Орудийный залп был сигналом Наполеону, что Ней с войсками пересек Днепр. За несколько мгновений до того, как первые казаки достигли мостов, переправа была взорвана.
Армия, редеющая от холода, голода и болезней, продолжала свой путь, поддерживаемая надеждой, что у Березины их ждет Удино. Если им удастся пересечь реку, они найдут надежное укрытие в Вильне и снова окажутся на границе России.
Двадцать четвертого ноября они остановились и начали разбивать лагерь, используя остатки повозок и изодранные палатки. Ночь стояла морозная, но, слава Богу, спокойная. Тысячи солдат лежали в беспорядке на земле, завернувшись в лохмотья, почесываясь, стеная от голода; другие уходили в белое безмолвие в безумной попытке найти еду и пристанище, чтобы уже никогда не вернуться назад.
Наполеон спал в своей палатке на походной кровати, охраняемый ординарцем. Император практически ничего не ел. Когда кто-нибудь пытался его убедить поесть, он кричал, что его люди голодают и он хочет голодать вместе с ними. Потом он лег в кровать не раздеваясь, и ординарец укрыл его, когда он уже спал.
После полуночи ординарец проснулся от тревожного сна и увидел, что кто-то склонился над ним и грубо трясет его.
Это был командующий штабом маршал Бертье.
– Разбудите императора! Сейчас же разбудите его!
Но Наполеон уже не спал, он сидел на кровати, и можно было подумать, что он вообще не спал. Он узнал маршала при свете единственной свечи, оплывавшей на столе в середине комнаты.
– В чем дело, Бертье? – поинтересовался он.
Бертье приветствовал его.
– Новости от Удино, сир. Ужасные новости. – Он сделал паузу, и его лицо исказилось судорогой. – Русские напали на него. Они сожгли мост у Борисова. Через Березину нет пути.
– Пришлите ко мне посыльного. – Наполеон встал и повернулся к ординарцу.
– Пойдите к Дюроку, разбудите его и сейчас же пригласите сюда других маршалов.
Один за другим они собирались в палатке. Зажгли свечи, вокруг стола расставили стулья; по приказу императора подали графин с вином. Мюрат зевал, подергивал себя за длинные бакенбарды. На нем все еще был надет отороченный мехом плащ, потому что на улице было очень холодно, и офицер замерз, пока переходил из своей палатки в палатку императора. Был там и Ней, по своему обычаю не выказывавший никаких эмоций. Его чрезмерное спокойствие не предвещало ничего хорошего, так же как и зловещее и нервное покашливание Бертье. Даву, наклонив свою лысую голову, поигрывал бокалом с вином.
Император, бледный и измученный усталостью, стоял во главе стола.
– Давайте сядем, господа.
Заскрипели отодвигаемые стулья, и, когда наступила тишина, он снова заговорил:
– Вы слышали новость? Удино не удержал мост через Березину.
Слова его звучали отрывисто. Он оглянулся на своих маршалов, а потом неожиданно вонзил палец в карту.
– Мы сейчас находимся здесь, и Кутузов догоняет нас так быстро, как только может. Если он нагонит нас, то просто загонит в Березину.
Мюрат неотрывно глядел на карту и видел за этой тонкой линией взбухший поток воды со льдом, думая при этом, что ему, возможно, не суждено живым пересечь эту реку. Шансы на их спасение таяли по мере того, как догорали и рушились деревянные перекрытия моста у Борисова. Он никогда больше не увидит ни Неаполя, ни своей жены Каролины. Он служил одному из рода Бонапартов, женился на другой и сильно любил их обоих. Не многие рядовые смогли стать королями, подумал он, и на какое-то мгновение лицо его вновь осветила озорная усмешка. Он хорошо прожил свою жизнь. И все-таки жаль погибать в этом ледяном аду; он всегда надеялся умереть в Неаполе, в большой солнечной комнате дворца с окнами на залив…
– Мы не можем сражаться с Кутузовым, – подал голос Даву. – Силы наших людей на исходе.
Наполеон взглянул на него.
– Мы можем сдаться, господа, – спокойно произнес он.
– Никогда! – воскликнул Ней. – Сдаться и позволить им захватить вас, сир! Наши солдаты будут бороться голыми руками, но не допустят этого!
Император задумчиво улыбнулся, и Ней внезапно подумал, что Наполеон был способен вызвать сострадание и вынудить на последнюю жертву тех людей, которые следовали за ним. Он и сам только что сказал, что солдаты будут защищать своего императора кулаками, и это было правдой; он и сам пошел бы на это.
– О сдаче не может быть и речи, сир, – заговорили вместе Мюрат и Даву. Наполеон продолжал улыбаться, его бледное лицо отразило переполнявшие его эмоции.
– Поскольку вы решили не оставлять меня, господа, нужно подумать, как нам выбраться из этой ловушки, – сказал он. – Пока я ждал вас, я обдумывал создавшееся положение и решил, что у нас есть шанс спастись.
– Господи, сир, но как? – вскричал Бертье.
– Удино прислал еще одно донесение, – ответил Наполеон. – В трех лье от Борисова реку можно перейти вброд. Мы построим понтонные мосты и пересечем реку в этом месте. – Кутузов нагонит нас еще до того, как мы сможем хоть что-то построить, – возразил на это Даву. – Никакой битвы арьергарда больше быть не может; последнюю битву дал Ней при Красном.
– Я снова буду драться, – быстро вставил Ней. – Если вам нужно время на строительство понтонных мостов, сир, то я останусь здесь со своими солдатами и задержу русских. Только прикажите!
– Я уже почти принес вас в жертву в тот раз, Ней, – ответил ему Наполеон. – Нет, мы либо вместе пересечем реку, либо вместе погибнем. У меня есть другой план. – Он протянул свой стакан, и ординарец наполнил его. – Бертье, сколько женщин следуют за нашей армией?
– Сотни, сир, а может быть, и тысячи, – ответил тот.
– Хорошо, тогда мы используем их. Выделите два полка и днем пошлите их как можно дальше к югу. Это собьет с толку нашего приятеля Кутузова, он подумает, что мы переменили направление. Ночью мы присоединимся к Удино, а инженеры еще раньше займутся строительством понтонов.
– Это прекрасный план! – воскликнул Мюрат. – Прекрасный. Они станут преследовать их по направлению к югу, а мы в это время дойдем до Березины!
– Я уверен, что они так и сделают, – хмуро отозвался Наполеон. – Ловушка русских хитро устроена, но я думаю, что нам удастся выбраться. Предлагаю обойтись сегодня без сна. Нельзя терять ни минуты!
В русской штаб-квартире разведчики докладывали о том, что большая колонна французских войск продвигалась к югу. Кутузов поднял голову. Его морщинистое лицо напоминало панцирь черепахи. Ему было семьдесят лет, и он часто чувствовал сильную усталость, однако командующий упорно преследовал врага.
Потом, недовольно ворча, Кутузов склонился над своими картами. Он отдал приказ занять позиции к югу по Березине. Когда французские войска прибудут туда, они столкнутся там с его армией.
Он написал длинное донесение Александру, а потом заснул прямо за столом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Армия, редеющая от холода, голода и болезней, продолжала свой путь, поддерживаемая надеждой, что у Березины их ждет Удино. Если им удастся пересечь реку, они найдут надежное укрытие в Вильне и снова окажутся на границе России.
Двадцать четвертого ноября они остановились и начали разбивать лагерь, используя остатки повозок и изодранные палатки. Ночь стояла морозная, но, слава Богу, спокойная. Тысячи солдат лежали в беспорядке на земле, завернувшись в лохмотья, почесываясь, стеная от голода; другие уходили в белое безмолвие в безумной попытке найти еду и пристанище, чтобы уже никогда не вернуться назад.
Наполеон спал в своей палатке на походной кровати, охраняемый ординарцем. Император практически ничего не ел. Когда кто-нибудь пытался его убедить поесть, он кричал, что его люди голодают и он хочет голодать вместе с ними. Потом он лег в кровать не раздеваясь, и ординарец укрыл его, когда он уже спал.
После полуночи ординарец проснулся от тревожного сна и увидел, что кто-то склонился над ним и грубо трясет его.
Это был командующий штабом маршал Бертье.
– Разбудите императора! Сейчас же разбудите его!
Но Наполеон уже не спал, он сидел на кровати, и можно было подумать, что он вообще не спал. Он узнал маршала при свете единственной свечи, оплывавшей на столе в середине комнаты.
– В чем дело, Бертье? – поинтересовался он.
Бертье приветствовал его.
– Новости от Удино, сир. Ужасные новости. – Он сделал паузу, и его лицо исказилось судорогой. – Русские напали на него. Они сожгли мост у Борисова. Через Березину нет пути.
– Пришлите ко мне посыльного. – Наполеон встал и повернулся к ординарцу.
– Пойдите к Дюроку, разбудите его и сейчас же пригласите сюда других маршалов.
Один за другим они собирались в палатке. Зажгли свечи, вокруг стола расставили стулья; по приказу императора подали графин с вином. Мюрат зевал, подергивал себя за длинные бакенбарды. На нем все еще был надет отороченный мехом плащ, потому что на улице было очень холодно, и офицер замерз, пока переходил из своей палатки в палатку императора. Был там и Ней, по своему обычаю не выказывавший никаких эмоций. Его чрезмерное спокойствие не предвещало ничего хорошего, так же как и зловещее и нервное покашливание Бертье. Даву, наклонив свою лысую голову, поигрывал бокалом с вином.
Император, бледный и измученный усталостью, стоял во главе стола.
– Давайте сядем, господа.
Заскрипели отодвигаемые стулья, и, когда наступила тишина, он снова заговорил:
– Вы слышали новость? Удино не удержал мост через Березину.
Слова его звучали отрывисто. Он оглянулся на своих маршалов, а потом неожиданно вонзил палец в карту.
– Мы сейчас находимся здесь, и Кутузов догоняет нас так быстро, как только может. Если он нагонит нас, то просто загонит в Березину.
Мюрат неотрывно глядел на карту и видел за этой тонкой линией взбухший поток воды со льдом, думая при этом, что ему, возможно, не суждено живым пересечь эту реку. Шансы на их спасение таяли по мере того, как догорали и рушились деревянные перекрытия моста у Борисова. Он никогда больше не увидит ни Неаполя, ни своей жены Каролины. Он служил одному из рода Бонапартов, женился на другой и сильно любил их обоих. Не многие рядовые смогли стать королями, подумал он, и на какое-то мгновение лицо его вновь осветила озорная усмешка. Он хорошо прожил свою жизнь. И все-таки жаль погибать в этом ледяном аду; он всегда надеялся умереть в Неаполе, в большой солнечной комнате дворца с окнами на залив…
– Мы не можем сражаться с Кутузовым, – подал голос Даву. – Силы наших людей на исходе.
Наполеон взглянул на него.
– Мы можем сдаться, господа, – спокойно произнес он.
– Никогда! – воскликнул Ней. – Сдаться и позволить им захватить вас, сир! Наши солдаты будут бороться голыми руками, но не допустят этого!
Император задумчиво улыбнулся, и Ней внезапно подумал, что Наполеон был способен вызвать сострадание и вынудить на последнюю жертву тех людей, которые следовали за ним. Он и сам только что сказал, что солдаты будут защищать своего императора кулаками, и это было правдой; он и сам пошел бы на это.
– О сдаче не может быть и речи, сир, – заговорили вместе Мюрат и Даву. Наполеон продолжал улыбаться, его бледное лицо отразило переполнявшие его эмоции.
– Поскольку вы решили не оставлять меня, господа, нужно подумать, как нам выбраться из этой ловушки, – сказал он. – Пока я ждал вас, я обдумывал создавшееся положение и решил, что у нас есть шанс спастись.
– Господи, сир, но как? – вскричал Бертье.
– Удино прислал еще одно донесение, – ответил Наполеон. – В трех лье от Борисова реку можно перейти вброд. Мы построим понтонные мосты и пересечем реку в этом месте. – Кутузов нагонит нас еще до того, как мы сможем хоть что-то построить, – возразил на это Даву. – Никакой битвы арьергарда больше быть не может; последнюю битву дал Ней при Красном.
– Я снова буду драться, – быстро вставил Ней. – Если вам нужно время на строительство понтонных мостов, сир, то я останусь здесь со своими солдатами и задержу русских. Только прикажите!
– Я уже почти принес вас в жертву в тот раз, Ней, – ответил ему Наполеон. – Нет, мы либо вместе пересечем реку, либо вместе погибнем. У меня есть другой план. – Он протянул свой стакан, и ординарец наполнил его. – Бертье, сколько женщин следуют за нашей армией?
– Сотни, сир, а может быть, и тысячи, – ответил тот.
– Хорошо, тогда мы используем их. Выделите два полка и днем пошлите их как можно дальше к югу. Это собьет с толку нашего приятеля Кутузова, он подумает, что мы переменили направление. Ночью мы присоединимся к Удино, а инженеры еще раньше займутся строительством понтонов.
– Это прекрасный план! – воскликнул Мюрат. – Прекрасный. Они станут преследовать их по направлению к югу, а мы в это время дойдем до Березины!
– Я уверен, что они так и сделают, – хмуро отозвался Наполеон. – Ловушка русских хитро устроена, но я думаю, что нам удастся выбраться. Предлагаю обойтись сегодня без сна. Нельзя терять ни минуты!
В русской штаб-квартире разведчики докладывали о том, что большая колонна французских войск продвигалась к югу. Кутузов поднял голову. Его морщинистое лицо напоминало панцирь черепахи. Ему было семьдесят лет, и он часто чувствовал сильную усталость, однако командующий упорно преследовал врага.
Потом, недовольно ворча, Кутузов склонился над своими картами. Он отдал приказ занять позиции к югу по Березине. Когда французские войска прибудут туда, они столкнутся там с его армией.
Он написал длинное донесение Александру, а потом заснул прямо за столом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65