Что ты здесь делаешь, сука поганая?
– Я уже ухожу, – спокойно ответила Анджела. У нее не было ни малейшего желания скандалить. – Не стоило приходить сюда. Мне очень жаль.
– Тебе… жаль? – икнула Клодия.
Анджела подумала, что сестра явно перебрала спиртного.
– Да, жаль. И я ухожу…
Замахнувшись, Клодия швырнула в нее стакан. Анджела едва успела пригнуться – стакан вдребезги разбился о стену.
– Как ты посмела вернуться? – взвизгнула Клодия. – Это ты во всем виновата! Если бы не ты, Бель-Клер не был бы разрушен…
– Я же сказала, что ухожу, – повторила Анджела. – Так что не расстраивайся.
С дрожащими от злости губами Клодия невнятно пробормотала:
– Я должна была получить то, что хотела. Должна! Я хотела, чтобы тебя здесь не было, а Бель-Клер перешел в полную мою собственность… Я-то думала, что, если подставлю тебя, обвинив в помощи повстанцам, ты навсегда останешься в тюрьме. Куда там!.. Янки, черт бы их побрал, решили, что твой папаша спер у них что-то, поэтому все страдания выпали на мою долю, а ты… ты… Когда ты сбежала из тюрьмы, они заявились сюда и перевернули все вверх дном. Я пообещала им, что беспокоиться нечего, что я сама убью тебя, если ты только объявишься. – Клодия вошла в кабинет.
Анджела попятилась назад – к стене, отделявшей кабинет от столовой.
Клодия подошла к камину и взяла кочергу – Анджела, содрогнувшись от ужаса, узнала в ней ту самую, которой ее однажды уже чуть не убили.
– Нет, послушай, – взмолилась она, – позволь мне уйти. Пусть Бель-Клер будет твоим, я никогда больше не вернусь, обещаю.
Клодия принялась размахивать кочергой, приближаясь к сестре.
– Что, дорогая сестрица? Говоришь, я могу все оставить себе? Какая щедрость! Особенно твой дар ценен после того, что по твоей милости сделали с усадьбой. А скажи-ка, не отдашь ли ты мне и моего муженька? Может, ты оставишь его, и он перестанет думать о тебе день и ночь, а? Даже когда я рассказала, как ты трахалась с этим каджунским ублюдком, он никак не прореагировал! Да, конечно, он согласился жениться на мне, надеясь, что брак поможет ему забыть тебя… но нет, все оказалось напрасным. Он превратился в тряпку, он постоянно пьян, тут еще ты явилась! Нет, дрянь, ты мне за все заплатишь…
Краем глаза Анджела заметила, что дверь в узкий проход, соединяющий столовую с кабинетом, слегка приоткрыта. Она могла спастись! Девушка бросилась в темную комнатушку, рванула ручку двери, ведущей в столовую, и с ужасом поняла, что та заперта.
И тут вдруг дверь, через которую она вбежала сюда, захлопнулась. Анджела оказалась в кромешной тьме. Она попала в ловушку!
– Теперь ты сполна за все заплатишь! – захохотала Клодия. – Ты решила, что можешь перехитрить меня? Да я же видела сверху, как ты шла сюда, дурочка. Я заранее заперла дверь в столовую, так что посиди-ка в темноте, пока солдаты не уведут тебя туда, где тебе самое место. Ты сгниешь в тюрьме! Я иду за ними! Да, кстати, сестренка, – бросила она, уже выходя из кабинета. – Может, поверив в мою преданность, северяне окажут мне услугу и не просто посадят, а повесят тебя. Я очень на это надеюсь.
Клодия бросилась в свою комнату, дрожа от возбуждения. Быстро одевшись, она накинула самый теплый плащ, надела шляпу и побежала вниз.
По пути ей встретилась Мамма Кезия. Едва взглянув на ее испуганное лицо, Клодия сразу поняла, что та все знает. Быстро подойдя к негритянке, Клодия дала ей пощечину. Кезия испуганно вскрикнула и схватилась за щеку.
– Да, Мамми, сучонка надежно заперта, – сквозь зубы процедила Клодия. – Я уверена, ты знала о том, что она сюда заявилась, но даже и не подумала доложить об этом мне. Попробуй только освободить ее. Я сейчас еду в Новый Орлеан за солдатами, и если только ее не будет там, где я оставила ее, то ответишь за это ты! Тебя посадят за решетку или застрелят на месте! Поняла?
Дрожа всем телом, Кезия испуганно забормотала:
– Да, мэм, да… Я все поняла… Да, мэм… Я не выпущу ее. Обещаю…
Вздернув подбородок, Клодия вышла из дома и направилась в конюшню.
* * *
И опять Анджела оказалась в полной тьме.
Опустившись на пол, она в отчаянии подумала, что, пожалуй, лучше бы зрение не возвращалось к ней. Она по-прежнему жила бы с Бреттом, чувствуя умиротворение в своем темном мире.
Ведь говорил же он ей, что любит и хочет провести вместе с ней всю жизнь. Может, конечно, его слова и были ложью, но… Счастье длилось бы чуть дольше…
Анджела с горечью созналась себе, что, возможно, на этой земле, полной обмана и жестокости, слепоте можно даже радоваться.
Пробравшись в кладовую, Лео вытащил метлу. Проклятые янки, злился он, никак не оставят его в покое! Он подписал эту чертову присягу, хотя сразу же сообщил им, что на войну ему наплевать. Но этого им было мало! Они, видите ли, захотели, чтобы он работал! Пришлось ему притвориться хромым и сказать, что он не в состоянии трудиться. На это они заявили, что даже он и ему подобные годны на что-то. Лео вручили метлу и велели подметать и выполнять мелкие поручения. Однако в последнюю ночь он забыл о работе: ему удалось стянуть у одного офицера бутылочку виски, напиться и отправиться на прогулку по своей любимой аллейке. Но солдаты нашли Лео, поколотили и посоветовали приняться за дело, пока его не отправили рыть канавы.
Лео то и дело забывал хромать – это было нелегко, когда голова гудела с похмелья, но он все же старался. Сейчас, похоже, вокруг не было ни души. Лео слышал, как солдаты говорили о том, что все офицеры собрались в штаб-квартире моряков – им надо было обсудить поражение в Бау-Теш.
Но Лео это не волновало. Ему вообще на все было наплевать и хотелось лишь одного – раздобыть где-нибудь еще бутылку виски и напиться до полусмерти. Каждую неделю Голос оставлял ему некоторую сумму возле усыпальницы, но денег всегда оказывалось так мало.
У Лео было еще одно желание: он хотел увидеть на заборе белую перчатку. Это означало бы, что Голос узнал, где скрывается Анджела Синклер. Лео прикончил бы ее, получил что ему причитается и убрался отсюда подобру-поздорову.
Он закончил работу около трех. К его глубокому сожалению, виски он так и не нашел, хотя старательно перерыл столы всех офицеров. Стало быть, ему придется бродить по улицам в надежде найти еще какого-нибудь выпивоху, который уснул, не допив бутылки.
Лео опять спустился в кладовку, освещаемую слабым светом фонаря. Открыв дверцу, он хотел было положить метлу на место, но вдруг вскрикнул от радости: на гвозде для метлы висела белая перчатка.
Это могло означать лишь одно – Голосу удалось что-то разузнать.
Лео стремглав помчался на кладбище, надеясь, что Голос сообщит ему, где находится Анджела Синклер.
Глава 33
Анджела изо всех сил забарабанила кулаками в дверь, призывая Кезию или еще кого-нибудь прийти ей на помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
– Я уже ухожу, – спокойно ответила Анджела. У нее не было ни малейшего желания скандалить. – Не стоило приходить сюда. Мне очень жаль.
– Тебе… жаль? – икнула Клодия.
Анджела подумала, что сестра явно перебрала спиртного.
– Да, жаль. И я ухожу…
Замахнувшись, Клодия швырнула в нее стакан. Анджела едва успела пригнуться – стакан вдребезги разбился о стену.
– Как ты посмела вернуться? – взвизгнула Клодия. – Это ты во всем виновата! Если бы не ты, Бель-Клер не был бы разрушен…
– Я же сказала, что ухожу, – повторила Анджела. – Так что не расстраивайся.
С дрожащими от злости губами Клодия невнятно пробормотала:
– Я должна была получить то, что хотела. Должна! Я хотела, чтобы тебя здесь не было, а Бель-Клер перешел в полную мою собственность… Я-то думала, что, если подставлю тебя, обвинив в помощи повстанцам, ты навсегда останешься в тюрьме. Куда там!.. Янки, черт бы их побрал, решили, что твой папаша спер у них что-то, поэтому все страдания выпали на мою долю, а ты… ты… Когда ты сбежала из тюрьмы, они заявились сюда и перевернули все вверх дном. Я пообещала им, что беспокоиться нечего, что я сама убью тебя, если ты только объявишься. – Клодия вошла в кабинет.
Анджела попятилась назад – к стене, отделявшей кабинет от столовой.
Клодия подошла к камину и взяла кочергу – Анджела, содрогнувшись от ужаса, узнала в ней ту самую, которой ее однажды уже чуть не убили.
– Нет, послушай, – взмолилась она, – позволь мне уйти. Пусть Бель-Клер будет твоим, я никогда больше не вернусь, обещаю.
Клодия принялась размахивать кочергой, приближаясь к сестре.
– Что, дорогая сестрица? Говоришь, я могу все оставить себе? Какая щедрость! Особенно твой дар ценен после того, что по твоей милости сделали с усадьбой. А скажи-ка, не отдашь ли ты мне и моего муженька? Может, ты оставишь его, и он перестанет думать о тебе день и ночь, а? Даже когда я рассказала, как ты трахалась с этим каджунским ублюдком, он никак не прореагировал! Да, конечно, он согласился жениться на мне, надеясь, что брак поможет ему забыть тебя… но нет, все оказалось напрасным. Он превратился в тряпку, он постоянно пьян, тут еще ты явилась! Нет, дрянь, ты мне за все заплатишь…
Краем глаза Анджела заметила, что дверь в узкий проход, соединяющий столовую с кабинетом, слегка приоткрыта. Она могла спастись! Девушка бросилась в темную комнатушку, рванула ручку двери, ведущей в столовую, и с ужасом поняла, что та заперта.
И тут вдруг дверь, через которую она вбежала сюда, захлопнулась. Анджела оказалась в кромешной тьме. Она попала в ловушку!
– Теперь ты сполна за все заплатишь! – захохотала Клодия. – Ты решила, что можешь перехитрить меня? Да я же видела сверху, как ты шла сюда, дурочка. Я заранее заперла дверь в столовую, так что посиди-ка в темноте, пока солдаты не уведут тебя туда, где тебе самое место. Ты сгниешь в тюрьме! Я иду за ними! Да, кстати, сестренка, – бросила она, уже выходя из кабинета. – Может, поверив в мою преданность, северяне окажут мне услугу и не просто посадят, а повесят тебя. Я очень на это надеюсь.
Клодия бросилась в свою комнату, дрожа от возбуждения. Быстро одевшись, она накинула самый теплый плащ, надела шляпу и побежала вниз.
По пути ей встретилась Мамма Кезия. Едва взглянув на ее испуганное лицо, Клодия сразу поняла, что та все знает. Быстро подойдя к негритянке, Клодия дала ей пощечину. Кезия испуганно вскрикнула и схватилась за щеку.
– Да, Мамми, сучонка надежно заперта, – сквозь зубы процедила Клодия. – Я уверена, ты знала о том, что она сюда заявилась, но даже и не подумала доложить об этом мне. Попробуй только освободить ее. Я сейчас еду в Новый Орлеан за солдатами, и если только ее не будет там, где я оставила ее, то ответишь за это ты! Тебя посадят за решетку или застрелят на месте! Поняла?
Дрожа всем телом, Кезия испуганно забормотала:
– Да, мэм, да… Я все поняла… Да, мэм… Я не выпущу ее. Обещаю…
Вздернув подбородок, Клодия вышла из дома и направилась в конюшню.
* * *
И опять Анджела оказалась в полной тьме.
Опустившись на пол, она в отчаянии подумала, что, пожалуй, лучше бы зрение не возвращалось к ней. Она по-прежнему жила бы с Бреттом, чувствуя умиротворение в своем темном мире.
Ведь говорил же он ей, что любит и хочет провести вместе с ней всю жизнь. Может, конечно, его слова и были ложью, но… Счастье длилось бы чуть дольше…
Анджела с горечью созналась себе, что, возможно, на этой земле, полной обмана и жестокости, слепоте можно даже радоваться.
Пробравшись в кладовую, Лео вытащил метлу. Проклятые янки, злился он, никак не оставят его в покое! Он подписал эту чертову присягу, хотя сразу же сообщил им, что на войну ему наплевать. Но этого им было мало! Они, видите ли, захотели, чтобы он работал! Пришлось ему притвориться хромым и сказать, что он не в состоянии трудиться. На это они заявили, что даже он и ему подобные годны на что-то. Лео вручили метлу и велели подметать и выполнять мелкие поручения. Однако в последнюю ночь он забыл о работе: ему удалось стянуть у одного офицера бутылочку виски, напиться и отправиться на прогулку по своей любимой аллейке. Но солдаты нашли Лео, поколотили и посоветовали приняться за дело, пока его не отправили рыть канавы.
Лео то и дело забывал хромать – это было нелегко, когда голова гудела с похмелья, но он все же старался. Сейчас, похоже, вокруг не было ни души. Лео слышал, как солдаты говорили о том, что все офицеры собрались в штаб-квартире моряков – им надо было обсудить поражение в Бау-Теш.
Но Лео это не волновало. Ему вообще на все было наплевать и хотелось лишь одного – раздобыть где-нибудь еще бутылку виски и напиться до полусмерти. Каждую неделю Голос оставлял ему некоторую сумму возле усыпальницы, но денег всегда оказывалось так мало.
У Лео было еще одно желание: он хотел увидеть на заборе белую перчатку. Это означало бы, что Голос узнал, где скрывается Анджела Синклер. Лео прикончил бы ее, получил что ему причитается и убрался отсюда подобру-поздорову.
Он закончил работу около трех. К его глубокому сожалению, виски он так и не нашел, хотя старательно перерыл столы всех офицеров. Стало быть, ему придется бродить по улицам в надежде найти еще какого-нибудь выпивоху, который уснул, не допив бутылки.
Лео опять спустился в кладовку, освещаемую слабым светом фонаря. Открыв дверцу, он хотел было положить метлу на место, но вдруг вскрикнул от радости: на гвозде для метлы висела белая перчатка.
Это могло означать лишь одно – Голосу удалось что-то разузнать.
Лео стремглав помчался на кладбище, надеясь, что Голос сообщит ему, где находится Анджела Синклер.
Глава 33
Анджела изо всех сил забарабанила кулаками в дверь, призывая Кезию или еще кого-нибудь прийти ей на помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99