу?
– Разумеется, – сказал граф. – Я хочу знать, зачем совершено это убийство. И кто за этим стоит.
– Ваше знание политики и тонкая интуиция не могут подвести вас, сэр, – заметил Тристан. – Но ваш выбор агента, надо сказать, не слишком удачен. Почему именно я?
Казалось, лорд Хокстон внезапно сделался еще меньше и его покинули последние силы. Он сцепил перед собой свои пепельно-серые пальцы, и Тристан ощутил что-то вроде стыда, неловкости, сожаления.
– Потому что я твой отец и потому что я прошу тебя, – едва слышно проговорил граф. – Да, ты не ослышался, я именно прошу тебя… Ты этого ждал от меня? Да?
Нет, Тристан не ждал, что отец снизойдет до просьбы. Он привык к приказам и распоряжениям, и сейчас, когда граф обратился к нему с просьбой, Тристан был удивлен, если не сказать – поражен. Окинув отца взглядом, он словно впервые увидел перед собой этого маленького высохшего человечка, каким граф теперь стал, и почувствовал к нему жалость. Да, именно жалость, хотя раньше Тристан и предположить не мог, что способен испытывать подобное чувство к отцу.
Впрочем, вполне возможно, что его отец, будучи умным политиком, просто играл на его сыновних чувствах. Отказать умирающему отцу в просьбе Тристан, разумеется, не мог.
– Что ж, хорошо, – сказал он. – Расскажите обо всем, сэр, что мне следует знать.
Маркиз Нэш никогда не считал себя счастливым человеком. Он стоял у своего массивного письменного стола в библиотеке, заложив руки за спину, и, испепеляя взглядом трех застывших перед ним женщин, изо всех сил старался не произносить вслух ругательств, вертевшихся у него на языке. Этими леди были его взбалмошная и до крайности капризная мачеха Эдвина, вдовствующая маркиза, и две его сводные младшие сестры.
– Да, все это очень неприятно и огорчительно, – сказал наконец он, когда они сели за стол и его мачеха начала разливать по чашкам чай. Новости об убийстве на Стрэнде настигли его сегодня утром, и он спешно вызвал Эдвину и сестер к себе домой на Парк-лейн, чтобы выяснить все обстоятельства происшедшего несчастья.
Эдвина поставила на стол серебряный чайник.
– Мне кажется, это так отвратительно – позволить воткнуть в себя нож средь бела дня на глазах у публики, – защебетала она.
У Федры так сильно дрожали руки, что ее чашка дробно постукивала о блюдце.
– Мама, пожалуйста, не начинай снова, – пробормотала она. – Подозреваю, что тот джентльмен меньше всего думал о соблюдении этикета, когда ему вонзали нож в спину.
Вдова резко повернулась к дочери и сказала:
– Но, Федра, они могли бы сделать это хотя бы в Ист-Энде, где такие злодейства случаются каждый день и где все уже к этому привыкли. Фиби была вынуждена дать мне понюхать нашатырного спирта, чтобы я не упала в обморок. Так ведь, дорогая?
– Да, мама. – Фиби опустила глаза.
– И только подумать, что там оказалась Федра! – продолжала щебетать Эдвина. – Она попала в самую гущу событий! В то самое время, когда Фиби должна выезжать в свет!
– Теперь никто не приедет к нам на бал, – жалостно оговорила Фиби и выпятила нижнюю губку. – Фе разрушила мое будущее.
– Что за ерунду ты говоришь, Фи! – простонала Федра.
Нэшу тоже хотелось застонать. Правда заключалась в том, что ни у Фиби, ни у Эдвины не было ни грамма здравого смысла, и Нэш это знал. Он позволил Федре опекать их все эти годы, и такое положение дел, разумеется, было упущением с его стороны. Правда, Федре немного помогала и сестра Эдвины, леди Хенслоу. Если бы обстоятельства сложились как-то по-другому, страшно даже и представить, что было бы с этой парочкой. Они бы просто опустились на самое дно и умерли с голоду, истратив все состояние семьи на покупку новых лент для причесок. Надо сказать, что и Тони, несмотря на его блестящие мозги политика, в бытовом плане недалеко ушел от своей сестры и матери. Фе являлась оплотом семьи, неким стабилизирующим фактором, и то обстоятельство, что она оказалась не в то время и не в том месте, можно объяснить лишь крайне неудачным стечением обстоятельств. Ей просто не повезло. По крайней мере Нэш считал именно так.
– Не нужно такой патетики, Фиби, – сказал маркиз. – Больше всего на свете люди любят скандалы. И теперь мы можем дать им это.
– И все же ситуация складывается не самая приятная, Нэш. – Вдова решила все же добавить немного перца в основное блюдо. – Боюсь, имя Федры появится в прессе.
– Никто не посмеет тронуть нашу семью. – Маркиз плотно сжал губы. – Газетчики будут молчать. Я уже успел обо всем договориться с де Венденхаймом из министерства внутренних дел.
Федра одобрительно кивнула:
– Спасибо, Стефан.
Лорд Нэш почувствовал, как по его груди пробежала теплая волна.
– Я всегда готов помочь, Фе. – Он улыбнулся, поднеся чашку к губам. – Собственно говоря, ничего страшного и не произошло. Да, было неприятно видеть этого несчастного с ножом в спине, но этим все и ограничится. Он, кстати, оказался русским. Думаю, ты не знала этого.
У Федры вдруг неожиданно задергалось веко, и только через несколько секунд тик прекратился.
– Что ж, – наконец проговорила Эдвина, – думаю, нам пора. У Фиби скоро примерка бального платья, и нас будет ждать леди Хенслоу.
Нэш посмотрел на Федру и с задумчивым видом сложил перед собой пальцы пирамидкой.
– А как у тебя дела, моя дорогая? – тихо спросил он. – Будет ли у тебя новое нарядное платье для выхода вместе с Фиби?
Федра покачала головой:
– В этом сезоне я не собираюсь ездить на балы.
– Но я бы с удовольствием, Фе, купил для тебя и для Фиби по новому роскошному платью. – В голосе лорда Нэша послышалась настойчивость. – Пожалуйста, подумайте об этом. Мы назовем это подарком от любящего; брата.
– Большое спасибо. – Федра отвернулась в сторону. – Я уже обо всем подумала и все решила.
Леди Нэш сжала губы и бросила на свою старшую дочь напряженный взгляд, в котором ощущалась с трудом сдерживаемая ярость.
Лорд Нэш изобразил улыбку.
– Если ты сегодня не в настроении говорить о нарядах, то, может быть, останешься у меня ради этого. – Он протянул руку и коснулся лежавшей на столе шахматной доски. – В моем возрасте мне не всегда удается найти достойного противника.
– О, Нэш! – Мачеха любовно потрепала его по руке. – Но у тебя же есть чудесный ребеночек, а скоро появится и еще один! Разве у тебя есть время играть в шахматы?
– Да, очень немного. – Нэш поднялся, продолжая улыбаться. – Ты останешься, Федра?
– Конечно. – Федра была достаточно умной девушкой, чтобы понять, что глава семьи приказывает ей остаться, хотя этот приказ и был облечен в мягкую и вежливую форму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81