Миллард нахмурился.
– Да, это печально, но, когда мальчика убили в Манассесе, Уайтли сказал, что не может сочувствовать армии, которая уничтожила его сына.
– И все равно он – предатель.
– Может, и так, но тогда у нас еще больше причин держаться вместе. Мы не можем доверять случайным людям и должны полагаться только друг на друга. Именно поэтому для нас так важно твое участие. Господь не даст мне соврать – мы все скорбим по поводу твоей утраты, но ты не был ни на одном из наших собраний после последнего поражения, – горячо проговорил Миллард.
– Я был занят, – буркнул Элтон, повернув голову в сторону собора на Джексон-сквер, где в этот момент зазвонили колокола. Потом он встал.
Миллард поднялся вслед за ним – его рот сжался в тонкую полоску. Он явно не одобрял друга и, потеряв терпение, вдруг начал кричать:
– Я вовсе не случайно встретил тебя здесь! Я следил за тобой. Я должен был найти тебя и сообщить, что ночью здесь будет собрание, и все будут весьма разочарованы, если ты опять не придешь!
– Здесь?! – изумленно переспросил Элтон, оглядывая могилы и надгробия. – Но почему именно здесь?
– Да потому что здесь нас никто не увидит. Янки уже близко, вот-вот будут в городе, и, как только они окажутся рядом, непременно найдутся предатели, которые все выложат их командирам. Вот почему мы не хотим, чтобы о наших собраниях кто-то знал. Мы больше не должны встречаться в кафе и салонах, и даже наши семьи не должны ни о чем знать. Места лучше кладбища не найти. Мы собираемся у склепа Татвайлера – он самый большой с восточной стороны. Войдешь в ворота и пройдешь три ряда могил. Я был управляющим поместья Татвайлеров, а когда хозяева умерли, сумел раздобыть ключ от их семейной усыпальницы. Склеп велик, так что мы все сможем разместиться там. Миссис Татвайлер специально велела сделать склеп побольше – чтобы она могла спокойно погоревать над гробом любимого мужа. Там даже есть кресло-качалка… – Миллард расхохотался… – но старик Татвайлер пережил свою жену, и я ни разу не видел, чтобы он ходил к ее могиле. Словом, склеп идеально нам подходит.
Элтон заметил, что с их стороны вполне разумно соблюдать осторожность.
– Но больше мне пока нечего сказать вам, – добавил он. – А теперь, Миллард, с твоего позволения я пойду.
– Надеюсь, ты передумаешь, – бросил ему вслед Миллард. – Если все будут вести себя так, как ты, нам останется лишь сдаться!
Элтон даже не обернулся. Не то чтобы ему было наплевать, нет. Он очень переживал за дело южан. Как только пошли разговоры о возможном расколе Штатов, он первым поднял голос в защиту Юга. Он даже ездил в Батон-Руж, чтобы лоббировать там Конвенцию о расколе. А уж когда Луизиана провозгласила независимость, он был в таком восторге, что и не описать, и даже присоединился к другим повстанцам.
Нахмурившись, Элтон подумал, что именно этого делать и не следовало – он увяз куда глубже, чем хотел.
Все произошло, когда они брали монетный двор и таможню. Элтон как раз пересчитывал бумажные деньги, чтобы иметь представление о запасах наличности, как вдруг его взгляд упал на стопку каких-то странных резных дощечек. Осмотрев их внимательно и прочитав прилагающиеся к ним бумаги, Элтон понял, что федеральное правительство собирается печатать новые деньги, используя зеленые чернила вместо золотых. Можно было не сомневаться: такие деньги будут печататься и в других местах.
Синклер сразу же осознал ценность своей находки. С помощью этих дощечек конфедераты смогут печатать деньги, принимаемые северянами, а значит, им станут доступны многие вещи, без которых они до сих пор просто бедствовали, например, продукты и лекарства.
Оглядевшись по сторонам, Синклер быстро сунул дощечки под сюртук. Позднее его одолели сомнения – он не знал, кому из близких сможет доверить свою тайну, поэтому до поры до времени решил молчать о своей находке.
Насколько ему было известно, никто даже не обратил внимания на пропажу дощечек. Члены «Комитета бдительности» выгнали всех работников монетного двора, сочувствующих северянам, так что о матрицах могли и не знать. Случилось это около года назад, и Элтон до сих пор никому не сказал ни слова. А дощечки спрятал в таком месте, где даже самому проницательному сыщику и в голову не пришло бы искать их.
Синклер горячо поддерживал Конфедерацию не только потому, что был ярым приверженцем рабства. Он считал эту чертову войну неизбежной. Северяне не имели права диктовать им, южанам, как надо жить; дело следовало решить путем голосования в каждом штате. Именно голосование помогло бы выяснить, кто предпочитает использовать труд рабов, а кто может обойтись и без него. Да, он готов был платить своим неграм, предоставляя жилье, еду, одежду и медицинскую помощь. Этим людям было выгоднее, чтобы ничего в их жизни не менялось, и они знали это. В Бель-Клере все было благополучно. И все бы так и продолжалось, если бы не эти чертовы янки.
Но в последние месяцы Синклер предпочитал держаться подальше от своих единомышленников, потому что видел: не все они искренни. Похоже, кое-кто, кого он прежде любил и кем восхищался, круто изменил свою точку зрения. Элтону оставалось лишь надеяться, что он ошибается насчет этих людей. Что ж, время покажет. А пока лучше держать свою находку в тайнике.
Элтон брел вперед, рассчитывая, что успеет сделать в городе все дела, вернуться домой до темноты и еще сходить на могилу Твайлы. Как ему хотелось, чтобы милая Анджела была сейчас с ним и они вместе пережили страшное горе! Но нет, ей нельзя возвращаться. Пусть пока остается в безопасности, там, куда он ее отправил.
Элтон вышел с кладбища и быстро направился в сторону Джексон-сквер.
В спешке он не заметил какого-то оборванца, который болтался у ворот кладбища. В городе в последнее время вообще появилось много нищих, причем часть из них была постоянно пьяна. Элтон не обращал внимания на их протянутые руки. Однако тот, мимо которого он только что прошел, почему-то не протянул руки. Если бы Синклер увидел выражение его лица, то похолодел бы от ужаса.
Глядя вслед бывшему хозяину, Лео Коди злобно ухмыльнулся. Сунув руку в карман поношенного пальто, он вытащил оттуда бутылку виски и сделал большой глоток.
– Сукин сын, – угрожающе прошептал Коди.
Имей он силы – непременно догнал бы Синклера и вытряс из него душу. Но сейчас, едва держась на ногах, Лео был в состоянии лишь осыпать его проклятиями. Впрочем, Элтон Синклер его не слышал.
Бывший надсмотрщик бормотал, что это из-за Синклера он попал в трущобы Нового Орлеана. Никто не хотел нанимать его на работу, ему предлагали лишь рабский труд на плантации. У кого из плантаторов он только не побывал – тщетно! Те тут же связывались с Синклером, а тот отказывался дать ему хорошие рекомендации, вот с ним и не хотели иметь дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99